Опустившись на землю, я обнял Ирену, прижал ее к себе, гладил по шерсти, снова и снова мысленно повторяя «прости, прости, прости» в надежде, что собаки умеют читать мысли. Больше я ничего не мог ей предложить; зарылся лицом в шерсть и надеялся, что она простит меня.

Через несколько минут мое дыхание стало замедляться, слезы высохли. Ирена продолжала тереться носом о мое лицо, тихонько поскуливая, когда я замирал и переставал ее поглаживать.

Я услышал, как позади меня под тяжестью чьих-то шагов хрустят сосновые иголки, и понял, что это дядя Нейт. Он уселся рядом со мной, точно так же подтянув колени. Я продолжал смотреть прямо перед собой. Несколько долгих минут мы оба сидели, ничего не говоря, просто глядя вперед, и тишину нарушали только тяжелое дыхание Ирены и мои редкие тихие всхлипы. Через несколько минут дядя Нейт потянулся ко мне, взял мою руку в свою и сжал ее. Его рука была шершавой и грубой, но в то же время теплой, а я так нуждался в прикосновении.

– Они не знают, кто ты, Арчер. Понятия не имеют. И они не заслуживают того, чтобы это знать. Не позволяй их суждениям ранить тебя.

Я обдумал его слова, прокручивая их в голове. Я должен был догадаться, что он каким-то образом узнал о стычке. Его слова были мне не совсем понятны. То, что говорил дядя Нейт, обычно было не совсем понятно, но каким-то образом все равно меня успокаивало. Казалось, он всегда смотрел в самую суть, но никто, кроме него самого, не понимал глубины его мыслей. Я кивнул ему, не поворачивая головы.

Мы посидели еще немного, а потом встали и пошли домой – ужинать и обрабатывать мою поцарапанную щеку.

Смех и плеск воды вдалеке становились все тише и тише, пока наконец не смолкли совсем.

Глава 10

Бри

Через несколько дней после того, как Арчер Хейл помахал мне рукой на парковке продуктового магазина, я отработала утреннюю смену в закусочной и, вернувшись домой после обеда, увидела сидящую на своем крыльце Энн. Я подошла поздороваться, а она улыбнулась и сказала:

– Чаю со льдом, дорогая?

Я отворила калитку, вошла и поднялась по ступенькам.

– Звучит заманчиво. Если вам не противно, что я пахну раскаленным маслом и жареным беконом.

Она рассмеялась.

– Пожалуй, это я переживу. Как прошла твоя смена?

Я плюхнулась на качели у нее на крыльце, откинулась назад и придвинулась к маленькому вентилятору, работающему рядом, с облегчением вздохнула.

– Хорошо. Мне нравится эта работа!

– О, это прекрасно. – Она протянула мне стакан чая, который только что налила.

Я с благодарностью сделала глоток и снова откинулась на сиденье.

– Я видела, как девочки Шолл забирали тебя прошлым вечером, и порадовалась, что у тебя появились подруги. Надеюсь, ты не против, что у тебя такая любопытная соседка?

Она ласково улыбнулась, и я улыбнулась в ответ.

– Нет, вовсе нет. Да, я ездила с ними на другой берег. Мы встретили Трэвиса Хейла и провели с ним остаток вечера.

– О, ты уже познакомилась со всеми мальчиками Хейлами!

Я рассмеялась.

– Да, а есть еще кто-нибудь?

Она улыбнулась:

– Нет, из молодых – только Арчер и Трэвис. Полагаю, Трэвис – действительно единственный шанс для нового поколения Хейлов.

– Почему вы так говорите?

– Ну я не думаю, что Арчер Хейл часто покидает свой участок, чтобы с кем-то встречаться, а тем более – жениться. Но, опять же, я знаю о нем не так уж много, кроме того, что он не говорит.

– Он говорит. Я с ним разговаривала.

Энн выглядела удивленной и слегка наклонила голову.

– А я и не знала! Никогда не слышала, чтобы он произнес хоть слово.

Я покачала головой:

– Он знает язык жестов, и я тоже. Мой отец был глухим.

– О, понимаю. Ну я об этом даже не подумала. Мне казалось, он ни с кем не хочет иметь дела. По крайней мере, так было в те дни, когда я встречала его в городе, – она слегка нахмурилась.

