(не)настоящая семья (страница 7)
Увидев Стаса, я сначала выдохнула и спрятала полотенце за спину. Я в следующую секунду залилась удушающим румянцем. Вмиг в памяти всплыло все, что услышала совсем недавно. Я остановилась, оглушенная, с ужасом глядя на Вольского.
– Привет, – он тоже как-то разглядел меня в темноте коридора. – Агата, почему телефон выключен?
Прозвучало раздраженно и зло.
– Сел, – соврала. – А я не заметила.
– Замечай, пожалуйста. Я чуть с ума не сошел, через весь город ехал.
– У нас все хорошо, – постаралась уверить его.
И ожидала, что убедившись в этом, он сразу уйдет. Но нет, разулся. Прошел в кухню. Взял мой смартфон со стола и покрутил в руках.
– Старьё. Не удивлюсь, если он отключился вовсе не из-за слабого заряда. Куплю тебе новый.
– Не нужно, – тут же возразила, не спеша заходить вслед за Стасом на кухню. – Он хорошо работает.
– Я вижу, – почти прорычал и нажал на одну из кнопок.
Аудиофайл, поставленный до этого на паузу, тут же начал воспроизводиться. Я чуть в обморок не грохнулась от ужаса поначалу, а потом на каких-то неимоверных душевных силах бросилась к Вольскому. Выхватила у него телефон и мучительно долго пыталась выключить запись. Разумеется, он успел услышать достаточно. А я так неуклюже обращалась со смартфоном, что выронила его. Упал телефон крайне неудачно – сначала ударился о столешницу, а потом об угол табуретки. До пола долетел отдельно от экрана, который весь был в трещинах.
– Ну вот, – вздохнул Стас и присел. – Теперь точно куплю новый. А пока схожу в машину за запасным, не стоит ночью оставаться без связи.
Тут я была с ним полностью согласна – а если у Кристи животик заболит? Или трубу прорвет? Мало ли может быть ситуаций, когда просто необходимо позвонить?
Вольский собрал все осколки, положил на стол и вышел, не посмотрев на меня. Я без сил опустилась на табуретку. Понимала, что и поговорить придется рано или поздно, и решение свое озвучить… Но никак не думала, что это случится прямо сегодня. Или сделаем вид, что ничего не произошло?
Дожидаться в кухне его не стала, спряталась в спальне. Я бы и заперлась с удовольствием, если бы здесь защелка была. Но вернувшись, он сам меня позвал. И вручил не новый, но очень дорогой и подозрительно знакомый телефон.
– Вот, попользуйся пока этим. Завтра куплю что-то для тебя и привезу.
– Это же… Это Данин.
– Да, – выдержал мой растерянный взгляд. – Я же сказал, что его старый неисправен. Он оставил его дома.
– Нет, ты не так сказал, – захотелось расплакаться. – Ты сказал, что он починит его, и мы снова сможем…
Фразу я не закончила, так душили слезы. Он наврал мне, чтобы не делать больно. Чтобы не рушить окончательно мои иллюзии, не выбивать почву из-под ног. Теперь это все неважно, конечно, раз уж я сама догадалась, что Даня бросил.
– Агат, присядь, – взял меня за плечо, но я резко вырвалась.
И посмотрела на него с такой ненавистью, будто бы это именно Стас – причина всех моих бед.
– Я не трогаю, не буду, – приподнял руки, чтобы я их видела. – Но нам явно есть что обсудить. Давай сделаем это сейчас. Не хочу, чтобы ты придумала какую-то ерунду, поверила в нее и натворила глупостей.
– Никогда не трогай меня, – прошипела зло и сделала шаг назад. – И это я не буду. Никогда не буду спать с тобой. Слышишь?! Ни по доброй воле, ни уж тем более за деньги!
– Я сожалею, что ты это услышала. Правда, – Стас шагнул ко мне, все так же держа руки поднятыми. – Это отвратительно. Я не знал, что Даня записывает. И я был пьян, в тот вечер я был очень пьян. Кстати, с тех пор я практически не употребляю. И клянусь, у меня и в мыслях не было заставлять тебя или покупать. Прекрасно помню, как ты врезала мне в тот вечер. Я понятливый, тут и слов дополнительных не нужно было. Я просто прошу тебя подумать. Агат, ну правда, разве я совсем ни на что не гожусь? В отцы Кристине, например? Я же не посторонний человек, а ее родной дядя. Буду любить как родную дочку, заботиться. Разумеется, прямо сейчас речь ни о чем таком не идет. Тебе надо восстановиться, успокоиться. Но как ты видишь свою дальнейшую жизнь? Как будешь справляться со всем одна? И сможешь ли скоро довериться новому мужчине? Или что? В монастырь? Из-за моего брата-идиота?
Смотрю на Стаса во все глаза. Смысл его слов доходит лишь обрывочно. Я слишком перенервничала, слишком взвинчена, чтобы адекватно размышлять. Но нутром чувствую, как выворачивает от его слов, как начинает подташнивать от одной мысли. От того, что не верю ему до конца. Уговаривает пока, но что будет, если не убедит? Применит силу? Станет угрожать? Давить, используя дочь и мое бедственное положение? Что хорошего вообще можно ожидать от мужчины с нездоровой тягой и ключами от квартиры?
8
Стас
Стою, смотрю на нее, и что дальше делать не знаю. Понимаю, напугана. Я там такого наговорил… Впрочем, это только по памяти. Запись я никогда не слушал. И не хочется, если честно. Хотя стоит, чтобы знать, что ее так выбило из колеи. Никакие извращения я вроде бы не практикую. Ясно, что опыт у нас не равнозначный, но и все же… Так ли я ужасен, как кажусь ей после всего?
Даня невыносимый паршивец, конечно. Сказано – сделано. О холодной мести он и не думает, бьет сразу наотмашь. И что предпринять-то? Пуститься в долгие, ненужные объяснения про моего младшего засранца? Что это был лишь способ давления на меня. И если она поддастся, то станет играть в его игру по его правилам. А на что Даня еще пойдет, если Агата останется одна? Без моей поддержки и защиты. Откуда мне знать, какие там козыри в рукаве? Если он записывал меня, мог так же поступать и с ней. Видео, например.
Мотнул головой – даже думать о таком тяжело. Агата и так измотана – родами, расставанием, а тут еще и это. И неизвестно, что впереди. Но ведь шипит на меня, настроена по боевому. Все же противен до невозможности? Почему, я, наверное, никогда не пойму. И на душе снова так муторно… Будто плюнули в самое сердце. Огненной лавой.