– Так или иначе, я не твоя мама, поэтому с этого момента тебе нельзя называть меня мамой.

– Хорошо… Но если моя мама не моя мама, то как мне вас насывать?

– Ну…

Ханиэль продолжала задавать трудные вопросы. У меня пересохло во рту. Если я неосторожно назову свое имя, то позже она может что-нибудь ляпнуть своему старшему братцу, и тогда мне конец. Наверное, если бы я взяла Ханиэль под свое крыло и попыталась вырастить, то было бы не так обидно оказаться в подобной ситуации, но сейчас мне совсем не хотелось, чтобы мои усилия по поиску опекуна для малышки, когда я уже отказалась от мысли забрать ее к себе, пропали даром. Мамой она ни в коем случае не должна меня называть, свое имя озвучить я тоже не могу. Тогда остается лишь…

– Госпожа Черный Лебедь!

– Селный Лебедь?

– Нет же. Госпожа. Черный. Лебедь. Называй меня госпожа Черный Лебедь.

Впредь можешь называть меня так, сколько твоей душеньке будет угодно. Я на шаг приблизилась к Ханиэль, которая высунула от усердия язычок: произношение давалось ей нелегко. Мне хотелось извиниться перед малышкой, которая со счастливым блеском в глазах бегала за мной хвостиком, но все же на первое место я ставила свою собственную жизнь.

– Ханиэль, можешь ли ты рассказать, как попала сюда?

– Сто?

– Ты же не в одиночку добралась до этого места? Ты помнишь, кто тебя сюда привел?

До чего же смешно взять на руки ребенка, которому от силы три года, и задавать подобные вопросы. Но в отчаянии и не на такое пойдешь. Если я хочу вернуть ее старшему брату, мне прежде всего нужно найти хоть какие-то подсказки. А поскольку речь идет о главной героине романа, то даже в таком возрасте она должна отличаться особой сообразительностью.

– Ханиэль, где ты до сих пор жила? Ты помнишь, где находится твой дом?

– …

Боже, вы только посмотрите, как она резко захлопнула клювик. Видя, с какой быстротой она все схватывает, можно было с уверенностью утверждать, что передо мной самая настоящая главная героиня. Но я-то – всего-навсего второстепенный персонаж. И, заранее все предвидя, подготовила секретное оружие.

– Вот, поешь и хорошенько все обдумай.

– Сто это? Х-х-хоцю!

Ее и без того огромные глаза стали еще больше.

Не было ничего удивительного в том, что новая пища стала для трехлетнего ребенка настоящим шоком.

– В-вкусно!

– Конечно. Это лакомство не может не быть вкусным.

Ты теперь тоже лебедь, поэтому, когда что-то приходится тебе по вкусу, твой нос начинает непроизвольно дергаться от наслаждения. Я дала Ханиэль еще один кусочек сушеной рыбки, и она снова съела его с огромным удовольствием. Конечно, для принцессы это не бог весть какая закуска, но все меняется, когда речь заходит о лебеде. Возможно, у кого-то возникнет вопрос, откуда мне вообще известны такие подробности… Да все потому, что я сама была первым подопытным, прошедшим весь этот процесс.

«Ах, аж у самой слюнки потекли».

Поскольку у меня сейчас тело черного лебедя, то и вкусовые предпочтения соответствуют птичьим. Рыба, на которую я даже не смотрела, пребывая в человеческом теле, у черного лебедя в мгновение ока пробуждала все пять органов чувств, и в особенности это касалось обоняния. К тому же не стоит забывать, что в прошлом я была смотрителем зоопарка. Когда речь идет о такого рода вкусняшке, мне не составит большого труда развязать язык малышке.

– Еще… Еще дайте! Ханиэль хосет еще!

– Хорошо, но где же жила Ханиэль?

– Во дволсе!

Вот она – детская доверчивость. Едва я задала вопрос, как она тут же начала щебетать нужные мне ответы. Но правильно ли использовать ребенка таким образом? Все это вызывало у меня жуткий дискомфорт, но ничего другого не оставалось. Я должна была все выяснить.

– Хорошо. Значит, моя Ханиэль жила во дворце. Но как ты его покинула? Тебе кто-то помог?

