В толпе горожан мелькали девушки в чепцах. В квартале Садов как раз шла уборка урожая. Фруктовые сады распростерлись вдоль крепкой восточной стены, дальше за ними тянулись поля, примыкающие к горам, где пасли овец. Только так Вермело выживал все эти годы, молясь, чтобы не случилось засухи или нашествия саранчи. Но двести лет – или больше, или меньше в этом искаженном времени – городу везло. Урожая хватало, чтобы не умереть от голода, собирали его быстро, отряжая по графику работников с фабрик на помощь фермерам.

– Проклятье, – выругался Джоэл, потонув в череде опрятных женщин с крупными корзинами. Он заглядывал в лица, под чепцы – и натыкался то на крючковатый нос старухи, то на конопатое лицо незнакомой девчонки. Лица и чепцы. Чепцы и лица. Они сновали шумным потоком и переговаривались, делясь новостями и сплетнями.

– Слышала, придумали новую штуку…

– Какую еще?

– Консервация называется.

– Мудрено.

– Не мудрено, а чтобы продукты хранить долго-долго. Вот заживем!

– Да то для богатых небось. Как всегда.

Джоэла не интересовало, что там придумали ученые. Консервация и кремация для него сейчас имели примерно одинаковый смысл. Все слова казались излишними, дикими, ненужными. Если они не помогали найти Джолин.

Вокруг сновали призраками женщины в белых чепцах и соломенных мино, отчего наваждением вставали воспоминания о черных линиях, которые так же закрывали обзор, мешая найти главную цель.^[2]

– Джоэл! – донесся знакомый голос. Его окликнули по имени. К счастью, эта цель не сбегала и не скрывалась, как легендарный сомн. Его заветная цель и мечта.

– Джолин! – крикнул он и пошел на голос сквозь толпу. Белые чепцы и корзины миновали, Джолин стояла в тихом проулке, точно ждала его.

– Вы искали меня? – удивилась она. – Что-то не так с уликой? Я ошиблась?

Ей хватало выдержки спокойно разносить пирожки в этот день, хотя она знала, что сдала всю организацию. Джоэл в который раз поразился стойкости этой отважной девушки.

– Джолин, вы можете передать нам список постоянных клиентов? – торопливо начал Джоэл, озираясь. Но на крышах никто не скрывался, в этом он снова был уверен. И плевать, что там с ним сотворили в процессе лечения. Если уж это работало, значит, не такие плохие стимуляторы ему влили. Или это Каменный Ворон передал часть силы, когда дух скитался пламенем погасших свечей? Но в этот день было не до мистицизма.

– Если Зереф заметит пропажу, мне конец, – испугалась Джолин. – Он уже что-то подозревает.

– Ты и так не доставила несколько посланий. Все закончится сегодня. Иначе нельзя. Джолин! Тебе нельзя возвращаться в пекарню.

– Я могу передать список устно, – задумалась Джолин, нервно сцепив пальцы вокруг корзины. – Запомните?

– Разумеется.

– Если список будет на месте, я еще смогу придумать отговорку, почему пропали послания. Если вдруг все закончится не сегодня, – недоверчиво протянула Джолин. Похоже, она не верила во всесилие охотников. Джоэл сам сомневался в правдивости своих пламенных клятв, которые неосмотрительно бросил утром. Хотя, глядя на бледную, осунувшуюся, но не сдающуюся собеседницу, он понимал, что обязан распутать заговор. И спасти ее. Он обещал сделать все, что в его силах. Ведь ради любимых возможно совершать даже то, что выше сил. А пока он просто слушал и напрягал извилины, чтобы в памяти четко отложились все сведения о клиентах.

В сети передачи информации через пекаря вырисовывалась четкая схема. Джолин не имела права отклоняться от маршрута, который и впрямь пролегал через весь город. Среди клиентов оказалось немало уважаемых людей: ученых, крупных торговцев, оружейников. Подстрекатели пустили свои отравленные корни во все районы Вермело, а список профессий только подтверждал предположения о строительстве какой-то сложной машины. Но Джоэл не представлял, где в трущобах можно спрятать целый дирижабль или хотя бы воздушный шар.

