Этим вечером, замок стал центром рождественского праздника. Огоньки гирлянд украшали фасады и башни замка, создавая атмосферу волшебства и сказки. В главном зале установлена огромная ёлка, украшенная золотыми шарами и серебряными лентами.

В воздухе витал аромат имбиря, ведь повсюду стояли блюда с рождественскими угощениями, такими как имбирные пряничные человечки и глинтвейн, который подавался в больших медных котелках. Музыка праздничных гимнов наполняла этот огромный зал, и некоторые гости танцевали под звуки скрипки и флейты.

Я крепче сжала пиджак на предплечье Ренато, когда мы остановились у одного из столиков с гостями. Руджеро отлучился, и мое внимание зацепилось за то, как брат в конце зала уже общался с какими-то двумя девушками. Итало и Ренато же разговаривали с супружеской парой, а точнее, только с мужчиной, к которой мы подошли, а Джан решил исследовать праздничный стол с закусками.

Проходящий мимо официант предложил нам бокалы с шампанским, и каждый из нас принял по одному с подноса, практически его опустошив.

Я не слушала, о чем говорили братья с незнакомым мужчиной, и решила осмотреться. Мне стоило лишь взглянуть на Эмилио, стоявшего неподалеку с другими солдатами, чтобы он подошел ко мне. Ренато заметил, как моя рука выскользнула из-под его предплечья, и мгновенно обратил внимание на приближающегося к нам, телохранителя. Я слегка улыбнулась брату, и он коротко кивнул, позволяя мне отойти, не отвлекая старшего брата от разговора.

Здесь Эмилио было запрещено «быть моим другом», и он слишком хорошо справлялся с этим фактом на публике, пряча нашу дружескую близость за маской не проницательности и суровости телохранителя.

Его кудрявые каштановые волосы всегда напоминали мне мягкие пружинки из шоколадного десерта, который любил Руджеро. А карие глаза казались приторно сладкими ирисками. Он красив, правда. А ближе к тридцати годам стал более мужественным, как внешне, так и внутренне. Но Эмилио всегда был только моим другом, и никогда кем-то большим.

─ Я бы хотела найти Беатрис, она должна уже приехать. ─ сказала я, так как друг не мог спрашивать меня о том, что я хочу и куда мы пойдем.

Он кивнул, следуя за мной.

─ Жаль, что ты не танцуешь. ─ из меня вырвался грустный вздох. ─ Я бы хотела сегодня потанцевать.

Посмотрев на Эмилио, замечаю, как нота сожаления проскочила в его глазах, глядя на меня.

─ Я бы с удовольствием, вы же знаете. ─ я улыбнулась.

─ Знаю.

Беатрис мы обнаружили через несколько минут у главного входа. Подруга появилась со своим отцом Рензо Михико, который являлся партнером мафиозного Кенфордского клана. Насколько я знала, ее отец владел дорожно-строительной компанией, и сотрудничал напрямую с Доном Кенфорда, Витторио Леоне, отчего считался приглашенным гостем, практически на все крупные мероприятия, организованные кланом. С Беатрис мы познакомились как раз на одном из таких мероприятий, и девушка быстро стала моей единственной и близкой подругой.

Обнявшись, она взялась под мой локоть, и мы прошли к банкетному столу с закусками, но не к тому, где был Джан.

─ Ты прекрасно выглядишь. ─ улыбаясь, разглядывала ее с ног до головы и заставила покружиться вокруг себя.

На ее лице расцветала улыбка, пока каштановые волосы волнами ложились на грудь и спину. Шикарное черное блестящее платье элегантно обтягивало фигуру, подчеркивая самое лучшее. А серо-зеленые глаза блестели при свете люстр, хотя периодически их взгляд скользил куда-то мне за спину. Эмилио встал не совсем рядом, чтобы дать нам спокойно поболтать.

─ Ты тоже обворожительна, Дом. Специально дразнишь своего телохранителя? ─ ухмыльнулась подруга, а я вспыхнула.

─ Что? Нет, ты чего это?

Беатрис скромно рассмеялась.

─ Перестань. Знаю, что нет, но не могла не заметить, как он на тебя смотрит.

─ Эмилио смотрит потому, что его обязанность ─ следить за моей безопасностью.

