Глава вторая, в которой кухарка миссис Мейси задаёт неудобные вопросы, мисс Данбар, откликнувшись на зов весны, мечтает о сервизе на двенадцать персон, а мистер Бодкин демонстрирует находчивость и трезвый расчёт

Что-что, а пироги с патокой у миссис Мейси всегда удавались на славу. С рассыпчатой песочной кромкой, подрумяненные до карамельного цвета и благоухающие имбирём, лимонной цедрой и мускатным орехом – устоять перед таким угощением было трудно. Вот и мисс Данбар, вошедшая в кухню Сент-Леонардса с чёрного хода, не сумела скрыть своего восхищения.

– Ну, надо же, миссис Мейси, вы уже управились! – восхитилась она, и кухарка, вытаскивая из недр духовки последний противень, довольно хмыкнула, расслышав в тоне старшей гувернантки лёгкий намёк на подобострастие. – И когда вы всё успеваете?

Мисс Данбар и сама медлительностью не отличалась, но кухарке, безусловно, была приятна похвала подруги. Пока та снимала перчатки, отцепляла новенькую, довольно кричащую розовую шляпку и с жадным интересом рассматривала ровные ряды пирогов, остывающих на выскобленной до белизны столешнице, миссис Мейси сняла с огня чайник и щелчком раскрыла банку с заваркой.

– Люблю, знаете ли, возиться с тестом, когда никто под ногами не путается. Старшие ещё в классах, за младшими мисс Чуточка присматривает с мистером Бодкиным, что-то там они такое мастерят для мисс Лавендер особенное. Или дверцы опять красят? – миссис Мейси недовольно принюхалась, зажмурилась, как человек, собирающийся со вкусом чихнуть, однако справилась с собой и снова взялась за чайник. – Не хотите ли выпить со мной чашечку, мисс Данбар? И пирога по кусочку, да? Хотя у вас, наверное, столько дел, столько дел… – кухарка вздохнула с притворным сожалением. – И чаю, поди-ка, выпить некогда, не то что по своим секретным делам отлучиться на час-другой, пока мисс Эппл в комитете.

Старшая гувернантка слегка покраснела, но кусок ещё тёплого пирога с тягучей пряной начинкой показался ей достойной платой за дружескую шпильку.

– А мисс Эппл, она… давно вернулась? Спрашивала меня?

– Меня лично – нет, не спрашивала, – заметила кухарка с нарочитым равнодушием, будто бы ей и дела нет, кто, куда и по какой надобности уходит среди дня, и сполоснула пузатый фаянсовый чайник кипятком. Всыпала две ложки заварки, подумала и добавила ещё половинку. – Вот я и говорю: кот из дома, мыши в пляс – это дело известное. Как такси отчалило – так я сразу к окошку. Гляжу – вот она вы, идёте себе, вся взволнованная такая, даже зонтик свой знаменитый не взяли, ну, думаю, значит, дела у неё срочные. Стала бы, думаю, мисс Данбар просто так среди дня всё бросать, если б не срочные дела? Тем более что новенького ждём. А потом гляжу: ещё одна голуба бегом бежит – шарфик по ветру. Ну, эта Лавендер понятно куда – опять там Джимми или Фредди, или, может, вовсе Уильям какой. И только я от окна отойти хотела, а там… – кухарка сделала театральную паузу, приподняла крышечку чайника и с подчёркнутым интересом уставилась на заварку.

– Господи, да кто же там был-то, миссис Мейси? Не иначе король Эдуард со свитой и почётным караулом?

– Бодкин, милочка, мистер Бодкин там был, – кухарка дала понять, что сарказм собеседницы считает неуместным, но выше того, чтобы обижаться. – И такой он странный был… Стоял, стоял, что-то всё прикидывал… А потом как припустит в сторону Стратфорда, туда куда-то, на восток, – и она махнула краешком полотенца, свисавшего с плеча. – Да ещё быстро так, будто черти за ним гонятся. Ну а я дальше уж смотреть не стала, у меня своих дел полно, дай бог управиться. Мне расхаживать некогда, – подытожила миссис Мейси и принялась, не глядя на подругу, разрезать самый маленький пирог, то и дело окуная нож в горячую воду и неодобрительно вздыхая.

