Лера Деревянкина: Любовь под одним переплетом

© Деревянкина Л., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Посвящение

Годы учёбы в Литературном институте навсегда запомнятся мне как что-то очень тёплое и светлое. И если и есть на земле место, куда я всегда готова вернуться, так это Лит. Я хочу посвятить эту книгу всем ли2товцам и особенно ребятам с мастерской А. В. Геласимова. Андрей Валерьевич, спасибо!

Глава 1
Софа

Поднимаюсь по ступенькам подземного перехода, картонный стаканчик из-под кофе приятно греет ладони, а шум московского метрополитена давно остался где-то позади. Ему на смену пришли другие, тоже уже успевшие полюбиться мне звуки: рёв стремительно проносящихся по Тверской автомобилей, пиканье светофора, хлопанье дверей ближайшего магазина одежды с цветными свитерами на витрине и весёлая мелодия, набиваемая уличным барабанщиком на коробках. При виде барабанщика на лице всегда появляется грустная улыбка – отец бы явно пошутил про то, что после учёбы в Литературном меня ожидает именно такая участь.

Выхожу на Пушкинскую, вдыхаю манящий аромат картошки фри, повисший в воздухе, и невольно щурюсь от ярких солнечных лучей. В этот раз сентябрь не подвёл, объявив себя четвёртым месяцем лета. Днём обещают плюс двадцать три. Мыслями возвращаюсь на год назад. Та же Пушкинская, только уже залитая не солнечным светом, а проливным дождём, парень в чёрном пальто с капюшоном и красный зонт с деревянной ручкой.

* * *

Холодные капли стекают по волосам, пытаюсь укрыться от них руками, но получается скверно. Уже предчувствую, во что превратится мой макияж, когда я добегу до здания института. Ну что за невезение! Хотела в первый день подготовительных курсов выглядеть красоткой, а в итоге завалюсь в аудиторию кикиморой. Только не болотной. Что там у нас поблизости? Патрики? Отлично! Хотя бы буду кикиморой, заряженной на успешный успех.

– Тебе туда? – Сбоку вдруг раздаётся хрипловатый, будто немного простуженный, но всё равно красивый мужской голос.

От неожиданности слегка подпрыгиваю. Наверное, выгляжу нелепо. Мокрая, с потёкшим макияжем, да ещё и дёрганая. «Софа, ну что же ты такая растяпа?» – В голове звучит голос матери, смотрящей на меня с упрёком. Поворачиваюсь. Лицо парня скрыто за чёрной тканевой маской, на голове – капюшон чёрной толстовки, одетой под чёрное пальто. Молча киваю, почему-то слова встают поперёк горла. Мрачный тип.

– Мне тоже туда.

И не дожидаясь ответа, незнакомец в маске вытягивает руку, в которой держит красный зонт, укрывая меня от бесконечных капель.

Быстрым шагом минуя Большую Бронную в полной тишине, мы останавливаемся у двухэтажного жёлтого здания, огороженного невысоким забором.

– Тоже собираешься тут учиться? – Всё же решаю нарушить молчание. Скорее всего, он, как и я, идёт на подготовительные.

– Вроде того, – немногословно отвечает парень, продолжая смотреть перед собой.

Подходим к посту охраны. Собираюсь достать пропуск, полученный на днях, но не успеваю. На экране турникета загорается зелёная стрелочка. Странно.

Парень в капюшоне следует со мной до здания заочного корпуса, но заходить внутрь, кажется, не собирается.

– Не идёшь? – спрашиваю я удивлённо, безуспешно пытаясь разглядеть его лицо.

– Позже, – отвечает он и разворачивается в противоположную сторону.

– Спасибо. – Слова благодарности на автомате срываются с губ. – Спасибо, что проводил.

Незнакомец уже отошёл на приличное расстояние и вряд ли расслышал последнюю фразу. Вот же странный тип. Хотя, наверное, другие здесь и не водятся…

* * *

Прошёл год, но незнакомца с красным зонтом я больше не видела. Хотя, надо признаться, вспоминала о нём каждый раз, когда шёл дождь, а я находилась неподалёку от института. Я представляла, как снова поднимаюсь на Тверскую, а там он, держит деревянную ручку красного зонта своими длинными пальцами, и увидев в толпе меня, машет рукой, а затем непременно зовёт в ближайшую кофейню выпить по чашечке тыквенного латте. Глупости, но мне, как жертве милых корейских дорам, хотелось верить в то, что это возможно.

