– Смотри. – Угрехват показал на конструкцию. – Сейчас определим, с каким именно классом базионов мы имеем дело. Мы разгоним частицы с магическими субстанциями в поляризационной камере. Эта колонка, – он махнул рукой на полый цилиндр, – содержит вещество, в котором каждая фракция базионов обладает своей подвижностью. По расстоянию, на котором остановятся частицы наших образцов, мы и сделаем вывод о классе базионов.

– Похоже, я что-то такое учил в академии, – пробормотал Тэдгар в ответ.

– Все учили, – отозвался мастер и ехидно посмотрел на ассистента.

– Простите, сэр. Но я учился сразу после войны. Тогда ни лабораторий, ни пособий, ни учебников толком не было. Акцент делался на навыках некромантии, а такие предметы, как алхимия, всегда приносились в жертву практическим занятиям.

– Поэтому-то я тебе все и разжевываю, – покачал головой господин Мортимер. – Ты же парень не глупый. Вот и наверстывай упущенное.

– Это что? Неужели вы меня похвалили в первый раз? – изумился юноша.

– Конечно, нет, обалдуй. Смотри и учись, раз в котелке пусто, да поглоти тебя виверна.

Старик взял колбу с образцом, открыл колонку и капнул туда немного исследуемого раствора. То же самое проделал и со второй пробой. Далее ученый вставил оба цилиндра в специальные пазы в камере.

– Ты заряжаешь левый кристалл, я – правый. Просто направь туда поток магии, понял? Расходуй всю ману как можно скорее.

– Хорошо, сэр, – отозвался ассистент.

– Тогда поехали. Три, два, один.

Заклинатели выставили руки, и из ладоней изверглись два искрящихся серебристых потока. Чародейные кристаллы преобразовывали их и создавали поле. На первый взгляд, ничего не происходило. Однако внутри началось движение базионов от одного полюса к другому.

– Все, хватит! – крикнул Мортимер, и оба прекратили насыщать камни энергией. – Теперь с помощью преобразователя излучения Мэрдока мы посмотрим, где остановились наши частицы.

Естествоиспытатель поднес прибор к глазу и взглянул на колонки.

– Сейчас я тебе дам посмотреть, – сказал опытный некромант. – Обрати внимание. Полоска свечения находится на третьей отметке. Рядом есть еще несколько полосок, но это – примеси. Третья отметка тут – класс кантакироидов.

Сэр Даргул протянул трубку парню. Ученик уставился на стеклянные цилиндры.

– Видишь? – нетерпеливо спросил наставник.

– Да, – ответил юноша. – Действительно, третья отметка.

– Вот что, сынок, – улыбнулся Угрехват. – Учи алхимию. Нет, не трансмутации красного короля, не философский камень, не панацею. Все это – бред. Учи способы детекции магических субстанций. Если хочешь докопаться до сути заклинаний – пригодится.

– Спасибо, сэр, – отозвался Тэдгар из Гуртсберри.

– Подвижность частиц в образцах один и два одинаковая. Стало быть, магия там одна и та же. Сейчас я достану специальную колонку для кантакироидов, и мы выясним, с каким конкретно видом этих субстанций мы имеем дело.

Мастеру нравилось, как молодой чароплет наблюдает за его действиями, как ловит каждое слово, как пытается запомнить ход эксперимента и отследить ход мысли. «Хоть кому-то удастся передать мои знания, – подумал старик. – Вдруг из него можно сделать настоящего исследователя?» Он придирчиво оглядел ассистента – рослый нескладный парень в мешковатой робе с растрепанными волосами задумчиво глядел на разложенные приборы и реагенты. Могло показаться, что на столе царил полный бардак, однако у магистра все было под рукой, лучшего порядка и быть не могло. «Наверное, ему можно дать попробовать повторить опыты с образцами три и четыре», – решил сэр Даргул. Хотя тотчас разум взял верх над желанием вырастить из Тэдгара настоящего естествоиспытателя и опрокинул все радужные надежды. Ведь молодежь ныне такая непостоянная. Сегодня мальчик может усердно корпеть над книжками, а завтра свяжется с распутной девицей, забросит учебу, пристрастится к вину и заработает какое-нибудь заболевание, о котором и лекарю-то говорить стыдно. А предсказать такое невозможно.