– Не думаю, что кто-то когда-нибудь по-настоящему пытался с ним общаться, – я пожала плечами. – Он абсолютно нормален, за исключением, быть может, навыков общения с людьми и того, что он не может говорить, – сказала я, глядя через ее плечо и представляя Арчера, – и некоторых проблем с внешним видом. – Мои губы тронула усмешка.

Энн тоже улыбнулась.

– Да, у него действительно интересная внешность, правда? Конечно, я думаю, если бы ты привела его в порядок, он оказался бы более чем симпатичным. За его плечами – длинный род красавцев. На самом деле все Хейлы были привлекательными. Невероятно привлекательными, – она по-девичьи рассмеялась, заставив меня улыбнуться.

Я сделала большой глоток чая и склонила голову набок.

– Вы точно не знаете, что произошло с двумя другими братьями в тот день, когда Арчер попал в аварию?

Она покачала головой:

– Только то, что слышала в городе. Не знаю, что именно произошло между ними и стало причиной этой трагедии… Я пытаюсь вспомнить, какими они были. Все девушки в радиусе ста миль сходили по ним с ума. Конечно, парни пользовались этим, даже Коннор – самый тихий из них. Но, насколько я помню, единственной девушкой, к которой они проявляли настоящий интерес, была Алисса Макрей.

– Все трое? – удивилась я, широко распахнув глаза. Это было похоже на сюжет из романа.

– Хм… – протянула она, глядя куда-то вдаль. – У них тут происходила настоящая мыльная опера, в основном между Коннором и Маркусом Хейлами. Эти двое всегда во всем соревновались: если не в спорте, так в отношениях с противоположным полом. И когда в город приехала Алисса, они стали бороться за ее внимание. Натан Хейл не скрывал, что ему она тоже интересна, но, полагаю, двое других не обращали на него особого внимания. Как я уже говорила, он всегда был немного странным.

– И кто же в конце концов завоевал ее сердце? – прошептала я.

Энн моргнула и, улыбаясь, посмотрела на меня.

– Маркус Хейл. Она вышла за него замуж – тогда мы называли это свадьбой по залету. Она была беременна, но потеряла ребенка и только спустя годы забеременела снова – на этот раз Арчером, – Энн покачала головой. – После того как вышла замуж за Маркуса, эта девушка всегда выглядела грустной, и Коннор Хейл тоже. Похоже, они оба считали, что она сделала неправильный выбор. Конечно, учитывая, что Маркус Хейл продолжал пить и распутничать даже после того, как они с Алиссой поженились, весь город считал, что она сделала неправильный выбор.

– А потом Коннор Хейл стал начальником полиции?

– Да, да, так и было. Он тоже женился, чтобы как-то жить дальше, я полагаю. И у него родился Трэвис.

– Ух ты! А потом все закончилось такой трагедией.

– Да, да… Очень грустно, – она посмотрела на меня. – Но, дорогая, то, что ты можешь говорить с Арчером, замечательно, – Энн слегка покачала головой. – Это заставляет меня задумываться о том, как мало мы все сделали для этого ребенка… – Она выглядела грустной и погруженной в свои мысли.

Пару минут мы обе сидели молча, прихлебывая чай. Наконец я произнесла:

– Пожалуй, пойду приму душ и переоденусь. Сегодня я снова собираюсь прокатиться на велосипеде к озеру.

– О, отлично. Я так рада, что велосипед тебе подошел! Проводи как можно больше времени на озере. Погода скоро изменится.

Я улыбнулась, вставая.

– Так и сделаю. Спасибо, Энн! И благодарю за беседу!

– Тебе спасибо, дорогая! Заставляешь пожилую женщину улыбаться.

Я расплылась в улыбке и, спустившись по ступенькам и пройдя через калитку, помахала ей рукой.

Час спустя я ехала на велосипеде по Брайар-роуд с корзинкой, в которой лежали бутылка с водой, полотенце и сидела моя милая непослушная маленькая собачка.

Проезжая мимо дома Арчера, я притормозила, взметнув пыль. Ворота были приоткрыты. Я уставилась на них и полностью остановилась. Я не видела, чтобы по дороге проезжал почтовый грузовик. Арчер сам оставил их открытыми?

