Мы вышли из Дворца – и я увидела, что на площади напротив Штаба собралась толпа офицеров. Знаки различия не видать – но шинели на них были офицерские, нового образца. А чтоб военные стояли такой толпой – мне раньше видеть не приходилось: сборище выглядело как-то до уморы штатским образом. Они и стояли-то не как настоящие военные: кто-то сутулился, кто-то засунул руки в карманы, в общем, команда бездельников, да и только.

– О! – сказал Норис. – И в Штаб заходить не надо.

Кто-то из этой толпы крикнул: «Стройся!» – и толпа зашевелилась, образовав довольно-таки кривой строй исключительно нелепого вида. Кажется, мессирам офицерам и самим было смешно – но они честно попытались.

– Что это за хохма? – спросила я. – Откуда вы их взяли вообще?

Норис только ухмылялся во всю пасть.

И тут к нам подошёл настоящий офицер, блистательный штабной офицер, такой стройный, подтянутый и прекрасный, как на параде, – чеканя шаг. И сказал:

– Леди Карла! Кадеты-некроманты, прибывшие для обучения по ускоренной программе, построены для смотра… – и закончил с виноватым видом: – Ну уж как умеют.

– Ничего себе! – вырвалось у меня. – Привет, мессиры!

Я их просто другими глазами увидела! Наши люди: физиономии запоминающиеся, прямо скажем. Самого разного возраста: рядом со мной стоял практически дед с седой встопорщенной бородой и бельмом на глазу, а следующий в строю – парень чуть старше Райнора, с прекрасными ярко-синими глазами, только всё лицо в какой-то коросте, как в чешуе.

Милые наши люди! С клеймом Тьмы – и стоило мне подойти поближе, как от вспыхнувшего Дара меня в жар бросило.

Видимо, они-то уже были в резонансе – и смотрели на меня приветливо, даже радостно. И на их шинелях красовались нашивки с черепом: наша будущая особая часть.

– Ты рада? – спросил Норис. – Вот скажи государыне, что ты их видела. Тридцать шесть человек!

– Это те, кого вы по всему Прибережью нашли? – спросила я.

– Не только, – сказал Норис. – Тут двенадцать человек из Девятиозерья, трое – из Запроливья. Беженцы.

А мой взгляд зацепился за совершенно неожиданную фигуру.

– Леди! – закричала я. – Вы ведь женщина?

Мощная, на самом деле, была тётка. С могучей грудью, с бёдрами и животом, как раньше духов земли и плодородия рисовали. И с живописнейшей волосатой бородавкой на носу.

– Ну что вы, леди Карла, – сказала она уютным голосом, – какая же я леди? Я мэтресса Ика, с мыса Тумана. Ика из дома Серых Птиц, теперь вот – штаб-офицер-некромант, – и улыбнулась.

– Мэтресса Ика – результат проверки бабок-травниц, – сказал Норис. – Недурная была идея.

– Да я и не знала, что я некромантка, – смущённо улыбнулась Ика. – Гадала я вот… духов слышала. Оказывается, Дар есть, хоть и слабенький…

– Мессиру Валору добавилось работы, – сказал Норис. – Мы будем учить их взаимодействовать с военными, а вы – своему будете учить. И проверять возможности. Это наш боевой резерв, леди… думаю, в свете текущих событий нам понадобятся обученные кадры. Хорошо обученные некроманты. Такие вот дела.

– А как их устроили? – спросила я.

– Штатно, – сказал Норис. – Поселили в казарме кадетского корпуса – пришлось немного потеснить мальчишек. И обучаться они будут там же, а мессир Валор будет приходить на лекции.

– Хорошо бы, чтобы и Ольгер, – сказала я. – Ну хоть кратенько. Знаешь, нам сейчас, оказывается, алхимия тоже понадобится. Валор расскажет о метках, знаках вызова и защиты, об основах некромантии, а Ольгер – о самых простых алхимических вещах. Ну вот о зеркальном телеграфе, о том, как эликсир собрать… А то, знаешь, очень неприятно смотреть на алхимическую формулу и вообще не понимать, что там написано.

– Попробуйте убедить Ольгера, милая леди, – ухмыльнулся Норис. – Он к вам прислушается.

Я только фыркнула. У Нориса вечно бог знает что на уме.

