Да, иногда я думаю, что моя настоящая семья, мои настоящие друзья, мои любимые, короче, те, кого мы называем родственными душами, действительно находятся там, в ином мире, и именно по ним я так сильно тоскую. У меня была хорошая, точнее не так… Единственная, оттого и хорошая подруга, но она повела себя некрасиво, раздула на ровном месте конфликт и практически вычеркнула меня из своей жизни. Я неплохо разбираюсь в психологии и поняла, что на подсознательном уровне она сделала это специально. Нарочно разругалась со мной, чтобы был повод перестать со мной общаться и не краснеть перед другими подружками, «крутыми», ибо я в нашей компании бывших студентов всегда считалась аутсайдером и портила ей «статус». Разругались мы буквально на днях, но конфликт назревал давно, он висел в воздухе так плотно, что я его чувствовала физически. И после этой ссоры я вновь вернулась к своим подростковым мыслям о том, что мои родственные души где-то не здесь, не на земле. Здесь же я всегда буду окружена теми, кто меня не понимает, гнобит, считает «не такой» и гонит поганой метлой из своего общества.

Но что если нет?

Однажды я посмотрела один замечательный фильм, полужанровый-полуфилософский, который предложил мне иную трактовку и, можно сказать, выдернул из жесткой и длительной волны депрессии. Это был «Франклин» Джеральда МакМорроу. Всего одна фраза самого загадочного персонажа полностью перевернула мое мировоззрение и дала бесценную надежду на лучшее будущее. «Все дело в тех, с кем мы еще не знакомы». Так вот, что, если я умру, а там меня никто не встретит? Не встретит по той простой причине, что он-то все еще здесь… И снова одиночество? Только еще более долгое? Вот это и останавливает от решительного шага, который нельзя уже будет повернуть вспять.

И таким вот образом, гонимая этими дурацкими – для кого-то, – но такими настоящими – для меня – мыслями, я оказалась здесь. В агентстве поиска смысла. Нет, не так – в ООО «Поиск смысла», офис которого расположен на окраине маленькой сибирской деревушки, окруженной бескрайней тайгой. К слову, лететь сюда пришлось с пересадкой, потом ехать электричкой, а потом трястись в автобусе, имевшем наглость совершать лишь два рейса в день. Итого я потратила на дорогу, включая путь до аэропорта, полет до Новосибирска и ожидание второго рейса – до Томска, который какой-то гад решил отложить, аж половину суток и поэтому немного сумбурно излагала свои мысли. Агентство (как сотрудники сами называли свою организацию) располагалось в частном доме, калитка всегда открыта, только сюда никто не заходит. Скромная вывеска «Поиск смысла», отчего-то выполненная жирными красными буквами, по злой иронии не имеет никакого смысла для местных старушек и не привлекает их. В этом здании раньше находилось сельпо, так они промеж собой его и называют. «Зиновьевна, слыхала, наше сельпо какие-то москвичи купили!» – «Почему москвичи? С чего взяла? Опять брешешь? Что им в нашей тайге делать?» – «Ничего не брешу, номера-то видала на машинах? Московские!» – такие примерно диалоги рождало появление новых людей и таблички и начало ремонта в здании, но дальше этого не зашло. Как-то так получилось, что местные нищие граждане смысл жизни уже давно отыскали – в огороде, муже-алкаше, внуке-сорванце и покосившемся заборе, который вот уже десятый год требуется починить, а с целью поиска его, как ни парадоксально, прилетали сплошь холеные леди и состоятельные бизнесмены из мегаполисов с разных концов страны.

Поняв, что дорога далась мне нелегко, потравив немного баек из простой сельской жизни, с которой они сами столкнулись лишь недавно и поэтому подавали с точки зрения вчерашних москвичей, хозяева агентства, являющиеся интеллигентной супружеской парой (Людмила и Геннадий, обоим на вид лет сорок), уложили меня спать. Слава богу, в доме было электричество и висел бак над ванной, соответственно, я смогла даже принять душ. И только на следующий день началось… это.

