– Я всегда думал, что ты бы не стала со мной спать, даже если бы я был последним мужчиной на планете. Я отчетливо помню, как ты произнесла эти слова за обеденным столом в прошлое Рождество, перед тем как пригрозить ударить меня ножом, если я еще раз к тебе прикоснусь, – с усмешкой говорит он.

– Верно, – говорю я, но понимаю, что мой ответ звучит не слишком убедительно, потому что голос прерывается на полуслове.

– Тогда почему ты покраснела? Я настолько тебя разозлил или ты просто хочешь меня?

– И то и другое, – честно отвечаю я, и его брови удивленно приподнимаются.

Я никогда не была честна с собой, если дело касалось моих чувств. Весь прошедший год я старательно отталкивала его, надеясь, что Грейсон оставит меня в покое и мои чувства сойдут на нет. Но этого не происходило.

Внезапно Грейсон обнимает меня за талию и притягивает к себе.

– Это плохая идея, солнышко, – хрипит он.

– Я знаю. – Я обнимаю его за шею и нежно улыбаюсь, а Грейсон, глядя на меня, облизывает губы.

О, этот рот!

– Ты же знаешь, что я не хожу на свидания.

– Ну, увидев тебя сейчас на свидании, позволю себе не согласиться, – возражаю я.

– Мэдди, ты же понимаешь, о чем я, – говорит он, тяжело вздыхая.

Я медленно убираю руки с его шеи, но Грейсон успевает перехватить их прежде, чем я – коснуться его груди.

– Послушай, все в порядке. Давай забудем и вернемся к нашей взаимной неприязни. Так будет проще.

– Но, солнце, проблема в том, что в эту игру играет только один из нас. Мои чувства к тебе совершенно противоположны. Я постоянно думаю об этих идеальных губах и упругих сиськах. Каждый раз, когда ты злишься на меня, все, чего я хочу, – это заткнуть членом твой очаровательный ротик. Однажды я уже позволил тебе оттолкнуть меня, и, если мы снова начнем сближаться, не думаю, что смогу остановиться.

Его заявление заставляет меня похолодеть. Все это время Грейсон отталкивал меня по той же причине, по которой я отталкивала его: ему нравится выводить меня из себя.

– Но я хочу этого. Покажи, что ты можешь, здоровяк.

В следующее мгновение я оказываюсь прижатой спиной к кафельной стене.

– Ты должна меня бояться, Мэдди. Ты знаешь, кто я и чем занимаюсь, и все же ты не можешь меня не дразнить. Это просто глупо, – усмехается он, поднимая платье и хватая меня за бедра.

Он впивается пальцами в мою плоть, приподнимая и прижимая меня к стене. Я обвиваю его ногами и чувствую, как его возбужденный член трется о мое самое чувствительное местечко. От этого прикосновения с моих губ срывается стон.

– Солнышко, попроси меня остановиться. Скажи, что это плохая идея.

Он внимательно смотрит мне в глаза, словно ожидая, что они все скажут за меня, но не находит там нужных слов.

– Не могу, не смей останавливаться.

Кажется, что мы смотрим друг на друга целую вечность. Слышно только наше тяжелое дыхание, а его член буквально подергивается от напряжения.

– Только не говори, что я тебя не предупреждал.

В ответ на его слова я шумно выдыхаю, и в тот же миг его губы накрывают мои. Поцелуй быстро становится страстным. Грейсон словно захватывает мой рот, проникая в него языком, а я запускаю пальцы в его волосы. Он стонет, и я чувствую, что не могу дышать, но в этот момент мне все равно. Особенно когда его грубая рука обхватывает мое лицо, а зубы прикусывают губу.

– Ой!

– Замолчи, детка, тебе ведь это нравится, – шепчет он, дразня меня, и снова приникает к моим губам.

Я сильнее прижимаюсь спиной к стене, и Грейсон хватает меня за ягодицу другой рукой.

– Боже, твоя попка чертовски идеальна, и я не могу дождаться, когда смогу насладиться ею, – шепчет он мне на ухо, и я не в силах сдержать стон.

Ммм, он любитель попок.

Он сжимает мои ягодицы, а затем медленно поднимается вверх, и я вздрагиваю, когда его пальцы касаются обнаженной кожи над колготками.