─ Ну конечно. ─ хмыкнула шатенка.

─ И как же он тогда, по-твоему, смотрит? ─ делаю маленький глоток шампанского из бокала, а Беатрис сунула маленькую шпажку с сыром, оливкой и помидором себе в рот.

Прожевав, наклонилась ко мне ближе и прошептала:

─ Как будто хочет спрятать тебя ото всех в своей спальне, и больше никогда не выпускать.

Кажется, сердце подпрыгнуло куда-то в горло, что я чуть не поперхнулась шампанским, а подружка коварно ухмыльнулась.

─ Ты с ума сошла, честно тебе говорю. ─ вновь смотрю на Эмилио, который разговаривал с каким-то солдатом, но чуть ли не каждую секунду его взгляд оказывался на мне. ─ Не хочу думать о том, что ты сказала.

Повернулась обратно к подруге, которая уже неотрывно смотрела мне за спину, но не в ту сторону, где стоял Эмилио, а в другую.

Оборачиваюсь.

Беатрис смотрела туда, где мои братья общались с тремя статными мужчинами примерно их возраста. Но я точно знала, на кого именно был направлен ее взгляд ─ на Ренато. Взгляд смущенный и неуверенный, и она постоянно пыталась его от него отвести.

Медленно потягивая шампанское, я старалась делать вид, что не замечала ее влюбленности. Беатрис не говорила мне о ней, и мне не хотелось ставить подругу в неловкую ситуацию, поэтому делала все возможное, чтобы она не поняла, что я уже давно догадалась о ее чувствах к Ренато.

Мне все время было больно за влюбленное сердце подруги, ведь брат не то чтобы не отвечал ей взаимностью, но и практически ее не замечал. Максимум, на который Ренато был способен в контакте с моей подругой: «Добрый день/вечер, Беатрис», «Хорошего дня/вечера, Беатрис». На этом все.

Пока я давала подруге некоторое мгновение, чтобы побыть в своем мире тайной любви, и пока прятала глаза от взглядов Эмилио, которые стали меня смущать, после слов Беатрис, то случайно наткнулась взглядом на семью Карбоне, вошедших в огромный банкетный зал через высокие входные двери.

Самый младший из них, Витале, отправился прямиком к столу с закусками, где его уже ждал Джан со взглядом, бросающим меня в ужас и холод по коже, но Витале был уверен в каждом своем шаге.

Средний брат, Уго, не торопясь последовал за ним, ─ и правильно сделал, ─ чтобы, скорее всего, сделать все возможное, чтобы суметь предотвратить публичные разборки и драку младших братьев.

Жгучая брюнетка с карамельными глазами и невероятной фигурой, грациозно плыла на высоких каблуках по этому залу в своем сексуальном длинном бордовом платье без бретелек, так идеально подчеркивающем ее формы.

Но мой взгляд скользнул дальше не к дерзкому Советнику, Энрике, чей язык был острее кинжала, а к самому старшему Карбоне ─ Риккардо, Капо Сант-Хилла.

Я видела его только вчера и совсем не рассчитывала встретить снова так скоро, ─ из головы совершенно вылетело, что сегодня Рождество, где должны были присутствовать все районы и партнеры.

Классический костюм-тройка идеально сидел на теле мужчины. Оно было достаточно массивным: широкие плечи, высокий рост. И хоть Риккардо и выглядел крупным мужчиной, но все равно не таким большим, как Итало. Брат в этом зале считался самым крупным человеком, сразу после Дона.

Ореховая кожа Капо Сант-Хилла так совершенно сочеталась с его темными бездонными глазами. Идеально ровная щетина, подчеркивала властный подбородок, а густые брови, сведенные к переносице, создавали складку между ними.

Он посмотрел на меня. Это было лишь крошечное мгновение, когда наши взгляды переплелись, но по рукам, как током, прошлись мурашки.

Риккардо Карбоне, безусловно, считался привлекательным мужчиной, да и к тому же, не был женат уже год, отчего многие незамужние девушки пытались произвести на него впечатление этим вечером. Кто-то просил своих родных их представить ─ они и сами были только «за», чтобы выдать свою дочку за молодого Капо, а не простого солдата ─ кто-то же из девушек подходил сам, чтобы поздороваться и поздравить с Рождеством. Я же, наоборот, старалась держаться подальше и лишь наблюдать издалека.

