Грабители опешили и развернулись в нерешительности. А ожившие трупы подходили ближе и ближе. Они не говорили, не кричали, не отдавали команд. Изуродованные тела двигались молча, со слепой мрачной решимостью. Тут один из громил размахнулся и ударил умертвие полэксом. Череп треснул, туловище рухнуло на землю. Остальные враги опомнились и начали рубить направо и налево. Трупов было больше, но все безоружные. Они могли лишь схватить своих убийц, повиснуть на них, сбить с ног или впиться зубами. Тальмарийцы побеждали, хоть и не без потерь. Вот-вот они разделаются с нежитью и примутся за нас. И вдруг в тридцати шагах на дороге появилась женщина, молодая, красивая, с длинными белыми волосами, в угольно-черной робе с высоким воротником. В руках леди сжимала посох с пылающим навершьем. Незнакомка выкрикнула заклинание – странного вида лиловое облако сконцентрировалось над нами, а оттуда прямо в грабителей полетели разряды тьмы. То есть я сейчас понял, что это – магия тьмы. А тогда мне все происходящее казалось каким-то чудом. Далее чародейка принялась обстреливать головорезов вспышками фиолетового цвета. Они со свистом летели по воздуху и с треском врезались в мишени. Несколько мужчин сообразили и ринулись на ту госпожу. Но она хватила посохом по земле – ударная волна сбила громил с ног.

Вскоре все тальмарийцы пали замертво, а незнакомка подошла к нам.

«Твои кони заколдованы, сестра. Сейчас я выведу их подальше, а то вид моих воинов привел бы их в бешенство».

Она взяла под уздцы лошадей. Те послушно повиновались, телега поехала прямо по трупам.

«Ты, богохульное создание! – прохрипела настоятельница. – И не думай, что я буду тебя благодарить, тварь! Ты и твои дружки должны гореть в праведном огне!»

«Я знала, такие святоши, как ты, не окажут доброго приема. – Дама в черном прервала аббатису насмешливо и нагло. – Конечно, лучше быть поруганной и растерзанной, чем спасенной некромантом? Да, дорогуша?»

Вместо ответа – только звериный взгляд исподлобья.

«Впрочем, я сделала это не для вас, а для детей, – вздохнула чародейка и обратилась к нам: – Как вам, ребятки? Ваши попечительницы более охотно согласились бы отдать вас разбойникам, которые бы выпотрошили вас, словно поросяток, чем испытать позор, горькую участь быть спасенными презренным порождением порока и нечестивости. Просто помните, дети, кто сегодня сберег ваши жизни. Надеюсь, когда вырастете, вы научитесь отличать настоящую помощь от религиозных догматов. А теперь прощайте».

Женщина-маг развернулась и пошла назад – скорее всего, поднимать свою армию. Ветер играл ее волосами, полы робы из тенешелка струились по земле, пропитанной кровью. Такой я запомнил нашу спасительницу.

Мы же молчали. Боялись даже рот открыть. Ведь сестры, которые пережили унижение на глазах воспитанников, могли жестоко отыграться на нас, как бывало и ранее. Но с тех пор я понял, что хочу быть таким же могущественным, как та женщина, столь же гордым и независимым. Я не желал более быть бессловесным ребенком, терпеть побои, сносить наказания, безропотно слушаться священников, соглашаться со всем подряд из их лицемерных проповедей. Я хотел научиться стоять за себя, обрести силу. Только сила дает независимость.

Войну мы пережили в безопасности. Монашки, надо отдать им должное, потеряли только двоих из нас. Оказалось, приют был не таким и бескорыстным. Однажды меня вызвали и повезли обратно на запад, в разоренные земли. Настоятельница как-то прознала (у клириков везде связи), что мой дядя пропал на войне. Через своих людей аббатиса продала его поместье. Теперь оно стоило в несколько раз дешевле, чем в мирное время. Из всей суммы вычли долги сквайра, а главное – мое содержание у сестер.

Мне досталась лишь горстка монет, но я знал, куда я ее потрачу. Моего наследства хватило, чтобы оплатить первый год в академии некромантии.