В доме, помимо супругов, жил шаман. Вид он имел соответствующий: длинные черные волосы с вплетенным бисером, смуглое лицо с густыми смоляными бровями и темными губами и меховое пончо даже в помещении (может, я не права, считая это верхней одеждой?). И вот этот шаман взялся… хочется сказать «шаманить», но, наверно, это будет тавтологией, а не простенькой, непритязательной шуткой, как я изначально задумала. Короче, взялся проводить ритуал (тем более хозяева агентства называли сие действо именно так). Шаман говорил на «своем» языке, этническую идентификацию которого я провести не смогла (может, на выдуманном?), а Геннадий, глава фирмы, переводил. Его жена стояла рядом и поддакивала, она в принципе говорила меньше. Любопытно, что Людмила была выше своего коренастого супруга, и, чтобы не развивать в нем комплекс неполноценности, она постоянно горбилась. Еще у нее короткие светлые волосы и светло-серые, почти прозрачные, глаза. Черты лица довольно острые, и она в принципе по совокупности всех этих факторов – рост, фигура, стрижка и лицо – немного походила на мужчину.

– Куклы издревле используются в шаманизме и магии, – с серьезным лицом, которое портили простоватые черты и курносый нос, говорил Геннадий. – Куклу создают по образу и подобию человека, на которого нужно проводить магическое воздействие, ее даже обряжают в его одежду и добавляют биоматериал, после чего нарекают именем объекта, и далее через куклу можно колдовать на него, делать с ним все, что угодно. Считается, что в куклу, которую еще называют вольтом, вселяется частичка души объекта. Колдуя на куклу, ты колдуешь на самого человека, как если бы он присутствовал. Он чувствует все то же, что и кукла.

– А кукла что-то чувствует? – попыталась я вставить словцо в этот поток красноречия, но шаман (и Геннадий) неслись дальше, не дав мне никакого ответа.

– Если кукла находится в поле объекта, происходит самадхи. Это, с одной стороны, слияние, а с другой, каждый объект остается индивидуальностью. Так как кукла маленького размера, в нее уходит хоть и меньшая часть души, но самая важная, квинтэссенция ее. Иначе бы воздействия проводить не имело смысла. Это как уколоть палец, а потом жаловаться, что болит все тело. Но ведь не болит. А для того, чтобы болело все тело, нужно собрать по одной нервной клетке с каждого участка этого тела, понимаешь? А не с одного пальчика. И вот принцип этого слияния бо́льшей части души объекта с квинтэссенцией души, переселенной в куклу, мы и применяем для поиска смысла жизни. Предполагается, что кукла найдет его быстрее. Продолжая аналогию, где легче найти ответ, в пятитомном талмуде или в кратком пятистраничном пересказе его?

Поняв, что перестаю что-то понимать, я сызнова хотела задать какие-то вопросы, но тут этот отсталый племенной варвар (шаман, не Геннадий) состриг у меня с головы прядь волос, предварительно не испросив моего на то согласия, а затем потянулся к моей ладони с иголкой в руке.

– Что тут происходит? – не выдержала я, пряча пальцы за спиной.

Чернобровый быстро затараторил, причем на повышенных тонах, и, если бы я не была лишена воображения, я бы придумала, что он возмущен. Но этого не может быть, правда? Это же не я попыталась снять с него скальп и кольнуть острым предметом. Геннадий внимательно слушал и молчал. Затем перевел в двух словах:

– Как уже говорилось, для оживления куклы нужны биоматериалы. То есть капля крови и волосы.

– А без этого никак? – по-детски сморщилась я. Не перевариваю вида крови. Пару раз грохнулась в обморок при попытке у меня ее забрать.

– Никак. Или придется прервать ритуал. Но деньги мы не возвращаем.

Ну да, разумеется. А деньги-то немалые. Последние.

Я вздохнула. Конечно, меня никто не заставлял. Но, как я уже сказала, я дошла до ручки. Я находилась на грани прыжка с балкона навстречу раскрытым объятиям ночного города, а этаж-то у меня шестнадцатый. Смысл, смысл… Есть ли он? И почему именно кукла должна мне его дать?

Все трое застыли в ожидании. Придется решиться на этот цирк.

Я молча протянула руку и закрыла глаза. Кольнув меня деревянной иголкой, похожей на зубочистку (надеюсь, продезинфицированной), шаман продолжил ритуалить. Будучи жителем мегаполиса и человеком с высшим образованием, я не могла назвать его действия иначе чем «мракобесие». Мой палец он протер какой-то тряпкой (надеюсь, чистой) и отложил, а иголку бросил в черную глиняную ступу со странными знаками, выполненными багряной краской (надеюсь, не кровью). В общем, я и дальше на что-то надеялась каждые десять секунд, но все выходило куда хуже, чем я могла себе представить. В ступке уже что-то дымило и коптило, а шаман громко завывал – возможно, молился на своем языке, но ручаться я не берусь.

