– Даня?

Муж сразу же прерывает телефонный разговор. Кроме нас в комнате никого.

– Любимая, ты как? – спешит ко мне, пытается обнять, я шарахаюсь от него.

– Нормально.

– Точно? – приседает, заглядывает мне в глаза.

– Да, – прикусываю губу. – Сойдет.

– Тебе нужен отдых. Слышишь меня?

– Как ты узнал, что я…– перефразирую вопрос. – Что ты тут делаешь?

– Борис позвонил мне.

Я покрываюсь пухлыми мурашками.

– И что? – отхожу от Дани, обхватываю сама себя руками. – Как же Снежана? Она, наверное, дико по тебе скучает, а ты со мной возишься.

– Снежана сейчас с Киром. Выбирает фужеры.

Даже не обороняется, не отнекивается от моих слов. Передо мной чужой мужчина, которого я помню любящим мужем, мечтающим владеть целым миром.

– Понятно. – Мурашек больше и больше. Удваиваются в геометрической прогрессии.

– Варь, – Даня опять приближается. – Ты всегда будешь под моей защитой. Всегда. И поверь мне, я не отступлюсь от тебя. Там со Снежаной я…

– Занимался любовью, не думая обо мне.

– У меня сложный период. Я пытаюсь с ним справиться.

Период…сглатываю.

– Ни твои родители, ни мои даже не знают, что мы расстались. Мы должны им сказать. И о предстоящем разводе тоже. Только запомни, я и мой отец владеем отелями. Ты никто.

– Никто? – будто не слышит всего остального, а цепляет только кусок. – Я твой первый мужик и им останусь. Никакой чертов французишка к тебе на километр не подойдет. Даже дышать не будет поблизости!

– Господи…мне не нужны отношения…

Мой голос предательски тихий. Хочу увидеть папу, вдохнуть его живительной силы, мощи, величия.

– Я поеду в больницу, – тру виски пальцами. – А ты возвращайся к своей веселой жизни.

– Тебе нужно отдохнуть. Ты плохо выглядишь. – Цинично бросает Даня, минуту назад молящий о прощении.

– Я сама решу, что мне делать, хорошо?

На последнем выдохе говорю я, растирая кисти и запястья.

– Ты моя. – Ставит точку Даня и взглянув на меня пронзительным взглядом, уходит.

Я мечусь по комнате, надеваю пальто, хватаю сумочку и распахиваю дверь номера. Ахаю, увидев Борю. Так и знала, что он меня не оставит одну. Папин приказ.

***

Мы пересекаем улицу за улицей, выделяясь внушительным авто среди стандартных легковушек. Уже поздний вечер, может поэтому любителей покататься по городу так мало.

Кутаюсь в шарф, вдыхаю аромат своих любимых духов, которыми пропитана мягкая ткань и впервые в жизни забываю о миллионах на банковском счете, престижных учебных заведениях, беззаботной жизни в полной и счастливой семье.

Вряд ли я могла подумать о том, что окажусь в роли жены, муж которой ходит налево. Разве могла представить себя обманутой и брошенной? Нет, конечно.

– После больницы, я хочу прогуляться одна. – Говорю Боре, но он не реагирует. Слышит меня и ладно.

Немного спокойствия, чуть-чуть свободы и хотя бы пары часов одиночества. Вот коктейль, который я готова выпить залпом.

Не хочу гадать о причине появления Дани. Думать о Снежане тоже не желаю. Просто забыться бы ненадолго.

Не замечаю нарисованное собой сердечко на запотевшем окне. Оно растекается от тепла, остаются лишь неровные разводы.

Мое сердце переживает то же самое. Сначала его распирает от любви, а затем оно раскалывается на сотни тысяч острых осколков.

Бж–бж–бж…сообщения приходят на телефон. Неохотно вынимаю Айфон из кармана пальто, и еще даже не сняв блокировку экрана, вижу, от кого приходят.

Даня.

«Ты моя законная жена. И останешься ею. Даже не думай о разводе, поняла?»

Минутой ранее:

«Нам надо поговорить. Обо всём. Без эмоций»

Я сбегаю, а он все равно меня находит. И так всегда. Где бы я не находилась, Даня добирается.

Стираю все его послания, намереваюсь внести в черный список, но передумываю.