Образ мрачного незнакомца так сильно отпечатался в моей памяти, что я сделала его одним из героев моей новой книги. Я дала ему имя Александр и даже составила плейлист его любимых песен. И пусть по всем канонам он должен слушать что-то вроде «30 Seconds To Mars» и «Три дня дождя», но мне почему-то очень весело представлять, как этот хмурый парень подпевает Клаве Коке и Ване Дмитриенко.

На территории института перед главным входом в здание уже толпятся первокурсники. Если верить спискам, то всего нас чуть меньше ста человек. Встаю немного с краю и прохожусь взглядом по будущим писателям и поэтам, или как сказал бы папа, будущим безработным лентяям. Глаза разбегаются – обилие цветных макушек, пирсинга и ярких сочетаний в одежде поражает. Вот оно, воплощение творческого вуза. На фоне моих будущих однокурсников невольно чувствую себя серой мышкой в своём базовом бежевом джемпере и чёрной юбке по щиколотку, хотя думала, что за время учёбы на подготовительных курсах давно привыкла к здешнему колориту.

– Волнуешься? – раздаётся справа от меня женский голос. Поворачиваю голову и вижу перед собой милую кареглазую блондинку, одетую в платье миди винного цвета, поверх которого накинут тёмно-коричневый кардиган с объёмными рукавами.

– Так очевидно?

– Просто я прекрасно тебя понимаю, – улыбается блондинка. – Ну, и ещё ты постоянно облизываешь свои губы, а это первый признак волнения. Прости, у меня тётя психолог, нахваталась. Кстати, я Лина.

– Софа, – представляюсь я в ответ, ловя себя на том, что и правда снова хочу облизать нижнюю губу. – Мастерская прозы.

Мастерскими в литературном институте называют пары, на которых студенты вместе с их мастером разбирают тексты друг друга и нарабатывают писательский навык. Насколько я знаю, помимо прозы в институте есть мастерские поэзии, драматургии и детской литературы.

– У Горелова? – оживляется Лина.

– Ага.

– Как здорово! И я! – чуть ли не подпрыгивает девушка. – Вот мы фартовые, да? До сих пор не могу поверить в то, что он теперь будет нашим мастером! Говорят, мы у него тоже первый курс, над которым он берет шефство.

– Мне вообще пока смутно верится в то, что это всё взаправду, – признаюсь я Лине, ни капли не лукавя. Я мечтала об этом с пятнадцати лет. Репетитор, подготовительные курсы, бессонные ночи, около сотни выученных стихов к ЕГЭ по литературе, ссоры с родителями и нервы, нервы, нервы. И вот я здесь. Теперь не просто ученица подготовительных, но самая настоящая студентка единственного в стране литературного института.

Ещё раз всматриваюсь в лица ребят, пока декан поздравляет всех нас с поступлением. Что я хочу увидеть в толпе? Или, может, кого? А если увижу, то как узнаю? Да и вообще глупо это всё, может, он давно выпустился или, наоборот, не смог поступить. Среди ребят вижу знакомые лица, мы учились с ними на курсах. Жаль, многие, с кем мне удалось познакомиться, так и не смогли набрать проходной балл.

– Софа! – Лина касается моего плеча. – Ты как? Идёшь?

– М? – Кажется, я явно что-то прослушала. – Куда?

– В дом Горького! – поясняет Лина. – Прослушала, что ли?

– Угу. – Я смущённо улыбаюсь.

– Вместо вводной нас ведут в дом Горького, он тут рядышком совсем, – посмеиваясь, начинает повторять для меня слова декана девушка. – Это по желанию.

– И что, никакой вводной лекции? – уточняю я удивлённо.

– Никакой вводной лекции, – подтверждает Лина. – Так что, идёшь?

– Конечно!