Меж тем мастер отыскал в футляре две новые колонки для кантакироидов, добавил исследуемые растворы и поместил стеклянные цилиндры в камеру.

– Давай, – сказал он Тэдгару, и молодой маг направил мерцающий поток в чародейный кристалл.

По окончании разгонки Даргул Угрехват начал рассматривать трубочку через преобразователь излучения Мэрдока.

– Не может быть! – вырвалось у магистра. – Весьма любопытный результат, – добавил он спокойнее.

Ассистент вопросительно поглядел на наставника, подошел ближе и взволнованно уставился на образец, будто без прибора мог заметить то, что лицезрел господин Мортимер.

– Вот. – Ученый передал прибор помощнику.

– Та же самая полоска свечения, – пожал плечами юноша.

Знатоку темных искусств нравилась честность парня. Он не станет юлить, по крайней мере без особой нужды. Старик был готов биться об заклад, что девять из десяти его однокурсников в подобной ситуации изобразили бы удивление.

– Та же, да не та же, – усмехнулся некромант. – Что ты знаешь о кантакироидах, друг мой?

– Кантакироиды – это класс магических субстанций из фракции базионов, – начал Тэдгар фразу, заученную из учебника к нескольким экзаменам. – Они состоят из высококонсервативных гомологичных субъединиц, которые формируют комплексы, включающие в себя сердечник и оболочку…

– Отлично. Хоть что-то помнишь, – прервал его сэр Даргул сомнительным комплиментом. – А какие виды кантакироидов ты можешь назвать?

Тут знаний юного заклинателя явно не хватило, он виновато улыбнулся и потупил взор.

– Жалко, жалко, – ухмыльнулся господин Мортимер и с деланым укором посмотрел на помощника. Однако во взгляде не было ни капли злобы. Наоборот, глаза сияли радостью от нового открытия. – Тех самых высококонсервативных гомологичных субъединиц есть всего два вида – А и В. И по их распределению и различаются типы кантакироидов. Когда субъединицы А находятся в оболочке, а В – в сердечнике, это первый тип кантакироидов. Если оба вида – и А, и В – присутствуют в оболочке, а В – в сердечнике, это второй тип. Если в оболочке – два вида, а в сердечнике – А, это третий тип. Логично предположить, что есть и четвертый, в котором в оболочке будут субъединицы В, а в сердечнике – А. Но тип В довольно нестабилен, хоть и имеет высокую потенцию к самовоспроизведению. Поэтому его и не удалось ни получить в эксперименте, ни отыскать в условиях естественных. Впрочем, лорд-маг грандмастер Бладелин подробно описал предполагаемые свойства этого несуществующего типа магических субстанций. Тот, кто делал мои колонки, наверное был знаком с его работами, поскольку поместил метку с указанием четвертого типа на шкалу. И что в итоге? – Сэр Даргул сделал эффектную паузу. – Вероятно, сегодня мы явились свидетелями открытия этого самого не существовавшего, но предсказанного типа. Ведь именно на той самой метке и находится свечение наших образцов, причем обоих.

Старик воззрился на Тэдгара с видом полководца-победителя и с удовольствием отметил неподдельное удивление и искреннюю радость ассистента. А несколько растрепанный вид только усиливал озадаченность помощника.

– Вы позволите? – несмело спросил он и посмотрел на преобразователь излучения Мэрдока.

– Конечно, – великодушно согласился опытный некромант.

– Теперь я вижу, – произнес парень восторженно, – это действительно метка для четвертого типа.

– Полагаю, ты сегодня приобщился к настоящей науке. Если бы мы были дома, я бы сразу же сел за статью в вестник нашего общества, но тут – хоть пиши, хоть не пиши. Ладно, все сделаем по возвращении. Однако нужно проверить все образцы, вдруг они имеют другие субстанции. Но что-то мне подсказывает, что нет. Ладно, хватит разговоров. Бери ручную мельницу – и вперед!