Задержав дыхание, пишу ему ответ:

«Я к тебе не вернусь. Прощай»

ГЛАВА 6

Я, наконец, у папы в больнице. Приезжаю сюда сразу после ночной прогулки под неустанной слежкой Бори. В больничном коридоре витает запах едких лекарств и бинтов.

Оставлю среди этих серых безликих стен всю свою боль и переживания. Вколю себе дозу безразличия и выпью пару таблеток под названием «Реанимин».

Пора реанимировать себя прежнюю. Той, кем я была до встречи с обаятельным предателем.

– Нашел.

Даня в сопровождении двух верзил с лицами «нам всё по барабану», шагает ко мне широким шагом. Полы его черного пальто при этом синхронно распахиваются в стороны.

– Привет. Ты все–таки приехал? Я же просила…

– Я искал тебя.

Опускаю голову и медленно выдыхаю.

– А я думала, ты всё понял…

Присаживается на кушетку, расставляет свои длинные ноги и говорит:

– Я же сказал, ты моя, – слегка сдавливает мое хрупкое плечико. – Как прогулка?

Быстро же он меняет тему разговора.

– Бродила по городу, выпила кофе, съела эклер. – Чеканю я, держа сердце в узде. Вот-вот вырвется и понесется галопом.

– Насыщенная культурная программа. А хочешь узнать, чем я занимался в промежутках между твоими поисками?

– Чем? – навожу на него усталый взгляд. Я даже толком сфокусироваться не могу. Только точку устойчивую нахожу, и кажется, проваливаюсь в нее целиком.

– Забирал видео с камер наблюдения. И увольнял двух обнаглевших уё…мужиков.

Моргаю, но сухость в глазах не исчезает. Сердце тоже иссушается и скукоживается.

– Что? – я же совсем забываю о камерах. На них было доказательство его измены, а теперь в случае чего, а случай будет – развод, я не смогу ничего доказать.

Данька вздыхает, глядя на меня с немым вопросом. Я все понимаю, просто не верю в сказанное им.

– Да, любимая, порно-видео больше нет. Говорю, просто для справки. Вдруг ты решишься нанять адвоката.

– Собираешься шантажировать меня?

И мой голос дребезжит, переходя на хрип.

– Зачем же. Масса рычагов давления существует. Я не бог, а всего лишь мужик, который совершил ошибку и пытается ее загладить.

Не плачу. Сердце ноет от незаживающих шрамов и вместо крови по венам слезы.

– Удалив видео с изменой? Ты же понимаешь, я никогда не забуду ваших стонов, поцелуев, Снежаны на коленях.

Я всегда и во всём ищу зацепки для оправдания гадких поступков людей, но Даня переплевывает всех…

Когда–то, мама пообещала забрать меня из балетной школы, но забыла. Я просидела в фойе до тех пор, пока охранник не попросил меня выйти. Мне было пятнадцать.

Пришлось вызвать водителя, которого отпустили пораньше и ехать домой, надеясь, что мама просто заболталась с подругами на очередных пятничных посиделках.

Утром она даже не вспомнила о своем обещании. Я не стала заводить разговор. Папа только вернулся из поездки, рассказывал нам об успешных переговорах. Настоящий семейный завтрак.

Позже, я спросила ее о прошедшем вечере. Она с улыбкой ответила: мы с девочками обсуждали новую коллекцию сумок, отдых в Каннах и премьеру балета.

При упоминании балета, на ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Варь? – Даня встает, загораживает собой свет. – Ты переселяешься из отеля в нашу квартиру. Я съеду, чтобы у тебя было время обо всем подумать.

– Ты больше не имеешь права решать за меня. – Твердо стою на своём.

Из палаты папы выходит врач. Вовремя. Словно кто–то выманивает его оттуда специально.

– Здравствуйте. Варвара Ильинична, что же вы не ушли?

Павел Юрьевич немногим старше моего папы, чуть сутулый, с жирной родинкой на щеке. Под очками скрываются глубокие черные глаза.

– Я хочу его увидеть.

– Сегодня ему сменят лекарства. Посмотрим динамику. А насчет повидаться, – снимает очки, они повисают на шее, болтаясь на серебряной цепочке, – думаю, можно. Поднимите настроение ворчащему филину.

– Спасибо.

Встаю, отходя подальше от Дани, проверяю наличие сумки на плече и оборачиваюсь к нему.

– Уходи.

