Заметает (страница 2)
Я же строкой во рту
До того заласкан,
Что пахнут язык и нёбо
Ружейной смазкой.
Только подумай,
Если вдруг не заспится,
Вас, как звёзд на погонах
Всяких, а нас —
Единицы.
Нас единицы,
Вас, как звёзд на погонах,
Только двоих увидят
Кошки с балконов.
Только ты разглядишь,
Огромного роста,
Как я дошёл
До людного перекрёстка.
«Единожды в жизни надетый…»
Единожды в жизни надетый,
А значит, почти никакой,
Лежит за твоей сигаретой
Оседлый огонь городской.Дорога, которая следом
Расставит свои утюги,
Растёртая перцем и снегом,
Темна до последней доски.Стезя от печали квадратна,
Стезя от печалей кругла,
Негромких: молитвы и мата
Тебе в утешенье дала.И свет абсолютный затылок,
И цирк не страшнее опилок.
«Подошли – следы издалека…»
Подошли – следы издалека.
Бездорожье, сколько ни лениво,
Это, как и всякая река,
Место, где любого дурака
Скрадывают: мрак и перспектива.
Движется объёмная страна,
Держатся катаемые КрАЗы
На одном конце веретена.
Конусообразна глубина,
Тяжелы снега крестообразно.
Всё к тому, что сбрасывают хлам,
Ласково раскидывают перья,
Остаются люди только там,
Где уходят люди по домам,
Постепенно складывая двери,
И летят восьмёрки и нули,
И клубят, как маленькие бани,
Сахар замечательной земли,
И, к заправкам став на костыли,
Встали флаги нефтяных компаний.
«В ночи квадратной, тёплый и живой…»
В ночи квадратной, тёплый и живой,
Стоит Господь с отвёрткой крестовой
В кармане, в шапке, ожидая чуда,
Когда начнёт трамвай сороковой
По улице побрякивать оттуда.
У тишины костяшки домино
Расставлены, и стоит полотно
Трамвайное подёргать – и повалит,
Запрыгает по чашечке зерно,
И волны, волны поплывут в подвале.
Господь считает в темноте до ста,
Вокруг него различные места
Под фонарями замерли безруко,
Бог неподвижен, и к нему вода
Сочится в сердце с деревянным стуком.
«Светла, как никогда…»
Светла, как никогда,
Как на балконе стоя,
Пока не догорит,
Балканская звезда
С другой такой звездою
По-русски говорит.И остаётся там,
Не поднимаясь выше,
И кроткий взор её