– И именно сегодня ты решила одеться по погоде, – хмыкает он, пробираясь под резинку и нежно обхватывая через атласные стринги мою пульсирующую киску. – Черт, солнышко, ты уже готова для меня, – шепчет он, уткнувшись лицом в мою шею и оставляя на ней жадные поцелуи.

Я запрокидываю голову, чтобы облегчить ему доступ, совершенно забыв о том, где мы находимся. Грейсон сдвигает мои трусики в сторону и, проникнув пальцами между нежными складками, начинает медленно ласкать меня. Мои глаза закатываются от этих божественных ощущений.

– М-м, да, продолжай, – шепчу я, двигая бедрами в такт его ласкам. – О, блять! – вырывается у меня, когда он погружает в меня два пальца.

Мышцы моего влагалища сжимаются вокруг них, и Грейсон накрывает ладонью мой рот, чтобы заглушить стоны.

– Хотя бы раз закрой свой милый ротик, – шепчет он, убирая руку, и я киваю в знак согласия. – Я серьезно. Иначе мне придется использовать другие методы, чтобы заставить тебя замолчать.

Эти слова и настойчивый тон вызывают волну удовольствия в самой глубине моего существа. Он ускоряет движения пальцев, и мне приходится так сильно закусить губу, чтобы не издать ни звука, что я даже боюсь, не прокусила ли ее.

Грейсон нежно ласкает мой клитор большим пальцем, а затем вновь погружается в мое тело. Комнату наполняет хлюпающий звук, когда он входит и выходит из меня, и я подхожу так близко к оргазму, что уже готова сказать ему об этом, но он внезапно касается губами моего уха.

– Я чертовски голоден, – он говорит полушепотом, почти рыча, – и хочу узнать, какова ты на вкус. Обслуживание здесь слишком медленное.

Он внимательно осматривает комнату, словно чувствует мои внутренние сомнения относительно нашего местонахождения. Его руки возвращаются к моим бедрам, и он призывает меня снова обнять его за талию. Грейсон подводит нас к входной двери, и я прижимаюсь к ней спиной. Я вопросительно смотрю на него, а он отвечает своей сексуальной ухмылкой.

– Положи ноги мне на плечи, – говорит он, ставя меня на трясущиеся ноги, и опускается передо мной на колени.

Я встречаю его страстный взгляд и подчиняюсь приказу, но внезапно чувствую неуверенность. Однако Грейсон не позволяет мне долго раздумывать и, задрав мое платье, быстро снимает колготки и трусики.

– Черт возьми, никогда больше не надевай колготки, – говорит он, снимая сапог сначала с одной моей ноги, а затем с другой вместе с колготками и нижним бельем.

Он вновь устраивается между моих ног, подхватывает сначала одну, затем другую и кладет себе на плечи. Я прислоняюсь спиной к двери, но вес моего тела приходится на его плечи, и, чтобы удержаться, мне приходится упираться руками в крашеное дерево.

– Боже, ты даже не представляешь, сколько раз я мечтал об этом, – говорит он, осыпая поцелуями внутреннюю поверхность моих бедер.

Внезапно его язык касается моего клитора, и он начинает ласкать его, чередуя облизывания и посасывания. Его пальцы снова проникают внутрь и застают меня врасплох, но их скольжение дарит удовольствие, и, вспомнив первое правило, я прикусываю предплечье, чтобы заглушить стоны. Давление внизу живота нарастает, кровь стучит в ушах, а тело охватывает жар. Закрыв глаза, я позволяю этим ощущениям волнами прокатиться по телу.

– Глаза на меня. Смотри, как я поглощаю тебя, пока ты кончаешь мне на лицо, – говорит Грейсон, и его дыхание касается моей киски.

Я встречаюсь взглядом с его пронзительно голубыми глазами, в которых отражается чистый голод. Затем он втягивает мой клитор в свой рот, и меня накрывает волна восторга. Мышцы влагалища сжимаются вокруг его пальцев, пока он с упоением наслаждается моим оргазмом.

– О боже, Грейсон! – восклицаю я. К черту правила, я тоже наслаждаюсь каждой секундой.

Он замедляет темп, а я, тяжело дыша, прижимаюсь к двери.

