Сказать по правде, с точки зрения Шэнь Цинцю, Мин Фань был учеником, о котором можно только мечтать. Хоть он был весьма своевольным и избалованным молодым господином из зажиточной семьи, перед лицом учителя он не позволял себе ни капельки распущенности или бахвальства, выказывая лишь безоговорочное послушание и почтительность, граничащую с подобострастием, а ведь мужчина не может гнушаться тех, кто почитает его словно божество. В этом путешествии Мин Фань единолично взял на себя все хлопоты, связанные со сборами в дорогу, питанием и ночлегом. Если бы не непреодолимое воздействие главного героя, из-за которого коэффициент интеллекта пушечного мяса неизбежно падает ниже плинтуса, вместо тирана-предводителя, готового на любое злодеяние, из Мин Фаня вышел бы весьма многообещающий и талантливый молодой человек!

К тому же Мин Фань как-никак был его будущим товарищем по несчастью – а потому Шэнь Цинцю не мог не испытывать невольного сочувствия к этому куску пушечного мяса, который Ло Бинхэ швырнёт в яму с десятью тысячами муравьёв…

– На сей раз мы спустились с гор, чтобы вы могли набраться опыта, а потому ваш наставник лишь в самом крайнем случае протянет вам руку помощи. Мин Фань, ты – мой старший ученик, так что тебе следует проявлять крайнюю осмотрительность: ты ни в коем случае не должен допустить, чтобы твои соученики пострадали от лап демона.

– Будет исполнено, учитель! Этот ученик уже разработал тактику: как только чудовище…

Мин Фань не успел закончить, поскольку кто-то вломился в дверь, прервав его на полуслове.

– Учитель! – возопил бледный как полотно Ло Бинхэ.

У Шэнь Цинцю при этом ёкнуло сердце, но усилием воли ему удалось сохранить бесстрастный вид.

– К чему эти крики? Что тебя так напугало?

– Шицзе^[45] Нин Инъин и этот ученик сегодня днём вышли из поместья, чтобы пройтись по рынку, – начал Ло Бинхэ. – К вечеру я стал поторапливать шицзе назад, но она всё медлила. Не знаю, как так вышло, но внезапно её и след простыл. Этот ученик… обыскал весь рынок вдоль и поперёк, но так и не нашёл шицзе. Ему только и оставалось, что вернуться и молить учителя о помощи…

Потеряться в разгар столь важных событий – это вам не шутка. А ведь скоро совсем стемнеет!

– Ло Бинхэ! Ты… – так и подскочил на месте Мин Фань.

Взмах рукава Шэнь Цинцю – и стоявшая на столе чашка взорвалась осколками. Погрузив учеников в ужас этим действием, он не только не допустил ООС, но и не дал Мин Фаню приблизить свою мучительную смерть.

– Что случилось – то случилось, – отрезал Шэнь Цинцю, делая вид, что с трудом подавляет гнев. – Слова тут не помогут. Ты, Ло Бинхэ, пойдёшь со мной. А ты, Мин Фань, возьми с собой нескольких шиди и попроси хозяина Чэня о помощи, чтобы вместе с ним отправиться на поиски твоей шимэй.

Кипящий от ярости Мин Фань подчинился и поспешил удалиться, а Ло Бинхэ так и застыл на месте, молча опустив голову.

Шэнь Цинцю отлично знал, что вины его ученика в этом не было, поскольку Нин Инъин – не только героиня, полная прелести и очарования, но и по совместительству та ещё палка в колесе главного героя, которая вечно играет со смертью. В оригинальном романе ситуации, когда Нин Инъин в очередной раз пропадала, нарывалась на неприятности в решающий момент и заваливала всё дело, позволили Сян Тянь Да Фэйцзи растянуть сюжет по меньшей мере на сотню глав. Порой Шэнь Цинцю прямо-таки восхищался Ло Бинхэ за неизменный граничащий с героизмом энтузиазм, с которым он тащил в свой гарем всех кого ни попадя, не отказывая даже таким вот источникам постоянных неприятностей, и при этом умудрялся остаться в живых; что ни говори, а главный герой – и впрямь безумно крутой властелин, охуенность которого разрывает небеса! Обычный человек точно не смог бы позволить себе подобную красотку.