Рассказ о злоключениях детства наконец-то вывел Тэдгара из дремы. Мастер выслушал его внимательно, но в ответ ничего не сказал. Довольно долго наши герои искали своротку на Бьерджану. В проводники ни один из местных не вызвался. Все боялись проклятой деревни. План, нарисованный Тадделем, был неточным. По крайней мере, по нему выйти к искомому поселению не удалось. И только один из местных пастухов вывел к нужной дороге, велел ехать прямо, а сам поспешил удалиться. И хоть расстояние оказалось немногим более десяти миль, господа маги прибыли на место лишь после полудня.

Сначала появились заброшенные угодья, затем первые постройки показались из-за холма, а потом уже и невысокая церковь. Издалека все выглядело обычно. Признаки запустения стали видны много ближе. Лошадей привязали к стволу раскидистого дуба на поле: подальше положишь – поближе найдешь. Ни к чему животным находиться там, где они могут почувствовать присутствие нежити. Сэр Даргул подал юноше лопату и ящик с походной лабораторией.

Дома располагались тремя группами, между ними проходили две улицы под прямым углом. Жилище каждого крестьянина окружал невысокий дощатый забор, но достаточный, чтобы его не перепрыгнул вражеский конь. Во дворе, как правило, росло несколько плодовых деревьев. Зрелые яблоки до сих пор висели на ветвях. Их так никто и не собрал. Вдоль изгородей размещались амбары и сараи. Высокие черепичные крыши в основном стояли сохранными. Но кое-где имелись незаделанные дыры. Все двери были выбиты или распахнуты настежь, часть окон – тоже. Из темных проемов неприятно веяло сыростью. Дорожки уже начали зарастать сорняками.

В брошенной деревне царила зловещая тишина. На первый взгляд картина не предвещала ничего жуткого. Даже скупое осеннее солнце светило на редкость ярко, а пологие увалы с двух сторон защищали Бьерджану от холодных ветров. Но чем дальше, тем сильнее Тэдгар чувствовал напряжение. Он не раз оборачивался, и мастер заметил беспокойство помощника. Нет, никаких шагов сзади не доносилось, ни таинственных шорохов, ни скрипа половиц или стука копыт. Лишь слегка шелестели последние листья. Да и в воздухе не чувствовалось едких миазмов, и зеленое марево не истекало из оскверненной земли, как это бывает в иных историях. Но гнетущая тревога заставляла все чаще смотреть назад. Даже собственные шаги пугали. Воображение рисовало изощренные образы голодных чудовищ с синюшной кожей, спутанными волосами и острыми белыми клыками. «День, сейчас день, они не появляются днем, – говорил сам себе юноша. – Крестьяне проверили тут все и вампиров не нашли». Но если страх зародился в душе, никакие доводы разума не способны его побороть. Парень посмотрел на магистра. Тот шагал вперед уверенной походкой. Казалось, старого некроманта не волновали ни пустые дома, ни безлюдные сады, ни спелые яблоки. Нет, отставать нельзя. И молодой маг быстро нагнал сэра Даргула.

Наши герои добрались до перекрестка и свернули налево. Там, в конце короткой деревенской улицы, за невысокой изгородью из грубого песчаника стояла церковь. Штукатурка еще держалась, но местами уже успела отсыреть и отвалиться. Черепичная крыша также выглядела неплохо. Но колокол успели снять и увезти.

Однако двор пребывал в ужасном состоянии. Все могилы были разрыты. Некоторые надгробья покосились или вовсе рухнули. А между захоронениями высились кучи земли. Очевидно, те, кто приходил сюда бороться с вампирами, лишь слегка присыпали гробы и не потрудились привести обитель мертвых в исходный вид. Тэдгар вопросительно посмотрел на мастера.

– Подойдем-ка ближе, дружок, – уверенно произнес господин Мортимер и поманил помощника рукой.

Старый некромант без опаски прошел в проем между каменных столбов и остановился на середине дорожки, ведущей ко входу в храм со стороны трансепта. Для парня шагнуть в церковный двор стало настоящим испытанием, сродни переходу в потусторонний мир (хотя для магов такие путешествия через порталы более обыденны, чем для людей, чуждых тонких искусств). В груди защемило, а все шесть с лишним футов костлявого тела покрылись мурашками. Как же стыдно. Ну где это видано, чтобы некромант боялся кладбищ? Ведь нашему герою не раз приходилось посещать некрополи, лицезреть мятущихся духов и беспокойных покойников. Однако тогда было понятно, с чем предстоит столкнуться. Здесь же пугала неопределенность. Как знать, кто обитает в брошенной залесской деревушке?