Я возвращалась к Дворцу и думала: надо же, со всей этой кучей событий, которая накрыла сверху, как девятый вал, я ничего вокруг не вижу – а ведь весна уже скоро. Это солнце… снег стал влажным и блестящим, эта наледь – из-за того, что сверху подтаивает, а ночью, когда резко холодает, замерзает снова. И такое ясное небо – такая яркая голубизна небес, говорят, бывает только на побережье. И запах… уже весенний запах. Свежий солёный ветер с моря…

И сосульки на карнизах намёрзли. Верный признак.

Я шла и думала: у меня было так темно перед глазами, что ничего я вокруг не видела. Ничего не видела, кроме цели.

Неужели так будет снова? Если начнётся война… когда начнётся война…

У меня сил не было додумать до конца.

А во Дворце меня тут же поймал дежурный лакей – сказал, что государыня и мессир Валор ждут в каземате. Хорошее дело, подумала я. Вот тут им всё и расскажу.

А у них там была лекция.

Все детки, которые остались в столице, были там. Мне даже показалось, что они выросли за то время, пока больше общались с жандармами, чем с нами. Байр казался юношей: хоть и не стал выше ни на полпальца – раздался в плечах и возмужал лицом. Ален снова сидел с ним на одном стуле и выглядел слегка потусторонним: даже днём его глаза чуть заметно светились. А Жейнар вырос, просто вымахал, и отрастил чёлку, и чёлка прикрывала бинты на лбу и то место, где глаз был… с лица пока так и не снимали бинты. И Норвуд вырос, и форма на нём сидела просто щегольски. Только Ларс как был маленьким белым котёночком, так и остался – и он сидел на полу около стула Вильмы и тёрся щекой о её руку, как котёнок.

А Валор рассказывал про Узлы. На доске была нарисована звёздочка Церла с двумя Узлами, и Валор дорисовывал мой третий. Я ему помешала.

– Дети! – сказал он торжественно. – А вот и леди Карла, которая сумела улучшить гениальный ход Церла.

– Мне деваться было некуда, – сказала я. – Я от ужаса его улучшила.

Вильма притянула меня к себе.

– Бедная Карла, – сказала она грустно. – Дорогие друзья, мне так жаль… я доставила всем столько хлопот…

– Государыня, не огорчайтесь! – тут же попросил Ларс.

– Но таки да, – тихонько сказал Байр. – Я думал, помру вместе с вами…

– Ладно, всё, – сказала я. – Вы ведь говорили про Узлы. Валор, Норис вам сказал, что вам ещё и взрослым некромантам придётся давать уроки?

– Они приехали? Взрослые? – тут же спросила Вильма. – Их хорошо разместили?

– Как подобает будущим офицерам, – сказала я. – Знаешь, мне так нравятся эти черепа на рукавах у особого отряда! Как простая эмблема, как у любых других офицеров… сразу понятно, что наступило новое время.

– У меня тоже такая будет, – сказал Жейнар мечтательно.

– Тебе нужно сперва выздороветь, – сказала я.

– Что-то мне подсказывает, – сказал Валор странным тоном, – что у нас всех такая будет, – и не дал мне возразить. – Итак, мы остановились на свойствах Узлов и искусственных тел.

– Простите, Валор, – сказала я, – с Узлами мне ясно, а вот тела… Мне кажется, просто интуитивно кажется, что свои кости лучше, чем чужие, хоть самые чистые… но почему? Я вообще права?

– Не знаю, – сказал Валор. – Не рассматривал проблему с этой точки зрения. Но если государыне будет угодно, можно попробовать обсудить и сравнить.

– Я чувствую себя отлично, – тут же сказала Вильма. – Милая Карла, я даже не ожидала… Впрямь прекрасно. Знаешь, дорогая, я думала, что искусственное тело будет ощущаться как нечто чуждое… впрямь как протез… но нет. Я – это я. Только порой с удивлением ловлю себя на мысли, что не могу дышать и двигать языком, – и улыбнулась голосом и глазами. – У меня странное тело, но это моё тело. Я ощущаю даже прикосновение одежды – и когда я смотрю на себя в зеркало, мне кажется, представь, что мои чувства отражаются на лице, хоть и не так ярко, как раньше.

Тяпка её внимательно слушала и виляла хвостом: она, наверное, тоже думала, что её чувства отображаются совсем неплохо. А я подумала, что у неё, видимо, всё-таки собачье, а не человечье чутьё, раз такое дело.