Обе женщины погрузились в молчание. Несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте в пользу кухарки и различия в комплекции (из мисс Данбар могло бы получиться две или три средних гувернантки, а миссис Мейси была так худощава, что в её внешнем облике ничто не намекало на профессиональную принадлежность), имелось в них обеих что-то невероятно схожее. И дело тут не в форменных платьях из практичной тёмно-синей саржи, и не в тускло-каштановом оттенке волос, который встречается у каждой третьей англичанки. Скорее, сходство это достигалось одинаково упрямым выражением лица вследствие многолетней работы бок о бок, которая для обеих стала заменой и семейного очага, и дружеского круга.

– Ну вот, я и говорю, мне-то, в отличие от некоторых… – начала было опять ворчать кухарка, выкладывая куски пирога на блюдо, но мисс Данбар перебила её, наконец, решившись на откровенность.

– Я ездила в Клэпхем! К мадам Жозе́ф!

– Это кто ещё такая?!

Больше не нужно было напускать на себя равнодушный вид, и миссис Мейси от любопытства чуть не расплескала чай.

Мисс Данбар оглянулась убедиться, закрыта ли дверь. В таком месте, как Сент-Леонардс, никогда нельзя быть уверенным, что тебя не подслушивают.

– Мадам Жозеф – потомственная ясновидящая. Из лучших! Не какая-нибудь там шарлатанка, миссис Мейси, не подумайте! – шёпотом сообщила гувернантка, предвосхищая недоверие подруги. – Настоящая! У неё и карты, и шар, и по руке она может, и на кофейной гуще…

– Господи! Это кто ж вас надоумил-то? И не страшно вам, мисс Данбар, с такими делами связываться? – кухарка покачала головой, всем своим видом осуждая подобное безрассудство. Однако любопытство взяло верх. – И что она вам наболтала? Верно, посулила выгодное замужество? – и миссис Мейси зашлась добродушным хохотом.

Гувернантку это веселье покоробило. В самом деле, не такое уж у неё безнадёжное положение, чтобы нельзя было и вообразить без смеха подобное развитие событий.

– Или нежданное богатство?.. А может, повышение по службе? – кухарка, отставив чашку, продолжала беззлобно хихикать. – Нет, а что? Станете тут всем заправлять заместо мисс Эппл. Комитет давно на неё зуб точит. Да и за то, что случилось во флигеле, они её крепко прихватят, вот увидите.

– Ну, раз вы так настроены, миссис Мейси, то я рассказывать не буду. И куда опять подевалась моя чашка? – мисс Данбар, нахмурившись, осматривала шкафчик с посудой для персонала.

– Нет уж, сделайте милость, дорогая, – кухарка молниеносно подложила на блюдце подруги ещё один кусочек пирога. – А чашку Энни прихватила, не иначе. Специально вашу синенькую берет, нахалка. Ну же, мисс Данбар, к чему такие тайны? Я же не говорю, что вы недостойны, просто все эти ясновидящие одно и то же всем болтают. Сестре моей, к примеру…

– Уж не знаю, к кому ваша сестра ходила, но вовсе не одно и то же. Мне мадам Жозеф ничего такого не обещала, – из упрямства слукавила мисс Данбар, в памяти которой отчётливо запечатлелись слова ясновидящей о крестовом короле с марьяжным интересом и повышением по службе, и скорой перемене в личной жизни. Рассердившись, она не сдержалась и позволила себе дружескую шпильку: – С корицей вы чуть-чуть перебрали, миссис Мейси. Самую малость бы поменьше, и было бы как раз.

– Ну так могу вчерашних булок из кладовой принести, раз уж вам пирог не по нраву, – мгновенно отреагировала задетая за живое кухарка.

– Нет-нет, это я так… – сразу пошла на попятную мисс Данбар, однако обида была ещё свежа, и она продолжила с холодком, не глядя на подругу: – Если хотите знать, к мадам Жозеф даже из Вест-Энда приезжают, и запись к ней на три месяца вперёд. Пропустишь – никаких поблажек не жди, хоть ты герцогиня, хоть кто. И стоит приём целых два фунта. Думаете, стали бы ей такие деньги платить, если бы она всем одно и то же говорила?

– Ну, раз два фунта… – кухарка заколебалась. – И даже из Вест-энда… Нет, – предпочла она отступить, пока гувернантка вконец не разобиделась, – сестра моя к обычной ходила, за восемь пенсов. И записи к ней никакой не было. Она в парикмахерской работала, на Дилли-стрит, а супружник её помощником у мясника. Так что эта ваша мадам Жозеф-то? Интересное чего сказала? И как там у неё всё? Обстановка, и вообще?