– А что будет происходить дальше? – пытаясь перекричать спятившего колдуна в пончо, обратилась я к Людмиле и Геннадию. – Как я должна… взаимодействовать с этой куклой?

Отвечать стала неожиданно Людмила. Она отвела меня в коридор, из которого через широкую арку мы все равно могли наблюдать за процессом, и зашептала прямо в ухо:

– Тебе ничего не придется делать. Кукла сделает все сама. Она будет направлять тебя. Давать тебе ответы.

– Каким образом?

– По-разному бывает. Иногда они просто появляются в голове у объекта воздействия.

– И все? Как я пойму, что эти ответы от нее? Как я их отличу от собственных мыслей?

Похоже, только в эту минуту до меня начало доходить, что меня надули. Часто я слышала истории о мошенниках и тех доверчивых, а подчас просто глупых людях, которые попались на удочку аферистов, и постоянно удивлялась. Ведь схемы развода зачастую весьма незатейливы.

Мне не хотелось думать, что теперь я сама стала доверчивым, а то и глупым человеком.

В какие еще дебри меня заведет эта чертова воронка в груди?!.

– Поверь мне, ты узнаешь. Вот недавно у нас была милая девушка, у нее погибли родители, разбились в автокатастрофе. Представляешь, в одно мгновение она осталась круглой сиротой! У них сеть ветеринарных клиник, семья состоятельная, что уж говорить, она бы не пропала, но для нее лишиться семьи – невыносимые моральные страдания. И она потеряла всякий смысл. Просто не хотела жить.

– И кукла помогла ей? – с изрядной долей скепсиса спросила я. Людмила кивнула. – Родители восстали из могилы?

– Конечно нет. Кукла подсказала ей открыть питомник для животных. Прямо в одном из тех помещений, где ветеринарная клиника. Кукла навязчиво повторяла кличку «Шарик, Шарик», это ее любимая собака в детстве. Она жила с бабушкой в деревне. Тогда у родителей не было бизнеса, собака заболела, лечить ее было не на что, потом пропала. Понимаешь, по одному этому слову «Шарик» она поняла, что ей дальше делать, и обрела смысл! Она открыла питомник, мы с ней списывались недавно, своим клиентам даже предлагает взять еще животное. Они там все вылеченные и привитые. Она счастлива! Потому что помогает другим. Слабым и беззащитным. Животные для нее как дети, которых у нее нет. Она обрела смысл и забыла о своих страданиях. Теперь ей кажется нелепым, что она хотела умереть.

Я спокойно кивнула, внутренне негодуя и ужасно злясь – скорее, на себя, чем на них. Ведь я читала похожие истории у них на сайте и в группе в соцсети. Похоже, Людмила отвечает за креативную часть проекта и штампует эти «истории исцеленных» и «спасенных» по паре десятков на дню. Но я не хотела признавать поражение – хотя бы перед ней. Посему держалась огурцом. Ну или скорее репой. Или какой там овощ считается глупым, но гордым? Или про овощи такого в принципе не говорят? А кстати, да, овощ. Вот кто я. Просто овощ, который развели на последние бабки. Но придется идти до конца.

Мы вернулись в помещение. Шаман бил в бубен (в прямом смысле), а я сперва удивилась, почему данное действо совершается не на природе возле костра (во всяком случае, в фильмах жрецы какого-либо культа поступают именно так), а в доме, но быстро смекнула: интерес местных им ни к чему. Дом на отшибе не имел соседей, как таковых, только через дорогу с одной стороны и через десять метров с другой (две другие смежные стены дома «смотрели» на лесную опушку), однако забор тут низенький, и, даже если ритуал устраивать за домом со стороны леса, все равно есть вероятность напороться на грибника, или рыбака, или просто гуляющего жителя деревни. Участок большой, и с улицы звуков из дома наверняка не слышно.

В какой-то момент по вине жутковатых завываний шамана мне пришлось зажать уши руками, и я подумала, что с выводом о звукоизоляции поторопилась.