Сладкие цепи для Ястреба (страница 3)
– Не «тебя», а «вас, госпожа ун-Суана». Не зарывайся, раб. Иначе отведаешь плетей.
Он так хмыкнул и отвел глаза, как будто считал себя ровней мне, аристократке. Вот уж верно подметил Кефар, проблем с ним будет уйма…
В первую очередь потому, что никого избивать я не собиралась. Но и как воздействовать на наглеца, не представляла. Могла только повторять фразы, которыми когда-то грозил многочисленной челяди муж.
Я нахмурилась, подбирая слова. Однако Ястреб неожиданно заговорил сам.
– Тот мужчина, который набросился на тебя… вас, госпожа ун-Суана, – выразительно произнес он, – его кто-то подослал?
– Да. Поэтому тебя и наняли. Как ты догадался, что этот человек подослан?
– Я пират и знаю, как обстряпывают такие делишки, – пожал он плечами. – На ограбление это не походило – убийца не пытался сорвать кошелек или золотую цепь. Особых примет у него не было. Костлявый, изможденный, но бегал быстро. Таких всадить кому-нибудь нож и отправляют – он достаточно отчаялся, чтобы согласиться на убийство, и при этом способен тут же сделать ноги. А если и попадется, то концов все равно не найдешь, потому что наняли его через третьих людей. Одного не могу понять…
Ястреб скучающим взглядом огляделся и продолжил:
– Если это кабинет главы дома, то впечатления он не производит.
К моим щекам прилила кровь.
– Объяснись!
– Одни книги на полках, – спокойно ответил он. – Вы явно умная, начитанная женщина, госпожа ун-Суана, но с деньгами у вас плохо. Слуг – раз-два и обчелся, ни паланкинами, ни тем более северными каретами не пользуетесь, предпочитая изнывать под солнцем. У дома вид богатый, но только внешне, как будто он знавал лучшие времена, причем сравнительно недавно. Я бы предположил, что кто-то позарился на ваше состояние, но вряд ли оно могло кого-то заинтересовать. Так в чем дело? От кого я должен вас защищать?
Я откинулась на спинку кресла. Слава Чете и святой семерке! Наконец-то хоть что-то, похожее на деловой разговор, а не на попытки склеить портовую шлюху.
– Тебе известен человек по имени ун-Фатих из дома Беналет?
– Впервые слышу, – признался Ястреб. – В Хелгайе я всего две недели – ровно столько, сколько на невольничьем рынке. Пока ходил в море, с аристократами отсюда дел почти не имел, промышлял севернее.
– Тогда тебе придется выслушать достаточно длинную историю о земельных тяжбах.
Он вновь пожал плечами и так дернул за ошейник, будто еще не успел к нему привыкнуть.
– Весь внимание, если без этого никак.
– Когда-то давно земля под поместьем и роща, которую видно из окон, принадлежали дому Беналет. Однако в городе случился мятеж, дом Беналет принял не ту сторону, и эмир Хелгайи передал эти владения своим любимцам – дому Малих. Предкам моего мужа.
– Ага, начинаю понимать, – кивнул раб. – Прошло время, прегрешения Беналетов забылись, и их потомок решил вернуть то, что, по его мнению, принадлежит ему.
– Абсолютно верно, – вздохнула я. – Как ты наверняка уже понял, ун-Фатих и есть тот потомок. Мой супруг, да светит ему солнце за Гранью, был жестким человеком с крепкой хваткой. Пока он был жив, ун-Фатих не наглел. Да и денег на выкуп у него, насколько мне известно, не было. Но как только с мужем случилось несчастье, из-за которого он преждевременно погиб, а я осталась единственной наследницей, дом Беналет увидел в этом прекрасную возможность.
– То есть он был повинен в гибели вашего мужа? – перебил Ястреб.
– Нет. К этой смерти он отношения не имел. В этом я уверена, – твердо ответила я.
Раб прищурился, но ничего не сказал. Я спокойно выдержала его взгляд.
– И не надо на меня так смотреть. Мужа я со свету не сживала.
Хотя стоило бы, наверное. При одном воспоминании о нем по коже начинали бегать неприятные мурашки. Я поежилась и продолжила рассказ:
– Ун-Фатих выдержал ровно семь дней, обязательных для траура, и на восьмой явился меня обихаживать, как бы между прочим поинтересовавшись, не собираюсь ли я продавать землю. Я отказалась. Он подождал сорок дней – полный срок траура – и явился снова. На сей раз с четким предложением выйти за него замуж.