– Блатик Лоам всял меня на луки, и мы вышли из дволса!

Вот так! А потом вот так!

Ханиэль, смакуя в клювике кусочек рыбки, начала укрывать свое тело крылышками, показывая, как все было. В мире нельзя было найти сахарной ваты слаще, чем этот кругленький белый комочек, который выглядел так, словно вот-вот растает.

– В-вот как? А кто такой братик Лоам?

– Мне нлавится блатик Лоам. У него из лук появляются свет и сияющие огоньки! Когда блатик меня обнял, у меня вылосли эти клылья!

– Хм-м.

Из услышанного можно было сделать вывод, что он маг. Ничего удивительного. Раз у нее семь старших братьев, то хотя бы один из них должен обладать талантом к магии. Если бы вся семерка была помешана на войне, это был бы не роман, а самое настоящее безумие. Ну, а так как он маг, теперь мне стало понятно, почему Ханиэль оказалась превращена в белого лебеденка.

– …

Но куда важнее было то, что малышка явно любила своего братика Лоама. Эти наполненные счастьем глаза ребенка невозможно было подделать.

– Когда плиходит блатик Лоам, мне очень весело! Он и иглает с Ханиэль и ласговаливает!

– А что насчет твоих других старших братьев?

– Хны-ы-ы…

– Н-нет, ничего не говори. Забудем о других старших братьях!

Ее сверкающие глазки застелила прозрачная пелена. Это застало меня врасплох, и я смущенно покачала головой. Ханиэль не прекращала ронять слезинки, и наконец успокоилась только после того, как я дала ей еще один кусочек рыбки.

«Ну в самом деле, какие же они ужасные люди».

Что же они такого натворили, что при одном упоминании о них ребенок начинает рыдать?

Продолжая что-то бормотать себе под нос, малышка взяла кусочек рыбки в свой клювик.

Какое же облегчение, что среди этой семерки есть хоть один нормальный старший брат.

– Но куда ушел твой братик Лоам? Почему Ханиэль пришла на озеро?

– Эм-м, ну…

Ханиэль вытянула шею, чтобы проглотить рыбку, и вновь посмотрела на меня своими круглыми сияющими глазками.

– Блатик Лоам сплосил, куда Ханиэль хочет пойти, и я скасала, что хочу увидеться с мамой!

– С мамой?

– Да. Он скасал, что если пойти в Стлану Осер, то там будет мама. Но… Вы правда не моя мама?

Лицо малышки тут же омрачила тень, и она опустила головку. Я нервно сглотнула. Нет, ела же себе спокойно рыбку, так почему сейчас она снова собралась плакать! Конечно, в детской непредсказуемости есть свое очарование, но я поспешила успокоить ее до того, как она расплачется.

– Х-хотя я не твоя мама, но я попробую отыскать твоего братика Лоама, хорошо?

– Блатика Лоама?

– Да, тебе ведь нравится братик Лоам, не так ли?

– …

Хотя она по-прежнему пребывала в расстроенных чувствах, но по крайней мере не говорила, что ей не нравится мое предложение.

– Да… Блатик Лоам скасал, что купит вкусный толтик. Скасал, что мне нужно его немного подоздать и он велнется с вкусным шоколадным толтиком.

– Где именно он сказал тебе его подождать?

– Не снаю. Ханиэль долго здала. Но братик так и не пришел, мне стало страшно, поэтому я последовала за селными птицами и вышла к осеру.

– Нет, ну что это за невиданная безответственность!

Как можно было уйти, оставив маленького ребенка одного! Мне хотелось верить, что хотя бы старший брат-маг немного лучше остальных, но вы только гляньте! За версту видно, что он кровный родственничек того самого тирана. «Подожди немного, и я обязательно за тобой вернусь». Это же самая распространенная фраза, которую говорят взрослые, когда бросают детей! Ну уж в данном случае я никак не в состоянии выражаться поэтическим языком!..

– Мама, нет, госпоза Селный Лебедь…

– Рыбки больше нет.

Увидев мой преисполненный решимости облик, малышка от удивления икнула. Но сейчас мне было некогда ее утешать. Первые семьдесят два часа – золотое время для поиска пропавших детей, и мои глаза блеснули торжеством, когда я увидела, что за окном проступают первые лучи солнца.

