– Я вырастила тебя, деточка, так что ты мне обязана. В первую очередь финансово. Думаешь, легко прокормить пять лишних ртов? Хорошо, хоть Роза о вас позаботилась, – хохотнула мачеха.

Я сжала кулаки, мечтая однажды вонзить нож, которым скоблила картофель, ей в правый глаз. Вот была бы картина! Эта женщина, наживающаяся на детском труде, устроившая в деревне сеть по продаже одаренных девочек, еще смеет что-то говорить о деньгах! Да мы сами вырастили то, что съели! Еще и их с мужем прокормили, запасы закатали, мясо засолили!

– Знаю, ты хоть и тихая, но характером зубастая, Амка! Только дар твой больно сильный, если бы не это, давно бы избавилась…

– Не дури, Марта, – вдруг подал голос папка, лежащий на софе рядом. – Зачем девку пугаешь? Хочешь, чтоб сбежала от нас?

Он почесал пузо, что-то прокряхтел и сел. А потом я почувствовало это. Взгляд. Липкий, противный, многообещающий. Обычно этот мужчина представлял собой не более чем предмет мебели, мы с девочками воспринимали его именно так. Но сегодня все вдруг резко изменилось. Темный взгляд прошелся по моему серому простенькому платью, задержавшись на выпуклостях в районе груди, от чего я рефлекторно сгорбилась, стремясь ее спрятать.

– Чего ты зенки выкатил? – тут же спохватилась его жена. – Нам ее сватать еще, не засматривайся! Амка – самая дорогая из всех девок.

– Да знаю! – зло отозвался мужик, – но посмотреть же никто не запрещает… Ладненькая больно, пусть и худая. А волосы то-огонь, так бы и…

– Но-но! – оборвала его супружница.

– На нее погляжу, а потом тебя на сеновал! Везде польза, – нашелся Марк, потирая руки.

С того дня моя и без того безрадостная жизнь, приобрела новые печальные оттенки. Конечно, мачехе не нравилось, как на меня пялится ее муж. В те дни, когда он особенно прилипчиво ходил за мной, я подвергалась наиболее суровым наказаниям. Часто без причины. Парадоксально желающая сохранить мой товарный вид, мать, тем не менее, снова начала прибегать к физическим наказаниям.

– Никто не желает покупать тебя по нужной цене! – ворчала она, замахиваясь мухобойкой, состоящей из кожаного кругляшка, прилаженного к палке из твердого дерева. Мне, конечно же, доставалась не та сторона, что и мухам. Меня полагалось колотить тем концом, где черенок огибал металлический набалдашник.

Все чаще удары стали приходиться на грудь или живот. Там, если надеть платье, следов почти не видно.

Все острее я начала понимать поступок Розочки, четыре года назад казавшийся мне блажью влюбленной девушки.

Прошел год, и Марк осмелел. Он постепенно стал стоять ближе и смотреть противнее. Апогей наступил, когда мы со Златкой высаживали рассаду, наклонившись над грядками. Старый мужик решил, что больше не будет сдерживаться, подошел ко мне и беззастенчиво потерся о бедра своим мерзким стоячим стручком. Златка испугалась и замерла. А я…

Повернулась. Наверное, где-то внутри жест Марка стал последней каплей того, чего я не смогла переварить. Рано или поздно любому терпению приходит конец, и живя здесь, я была уверена, что насилия не будет, ведь Марта хотела продать мой Дар. Однако даже в этой безопасности мне было отказано!

Я дала ему пощечину. Звонкую, удалую. Ладонью, покрытой мозолями от бесконечного труда, рукой, с хорошо развитой мускулатурой. Наверное, плохо рассчитала силу. Но я никогда никого не била.

Марк пошатнулся, оскалился похуже разъяренного зверя, и собирался было кинуться на меня. Я знала, он решил взять меня силой, но мачеха со своим чутьем, случайно оказалась рядом. Она встала между нами и начала ругать мужа.

– Совсем ошалел?! Меня тебе мало, лезешь к девочкам! Я стараюсь, придумываю как ее пристроить подороже, а ты, плешивый, решил превратить весь мой план в вонючую коровью лепешку?!

Отчитав мужика, она повернулась ко мне.