– И что же заставило тебя… вас отказаться? – снова оговорился Ястреб, усмехаясь.
– Ун-Фатих три раза вдовец.
– Хм. Поразительное невезение.
Пришел мой черед усмехнуться.
– Или везение, как посмотреть. Ведь имущество жен переходит к нему, и можно жениться снова. Я и свой независимый статус люблю, но жизнь – еще больше. Ун-Фатих весь прошедший год ставил мне палки в колеса. К сожалению, такой хватки, как у мужа, у меня нет, да и не все хотят вести дела с женщиной во главе аристократического рода. Женщины, как известно, слабы, доверия им нет. Я сдаю землю за городом, но прибыли это почти не приносит. Недавно пришлось продать рощу, – я не стала говорить, что испытала удовольствие, отдавая ее конкуренту ун-Фатиха. – Это помогло мне продержаться. Однако ун-Фатих явно устал ждать и хочет получить все прямо сейчас.
– Понял, – раб потер щетину на подбородке, которую не стал сбривать, когда мылся. – Почему не пойти более простым путем и не выйти за кого-нибудь замуж? Пусть ун-Фатихом занимается новый муж.
– Не хочу, – резко ответила я.
Пять лет я терпела своего благоверного, его повадки и похождения… Хватит с меня мужей.
Странно, но раб промолчал. Только посмотрел в мои глаза и кивнул.
В кабинете воцарилась тишина. Ястреб смотрел на корешки книг на полках и ничего не говорил. Я прикусила губу, обдумывая все сказанное.
История со стороны наверняка выглядела паршиво. Да такой она и была.
Я разгладила на коленях траурное платье, в котором ходила даже дома, и добавила:
– Догадываюсь, о чем ты думаешь. Что дело гиблое. Почти наверняка ун-Фатих отправит еще убийц, и тебе придется рисковать жизнью ради незнакомой женщины и ее причуд. Пока на тебе рабский ошейник, это не слишком интересно. Один хозяин, другой – разницы нет. Так думают многие рабы. Поэтому хочу тебе сделать предложение. Если ты будешь хорошо меня защищать, я дам тебе вольную. Захочешь – вернешься к пиратству, захочешь – останешься в Хелгайе и начнешь жить праведно. Выбор за тобой.
Впервые с момента нашей встречи в глазах Ястреба зажегся огонек интереса. Мужчина даже наклонился вперед, ловя каждое мое слово.
– Зачем бы вам это? – спросил он.
– Будучи замужем, я открыла, что рабство не лучшее человеческое изобретение, – честно ответила я. – Если не веришь, поговори со слугами в доме. Все они вольноотпущенники и работают здесь, потому что сами так захотели.
Раб выпрямился, не спуская с меня внимательных карих глаз, и вновь неосознанно поправил железный обруч на шее. Под ним виднелась белая полоска незагоревшей кожи.
Внезапно Ястреб ухмыльнулся и протянул мне руку.
– Если все подосланные убийцы будут как сегодняшний, то хлопот такая работка не доставит. А если заявится и кто-нибудь посерьезнее, то он на собственной шкуре узнает, что имя самой опасной птицы в иртуласских пустынях я получил не просто так.
Хвастливо и самонадеянно. Но я посмотрела на раскрытую передо мной широкую ладонь с мозолями от оружия и пожала ее. Так, будто Ястреб был не рабом, а полноправным партнером.
Глава 4
К новой работе Ястреб отнесся со всей ответственностью. Даже, пожалуй, с энтузиазмом.
Первым делом мы нашли для него доспехи. Поколебавшись, я достала ключи и отперла несколько сундуков, к которым не подходила уже год. Там хранились доспехи мужа, его отца и деда. Иртулас не воевал с соседними государствами уже лет десять, но супруг мой за семейными реликвиями на всякий случай ухаживал.
Ястреб, правда, остался не слишком доволен увиденным.
– Видит Отец воинов, какой же хлам, – пробурчал он, оглядывая содержимое ларей.
– Оно пришло в негодность? – испугалась я, потому что надеялась в час нужды все это продать за хорошую цену.