– И все-таки какова твоя роль? – спросил он, когда Джолин закончила.

– Курьер. Доставляю послания, – ответила она. – Я же уже говорила.

– Я не совсем об этом. Джолин… ответь мне честно, – засомневался Джоэл. – Ты разделяешь их взгляды?

– Нет. Уже совершенно нет. Я не хочу, чтобы этот город сгорел в огне. Я просто хочу выжить. Да и… насколько я поняла, они замышляют что-то, – облизнув губы, отозвалась Джолин. – Послания зашифрованы. Но из разговоров я поняла, что в трущобах что-то строится. Не представляю, что именно.

– Дирижабль? – вырвалось у Джоэла. Предположения находили ненадежное подтверждение.

– Не знаю, – вздрогнула собеседница.

«Что это был за бродяга, который упал мне под ноги у Айгрежи? Ведь это он говорил, что в трущобах что-то строится», – судорожно думал Джоэл. Для него складывались воедино фрагменты странного орнамента снов, пророчеств и фактов, и все они представали теперь единой мозаикой, как изображение Стража Вселенной в соборе. Но, как и то изображение, не называющее имени спасителя мира, они не давали конкретных ответов.

– А зачем Зереф помогает им? И каким образом? – не понимал мотивов пекаря Джоэл. То, что похотливый старик мучает Джолин, оставалось фактом. Но такие мерзкие типы редко соглашались рисковать ради всеобщего блага. Или же раньше он был иным. Джоэл сомневался.

– Он передает информацию. Через меня. Зачем… У него давний зуб на людей из квартала Богачей, – крайне мрачно проговорила Джолин, понизив голос. – Он видел нечто, за что готов их сжечь.

– И ты знаешь, что именно? – забилось быстрее сердце Джоэла. Сжечь! Что-то, за что готов сжечь! Живо предстал образ сгоревшего поместья Бифомета Ленца в квартале Богачей. Все происходило не просто так, все признания имели потаенный смысл, особенно в этот день.

– Не совсем, – смутилась Джолин и как будто снова закрылась морской раковиной. – Джоэл, я рассказываю все это, а вы с Ли можете меня арестовать за одну только причастность к заговору.

– Но ты все же доверилась нам, – как можно более ласково напомнил Джоэл, поправляя выбившуюся из-под чепца светлую прядь. Мягкие волосы возлюбленной ласкали кончики мозолистых пальцев. Он хотел касаться и касаться их, жадно вдыхая аромат. От желанной мечты отделяла одна непреодолимая преграда, как башня из легенд. И он вступал в поединок не менее опасный, чем сражение с многоглавым драконом, жутким Змеем Хаоса.

– Да, потому что я больше не могу так существовать! – выпалила Джолин, размазывая по щекам нежданные слезы, и тут же успокоилась. – Да и… деваться мне больше некуда. Вы уже все узнали.

– Доверься мне! Нам! Ты не попадешь в темницу. Обещаю! – снова поклялся Джоэл, прокручивая в голове от начала до конца заветные имена.

– Тогда… идите с Ли в Цитадель. Я приму любой исход, если так нужно. Я больше не отдамся пекарю. Ни за что.

– Ни за что, – повторил, как пещерное эхо, Джоэл.

– Ищите меня в пекарне, когда придете арестовывать Зерефа и остальных, – спокойно и непоколебимо проговорила Джолин. – Я буду вместе с ними.

– Но это опасно… Не лучше ли спрятаться?

– Нет, тогда меня точно убьют и кинут клич, чтобы остальные скрывались. Их надо брать незаметно в собственных домах. Слежка только за мной и за пекарней. Это из-за тех нападений легендарного сомна.

– Ох, Джолин. – Джоэл поразился хладнокровной беспощадности, с которой она отчеканила слова об арестах. Они с Ли обсуждали ровно то же самое. Значит, не ошибались в своих предположениях.

– Иди же! Иди, пока не забыл! Не думай обо мне! – мучительно воскликнула Джолин.

И Джоэл исполнил приказ, отступая сначала на шаг, потом на два, на три… А когда он обернулся, чтобы попрощаться, его неуловимая мечта уже слилась с потоком белых чепцов и корзин. Вокруг царил приторный аромат свежих яблок, винограда и груш. И в нем терялся запах выпечки и муки.