– Обстановка шикарная, миссис Мейси. Квартира у неё с отдельным входом, из прихожей сразу кабинет, а с каким вкусом всё сделано! – мисс Данбар восхищённо прищёлкнула языком. – На стенах китайские обои, зеркала в золочёных рамах, всюду вазы!.. И манеры у неё как у леди, хотя с акцентом говорит. И строгая. Но карты когда раскинула, так всю мою подноготную выложила – я только глазами хлопала. И про то, что в детстве я в лесу заблудилась, и про сестру мою, с которой нас бубновый король из злого умысла разлучил, ну, вы помните, я рассказывала.

Кухарка, заворожённо глядя на подругу, кивнула:

– А про будущее-то сказала что-нибудь?

– Не сразу, миссис Мейси, не сразу. Принимает мадам Жозеф обстоятельно, выставить не торопится. Сначала раскинула она мне карты на прошлое, значит. Глядит на расклад, глядит… – мисс Данбар сощурила тёмно-серые глаза с густыми золотистыми ресницами и уставилась на молочник, – а потом как перемешает их в кучу и молвит: – Сила духа, говорит, в вас необыкновенная, а всё из-за того, что вы в прошлой жизни были бесстрашным джентльменом, да не простым, а из норманнов родовитых. Отсюда и все ваши беды, говорит. Пользуются вашей добротой да стойкостью все кому не лень, а у вас сердце благородное, всепрощающее, вот вы и мучаетесь. Такая, говорит, судьба у вас, опорой и поддержкой быть для тех, кто духом слаб и телом немощен, – и гувернантка тихо вздохнула, довольная, что так хорошо запомнила слова ясновидящей.

– Так норманны эти когда были-то? – резонно удивилась миссис Мейси. – Где же тогда ваша душа столько лет-то пропадала? Где обреталась?

Мисс Данбар кинула недовольный взгляд на коллегу и тоном, каким говорила с самыми непонятливыми воспитанниками, пояснила:

– Души, миссис Мейси, не салфетки – в буфете на полке не лежат. Это всё высшие материи, нам, простым смертным, неведомые. А только ещё сказала мне мадам Жозеф, что ждёт меня подвиг благородный и возможная перемена участи в самом ближайшем будущем. И что остерегаться мне надо девы с чёрной душой и от воды держаться подальше, потому как от неё мне сплошные неприятности.

– Хм… Подвиг… – кухарка задумчиво разлила остатки чая и плеснула в свою чашку молока. – А поточнее об этом мадам Жозеф ничего не сказала?

– Неловко спрашивать было, – призналась мисс Данбар с неохотой. – Строгая она, лишнего не спросишь. Да тут-то как раз всё просто: я этот подвиг каждый день совершаю, а если Присси Безивуд искупать нужно – так дважды, – и она невесело рассмеялась. – А вот кто такая дева с чёрной душой? Верите-нет, миссис Мейси, мадам Жозеф когда про неё сказала, так у меня прямо мурашки по спине побежали, – гувернантка содрогнулась всем своим крупным телом и подтянула воротничок платья повыше.

– Ну а перемена участи? Это-то как понимать? – кухарка, раскрасневшаяся от горячего чая, рассеянно похлопала себя по щекам. – Неужто нас всё-таки отдадут сёстрам Благодати? А, мисс Данбар? Они давно на Сент-Леонардс глаз положили. Из-за новых прачечных, не иначе. Кто-то разболтал о них, и не от большого ума. Так что скоро тут будут жить мэгги¹ да серые сестрички. И что тогда с нами со всеми будет? Нет, мисс Данбар, надо было вам у мадам Жозеф поподробней как-то всё узнать. Тем более за такие деньжищи.

– Для мэгги здесь тесновато, – возразила гувернантка. – Опаснее в этом отношении Общество Патриджа. У них от входа до выхода не больше недели проходит, так что этим как раз места хватит. За мастерские тотчас примутся, вот увидите. Они просторные. Понаставят там кроватей, а материалы продадут по дешёвке.

Подруги с тоской посмотрели в окно. Снова сквозь ароматы выпечки и специй пробился резкий запах краски, и обе синхронно потянули носом.

– Давайте-ка раньше времени не унывать! – мисс Данбар вспомнила, что её предназначение – быть опорой и поддержкой для тех, кого Господь обделил стойкостью и силой духа. – Во-первых, мадам Жозеф особо подчеркнула: перемена эта возможная, но не обязательная. Во-вторых, у мисс Эппл столько связей, ну неужели она не найдёт управу на комитет? В-третьих…

– Флигель, мисс Данбар. Вы всё время почему-то забываете про него, – кухарка мрачно посмотрела на собеседницу, прервав её оптимистичные рассуждения.