– Да, конечно. – Даня находит зрительный контакт с одним из охранников и тот кивает. – Мой парень останется с тобой. Отвезет тебя в нашу квартиру.

Хочется ударить его посильнее, но плотно поджимаю губы и иду навестить папу.

Если бы мое сердце имело голос, оно бы сказало – хватит меня мучить! Последние несколько дней я живу в режиме нон–стоп. И самый важный, уязвимый человеческий орган умоляет о передышке.

– Доброе утро, Илья Витальевич! – мой лихой заход в палату вызывает у папы слабую улыбку.

– Варюша. – Синие папины глаза смотрят на меня с преданной любовью.

– Папуль! – бросаюсь к его кровати, осторожно наклоняюсь и целую его в щетинистые щеки. – Как же я по тебе соскучилась…

– Моя кнопка. – Рука на миллиметр отрывается от матраса и касается меня. Теплейшая нега разливается по всему телу. Не выпрямляюсь, впитываю ее до капли.

– У меня столько перемен в жизни. Хочется тебе обо всем рассказать. Как раньше, помнишь?

– Конечно, помню. – С немалыми усилиями делает вдох. – Я жарю мясо, ты сидишь неподалеку и болтаешь без умолку.

– Твой шашлык самый вкусный.

– Ну, спасибо…

– Пап? – наконец отстраняюсь от него. Седые брови, точно, как у мудрого филина, еле заметно шевелятся. – Я очень тебя люблю. Поправляйся и возвращайся домой.

– Как там мама?

Я усаживаюсь рядышком с ним, скрещиваю ноги, беру его холодную руку и подношу к лицу. Рассказывая о маме, трусь подбородком о кожу, пахнущую витаминами.

Естественно, ложь без зазрения совести слетает с моих губ. Я не заглядывала к маме после одной ночевки. Но папе нужен лучик света, и я даю его.

Мастерски плету паутину лжи, делясь с ним различными новостями, избегая разговоров о Дане.

– Нашему любимому пациенту пора делать укольчик. – Заходит медсестра и наше уютное уединение рассеивается.

– Я уже ухожу. Передайте Павлу Юрьевичу огромное спасибо за то, что разрешил нам повидаться.

– Обязательно передам. – Улыбается девушка с раскосыми глазами. – Меня если что Айгуль зовут. Так, на будущее.

– Приятно познакомиться и до свидания.

Я шлю папе море воздушных поцелуев и покидаю палату. Внезапно захотелось встретиться с Инной. С подругами у меня тяжелая ситуация, а Инна вроде бы адекватная и веселая.

– Варюха!

Опешиваю от оклика за спиной. Сложно не узнать басистый голос Кирилла. Впереди меня парень, которого приставил Даня и на его лице злобная маска. Всем своим видом показываю ему не нервничать.

– Привет, Кир! – неторопливо оборачиваюсь, надеясь, что моя фальшивая улыбка затмит тревожную дрожь. Но из–за угла выворачивает Снежана и вся моя напускная смелость рассыпается на мелкие–мелкие бусинки…

ГЛАВА 7

Заикаюсь, словно ребенок, увидевший монстра, и навожу взгляд то на Снежану, то на Кирилла. Снова и снова.

– Какими судьбами? – слава богу, голос меня не подводит.

– Илья Витальевич, не чужой мне человек, столько раз сотрудничали. Да и родня брата, моя родня. – спокойно говорит Кир, а Снежа ковыряет под ногтем, создавая мерзкие щелчки. – Как он, я слышал ему уже гораздо лучше?

Я не перестаю смотреть на брюнетку в белой шубке. Кир замечает мой плавающий взор и спрашивает:

– С твоим отцом что–то серьезное?

– Что? – свожу свои идеальные брови. – Нет, что ты, с ним всё хорошо. Как фужеры? Выбрали?

– Фужеры? – переспрашивает Кир. – А, вроде бы, да.

Снежана фыркает в пустоту. Охранник Дани неустанно следит за нами всеми с расстояния пары метров. Наблюдает сцену из драматического фильма с непредсказуемым финалом.

– Сейчас у папы процедуры, думаю, вам лучше проведать его позже.

Лишь бы медсестра не решила выйти раньше времени. Тогда мне будет сложнее держать позиции.

На телефон Кирилла проходит звонок. Он выставляет вверх указательный палец, говоря, одну минуту, и быстро удаляется по коридору.