Особых примет, кроме родимого пятна в форме темно-коричневого овала слева от пупка, на теле мужчины не наблюдалось, поэтому Виталий Викторович возлагал надежду на проведение детальной фотосъемки в морге. Пока дожидались эксперта-криминалиста, работники морга привели труп в подобающий вид. То есть с лица трупа смыли грязь и кровь, рану на шее аккуратно зашили и замазали воском, причесали волосы, открыли глаза и капнули в них по капле глицерина, чтобы они приобрели блеск и сделались как живые. Под веко левого глаза, все время закрывавшегося, работник морга был вынужден засунуть крохотную полоску ваты для его удержания. Затем грудь трупа прикрыли рубашкой и сделали несколько фотоснимков: в фас и в оба профиля (справа и слева). Также крупным планом были сфотографированы родимое пятно возле пупка и предметы одежды.

Ввиду позднего времени фотографии, как сказал, прощаясь с Виталием Викторовичем, эксперт-криминалист, будут готовы только завтра, причем ближе к обеду. Майор кивнул и, осмотрев еще раз одежду жертвы – не завалялся ли случайно в карманах какой-нибудь предмет, – тоже отправился домой.

Глава 2
Женщины всегда добиваются своего

Фотографии жертвы, несмотря на скверное освещение, получились весьма качественными: убитый мужчина смотрелся на них как живой, с широко распахнутыми глазами. Вероятно, в жизни потерпевший выглядел менее привлекательно, чем на полученных снимках, и в этом была несомненная заслуга умелого фотографа. Одну фотографию Виталий Викторович оставил себе – наверняка пригодится, остальные для выяснения личности убитого раздал участковым и своим оперативникам. Получил снимок и старший оперуполномоченный капитан милиции Валентин Рожнов. За короткое время службы в отделе он успел сформироваться в настоящего профессионала сыскного дела, и майор Щелкунов еще ни разу не пожалел, что перетащил его из отделения милиции городского поселка имени Серго Орджоникидзе в свой отдел по борьбе с бандитизмом и дезертирством городского Управления МВД.

Положив фотографию в полевую сумку, Рожнов тотчас отправился в районное отделение милиции, где отыскал участкового – старшего лейтенанта Ильяса Шакирова – и, представившись, объявил:

– Я к вам по делу.

Его встретил внимательный взгляд:

– Слушаю вас.

– На территории вашего участка найден труп неизвестного мужчины. Нам нужно срочно выяснить его личность. – Вытащив фотографию из сумки, Виталий Викторович протянул ее участковому и поинтересовался: – Вам не доводилось его видеть?

– Фотография посмертная? – с некоторым сомнением спросил Шакиров.

– Именно так.

– А ведь как живой выглядит… – покачал головой старший лейтенант, – никогда бы не подумал… Знаю я этого человека. Это гражданин Поляков. Константин Григорьевич Поляков… Возраст – двадцать девять лет. Заместитель директора и преподаватель химико-технологического техникума. Он проживает… точнее, проживал… в четырехэтажном доме рядом с Красными воротами.

– Адрес можете назвать?

– Улица Степана Халтурина, дом три, квартира четырнадцать.

– У него есть семья?

– Да, он женат, – ответил участковый, возвращая фотографию Виталию Викторовичу. – У него есть сын шести лет, зовут Ваней. Супруга у него… Как же ее зовут, запамятовал… Имя у нее еще такое иностранное… А, вспомнил! Инга Владимировна. В девичестве носила фамилию Фоменко. Насколько мне известно, нигде не работает, домохозяйка…

Вернувшись в отдел, капитан Рожнов доложил о своем разговоре с участковым начальнику отдела майору Щелкунову. Сведения Валентина Николаевича целиком и полностью совпадали с данными, полученными от старшего лейтенанта Шакирова.

– Это уже кое-что, – выслушав доклад подчиненного, сказал майор. – Вот что сделаем… Кто, как не жена, должна первой узнать о смерти мужа. Выслушивать подобное всегда очень тяжело. Зинаида, – перевел он взгляд на лейтенанта Кац, – ты сейчас пойдешь к вдове и сообщишь ей о смерти ее мужа, а потом деликатно ее допросишь. Как ты это умееешь…

– Хорошо, Виталий Викторович.

