Хотя младшие братья давали крайне осторожные советы, выражение лица Ласида говорило о том, что эти разговоры действуют ему на нервы. И причиной было не то, что подобные беседы ему надоели, а скорее то, что он, с ранних лет участвовавший в военных походах, был слишком хорошо знаком с человеческими повадками.

– Тот, кто собирается восстать, сделает это несмотря ни на что. Если они подавляют свою истинную природу, чтобы хорошо выглядеть в моих глазах, то их приручение – пустая трата времени.

– А… Это вы верно подметили, но раз мы столкнулись с такой ситуацией, то, мне кажется, было бы лучше с самого начала проинформировать представителя лорда и получить необходимую помощь. В таком случае, если весь город окажется оцеплен…

– Ты намерен сообщить всему континенту, что принцесса империи пропала?

– Н-нет, я не это имел в виду…

– Смотрю, ты решительно настроен поднять на смех всю императорскую семью.

Ласид приподнял уголок губы, отчего его лицо исказилось злорадной усмешкой. Если бы речь шла о Западе и Востоке, то на такой шаг еще можно было пойти. Но Север представлял собой плацдарм с обширной сетью дорог, уходящих в глубь континента, и император с младшими братьями сейчас находились в крупнейшем торговом городе, куда стекалось наибольшее количество людей со всей империи. А поскольку купцы, которые были чрезвычайно чувствительны к изменениям политической ситуации, постоянно передвигались из одной точки в другую, то слухи в мгновение ока разлетались по континенту.

– Паршивцы, хватит лезть в дела чужой семьи. Сейчас самое главное – то, что ваша сестра пропала.

– …

– Поиски Ханиэль должны оставаться совершенно секретными до самого конца. От Кирэля не поступало новых сообщений?

– Прежде всего, как вы и приказали, он сообщил министрам и дворянам, что вы отправились охотиться на чудовище в южных землях империи. Пока ваше отсутствие не будет вызывать подозрений.

– Скажи, что, если они начнут выказывать какие-либо подозрения, чтобы просто снес им головы мечом.

Разве не для этой цели он остался в столице?

Ласид провел рукой по затылку и устало прищурился. Он никак не мог взять в толк, что может быть такого особенного в подозрениях знати.

– Ничтожества.

Но, к сожалению, с тем, что дворяне интересуются местонахождением императора, ничего нельзя поделать. Они зарабатывали себе на жизнь, подстраиваясь под смену настроений правящей династии. А если бы среди них нашелся глупец, который осмелился бы высказаться о возникших у него подозрениях, то долго в императорском дворце он бы не удержался.

– Тем не менее я заметил нотки грусти и сожаления во взгляде Кирэля. Он явно хотел поехать вместе с нами.

– Даже трое – это уже перебор.

– …

– Думаете, у кого-то может возникнуть мысль, что группа мужчин решила отправиться на пикник?..

Не скрывая своего раздражения, Ласид двинулся в сторону города. Императора ни при каких обстоятельствах нельзя было отпускать куда-либо одного, поэтому как бы обременительно это ни было, но за ним на Север увязались два его младших брата.

С другой стороны, все сошлись на том, что правильнее всего было отправить с императором прекрасно владеющих мечом предводителя паладинов и командира дворцовой стражи. Вот только в глазах Ласида вся эта ситуация по-прежнему выглядела неимоверно смехотворной.

– Маги все еще отслеживают следы?

– Да, они скоро должны с нами связаться, – Пэйтон спокойно и тихо ответил на вопрос императора, а затем достал из кармана жемчужину. Их дядя, Архимаг, отправил ее в качестве подарка Ханиэль на ее первый день рождения. Если вдруг со здоровьем или психикой принцессы возникнут какие-то проблемы, то цвет жемчужины сразу же изменится. Но сейчас шарик в руках Пэйтона продолжал отливать молочно-белым сиянием.

– Лоам – тоже брат Ханиэль, поэтому вряд ли он забрал ее с собой, чтобы навредить. Мне почему-то кажется, что он просто хотел провести для нее небольшую экскурсию.

