Я была рада, что, имея такой талант, могу пустить его в ход, когда возникает необходимость. Так еда, приготовленная сотрудницей зоопарка, вышла за пределы времени и пространства.

Однако сейчас, одолеваемая горькими думами, я опустила взгляд на карту:

– А город больше, чем я думала.

– Конечно. Через него пролегает прямая дорога в королевство Леванте, поэтому здесь много торговых точек и купцов.

– А-а…

Королевство Леванте! Я вспомнила: главный мужской персонаж оригинального произведения был наследником этого королевства.

После того, как я выяснила, что это за произведение, даже те части романа, о которых у меня остались лишь смутные воспоминания, начали друг за другом разворачиваться передо мной.

– Так вот каким образом Ханиэль добралась до королевства Леванте.

Конечно, для меня было полной неожиданностью, что она стала белым лебедем, но какое же это потрясающее чувство: шаг за шагом ступать по следам главной героини романа!

Если Ханиэль сейчас три или четыре года, то принцу того королевства, должно быть, лет десять. Возникший у меня в голове образ зарождения милой любви между двумя детьми заставлял сопереживать героям и одновременно приводил в смятение.

– Нужно побыстрее вернуть ее.

Мысль о великом гневе маленького принца привела меня к осознанию того, что необходимо поскорее умыть руки из этой истории. Честно говоря, поначалу я подумывала хорошенько позаботиться о Ханиэль, чтобы затем получить у принца причитающуюся мне за труды долю, но принцесса была еще слишком мала. Шла бы речь о шестнадцатилетнем подростке – тогда бы я могла взять ее на пару годочков под свою опеку и потом выгодно выдать замуж, предоставив соответствующие рекомендации. Но сейчас на реализацию этой задумки понадобилось бы как минимум лет пятнадцать!

– Я не смогу извлечь из этого никакой выгоды.

Не уверена, что мне удастся провернуть дельце со сватовством, избежав пристального взгляда императора-тирана.

– Ты знаешь, где находятся кондитерские в городе?

– Секунду. Если мне не изменяет память…

Покончив с лакомствами, Селлена принялась указывать клювом на карту. С учетом того, что возможных мест оказалось больше десяти, город, похоже, действительно имел внушительный размер, как она и сказала ранее.

– Здесь есть известная кондитерская, и тут тоже, а еще одна на улице Рисент… Эм, вы уверены, что справитесь? Чтобы добраться до этих мест, потребуется целый час… А-а, может, вы просто отправитесь в ближайшую?..

– Хм… Нет.

Так я поступить не могла. Посмотрев на одну из отмеченных точек, я улыбнулась:

– Это здесь.

– Что? Но эта кондитерская расположена дальше всех остальных. Конечно, она пользуется особой популярностью, но вам лучше пойти в те, что поближе…

– Малышка сказала, что последовала за черными птицами. В это время года мигрирует лишь несколько видов перелетных птиц, поэтому сначала нужно проверить все места по направлению их перелета. Им нужна была равнина, чтобы отдохнуть, и водопой, чтобы утолить жажду. Кроме того, там должно быть болото, где белый лебеденок мог бы спрятаться.

– Ого, мадам, вы великолепны!

– Что ж, в этом нет ничего особенного.

Наслаждаясь взглядом Селлены, в котором читалось явное уважение, я свернула карту. Конечно, возможно, все дело было в том, что я научилась мастерски выживать, намешивая стряпню для обитателей озера, но все же впервые за долгое время я почувствовала свою силу, и это ощущение мне понравилось.

– Я быстренько наведаюсь туда и вернусь. Нужно выдвигаться в путь, пока в запасе есть время.

– А что мне делать, если герцогские дочери начнут вас разыскивать?

– Ты же сейчас пошутила? Рания меня даже за человека не считает, а Ребекка проснется не раньше трех-четырех часов дня.

Я надела черную шляпу, закрывающую лицо, и затянула потуже завязки, а кроме того, на всякий случай с головы до пят укуталась в мантию. Хотя это навряд ли сможет укрыть меня от лунного света, но, возможно, немного отсрочит превращение в черного лебедя.