Ещё немного, и я реально начну подпрыгивать от восторга. Выхожу вместе с Линой и остальными первокурсниками к воротам и ещё раз с любовью оглядываю бывший дом Герцена, который теперь является зданием литературного института. Со стороны Тверской снова доносятся звуки уличных музыкантов. Вдыхаю тёплый сентябрьский воздух и понимаю, что чувствую себя сейчас по-настоящему счастливой. Я нисколько не сомневаюсь в том, что выбрала правильный путь, и я сделаю всё, чтобы доказать отцу, что он не прав.

Глава 2

– Представляешь, всё это принадлежало одному человеку! – восторженно выдыхает Лина, когда мы покидаем дом-музей. – Это же целое состояние! Хотела бы и я себе дом с садом прямо на Патриках.

В последний раз прохожусь взглядом по дому писателя. Сегодня я была здесь впервые, и за время экскурсии, кажется, не меньше сотни раз мой рот застыл в немом и восхищённом «Вау». Всё здесь меня удивляло. Хотя нет, слово «поражало» подойдёт лучше к тому, что я испытывала, переходя из комнаты в комнату.

Я действительно была поражена. Чего только стоит сказочная лестница Шехтеля, ведущая на второй этаж и имитирующая морскую волну; а дверные ручки в виде морских коньков, а люстра-медуза и цветные витражи… Весь дом выглядит так, словно его построила сама природа, – плавные закруглённые линии, элементы растительности в интерьере, причудливые узоры. Но больше всего меня поразил огромный деревянный стол, стоящий по центру гостиной. Дух захватывает, стоит только подумать о том, сколько великих писателей сидели за ним, увлечённо обсуждая друг с другом свои рукописи. Кажется, стоит только дотронуться до него, как ты тоже станешь частью этого тайного, недоступного простым смертным, мира.

Во время экскурсии мы с Линой успели познакомиться ещё с несколькими ребятами. Так как с памятью на имена у меня всё плохо, чтобы запомнить однокурсников, я сразу же мысленно составила по ним анкеты, которые обычно прописываю для героев, когда сажусь о чём-то писать.

Костя

Мастерская – поэзия

Рост – около 190

Волосы – пепельно-русые

Глаза – карие

Одежда – чёрная рубашка, красный жилет с позолоченными пуговицами, узкие чёрные брюки

Отличительные особенности – две серьги в левом ухе

Ника

Мастерская – драматургия

Рост – явно ниже 165

Волосы – вьющиеся каштановые с медным отливом

Глаза – зелёно-серые

Одежда – большая сиреневая футболка, бежевая клетчатая рубашка, фиолетовые лосины

Отличительные особенности – ярко-жёлтые тени с двойной стрелкой

Филя

Мастерская – поэзия

Рост – около 170

Волосы – взлохмаченные, иссиня-чёрные

Глаза – карие

Одежда – чёрный худи с рисунком Наруто на спине, широкие брюки

Отличительные особенности – миниатюрные татуировки на пальцах рук

После экскурсии Ника предлагает нам всем посидеть в кафешке. Филя, сказав, что знает короткий путь, ускоряет шаг. Доверительно следуем за ним и, чуть отдалившись от основной толпы первокурсников, возвращаемся на Большую Бронную через маленький скверик, в центре которого стоит памятник Блоку.

– Не хотела бы я, чтобы на меня гадили голуби, – присвистывает Ника, глядя на статую писателя. – Даже в центре Москвы.

Это заявление вызывает у нашей небольшой компании дружный смех. Только Костя, хмуро сдвинув брови на переносице, говорит, что Блок великий, а Нике даже не стоит об этом беспокоиться, ведь вряд ли в её честь когда-нибудь поставят памятник.

Во «Вкусно и точка» беру себе «Бигхит» и средний клубничный коктейль. Народу внутри так много, что заказ приходится ждать дольше обычного. Ника и Лина чудом занимают нам столик у окна. Видимо все студенты и школьники после линеек решили отметить первое сентября, закинувшись быстрыми углеводами.

– Ну-с, как вам первые впечатления? – заговорщически спрашивает Лина, как только мы все усаживаемся за стол.

– О-хе-рен-но, – по слогам произносит Филя с набитым бургером ртом.

Это выглядит так комично, что я чуть ли не плююсь своим молочным коктейлем, но вовремя успеваю зажать рот ладонью.

– Довёл человека! – шутливо возмущается Ника, видя, как я пытаюсь прийти в себя. – В первый же день!