Риккардо

На протяжении семи минут, я вел непринужденный разговор с одним из капитанов Срэндо, то о выборе хорошего вина, то о самом мероприятии, на которое приехали все члены Кенфордской мафии. И, если быть откровенным, разговор мне очень наскучил, отчего я захотел поскорее его закончить, но вдруг тот спросил:

─ Не собираетесь жениться снова? Всё-таки, как-никак, прошел уже целый год со дня смерти вашей жены. Нехорошо это, когда Капо ходит в статусе «вдовца» слишком долго.

Волна раздражения прошлась по моему телу с такой скоростью, что я чуть не сорвался, но сохранил внешнее спокойствие перед этим старым кретином.

─ То есть, вы считаете, что смерть моей жены унижает меня? ─ в моем голосе прозвучало предупреждение. Мне хотелось испепелить его одним лишь взглядом.

Я не любил Аннетт, но уважал ее, как хорошего человека, достойную жену и сильную женщину. И не собирался слушать все это в ее адрес. Не после того, что нам пришлось с ней пережить.

─ Что вы, мистер Карбоне, ни в коем случае. Я просто считаю, что это невежественно ─ быть одному столько времени.

Мне пришлось приложить достаточно усилий, чтобы сдержаться и не переломить сначала ножку бокала в руке, а после, его чертову голову.

─ Не вам говорить о невежестве, Карпачо. ─ прошипел я, развернулся на пятках и ушел.

Мне захотелось найти укромное место в этом долбанном замке, наполненном народом в каждом углу.

Если бы сегодня не было праздника, то спокойно бы свернул шею грёбанному Антонио Карпачо за его слова прямо посреди зала. И плевать я хотел на вежливость.

Сделав большой глоток шампанского, поставил пустой бокал на поднос пробегающего мимо официанта, и направился в сторону винтовой лестницы. Второй этаж должен был быть пустым, раз всё веселье проходило на первом.

─ Ты куда это? ─ перехватил меня Энрике у самой лестницы, схватив за локоть. ─ Хочешь сбежать, а меня оставить на съедение этим акулам?

Я оглянулся на толпу в банкетном зале и вернул взгляд на брата:

─ Хочешь сказать, что не справишься без меня пять минут? Мне надо отойти.

─ Что это за дела на втором этаже на пять минут? Уборная есть и здесь.

Мне не хотелось говорить ему, что собирался найти место, где смог бы покурить в одиночестве, хоть он и поймёт это через две секунды сам, без моих слов.

Так и произошло.

─ Ладно. ─ брат отпустил мою руку. ─ Но только пять чертовых минут. Я не вывезу всего этого один.

На этих словах Энрике ушел, давая мне возможность уединиться.

Коридор с приглушенным светом и мраморным полом казался бесконечным, пока я не нашел комнату с выходом на балкон. Распахнув балконные ставни, вышел на улицу, где мороз мгновенно ударил мне в лицо. Сунув руку во внутренний карман пиджака, достал пачку красного «Мальборо» и взял сигарету в зубы, подкурив кончик зажигалкой. Дым попал в мои легкие, наполняя их, и я медленно выдохнул, смешивая его с теплым паром.

Отсюда открывался красивый вид на заснеженный лес, а вдалеке мерцали городские огни. Полная луна стояла высоко в черном небе, где блестели звезды. Я же продолжал подносить руку с сигаретой к губам, а другую держал в кармане брюк, и мне хотелось поскорее уже докурить и зайти внутрь.

Мысли о бывшей жене завладели моей головой.

Аннетт была прекрасной женщиной. Доброй, смелой и, не постесняюсь этого слова, отважной.

Да, я не чувствовал и не испытывал к ней того, что испытывала ко мне она.

Да, я знал, что она любила меня и готова была пожертвовать многим, чтобы со мной всё было хорошо. И я никогда не позволял кому-либо насмехаться или проявлять неуважение к Аннетт.

Она была моей женой. И ее не волновало то, что я не мог ответить взаимностью на те чувства, что жили в ней по отношению ко мне. Аннетт хватало того, что я давал, и большего никогда не просила.