– Нет такого закона, в котором говорится, что экскурсия может проводиться только в мире живых.

– …

– Если он горит желанием отправиться на тот свет, то я ему устрою такую экскурсию.

Сам того не замечая, Ласид схватил меч, висящий у него на поясе, и крепко сжал рукоять. До сих пор он закрывал глаза на образ жизни Лоама, выполняя просьбу матери, которая твердила, что раз в семье столько детей, то хотя бы одному можно жить так, как хочется. Тем более что наличие в императорской семье хотя бы одного мага было крайне выгодно для укрепления престижа правящей династии.

– Вы вообще отдаете себе отчет в том, сколько стран пытаются нащупать хоть малейшую слабость Роханской империи?

– …

И одно дело, когда это ограничивается поиском слабых мест императора, но если в интриги окажется втянута еще и Ханиэль, то все примет совсем другой оборот.

Он свирепо заскрежетал зубами.

– Безмозглый ублюдок. Лоам должен был понимать, что если окажется кем-то схвачен, то он уж как-нибудь сможет вырваться из западни, но вот Ханиэль – это совсем другая история. Если она окажется в чьих-то руках, то мы окажемся в безвыходной ситуации!

– Брат.

Теннон, с новой силой осознавший всю серьезность их положения, теребил в руках меч. Хранивший молчание Пэйтон нахмурился и достал что-то из кармана своего плаща.

В его руке вибрировал синий кристалл, похожий на маленькую палочку. Это был магический инструмент, обычно хранившийся в Главном храме. Хотя Пэйтон не мог использовать магию, как Лоам, но по крайней мере он был в состоянии понимать сообщения, отправленные с помощью магических инструментов.

– Пришло сообщение от магов. Как и предполагалось, след обрывается здесь.

– Уверен, что они ничего не упустили?

– Они выяснили точное место его последнего появления. Полученные данные не подлежат сомнению, поскольку маги отследили ману Лоама, сверив ее с образцом, хранящимся в Главном храме.

Красивые брови Пэйтона нахмурились. Мана, словно отпечаток пальца, оставляла уникальный след ее владельца. Все имеющиеся на данный момент зацепки вели на Север.

– Мертвый или живой, он находится здесь, брат.

– Лучше бы он оказался мертвым.

– …

– Не то ему придется умереть вновь.

Меч на поясе Ласида издал протяжный звон еще до того, как тот успел схватить его. Черная аура убийства растеклась по воздуху. Взгляд императора обратился к Пэйтону:

– Итак, где, ты говоришь, находится место, которое станет могилой того паршивца?

⁂

– Ух ты… Вот оно где.

Какое красивое и романтичное место! Сумев наконец-то найти нужный магазин, я свернула карту, которую держала в руках.

«Восторг»

Красочная вывеска в пастельных тонах была такой же элегантной, как и само название. Но не везде толпились люди и пестрели разноцветные вывески магазинов.

«Боже, я сейчас умру от усталости».

Я постучала свернутой картой по скованным напряжением плечам. Город оказался намного больше и оживленнее, чем я думала, и я даже не могла сказать наверняка, сколько мне пришлось бродить по улочкам в поисках нужного места. Если бы я не спросила дорогу у бродячих собак, попавшихся мне по пути, то, скорее всего, не смогла бы сегодня добраться до этой кондитерской.

– О-ох.

Может, мне просто жить в облике черного лебедя? Я стала им не так давно, но это человеческое тело сейчас казалось жутко громоздким. Как же бесят эти длинные стройные ноги, как же бесят эти шелковистые волосы, развевающиеся на ветру, как же бесит эта белая гладкая кожа…

«Оу… Что за отвратительные мысли лезут мне в голову».

Невольно коснувшись лица, я смущенно улыбнулась. Прошло уже много времени с тех пор, как я в последний раз находилась среди других людей, вот и стала придумывать всякую ерунду.

«И все же нельзя сказать, что мои слова ошибочны».