Ло Бинхэ явно считал, что Шэнь Цинцю оставил его, чтобы разбранить и избить.

– Во всём виноват этот ученик, – шепнул он. – Учителю следует наказать его. Этот ученик не станет жаловаться, он умоляет лишь о том, чтобы учитель помог разыскать шицзе Нин и вернуть её в целости и сохранности.

Глядя на него, Шэнь Цинцю не мог не проникнуться жалостью. Он чуть было не поддался порыву погладить ученика по голове, но, вспомнив о Системе, с трудом сдержался.

– Подойди, – ледяным голосом велел он. – Отведи меня туда, где ты потерял свою шицзе.

Как выяснилось, Нин Инъин исчезла из виду в самой оживлённой точке рынка.

Закрыв глаза, Шэнь Цинцю уловил едва различимый отголосок демонической ци. Так он и следовал по этой ниточке, которая грозила вот-вот оборваться, пока, открыв глаза, не обнаружил, что стоит перед лавкой румян.

Шэнь Цинцю онемел от изумления.

Неужто убийца работает в лавке румян? Вот так просто?

Однако стоило ему переступить порог лавки, как путеводная нить оборвалась – демоническая ци рассеялась без следа.

Может, убийца не скрывался в лавке, а просто недавно заходил сюда? Заходил в лавку румян… Так демон Кожедел – женщина?

Какое-то время Шэнь Цинцю безуспешно тыкал пальцем в небо, а затем послал Ло Бинхэ в лавку, чтобы тот разузнал что-нибудь, но и это не принесло результата.

Поскольку это задание было дано ему исключительно для повышения уровня, в оригинальном сюжете о нём не было ни слова, а потому и свериться Шэнь Цинцю было не с чем. Опять же, он никогда не считал себя экспертом, умеющим мастерски строить умозаключения. В прошлом, когда ему доводилось принимать участие в таких квестах, как эскейп-рум^[46] или расследование убийства, он кончал «трупом». В разгар его мучений Система участливо подсказала:

[Было замечено, что вы столкнулись с затруднениями во время расследования. Не желаете потратить сто баллов притворства, чтобы активировать «Упрощённый режим»?]

«Да чтоб тебя, что ж ты раньше не сказала об этом „Упрощённом режиме“? Запускай давай, запускай!»

Он секунды три буравил глазами кнопку «Да», пока та не загорелась зелёным светом и не пропала. После этого Шэнь Цинцю тотчас уловил в воздухе то, от чего по спине поползли мурашки: отменно, чрезвычайно отчётливая демоническая энергия!

Она будто опасалась, что Шэнь Цинцю не сможет её засечь!

Этот режим явно был назван «упрощённым» не для красного словца!

Не испытывая ни капли стыда за то, что пользуется «Упрощённым режимом», воодушевлённый успехом Шэнь Цинцю двинулся в том направлении, откуда исходила демоническая ци. Пройдя с полтысячи шагов, они с учеником покинули центр города и подошли к заброшенному дому.

Это точно здесь! Вы только посмотрите на эти выцветшие до белизны бумажные фонари, на эти разваливающиеся ворота – разве не вылитый дом с привидениями?

Изобразив подобающее ситуации выражение лица, Шэнь Цинцю велел Ло Бинхэ, который всё это время молча следовал за ним по пятам:

– Возвращайся в поместье Чэнь и скажи Мин Фаню, чтобы взял все имеющиеся амулеты, собрал всех братьев и привёл их сюда.

Ло Бинхэ открыл было рот, чтобы ответить, но тут его зрачки резко сузились.

Заметив, что ученик уставился куда-то ему за спину, Шэнь Цинцю тут же понял, что это не сулит ничего хорошего; однако предпринимать что-либо было слишком поздно. В спину ударил внезапный порыв ледяного ветра, и ворота с грохотом распахнулись.

– Учитель, учитель, скорее очнитесь!

Под эти крики Шэнь Цинцю наконец пришёл в себя.

Едва он открыл глаза, перед ним предстало искажённое тревогой лицо связанного Ло Бинхэ, который сидел напротив него. При виде того, что Шэнь Цинцю очнулся, мальчик просиял; вздохнув с облегчением, он вновь принялся звать учителя.