– С этого дня ты живешь в сарае и носа оттуда не кажешь, поняла? Не хватало мне еще и твой Дар профукать! Я уже нашла подходящего покупателя, осталось лишь сойтись в цене.

Я вздрогнула. Значит, нашла? Вот так скоро меня продадут?.. Стоило вспомнить о противных действиях Марка, как в душе поднимался резкий протест. Оказалось, я могла многое стерпеть в этой жизни, но когда ко мне потянули свои мерзкие ручонки, внутри словно все оборвалось… Захотелось сбежать. Никогда прежде это желание не было столь сильным, но я затолкала его подальше. Потому что знала… Заранее знала, что будет попробуй я это сделать. Девочки останутся без защиты, а так… у нас еще есть шанс.

Следующие полгода я жила в ветхом сарае. Злата носила мне еду, одежду, а иногда умудрялась добыть и белую бумагу и карандаши. В щелках между деревяшек я могла видеть и скотину, и девочек, и недовольного Марка, ходящего туда-сюда подобно коршуну, высматривающего добычу. Его я не рисовала.

А вот природу, неуклюжих ягнят, народившихся весной, нежные деревья, девочек… Иногда парней, – все они были вымыслами моей фантазии. Красивые, статные, мускулистые. Обычно брюнеты. Первые рисунки получались неказистыми, но в сарае все равно было больше нечем заниматься, поэтому постепенно они улучшились. Пожалуй, это время можно было бы назвать самым приятным с начала жизни в проклятой семейке Ревон.

Но однажды Марта пришла ко мне и показала портрет будущего мужа.

– Это господин Грохх. Он согласен заплатить за твой дар баснословную цену. Готовься к свадьбе, милочка.

Мой взгляд упал на миниатюру. Заплывшее жиром лицо и маленькие глаза, залысины, тройной подбородок, и не менее объемный живот, подстать остальным пропорциям.

Тогда я впервые мысленно взмолилась богине.

Глава 3. Прорыв

Амалия

Демон сдержал обещание и не причинил мне боли. Только удовольствие, затмившее все эмоции, когда-либо испытанные до этого момента. Складывалось ощущение, что его влажный порочный язык заранее знал куда надавить и как приласкать, чтоб перед моими глазами в итоге взорвались звезды. Живот свело судорогой, по ногам пробежала непонятная дрожь, я горела, плавясь в его руках, и постепенно страх перед Коллекционером уходил в сторону, до тех пор, пока он не потянулся к пуговицам на платье.

– Шрамы. Уродливые. Много… Ты не захочешь такую женщину, Валдор.

Его имя, оказавшееся очень мужественным, трепетало на языке подобного поцелуям демона.

Услышав мои слова, мужчина оскалился. Улыбка выглядела пугающей, настолько страшной, что захотелось сбежать, но что-то подсказало: она предназначена не мне.

– Шрамы, говоришь? Я сам в состоянии решить, какую женщину хочу, Амалия. И в данный момент я жажду тебя так сильно, как никого прежде.

Пальцы мужчины очень жадно и быстро расстегнули ряд пуговиц, почти отрывая их от платья, обнажая кожу, покрытую застарелыми и свежими отметинами. Многие из них были непосредственно на груди. Алые царапины, хлесткие следы от кнутов и прутов. Соски затвердели под темным взглядом Валдора, а он все смотрел и смотрел, будто впитывая в память каждый мой шрам.

– Я же говорила… – вырвалось печальное. Все. Сейчас он передумает забирать мой дар и вернет меня назад к алтарю выходить замуж за хряка.

Но вопреки моим предположениям, демон наклонился над холмиками и невероятно нежно коснулся губами самого высокого шрама, располагавшегося чуть выше самой груди. А потом перешел на следующий, ниже и дальше, целуя каждую черточку несовершенного тела, пока не нашел сосок, резво скользнувший в его рот.

Из всех мучительно прекрасных ласк, которые мне подарил Валдор после похищения, эта оказалась самой чувственной. Демон очень легко прикасался к моим уродствам, обрисовав языком каждую отметину, а потом перешел на другую сторону, не обделив и вторую грудь. Я всхлипнула, чувствуя, как ярко живот наполняется обжигающим жаром. Гораздо острее, чем прежде. Когда он немного прикусил сосок, я сорвалась на крик, не понимая, отчего желание захлестнуло вдруг с головой.