⁂

Зинаида прошла мимо Красной арки и вышла на улицу Степана Халтурина, в конце которой проживал ее дед, участник Гражданской войны. Любимым занятием старика со дня выхода его на пенсию оставалась история, а особый интерес вызывала именно российская хроника. Лет десять назад дед рассказал ей, тогда еще ученице средней школы, в честь кого была названа улица. Зинаида была очень удивлена, когда узнала подробности, о которых не сообщали в школе. Например, то, что во время взрыва в Зимнем дворце в 1880 году, осуществленного Степаном Халтуриным, в нижнем этаже дворца погибли одиннадцать военнослужащих нижних чинов лейб-гвардии Финляндского полка, а еще пятьдесят шесть человек были серьезно ранены. Все погибшие являлись героями Русско-турецкой войны. Особенно удивительно прозвучал тот факт, что Александр II повелел «зачислить на вечный пансион» семьи убитых гвардейцев.

Закрываясь от сильного ветра, Зинаида подошла к подъезду, перед которым, исколотый острыми длинными ветками, белым поломанным ангелом лежал на земле грустный снеговик. Понемногу вечерело, на небе через серую мглу едва пробивалась россыпь звезд, следующий день обещал быть таким же холодным и ветреным. Кроны деревьев под сильными порывами ветра гнулись и пошатывались, словно от сильного перепоя.

Зинаида вошла в сумрачный, стылый подъезд. Отыскав нужную квартиру, постучала в дверь, обитую черным дерматином. Ей открыла молодая, высокая белокурая женщина около тридцати лет в синем атласном халате. Ее можно было бы назвать привлекательной, если бы не слегка насупленный взгляд, с которым она встретила Зинаиду.

Показав удостоверение, лейтенант Кац произнесла:

– Я из милиции, разрешите войти.

Красивые губы едва шевельнулись, словно она собиралась возразить, но передумала, после чего уверенно произнесла:

– Проходите.

Зинаида вошла в квартиру. Обстановка в комнате обыкновенная, безо всяких излишеств. В ней имелось ровно то, что требовалось для проживания: шкаф для белья, стол для обеда, четыре стула, два табурета, панцирная кровать вдоль стены, на стене висел небольшой узорчатый ковер, какие висят в каждой второй квартире у граждан среднего достатка; на стене несколько довоенных и военных фотографий.

– Я вам хотела сообщить, что неподалеку от городской клинической больницы в лесопосадке был обнаружен труп мужчины. Его опознали как вашего мужа, Константина Григорьевича Полякова.

Известие о смерти близкого человека женщины встречают по-разному. Бывает, что, услышав подобное, некоторые просто падают в обморок. Хорошо, если кто-то находится рядом, тогда он может поддержать падающую (Зинаида Кац была готова к подобному исходу). Нередко случается, что при падении человек сильно травмируется, и к боли моральной, связанной с потерей близкого и родного человека, примешиваются и физические страдания от травм при падении.

Некоторые женщины вдруг впадают в глубокую прострацию. Тормошить их бесполезно, результат будет нулевой: стоит как истукан и даже глазами не моргает. Весьма опасное состояние. Газета «Городские ведомости» в пятнадцатом году написала про одну сорокалетнюю женщину по имени Феврония Малышева. Ее единственный сын погиб в марте 1915 года, в Первую мировую войну, во время Карпатской операции. Артиллерийским снарядом его разорвало пополам – нижняя часть тела отлетела на расстояние двадцать с лишним метров. Феврония, услышав трагическую весть, застыла от нахлынувшего горя и два с лишним дня так и простояла не шелохнувшись. На третьи сутки, отказавшись от еды и питья, она легла на кровать и, пролежав так с открытыми глазами еще три дня, тихо отошла в мир иной, не проронив ни слова…

Очень часто женщины встречают горькую весть истошным криком, в котором кроме неподдельного страдания слышны жалоба на немилосердную судьбу, мучения от потери любимого человека, тревога за малолетних детей, которых предстоит поднимать в одиночестве, без кормильца. От такого невыносимого зрелища даже у самого стойкого пробивается слеза и вспыхивает желание поддержать несчастную женщину хотя бы словом.