Привязанная к Ло Бинхэ Нин Инъин плаксиво вторила ему.

Шэнь Цинцю всё ещё чувствовал лёгкое головокружение – возможно, это было реакцией на ту дрянь, которой обдал его демон.

В общем, настроение у него было препаршивое.

Простота этого режима и впрямь оказалась чересчур топорной – это же надо, отправить его прямиком в пасть мелкого босса!

Но самым скверным во всём этом было то, что он, недосягаемый глава пика Цинцзин, был отправлен в нокаут каким-то там ничтожным боссом прямо на глазах у своих учеников!

Стоило ему очнуться, как по ушам резанул пронзительный голос Системы:

[OOC, с вас снято 50 баллов притворства.]

Он только что потратил 100 баллов, чтобы оплатить «Упрощённый режим», и вот теперь Система не моргнув глазом вычитает ещё 50! Мог ли он отрицать, что от этого у него сердце разрывалось? С той силой, которой изначально обладал Шэнь Цинцю, бороться с подобным демоном было всё равно что резать курицу тесаком для убоя быков; тем постыднее, что этот самый тесак не смог справиться даже с курицей.

Но вскоре Шэнь Цинцю обнаружил то, от чего ему сделалось ещё хуже.

Почувствовав, что с его телом что-то не так – ему почему-то было холодно и кожу отчего-то саднило, – он опустил взгляд, и с губ чуть не сорвалось: «Твою ж мать!»

Он! Был! Раздет!

Хоть его раздели всего лишь до пояса, это уже было достаточно жутко.

Ведь Шэнь Цинцю как-никак был главой пика! Голый по пояс, в одних штанах да белых сапогах, безвольно валяющийся на земле с накрепко связанными тонкой верёвкой руками и ногами – что за жалкую картину он собой представлял! Что! Это! За! Вид?! Словно смазливый мальчик, застуканный в постели любовника! Ничего удивительного, что Система одним махом сняла с него пятьдесят баллов, – этого и следовало ожидать! Даже лиши она Шэнь Цинцю всех баллов разом – он получил бы по заслугам!

Его лицо то бледнело, то краснело, сейчас ему больше всего на свете хотелось вырыть себе яму мечом и закопаться в неё на некоторое время, однако его меч, похоже, успел отрастить ноги.

Ничего удивительного, что Ло Бинхэ выглядел слегка смущённым и обеспокоенным, – наверняка он думал, что по возвращении его ждёт неизбежная жестокая расплата за то, что он видел учителя в столь непотребном виде.

– Учитель, наконец-то вы очнулись! – тут же принялась всхлипывать Нин Инъин. – Инъин так перепугалась…

«Перепугалась она! – бессильно возмутился Шэнь Цинцю. – Если боишься, так нечего носиться где ни попадя, девочка!»

В этот момент из-за его спины раздался зловещий смех, и из темноты выплыла чёрная тень.

– Так это и есть глава пика Цинцзин великого хребта Цанцюн – и это всё, на что ты способен? Если в школе, претендующей на первое место в Поднебесной, все таковы, то недалёк тот день, когда демоны захватят мир людей! – Вымолвив это, фигура вновь зашлась в приступе дикого хохота.

Лицо противника скрывала чёрная вуаль, голос же был скрипучим, будто у завзятого курильщика опиума, необратимо посадившего горло.

– Кожедел? – прищурился на него Шэнь Цинцю.

– Верно! Он самый, я и есть Кожедел собственной персоной! И сегодня мне в руки попался знаменитый мастер меча Сюя, что за нежданная радость! Ах, Шэнь Цинцю, Шэнь Цинцю, как бы ты ни ломал голову, тебе ни за что не разгадать, кто я!

– Отчего же не разгадать? – отозвался Шэнь Цинцю, а затем бросил потрясённо застывшему Кожеделу: – Ты – Де-эр, так ведь?

На миг лишившийся дара речи демон откинул вуаль, раздражённо воскликнув:

– Быть того не может! Как ты догадался?

Шэнь Цинцю попросту не находил слов.