Личный медиум для светлого лорда (страница 11)
– Грегор больше всего на свете ценил честность, – продолжала тем временем Кайла. – Но Калеб не такой. А ты вместо того, чтобы подстроиться под него, – предпочел с головой уйти в работу и вообще отстранился от выходов в высший свет. Тебя на любой прием только на аркане затащить можно.
В последней фразе леди Гессен прозвучала нескрываемая досада, и она с открытой претензией посмотрела на сына.
Удивительно, кстати, как изменилась манера ее речи, когда беседа зашла на столь серьезную тему. Никаких театральных ужимок, никаких преувеличенных эмоций напоказ. Как будто передо мной вдруг оказался совершенно другой человек. Собранный, сосредоточенный и жесткий.
– Если честно, я не понимаю, почему ты завела об этом речь, – медленно протянул Дагмер. – Да, я прекрасно знаю, кто и что наговаривает обо мне Калебу. Тебе-то какое дело до моих проблем?
– Как какое? – возмутилась Кайла. – Это касается меня напрямую. Во-первых, ты мой сын.
Дагмер язвительно хмыкнул, вряд ли впечатленный этим доводом.
– Да, это не основная причина моего беспокойства, – согласилась с ним Кайла. – Главное то, что если ты попадешь в опалу – то и твоей сестре придется несладко. Да и я лишусь последней надежды восстановить свое прежнее положение в высшем обществе. Я ведь уже приготовила великолепнейший наряд для своего триумфального возвращения.
– Вот это больше похоже на правду.
Дагмер отпустил мою руку. Шагнул к матери и выжидающе изогнул бровь.
– Ты предлагаешь мне сделку, – сказал прямо. – Как понимаю, хочешь поднять все свои связи и связи Эстер, чтобы упрочить мое положение при дворе.
– Верно понимаешь, – согласилась Кайла. – Сейчас я нежеланная гостья во всех домах Индермейна. И во многом из-за наветов твоего отца. Однако я по-прежнему в курсе всех событий. Мои друзья затаились, но не исчезли. И они выступят в твою поддержку единым фронтом.
– У меня тоже много друзей, – подхватила Эстер. – Хоть ты и вел себя гадко по отношению ко мне вчера и сегодня, но я готова забыть обиды. В конце концов, кто старое помянет – тому глаз вон.
Судя по всему, это любимая присказка Эстер, потому что вчера я ее уже слышала от нее. А еще я помнила, как Дагмер на нее ответил.
Но на этот раз он не стал добавлять сакраментальное: «А кто забудет – тому оба прочь». Вместо этого он поинтересовался:
– А что я должен сделать взамен?
Взгляды Эстер и Кайлы мгновенно скрестились на мне. В низу живота сразу же тревожно заныло.
Сдается, мне очень не понравится то, что они потребуют от Дагмера как плату за свою помощь.
Дагмер тоже посмотрел на меня. В глубине его темных глаз затлело понимание, но он ничего не сказал.
– Многого мы не попросим, – медоточиво проговорила Кайла. – Ничего невыполнимого с твоей стороны, поверь.
– Сущий пустяк, – подхватила Эстер.
– Ты вдоволь поиздевался над нашими чувствами, приведя в дом эту замарашку. – Кайла с нескрываемым пренебрежением кивком указала на меня. – Но я понимаю. Ты хотел утереть нос Максу, уведя у него любовницу. Хотел что-то доказать мне. Хотел, чтобы наш род стал посмешищем в высшем свете. Однако шутка затянулась. Самое время прекратить ее.
– Да и с Максом бы тебе помириться не помешает. – Эстер томно хихикнула и принялась накручивать на палец локон волос. Протянула мечтательно: – Кто знает, может быть, мы опять будем вместе. Я сделаю все ради этого.
Брови Дагмера чуть дрогнули в насмешке, но почти сразу его лицо вновь окаменело.
Я поглядывала на него со все возрастающим волнением. Как-то непохоже, что он собирается одернуть мать и сестру. Больше кажется, что всерьез задумался над условиями этой так называемой сделки.
– То есть, вы обе хотите, чтобы Хельга исчезла из моей жизни, – негромко проговорил он.
Сердце от противной тянущей тревоги пропустило несколько ударов. Затем забилось в стократ сильнее.
– Да! – хором воскликнули обе леди Гессен.
– Ну и каким образом вы предлагаете мне это осуществить? – все так же ровно и холодно спросил он. – Разводов в Ардеше нет.
Ой. Ой-ой-ой. А вот теперь мне тем более не нравится, куда повернула беседа. Вспомнилась последняя встреча с Максимилианом. Когда сразу после нашей столь неожиданной свадьбы он ворвался в дом Дагмера в поисках меня. Помнится, тогда он выразился более чем ясно. Разводов в Ардеше нет, зато вдовцов с избытком. Неужели Кайла ведет именно к этому?
– Ну-у… – протянула Кайла с нехорошей такой ухмылкой, чем подтвердила мои самые дурные предположения. – Я не думаю, что это вызовет какие-либо затруднения. Есть много путей выхода из сложившейся ситуации.
– Я вижу только один способ, – проронил Дагмер. – Самый радикальный. Как говорится, нет человека – нет проблем.
Сердце после его высказывания подскочило к горлу, затем отчаянно затрепыхалось где-то в пятках. Малейшие волоски на моем теле встали дыбом от страха.
– Заметь, это не я сказала. – Кайла растянула губы шире, вот только взгляд ее оставался цепким и ледяным. Тут же добавила чуть мягче: – Я знаю, что ты совестливый мальчик. Но на кону стоит не только честь и репутация нашего рода. На кону стоит и твоя работа. То, чем ты дорожишь больше всего на свете.
Последнюю фразу Кайла выдохнула в лицо Дагмеру, порывисто покачнувшись к нему. Замерла, широко распахнув глаза в ожидании ответа.
В комнате воцарилась не просто мертвая тишина. О нет. От сгустившегося напряжения воздух словно превратился в плотный кисель. Возможно, это была моя личная реакция на все услышанное. Еще бы! Ведь речь зашла о моей жизни. Но каждый вздох теперь давался мне с определенным трудом. Горло намертво перехватило колючим спазмом дичайшей тревоги.
– Ты же не…
Я не сразу поняла, что это вылетело из моего рта. Настолько тоненько и жалко это прозвучало. Но терпеть затянувшуюся паузу я была больше не в силах. И еще позже осознала, что впервые за все время нашего знакомства и столь внезапного брака назвала лорда Гессена на «ты».
Дагмер искоса глянул на меня. И тлело на дне его зрачков нечто такое, от чего язык словно прилип к нёбу.
Неужели так рассердился из-за моей неожиданной фамильярности? Но сам же вчера настаивал, чтобы я начала называть его просто по имени. Да еще как настаивал!
Наверное, никогда еще мне не было настолько страшно. Даже в ту проклятую ночь, когда я услышала из темного коридора голос умершей матери, умоляющей впустить ее в комнату.