– Селлена, пожалуйста, присмотри в мое отсутствие за малышкой.

– Хм… Честно признаться, я немного удивлена. Я думала, вы возьмете ее под свою опеку.

– Боже, с чего бы мне это делать?

Как я могу позволить себе подобную роскошь, когда на кону моя жизнь? Я фыркнула, потому что одна только мысль об этом была абсурдной. Думая о том, что, возможно, мои слова заставят Ханиэль трепетать, я, повысив голос, произнесла следующее:

– У малышки есть семья, и ей следует вернуться к ней. Нелепо даже думать о том, чтобы я, какой-то случайно встреченный черный лебедь, взяла ее себе на воспитание. Что общего у меня с этим ребенком? Я для нее никто!

– М-мадам, почему вы говорите так, словно книгу читаете…

– Как бы то ни было, не говори больше подобных глупостей… Мы друг для друга чужие! Я посторонний человек, не проявляющий к ней ни малейшего интереса! Что бы ты там ни говорила, мне совершенно нет до этого никакого дела, поняла?

– …

– Что такое? Почему ты бросаешь в мою сторону такие взгляды?

И что мне с того, что ты на меня так уставилась?

– …

На короткий миг воцарилось неловкое молчание. Но я не собиралась менять свои взгляды лишь потому, что Селлена смотрела на меня с укором. В такие моменты нужно хладнокровно провести черту, и я гордо вздернула подбородок.

– Селлена, что касается меня, то, будучи получеловеком-полуптицей, я с трудом могу позаботиться даже о себе самой. И я и моргнуть не успею, если с этой малышкой что-нибудь случится… Боже, дитя!..

Только посмотрите на нее! Совершенно не ведает, что такое страх! Продолжая бубнить что-то себе под нос, она стремительно побежала к кромке озера.

Подхватив на руки Ханиэль, которая перестала играть у берега и попыталась зайти подальше в воду, я с облегчением вздохнула:

– О-ох. Ты меня до смерти перепугала! Нужно быть осторожнее. Здесь глубина резко увеличивается…

– Э-эм, мадам?

Я обернулась на зов Селлены:

– Д-да?

– Разве ваши действия не слишком сильно отличаются от ваших слов?

Увидев ее растерянный взгляд, я стремительно поставила Ханиэль и отряхнула руки от воды.

– Нет, просто в данном случае речь идет о мире во всем мире, человечности и гуманизме.

Глава 3

– Ваше величество, вы в порядке?

– Я сыт по горло подобными вопросами.

Ласид, спешившись с вороного коня, скривил недовольную мину. Конечно же, тот факт, что император скакал без остановки два дня подряд, мог послужить поводом для волнения. Но не следует забывать, что перед проявляющим бесконечное беспокойство третьим принцем Пэйтоном стоял закаленный в боях воин. Сейчас Ласид, чье дыхание не сбилось ни на секунду, стянул с головы черный капюшон:

– Прошло уже три года, да?

Стоя на возвышенности на окраине города, он осмотрел его со всех сторон долгим взгляд. Хотя его безразличное выражение лица не выражало ничего нового, четвертый принц видел ситуацию несколько иначе:

– Когда покойная императрица-матушка носила Ханиэль, она оставалась в расположенном здесь Зимнем дворце. Тогда мы с вашим величеством в последний раз отправились повидаться с ней, так что прошло уже более трех лет.

– «Вашим величеством»? Хочешь объявить всем о моем прибытии?

– А, простите, ваше величество, нет, то есть… брат.

Теннон пробормотал слово «брат» так, словно произносил его впервые в жизни. Поскольку император решил нанести тайный визит в город, они должны были проявлять крайнюю осторожность, чтобы никоим образом не раскрыть личность своего венценосного старшего брата.

– Раз уж вы здесь, то как смотрите на то, чтобы увидеться разок с леди Ранией?