Казалось, до этого его сдерживала плотина из страха, а теперь она разрушена. И продолжает рассыпаться по бревнышку с каждым его последующим поцелуем. Снова пуговицы, и теперь обнаженный живот не менее изуродованный, чем грудь.

Его ладони сжали грудь, а язык снова обрисовал все отметины до пупка… Послышался треск. С кровати свалились две половинки моего некогда красивого свадебного платья. Остались только чулки да мягкий рыжий пушок внизу живота.

Демон подтянул меня за бедра, удобнее устраиваясь между них. А я так и не решилась посмотреть на него ТАМ.

– Скорее всего будет больно, – прорычал он, толкаясь вперед.

Мягкое давление быстро сменилось ощущением наполненности. И желанием продолжения. Никакой боли… Я смутилась своей реакции. Когда я успела стать такой развратной? Отвернулась в сторону, пряча глаза от демона, но Владор не позволил.

– Смотри на меня! – сильные пальцы сжали подбородок. Его взгляд больше меня не пугал, заплывшие тьмой белки перестали казаться чем-то противоестественным. Я будто смотрела на какую-то метаморфозу, смысла которой не могла понять. С демоном явно что-то происходило. Валдор качнулся бедрами, тщательно наблюдая за моей реакцией.

Я улыбнулась. Захотелось почувствовать его губы.

– Поцелуй меня, – сама приподнялась, выискивая его рот, который быстро настиг страстным ураганом, в его завихрениях не осталось места ни словам, ни мыслям.

Он целовал, и я целовала в ответ, он двигался, и я делала тоже самое, стремясь теснее прижаться к мужчине, пахнущему пеплом и вулканами. Зарывалась пальцами в длинные волосы, смело потягивая на себя, когда желала его еще ближе. Демон отстранился, перевернул меня на живот, и снова вошел. Сладко и горячо.

– Валдор! – негодующе выкрикнула его имя, не понимая, что со мной происходит.

– Нравится? А вот так? – он жестко сгреб волосы на затылке, а потом намотал на кулак, заставляя меня податься вверх, касаясь простынь лишь кончиками пальцев рук.

– Не слышу ответа! – Валдор прикусил мне ухо, стремясь добиться реакции. Порывисто качнулся вперед, а потом принялся нежно целовать плечо и шею, продолжая двигаться внутри.

– Да, – выдохнула тихо, но он услышал.

– Ты должна кричать в моей постели, Амалия! Умолять меня продолжить! Или желаешь, чтоб я остановился?

И он замер, вогнав член до самого конца, от чего мои бедра свело судорогой удовольствия.

Не взрыв звезд, но очень приятная волна тепла пробежалась по телу, сконцентрировавшись в низу живота. Я чувствовала, как он напряженно пульсирует внутри. Лоно заныло, требуя немедленного продолжения. Я шевельнула поясницей, надеясь самостоятельно продолжить, но демон только переложил мои волосы из одного кулака в другой, и шлепнул правой ладонью по заднице, то ли наказывая, то ли возбуждая еще сильнее. А потом резко отпустил.

– Дерзкая! Мне нравится, – прорычал демон, окончательно покидая меня.

Что?!

– Твой Дар теперь мой. Хочешь большего, сама сядь на него, – демон лег на спину рядом, заложив одну руку за затылок.

3.1

Я зажмурилась, все еще чувствуя некоторое смущение.

Нервно сглотнула, открывая веки. Мой взгляд медленно шел вниз, обрисовывая идеальное тело демона. Широкоплечий, с каменным прессом, говорящем о длительных физических тренировках, с узкими бедрами, между которых стоит крупный член, измазанный влагой.

– Он скоро остынет, поспеши, – добавил масла в огонь демон, внимательно следя за моими действиями.

Вдруг пришло понимание: это игра. В ней нет победителей, только проигравшие, отказавшиеся принять ее правила. Он напряжен, и хочет меня не меньше, вся его якобы расслабленная поза просто кричит об этом.

Встала на четвереньки и подкралась к нему, как кошка. Валдор шумно втянул носом воздух и вцепился в багровую простынь, сжав пальцы. О да. Значит, я была права?..