Джоэл остался стоять в одиночестве, потерянный, в какой-то мере испуганный. Он не представлял, о чем доложит Уману Тенебу, и каждый миг опасался забыть имя одного из заговорщиков. Впрочем, хватило бы и частичного списка, если оригинал лежал в пекарне. Но Джоэл теперь боялся ехать в Цитадель.

Какая-то часть его души отчаянно настаивала разыскать Джолин, покрепче схватить за запястье и рвануть в горы прямо через квартал Садов и поля. А там недалеко оставалось до вольных пастбищ. Так и зажили бы отшельниками. Даром что недалеко от стены – зато свободные. Но заговор касался всего города, всего их мира.

– Господин, подвезти? – гласом судьбы возник гнусавый голосок окосевшего рикши. Он вынырнул из толпы, точно дожидался чрезмерно щедрого клиента.

– Ты меня караулишь, что ли? – напустился на него Джоэл. – Подслушивал?

– Нет, господин. Не подслушивал. Ждал вон там, на углу. Да я знаю, что вам до квартала Охотников. И платите вы двойную цену, – весело отозвался рикша. Джоэл покорно сел в повозку.

– Да. В Цитадель.

И снова они понеслись сквозь толпу, по широкому проспекту квартала Торговцев, мимо каменного забора квартала Богачей, где таилось нечто, за что Зереф Мар, этот бесформенный гадкий старик, мечтал сжечь местную знать. Или уже сжег, как подумалось Джоэлу. Сжег семь лет назад и пугливо скрывался, работая пекарем в квартале Ткачей. Но все еще не возникало ни единой догадки о том, как в лапы пекаря попала бедняжка Джолин. А она все еще не признавалась.

– Ли, запрыгивай! – скомандовал Джоэл, когда рикша подогнал к дому, откуда началось их путешествие.

– Уже лечу! – крикнул Ли, выбегая в жилете и рубашке без плаща и треуголки. – Мио, ты за старшего.

Рикша запыхался, но темпа не сбавлял до самой Цитадели. Расплатились с ним как за доставку четверых. Деньги в этот день совершенно не имели значения ни для Джоэла, ни для Ли. Ставкой в этой игре были их жизни. И, возможно, благополучие всего города.

Джоэл легко соскочил с подножки экипажа, наступив на правую ногу. И даже не заметил этого. Вместо тела осталось только единое стремление освободить Джолин и прервать работу ужасающей преступной сети. Джоэл не думал ни о славе, ни об идеалах охотников – он мечтал наконец-то распутать этот клубок змей. Сделать так, чтобы ни одна из них не дотянулась ядовитыми зубами до его друзей и возлюбленной.

– Ух, сейчас Уман просто упадет! – предвкушал Ли, от нетерпения потирая руки. С собой он нес все важнейшие улики. Весь свет сошелся клином на кожаном портфельчике.

– Надеюсь, мы потом не упадем. В темницу, – пробормотал Джоэл.

Они ворвались в Цитадель, пронеслись сквозь ворота, показав удостоверения, что-то неразборчиво сказали секретарям, но получили официальное разрешение на срочную аудиенцию у верховного охотника. Все по форме, все по закону. Им и так предстояло каким-то образом нарушить его, чтобы оградить Джолин от преследования.

«Главный козырь для Умана: если Джолин будет проходить как свидетель явления легендарного сомна, все расследование о деятельности революционеров останется у нашего ведомства. И ему за это потекут прекрасные бонусы, – старательно успокаивал себя Джоэл, безмолвно репетируя сотни возможных реплик. – Военные получат только пекаря и его клиентов для дальнейшей расправы».

И вот тяжелая дверь растворилась. За ней преувеличенно ярким образом бросился в глаза герб. Поверженный волк скалился раскрытой пастью над рядами полок. А сам верховный охотник задумчиво перелистывал стопки бумаг.

– В чем дело? – недружелюбно спросил он. Похоже, его отвлекли от важного дела. Но вряд ли более важного, чем то, что несли с собой два бедовых охотника.