Но большинство вдов просто плачут от безысходности. Беззвучно или навзрыд.

Реакция Инги Владимировны отличалась от всех перечисленных. Известие о смерти мужа она восприняла внешне спокойно, только глаза ее заметно округлились…

– Я бы хотела с вами поговорить о вашем муже, – продолжала лейтенант Кац. – Может, ему кто-то угрожал в последнее время? Может, он был чем-то расстроен? Важно знать, с кем он встречался в последнее время, с кем разговаривал. Для нас имеет значение любая деталь. Возможно, именно она позволит нам раскрыть личность преступника.

Некоторое время Инга Владимировна молчала, а потом неожиданно приложила палец к губам и, посмотрев темно-бирюзовыми глазами на приоткрытую дверь второй комнаты, негромко произнесла:

– Тише, пожалуйста, вы можете ребенка разбудить, он очень чутко спит.

Лейтенант Кац лишь слегка пожала плечами. Странно, что хозяйка услышала в ее вопросах какие-то громкие интонации. Поведение вдовы выглядело довольно необычным. Не исключено, что женщина после ужасного сообщения находилась немного не в себе, такое тоже случается. Ей следует дать некоторое время, чтобы она успокоилась и смирилась с обрушившимся на нее горем.

– Как скажете, – тихо произнесла Зинаида. – Я зайду к вам в следующий раз.

Попрощавшись, она вышла из комнаты.

Вернувшись в управление, Кац рассказала о своей встрече с вдовой майору Щелкунову. Поведение Инги Владимировны тоже показалось ему своеобразным.

– Возможно, ты и права, – внимательно выслушав доклад лейтенанта, сказал майор. – Женщину, которая не в себе, не следует подвергать допросу, толку никакого не будет… Но опознание трупа завтра все равно придется произвести – таков порядок. Так что будь готова с утра вновь наведаться к вдове…

Виталий Викторович ободряюще посмотрел на Зинаиду Борисовну, в ответ она лишь слабо улыбнулась.

⁂

Прежде Зинаида никогда не верила в любовь с первого взгляда. Ей казалось, что это сильное чувство всегда развивается постепенно и крепнет только после того, как получше узнаешь человека.

Но все произошло прямо наоборот.

В сорок третьем, когда ее, помощника прокурора железной дороги, перевели в следственную группу в отделение милиции городского поселка имени Серго Орджоникидзе и приписали к отделу по борьбе с бандитизмом (соответственно, поменяли чин юриста первого класса на звание младшего лейтенанта), отделом руководил тогда еще капитан милиции Виталий Викторович Щелкунов. Едва она увидела капитана, как сразу поняла, что пропала! Будто окунулась с головой в омут, из которого нет возврата. Замерло девичье сердечко: что, если им не доведется быть вместе, тогда вся ее последующая жизнь станет не такой, о которой ей мечталось, – будет унылой и горькой, отравленной надеждой, которой не суждено будет сбыться.

С тех самых пор чувства ее к Виталию Щелкунову приобрели столь всеобъемлющий характер, что заполонили не только ее сердце, но и все ее существо. И совладать с этим не было ни сил, ни тем более желания…

Зинаида постаралась сделать все возможное, чтобы стать незаменимым работником в отделе капитана Щелкунова. Поручения Виталия Викторовича всегда исполнялись четко и в срок, да так, что не возникало никаких последующих вопросов и не существовало прочей неопределенной туманности.

Немногим позже Виталий Щелкунов получил звание майора и принял городское отделение милиции, а вскоре его перевели на должность начальника отдела по борьбе с бандитизмом и дезертирством уже городского Управления МВД. И он, правда не сразу, перетащил к себе двух незаменимых сотрудников из своего бывшего отделения: оперуполномоченного Валентина Николаевича Рожнова и следователя Зинаиду Борисовну Кац.