В теле черного лебедя мне не пришлось бы так нервничать и все время оглядываться по сторонам. Зачем вообще тратить деньги на покупку яхты и занятия серфингом, если, просто плавая по озеру, я могла лишь закрыть глаза, чтобы в моих ушах заиграла «Аве Мария»^[5]. Наивысшее блаженство… Как бы мне хотелось, чтобы оно продолжалось до скончания веков!

Но разве я перечислила все плюсы? Когда хочу спать – сплю; захочу поваляться на травушке – да пожалуйста, валяйся, сколько влезет; а если кого-то поймаю – могу сразу склевать. Стоит только осознать все преимущества этого тела, и от них уже сложно будет отказаться…

– Эм?

Но что это за запах? У меня, пребывавшей в отчаянии, которое я пыталась скрыть восхвалением себя, резко округлились глаза. Мой нос уловил насыщенный сладкий аромат, и я сглотнула слюну.

– …

Да здравствует мир людей.

Я беру все сказанные мной ранее слова назад.

Как бы ни была хороша жизнь черного лебедя, насладиться этими сладкими и нежными десертами можно только в человеческом теле. Запах хлеба, который я сейчас впервые почувствовала с тех пор, как очутилась в этом мире, заставил меня ускорить шаг.

– Да-да.

Мне в любом случае нужно войти внутрь, чтобы напасть на след того бросившего ребенка типа по имени Лоам. И, словно я была чем-то одержима, мои ноги начали двигаться, шаг за шагом, на запах.

– Уважаемая!

– Что? Вы это мне?

Пока я, словно загипнотизированная, шла в сторону кондитерской, меня кто-то резко потянул за одежду, отчего я не на шутку перепугалась. Оказывается, из-за закрывающего обзор капюшона я не заметила, что сбоку от меня тянется бесконечная очередь. Какая-то женщина, скрестив руки на груди, окинула меня ледяным взглядом и, качнув головой в сторону, спросила:

– Вообще-то здесь очередь, вы не видите?

– А… Простите. Мне просто нужно зайти внутрь, чтобы кое-что спросить.

– Вы думаете, что здесь кто-то купится на подобную отговорку? Полагаете, мы приходим сюда занимать очередь на рассвете, потому что у нас куча свободного времени? Вы вообще в курсе, что это за место?

– …

Я растерянно моргнула. Это что-то вроде известного ресторана на острове Чеджу, специализирующегося на приготовлении тонкацу^[6]?

Незнакомка фыркнула, пытаясь совладать с полученным шоком.

Она топнула башмачком по мостовой и с гордым видом проговорила:

– Это самое известное место в городе. Кондитерская перед вами получила в прошлом году гран-при на конкурсе десертов Роханской империи!

– С-серьезно? Я не знала…

– Да вы просто притворяетесь, что не знаете. Если вам так срочно нужно попасть внутрь, то почему же вы не заняли очередь со вчерашнего вечера?

– Нет. Я…

Дело не в том, что я не стала занимать очередь, а в том, что я не смогла бы ее занять! Если бы я ковыляла в очереди в кондитерскую в облике черного лебедя, то меня бы саму уже поймали и съели! Как будто кто-то из вас оставил бы в покое столь прекрасную птицу, как я!

– Чего вы так смотрите? Желаете еще что-то сказать?

– Нет… Не хочу.

Под пристальным взглядом покупательницы, которая решительно держала очередь под контролем, я направилась в конец. И хотя мой внутренний голос вопил от нахлынувшей на меня волны эмоций, на самом деле я прекрасно понимала, что стоять в очереди перед пользующимся огромной популярностью кафе или рестораном – это основа основ.

И я ускорила шаг, чтобы поскорее занять место.

На мгновение у меня появилась мысль, что, возможно, раскрытие личности поможет мне быстрее попасть внутрь, но я тут же покачала головой, отказавшись от этой затеи.

«Не стоит забывать, что мой имидж здесь и так оставляет желать лучшего».