– Рания – это…

– Старшая дочь покойного герцога Ивенделя. Вы должны были несколько раз с ней встречаться…

Но не стоит забыть, что видеть кого-то и запомнить – это совершенно разные вещи. На губах Пэйтона, который прекрасно знал характер своего старшего брата, появилась легкая улыбка, и он решил не продолжать этот разговор. Хотя император был крайне дотошен, он проявлял полное равнодушие к вопросам, которые выходили за рамки его интересов. И особенно безразличен был тогда, когда речь шла о женщинах.

«Как бы то ни было, он не сможет вести себя так вечно».

Поскольку по всей империи был объявлен национальный траур в связи с кончиной предыдущего императора, любые торжественные мероприятия императорского дома находились под запретом. В частности, столь знаменательное для всей страны событие, как свадебная церемония нового императора. Поэтому даже условия заключения союзного брака с Виладом, выдвинутые в ознаменование мира между двумя странами после окончания последней войны, были выполнены не Ласидом, а Кирэлем, да еще и с минимальным соблюдением формальных процедур.

Пусть Ласид и не интересовался женщинами, но с учетом того, что до истечения отсрочки оставалось не так много времени, нынешнюю ситуацию нельзя было не назвать крайне удачной.

– Почему ты вдруг предложил мне с ней встретиться?

– Разве предыдущий герцог не погиб от ран, сражаясь за империю? Мы не смогли присутствовать на похоронной церемонии, потому что все были на войне. Возможно, теперь нам стоит нанести леди Рании визит и выразить соболезнования. Ведь в будущем она может стать преемником герцога Ивенделя и правительницей Севера.

– Она?

– Насколько я знаю, у герцога нет сыновей. Хотя, согласно законам, герцогиня, вдова покойного, должна была взять бразды правления в свои руки, но по каким-то причинам управление Севером осуществляет леди Рания в качестве временного правителя.

– Вдова покойного… Ха-а, и когда он только успел повторно жениться.

Ласид усмехнулся, нахмурив лоб. Как вообще можно думать о браке, когда стоишь одной ногой в могиле.

Из-за этой тени презрения на лице императора перед глазами Теннона пронеслось воспоминание.

– Ваше величество… брат, разве не вы лично поставили свою печать на свидетельстве о браке, которое леди Рания прислала вам около года назад?

– Сколько мне приходится в день ставить печатей на документах, так неужели ты думаешь, что я буду помнить о том, как подтвердил какое-то там разрешение на повторный брак?

В конце концов Ласид разгневался. Его голова и так раскалывалась из-за мыслей о незавершенной войне и кипы дел, связанных с вассальными государствами, что информация об очередной свадебной церемонии какой-то там дворянской семьи никак не могла остаться в его памяти.

Слушая гневные слова Ласида, Теннон почесал затылок и бросил ничего не понимающий взгляд в сторону Пэйтона.

– Кстати, если есть герцогиня, то, скажите, почему же тогда Севером управляет леди Рания? Чем вообще занимается ее мачеха?

– Судя по тому, что я слышал, у нее дурная репутация. Говорят, что она ведьма.

– Ведьма? В наши-то дни? Бред какой-то. Что же она такого натворила?

– Из услышанного… Хм-м, нет, неважно.

Пэйтон, вспомнив содержание слухов, закашлялся и покраснел. То были поражающие своей крайностью вопиющие истории, которые он ни за что бы не осмелился озвучить перед императором.

– В любом случае, какие бы ни гуляли слухи, мы должны радоваться тому, что леди Рания достойно справляется со своими обязанностями.

– …

– Брат, как только траур закончится, будет вновь созван Лианес. Так не следует ли нам узнать, кто будет представлять Север на этом собрании?

– Верно. Пусть герцогская семья и является преданным вассалом императорского дома, никто не знает, что может произойти в будущем. Прежде чем возникнет какая-либо проблема, не стоит ли вам выяснить, что представляют собой леди Рания, которая в будущем станет преемницей герцогского рода Ивендель, и ее мачеха?

– Если они доставят неприятности, то почему тогда же и не избавиться от них одним махом?