Я склонила голову набок, обдумывая ситуацию, подняла палец и постучала по губам, размышляя. Это будет совсем не круто – снова незваной зайти на его территорию? Или он оставил ворота слегка приоткрытыми в качестве приглашения?.. Возможно, даже сама эта мысль нелепа? Может быть.

Я прислонила велосипед к высокому забору, взяла Фиби на руки и просунула голову в открытые ворота, намереваясь лишь взглянуть. Арчер шел к своему дому, но, услышав скрип калитки, обернулся и посмотрел на меня без всякого удивления. Я вошла внутрь.

– Привет! – опустив Фиби на землю, жестами поздоровалась я. – Очень надеюсь, открытые ворота означают, что ты не против моего прихода и я не вторглась на чужую территорию без приглашения. Это было бы неловко.

Я поморщилась, прижала ладони к щекам и затаила дыхание в ожидании ответа.

Несколько секунд глубокие янтарные глаза наблюдали за мной. Краска начала заливать мои щеки, и тут в выражении его лица что-то смягчилось.

На нем были джинсы, которые, казалось, вот-вот расползутся – так много на них было дыр, белая футболка в обтяжку – слишком облегающая, и он был босиком.

– Хочу тебе кое-что показать, – сказал Арчер.

Я выдохнула и не смогла сдержать улыбки, но затем в замешательстве склонила голову набок.

– Ты знал, что я приду?

Он медленно покачал головой.

– Думал, что это может случиться. Я заметил следы велосипедных шин.

Мое лицо снова вспыхнуло.

– О, – выдохнула я, скрывая эмоции. – Хм…

– Так ты хочешь взглянуть или нет?

С секунду я просто смотрела на него, а затем кивнула.

– Хорошо. Подожди, а где твой топор?

Он приподнял бровь, пару мгновений изучая меня.

– Это ты так шутишь?

Я рассмеялась, радуясь тому, что он вспомнил наш последний разговор.

– Туше^[7], – усмехнулась я. – Что ты хочешь мне показать?

– Они прямо здесь.

– Они? – спросила я, шагая с ним по подъездной дорожке мимо деревьев.

Он кивнул, но не стал вдаваться в подробности.

Фиби увидела пролетевшую над лужайкой птицу и побежала за ней со всей скоростью, на которую были способны ее коротенькие лапки.

Мы добрались до дома Арчера и поднялись по ступенькам на небольшое крыльцо, где едва хватало места для белого кресла-качалки и небольшого ящика для вещей. Он отодвинул кресло-качалку в сторону, и я ахнула.

– Боже мой!

Глубоко вдохнув, я подошла поближе.

– Тот звук, который ты слышала несколько дней назад. Это Китти рожала.

Я усмехнулась, глядя на спящую собаку-маму и трех крошечных коричневых щенков, которые лениво копошились у ее живота. Очевидно, они только что поели и заснули. Но осознав, что именно он только что сказал, я нахмурилась и посмотрела на него.

– Твою собаку зовут Китти?

Он откинул волосы с лица и посмотрел на меня.

– Долгая история. Мой дядя говорил, что животные на нашем участке – шпионы, которые на него работают, поэтому он давал им соответствующие имена. Ее полное имя – Китти Стормс. Она прошла подготовку в российской службе внешней разведки. Теперь она работает на меня.

Ох… Это нехорошо.

– Понятно. И ты в это веришь? – я настороженно посмотрела на него.

– Ну ее деятельность в основном сводится к выслеживанию белок и, по-видимому, – он указал на щенков, – тайным встречам с плодовитыми самцами. – В его глазах промелькнуло что-то похожее на веселье.

Я рассмеялась, а затем покачала головой.

– Итак, твой дядя был немного…

– По его словам, параноиком. Но безобидным. Он был хорошим человеком.

Арчер снова повернулся к щенкам, но мне показалось, что на его лице промелькнула боль.

Я коснулась его руки. Арчер вздрогнул и повернулся ко мне.

– Я слышала, что твой дядя скончался несколько лет назад. Мне очень жаль.

Он посмотрел на меня с высоты своего роста, скользнул взглядом по моему лицу, едва заметно кивнул и снова повернулся к щенкам.