К середине дня, после напряженного труда без перерыва на обед, нашим героям удалось проанализировать и кости жертв, и ткани отрубленной руки вампира. Везде, как и предполагал сэр Даргул, оказался тот же самый вид кантакироидов. У мастера устала спина, а у Тэдгара заурчало в пустом животе. Это было слышно, хотя юноша на пороге открытия не посмел попросить передышку и стойко сносил все причуды дотошного ученого. Нужно было срочно прерваться, а то работа грозила превратиться в муку.

– Скоро поедим, – ободряюще кивнул старик. – Но сейчас мы сделаем последний эксперимент. Как я понимаю, важным фактором существования исследуемых частиц является их стабилизация. Я думаю, те факты, что упыри, с одной стороны, умирают на свету, а с другой, пьют кровь, связаны именно со стабилизацией. Вот и проверим. Для начала нам нужна кровь. – И знаток темных искусств насмешливо глянул на помощника.

– Я понял, на что вы намекаете, сэр, – кисло улыбнулся парень. – Надеюсь, вам не надо слишком много.

– Нет, много не надо. Будет не больно. Ну, не очень больно, – ухмыльнулся господин Мортимер.

Он взял две пробирки, налил в каждую равное количество воды и поставил в штатив, а затем достал иглу.

– Подставляй палец.

Молодой маг опасливо протянул руку. Мастер резким движением проткнул кожу ассистента – тот сжал зубы, но не ойкнул – и выдавил несколько капель крови в одну склянку, а после добавил в каждую по одному скрупулу очищенного раствора кантакироидов из ткани вампира.

Старик поглядел на образцы через преобразователь излучения Мэрдока и передал прибор Тэдгару. Юноша вынул палец изо рта и тоже посмотрел на объекты исследования.

– Ну, мальчик мой, сейчас свечение в обоих случаях одинаковое. Теперь я поставлю штатив на подоконник. Мы спустимся пообедать, а когда вернемся, узнаем, насколько оно ослабнет под действием солнечного света.

– Снова гунхарский бекон? – насмешливо спросил парень.

– Давай выбирать будешь ты. Ты у нас, как-никак, сегодня пострадавший, – иронично ответил ученый. Он взял посох и легонько толкнул начинающего некроманта навершьем в спину, приглашая к выходу.

Об алхимии ни слова. В пиршественном зале просидели довольно долго. Помощник наслаждался свободой и не горел желанием опять крутить ручную мельницу или становиться источником материалов для экспериментов. Мастер, в свою очередь, хотел, чтобы пробирки простояли на подоконнике как можно дольше, и никуда не торопился. Да и повара сегодня медлили с приготовлением блюд. Зато наесться удалось до отвала. Заказали даже по печеному яблоку, фаршированному орехами, на десерт. Сэр Даргул подивился, с какой скоростью Тэдгар поглотил все до последней крошки – сказались голодные годы.

Старик улыбнулся. Ему нравилось осознавать, что благодаря ему юноша не пропал, не бросил занятия наукой, не направил свое искусство на разбой и прочие преступления и в какой-то степени получил возможность выжить. Сам господин Мортимер тоже когда-то был худеньким бледным мальчишкой с такими же острыми коленками и локтями, у которого постоянно болело под ложечкой, будто одна стенка пустого желудка прилипла к другой. Осторожность не позволяла магистру считать подопечного преуспевающим или подающим надежды, но искатель приключений подумывал о том, куда пристроить парня, когда экспедиция в Залесье подойдет к концу, и склонялся к мысли сделать его постоянным участником своих путешествий.

Наверх поднимались с потяжелевшими животами, в хорошем настроении. Тем более очередное открытие должно было случиться уже по приходе в комнату. Мастер отпер дверь, сделал пару шагов и неожиданно для себя остановился. Что-то не так. Но…

Тревожные раздумья прервал голос помощника:

– По-моему, здесь кто-то был.

– Был? – переспросил ученый.

– Да, именно. Кто-то чужой.

– Почему ты так решил?

– Ваши записи, сэр, они… они выглядят так, как будто в них кто-то копался. Вроде бы бумаги лежали немного по-другому. Да и стул сдвинут.

– Я проверю лабораторию, а ты посмотри другие ценные вещи.

– Да, сэр.

Но ничего не пропало. Угрехват до конца и не понял, приходил ли кто-то сюда во время обеда или нет.

Меж тем Тэдгар вопросительно глядел на магистра.