– Вот и разница, дорогие дамы и господа, – сказал Валор. – Видите ли, дети, если её прекраснейшее величество ощущает себя собой, то я, как ни поверни, нахожусь внутри протеза. Отличного протеза, но… прикосновения одежды я не чувствую. Осязание – не самая, увы, сильная моя сторона сейчас. Я ощущаю кончиками пальцев, насколько тверда или мягка поверхность, и очень слабо, словно сквозь перчатку из плотной кожи, чувствую холод и тепло. Я не чувствую ничего похожего на боль. Если, например, ударюсь локтем о стол – лишь толчок. До того как леди Карла связала меня с этим телом третьим Узлом, я задумывался, как лучше сесть или поставить ногу, теперь движения даются много легче, но… я призрак внутри искусственного тела. Хоть мне и стало в нём много приятнее – всё же существует тело и существую я. Я не стал одним целым с протезом. Возможно, это ещё придёт, когда я окончательно привыкну.

Я слушала их – и тёмная пелена клочьями облезала с души. Вильме хорошо. И Валору лучше. По крайней мере, здесь я справилась.

– Леди Карла, – вдруг сказал Байр, – а если я захочу… кого-нибудь привязать?

И все тут же на него посмотрели.

– Ну, видите ли, Байр, – сказал Валор, – большая часть душ сразу же после смерти покидает юдоль земную… Остановить душу на пути к престолу Господа – большой грех…

– Но я и не говорил про большую часть, – сказал Байр. – Вот есть несчастный дух, которому надо доделать что-то, закончить… Я могу привязать?

– Если вы пойдёте по пути Церла, – сказал Валор, – а это, должен вам сказать, изрядно скользкая дорожка…

– Не по пути Церла, а по пути леди Карлы, – перебил Байр и смутился. – Простите, мессир Валор. Просто – что там Церл, Церл… то, что делал Церл, работало на ад, как бы он это ни оправдывал. А для меня ад – враги. Такие же, как…

– Ого, – фыркнула я. – Воин Божий. Ты демона будешь вызывать Божьим словом?

– Нет, – сказал Байр. – Почему? Демона я буду вызывать теми знаками, какими они вызываются, демоны. Знак плюс Дар плюс зов – как учили. Только для меня это – военная хитрость. Ад мне не союзник, и я уж найду, как его обмануть. Вы ведь тоже обманули, леди.

Я задумалась.

– Вы, юноша, ставите смелые задачи… – задумчиво сказал Валор. – В этом что-то есть.

– Конечно, есть, – сказала Вильма. – Скажи, дорогая, а Байр мог бы использовать, к примеру, такую формулу: следуя воле леди Карлы, по её желанию, ей необходимо?

– Дорогие мои, – сказала я радостно, – а не рехнулись ли вы дружно? А я-то думала, что с ума сходят поодиночке…

– Деточка, – укоризненно сказал Валор, – не торопитесь отрицать. Я вижу в словах государыни некое рациональное зерно… Если мы занимаемся исследовательской работой, то их просто необходимо счесть гипотезой и проверить, как подействует.

– Как проверить-то? – удивилась я. – У нас даже подходящего духа нет на примете.

– Отчего же нет? – улыбнулась Вильма. – А та несчастная, которая умерла и оставила детей? Мэтресса Эрла?

– Где и как призвать этого духа – я себе представляю, – сказал Валор. – Мэтресса Эрла годится, можно попробовать.

– Делать для неё протез, – проворчала я. – Мало ли, на что могут немедленно понадобиться руки мэтра Фогеля… Нет, я не спорю, это доброе дело. В принципе я даже знаю, где она похоронена, можно её собственный скелет поднять… но всё равно это, мне кажется, слегка отдаёт сумасшествием.

Виллемина встала, подошла ко мне и взяла меня за щёки, чтобы повернуть к себе мою голову, – тёплыми руками… у меня тут же защипало в носу, я поняла, что мне ещё привыкать и привыкать к такому счастью – живой Вильме, хоть и в таком виде.

– Карла, дорогая, – сказала моя королева, – прости, это будет полезнейший опыт. Времена непростые, может случиться что угодно – иметь в рукаве лишний козырь не помешает. Если вдруг – если позволит Господь, если у нас получится, если всё пойдёт по плану – мессир Валор обучит новой формуле всех наших некромантов. И в один чрезвычайно важный момент эта формула спасёт кого-нибудь, кто будет нам сердечно необходим.