Сэр Даргул показал рукой:

– Смотри.

У стены храма лежал целый набор садовых инструментов: несколько лопат, пара топоров, лом, коса.

Тэдгар вопросительно посмотрел на магистра.

– Должно быть, оставили те, кто устроил все это безобразие. Суеверные крестьяне решили не носить домой то, что соприкасалось со скверной. Вдруг упырь по запаху найдет? – ухмыльнулся Угрехват.

– Судя по масштабам разрушений, здесь далеко не все. Кто-то да осмелился унести добро домой, – улыбнулся парень.

– Что дороже? Заступ или сверхъестественный страх? – картинно развел руками опытный заклинатель. – Однако хватит болтать. К делу! Вон в той стороне захоронения самые свежие. Если наш друг Таддель прав и жертвы вампиров умерли последними в деревне, то они должны покоиться именно там, вместе с новоиспеченными кровососами, естественно ежели такие имеются.

Старик двинулся вперед вдоль стены церкви, по пути оглядывая надгробья. А помощник со всем скарбом поплелся за ним. Наконец-то мастер остановился.

– Вот, – сказал он и указал на неглубокую могилу, которую после осквернения или очищения, смотря с какой стороны посмотреть, слегка забросали землей. – Поставь ящик сюда, а сам откопай мне гроб.

Тэдгар положил посох, аккуратно снял ношу и бережно поставил походную лабораторию рядом с господином Мортимером. Он засучил рукава и расстегнул полы робы. Конечно, облачение мага – не самая удобная одежда для копания, и, не будь господина Мортимера, юноша с удовольствием скинул бы балахон и остался в дублете и шоссах. Но молодой чародей не знал, как отнесется к такой выходке наставник, а потому предпочел достойный вид удобству.

Меж тем Угрехват отошел, сел на ступени крыльца храма и с интересом наблюдал за потугами парня. Ученый бы разрешил бедолаге работать хоть нагишом, но старика забавляли поползновения ассистента, и он решил не вмешиваться.

Меж тем страх уменьшился, тревога отступила. Во-первых, уже столько времени ничего не происходило, а во‐вторых, уверенность и невозмутимость мастера не позволяли усомниться в безопасности предприятия.

Скоро лопата уперлась в крышку, и дешевый гроб из суковатых досок показался из-под слоя глинистой почвы.

– Щиток есть? – крикнул знаток темных искусств и подошел к краю могилы.

Я думаю, что все наши читатели так или иначе связаны с некромантией, но если вдруг сия рукопись попала кому-то, кто не сведущ в этом виде магии, то поясню. Щитком называется маска, закрывающая нос и рот. Она должна фильтровать воздух и защитить человека от зловония и тлетворных миазмов. В старину все действие сводилось к простой фильтрации через уголь, слои ткани и листья лекарственных растений. Но сейчас используются исключительно системы с чарами, которые вдобавок нейтрализуют и зловредные заклинания, если таковые наложены на покойного. А еще самые качественные из подобных изделий увеличивают силу навыков их обладателя. И потому некоторые носят их, даже когда не работают с трупным материалом.

– Нет. – Тэдгар виновато покосился на наставника и рукавом утер едкий пот со лба.

Сэр Даргул демонстративно вздохнул и усмехнулся. Он ведь так и знал. Молодежь никогда не заботится о технике безопасности. Понятно, из могилы крестьянина не поднимутся ядовитые испарения, но все же нельзя давать понять парню, что и знаменитый ученый иногда нарушает правила. Господин Мортимер запустил руку в мешок у пояса, извлек оттуда два многослойных платка и один подал юноше.

– Бери, он пропитан заряженным лубеолумом. Не бог весть какая защита, но о другой ты не позаботился.

Когда оба надели маски, Угрехват скомандовал:

– Открывай.

У молодого мужчины екнуло сердце. Страшно подумать, кто может выскочить из гроба. Хотя, с другой стороны, если бы там находилось нечто живое, то есть неживое, нет, лучше сказать, пребывающее в посмертном активном существовании, оно бы точно дало о себе знать.

Начинающий некромант подцепил угол крышки лопатой и резким движением отбросил ее в сторону. Сырое дерево глухо ударилось о глинистую землю. Сэр Даргул подошел ближе и наклонился. Тэдгар боязливо заглянул внутрь.