– Так-с, а теперь не пора ли выдвигаться в путь?

⁂

– Мадам, вы собираетесь лично отправиться на поиски?

– А разве есть другие варианты? Или, может, ты пойдешь?

– С… С чего бы мне это делать?

С восходом солнца я приняла человеческий облик и, отряхнув подол платья, пристально посмотрела на Селлену, которая испуганно попятилась. Большинство обитателей озера были уверены, что, покинув его пределы, встретят свою смерть, и Селлена, похоже, была в их числе.

– Просто подождите здесь. И все.

– Если бы ожидание что-то давало, мы бы все давно уже были с нашими семьями, разве нет? Ясно же как божий день, что он не придет!

В какой-то момент у меня отпало желание расставаться с обитателями озера. У каждого из них определенно была семья или хотя бы один близкий родственник, однако тот факт, что никто из них носа сюда не казывал в течение многих лет, говорил о том, что они либо считали своего пропавшего домочадца мертвым, либо ставили на первое место свою безопасность.

– Думаешь, что-то изменится, если просто сидеть здесь и ждать? Нужно отправляться на поиски ее брата сейчас, пока не стало слишком поздно.

– Но у вас нет никаких весомых зацепок… Ребенок даже не знает, где именно потерялся. И вы еще не до конца привели мысли в порядок.

Просто дай мне это сделать. Я сжала кулаки, глядя на Селлену. Тем не менее, учитывая сказанное мной ранее, я не могла позволить себе схватить ее за клюв и хорошенько потрясти.

– Она ведь сказала, что потерялась, когда ее брат ушел за тортом. Возможно, мне удастся что-то выяснить, если я отправлюсь в кондитерскую.

– Но в городе очень много кондитерских. Вы собираетесь посетить их все?

– Мне бы хотелось так сделать, но я не могу.

Я прекрасно понимала опасения Селлены. Ведь я пребываю в человеческом теле лишь до шести вечера. Мне нужно иметь время с запасом, чтобы успеть вернуться обратно.

– Поэтому давай скорее сюда карту, которую ты смогла достать.

– Мадам, это было не такое легкое дело, как может показаться. Я рисковала своей жизнью, чтобы ее раздобыть. Если бы я попалась, то сегодня меня бы подали к обеденному столу…

– Этого будет достаточно, да?

– Ам!

Я бросила Селлене вкусняшку, и она стремительно раскрыла клюв, чтобы ее поймать.

В этот момент я схватила упавший из ее клюва кусок пергамента и развернула его:

– Говоришь, это карта города?

– Ы-ым, да. Я тайком пробралась на кухню… Нет, почему это так божественно вкусно?! В прошлом мне совсем не нравилась рыба, так почему сейчас…

– Съешь, а потом говори. Пережуй сначала.

Я покачала головой, наблюдая за Селленой, которая пребывала в полном восторге от нового лакомства. Зная устройство герцогской резиденции лучше, чем любой другой обитатель озера, она была идеальным добытчиком, и именно ее я время от времени просила принести тот или иной предмет.

– Мадам, в чем секрет приготовления этой сушеной рыбки? Вкус совершенно не такой, как у сырой.

– Конечно же, он будет отличаться.

Почти десять лет своей жизни я потратила на разработку кормов. Когда дело доходило до вкусовых предпочтений животных, то даже наставник Пэк не мог со мной тягаться. Я в мельчайших подробностях выяснила предпочтения каждого вида, и с такими навыками смело могла претендовать на звезду Мишлен в мире животных.

– Мадам, пожалуйста, поделитесь секретом.

– Если так интересно, то, может, станешь получеловеком-полуптицей, как я?

В отличие от других обитателей озера, я проводила половину дня в человеческом теле, и в это время могла свободно пользоваться руками. Пока Селлена и другие члены озерной семьи жили или боролись за выживание, я становилась хозяйкой мира разнообразных кормовых наборов.

И полностью отказывалась от обычного корма.

Тушила, жарила, месила тесто, запекала.

Другие попаданцы используют баффы из своей прошлой жизни, чтобы предсказать будущее, а я тем временем…

– Ха-а…