Черт возьми.

Меня захлестывает ощущение пустоты, когда я чувствую, как он медленно вынимает пальцы, осторожно опуская меня на дрожащие ноги. Я полностью дезориентирована. Грейсон аккуратно одергивает мое платье, затем поднимается на ноги, но остается в дюйме от меня. Заправив мои волосы за ухо, он нежно касается моих слегка припухших губ своими, еще хранящими сладковатый привкус моих соков.

– Я-я…

Мне трудно выразить свои чувства словами, поэтому я просто обхватываю его внушительный член через штаны и спрашиваю:

– А что насчет тебя?

– Ты считаешь, что все это было лишь ради твоего наслаждения?

Его смех эхом разносится по пустой комнате, а у меня в животе порхают бабочки.

– Мы можем повторить это, солнышко. Тогда ты сможешь делать со мной все, что пожелаешь, – говорит он, проводя рукой по лицу и прерывисто дыша.

Что же, черт возьми, происходит?

Я обнимаю его за шею и притягиваю к себе для нежного поцелуя. Однако он быстро отворачивает голову, и мои губы касаются только его щетинистой щеки.

– Что за хрень, Грейсон? Ты только что вытрахал из меня все слова, а теперь отказываешься от гребаного поцелуя. Ты серьезно?

На его лице появляется обида, когда я упираюсь рукой ему в грудь, чтобы оттолкнуть его, но он не двигается с места.

– Отойди, Грейсон. Все в порядке, мы больше не будем этим заниматься. Я поняла, у тебя, вероятно, действует правило одноразового использования и я свой билет уже потратила. Плакать не буду. Возвращайся к своей свиданке, можешь присунуть ей, чтобы кончить.

Я наклоняюсь, чтобы поднять с пола свою одежду и сапоги, а затем стремительно прохожу мимо него к кабинкам.

– Блять, – бормочет Грейсон, но я лишь закатываю глаза и продолжаю идти вперед.

Я распахиваю дверь кабинки и вхожу внутрь, намереваясь закрыть ее за собой, однако Грейсон, опережая меня, кладет на нее свою сильную руку и удерживает открытой. Его глаза светятся безумным огнем.

– Убирайся.

– Нет, – отвечает он.

– Между нами все кончено.

– Мэдди, я хочу тебя, – говорит Грейсон, прижимаясь ко мне всем телом. – Не сомневайся в этом.

– Тогда почему мне нельзя тебя поцеловать? – спрашиваю я, и он отступает на шаг назад.

– Это сложно, солнышко.

– Я не люблю сложности.

– А я думаю, что любишь, но сейчас позволь мне все упростить, – шепчет он, приблизив свое лицо к моему.

Грейсон берет в ладони мои пылающие щеки, и по моей шее пробегает дрожь. Закрыв глаза, я растворяюсь в его мягких поцелуях. Наши губы переплетаются в чувственном танце. Вот бы это было навсегда.

Глава 9
Грейсон

Касание ее нежных и пышных губ, сопровождаемое мурлыканьем, – одновременно и прекрасно, и опасно. Мне трудно найти слова, чтобы объяснить, почему я последовал за ней. Однако то, как она прошла мимо столика, пытаясь сдержать слезы, вызвало во мне странное ощущение.

Нужно отдать ей должное: то, как Мэдди подставила мне подножку перед моей спутницей, было поистине гениально. Впрочем, я и не ожидал ничего другого от моей белокурой красавицы. Мы оба знаем, что Мэдди не испытывает ко мне ненависти. Ведь, черт возьми, она сама позволила мне насладиться вкусом ее киски прямо у двери туалета.

Боже, если это была закуска, то я не могу дождаться основного блюда!

Мэдди будет в восторге, когда я продемонстрирую ей, что такое настоящий секс. Я знаю, что это неправильно, но не могу сдержаться. Сексуальное напряжение, которое я испытывал почти год, привело меня к этому моменту. У меня не было другого выхода.

Однажды я нарушил свое правило никогда не целоваться, и вот мы здесь: я нежно целую ее губы и исследую ее рот языком, наслаждаясь вкусом сладкого просекко. Когда речь заходит о моем солнышке, мне кажется, она готова нарушить все правила.