Наконец обряд стал близиться к концу. С чего я так решила? Потому что Геннадий достал из большого пакета какую-то коробку и поставил на стол, окошком в противоположную от меня сторону, лицом к шаману. Почему я говорю про окошко, если его не видела? Потому что сейчас, возвращаясь мысленно к ритуалу, я начинаю понимать, что в той коробке была кукла, которой должны были подсадить часть моей души через мой биоматериал, а где вы видели в продаже такого рода игрушки в закрытых наглухо коробках? Во всяком случае, на видимой части квадратной картонной упаковки не было никаких рисунков, просто черная коробка с какими-то надписями. Но я в тот момент особенно ее не разглядывала, завороженная шаманом, бубном и дымящейся чашей.

И вот, отложив бубен и перестав петь, шаман подошел ко мне, взял меня за руку и посмотрел в глаза. Я подумала, что он спросит что-то важное (судя по чрезвычайно серьезному выражению лица, как минимум выйду ли я за него замуж), однако в этот момент мир завертелся вокруг меня. Я видела только черные глаза шамана под густыми нависающими бровями, окруженные размытым калейдоскопом света, тени, разноцветных предметов и лиц остальных людей, а потом вдруг и эти яркие, пронзающие тебя насквозь очи пропали. Я потеряла сознание.

⁂

«Что там все-таки дымилось в чаше? – гадала я, открывая глаза. – Наркотическая трава?»

Увиденное меня поразило. Я почему-то лежу под одеялом абсолютно голая. В той самой кровати, где ночевала сегодня. Через шторы пробивается солнце. А в комнату, постучавшись (как потом выяснилось – повторно), заходит Людмила и говорит своим тихим вкрадчивым голосом, что мне пора вставать, умываться, завтракать и собираться. Оказывается, это она меня разбудила своим стуком.

– Куда? – спросила я.

– Туда, – таинственно ответила мадам.

Позже выяснилось, что, когда я лишилась сознания во время ритуала, они смогли привести меня в чувство, и действо еще продолжалось какое-то время. Потом мы вели долгие задушевные беседы за каким-то травяным чайком (Людмила называла это настойкой целебных трав, собранных шаманом), затем поужинали, я заявила, что устала, и ушла спать. То есть никто не переносил меня с первого этажа в спальню на второй, не раздевал и не укладывал, как я вначале подумала. Соответственно, я даже не могла возмущаться на их посягательства на мою половую неприкосновенность. Они либо не признавались, что сняли с меня всю одежду без моего разрешения, либо я реально ничего не помнила и совершала все эти действия сама, на автопилоте. Следующий вопрос, который у меня возник: а что было на самом деле в том волшебном чае, или настойке? Но задавать его я не стала. Все равно ведь не признаются. По-хорошему, нужно было бежать сдавать анализы, чтобы убедиться, что мне подмешали какой-то наркотик, и заявлять на них, ведь такого со мной раньше не происходило. Но как в этой дыре найти нормальную клинику?

В общем, надев домашний костюм, который я собиралась использовать в качестве пижамы, я встала, умылась и села завтракать. Я хотела сперва обрядиться в нормальную одежду, в которой не стыдно предстать перед посторонними людьми, но заметила, что она порвана.

За поеданием тостов и яичницы я рискнула задать вопрос:

– А вы не знаете, что случилось с моей водолазкой? Она разошлась по шву.

– Нет, Жанночка, не знаю. Когда ты вышла из-за стола и отправилась к себе в спальню, с твоей одеждой было все в порядке! – искренность, с которой говорила женщина, было бы тяжело подделать, и все же… – Я могла бы тебе одолжить свою, но размер, боюсь, не подойдет, больно ты худенькая… Дать тебе нитки зашить?

– Да, спасибо. – А что мне еще оставалось?

После завтрака всего через пятнадцать минут Людмила поднялась ко мне с большой шкатулкой. Там был набор разноцветных ниток, куча иголок и ножницы.

– Ты только побыстрее реши вопросы с одеждой, – сказала хозяйка, горбясь отчего-то сильнее обычного, словно взвалив на себя непосильную ношу. – Нам предстоит читать молебен.

– Что? – удивилась я. В доме совсем не было икон и прочей религиозной атрибутики, так что фраза показалась мне чудаковатой.

– Так шаман называет заклинания, которые помогут прижиться части твоей души в кукле-вольте. Ты обязательно должна присутствовать!

– Но я не знаю этих молитв… заклинаний, – поправилась я, выискивая в шкатулке нужный цвет ниток.

– Ничего, он научит.

Как только она вышла, я скинула одежду и рассмотрела себя целиком. Слава богу, ничего подозрительного не нашла, никаких ран, синяков и крови. Но так или иначе все это давно уже перестало мне нравиться… Зашив водолазку, я оделась, сунула ножницы на всякий случай себе в сумку и спустилась к «молебну», передав Людмиле шкатулку в закрытом виде. Она не стала ее проверять.

Мы сели вокруг стола, на котором горели свечи, словно готовясь к сеансу спиритизма, только доски Уиджи не хватало. Что примечательно, никакого вольта в центре круга, образованного нашими руками, не обнаружилось. Мы просто смотрели на пламя свечей и повторяли странно звучащие реплики за шаманом. Мне казалось, что он в принципе не следил за точностью повторений. В какой-то момент я и вовсе замолчала, чтобы проверить догадку, и никакого замечания от него не последовало.

– Для того чтобы никто не мешал осуществлению самадхи, – заговорил после сеанса заклинаний Геннадий, – то есть вашему слиянию с куклой, нужно полнейшее уединение. Поэтому всех гостей мы оставляем в заброшенной лесничьей сторожке.

– То есть я буду жить одна? – ужаснулась я. – На заимке? Посреди леса?

– Нет, это не заимка, тут идти всего полчаса.

– Но как же… Это ведь чья-то собственность? На каких правах я там буду жить? – оконченное без троек юридическое образование давало о себе знать.

– Нет, это собственность муниципалитета. Дом был заброшен и оттого облюбован молодежью. Они проводили там какие-то вечеринки, а иной раз и сатанинские ритуалы. Во всяком случае, находили там пентаграммы, кровь и убитых животных. Но мы взяли в аренду здание у муниципалитета, навели там порядок, так что не беспокойся, там все хорошо.

Ага, не беспокойся, говорит, там все хорошо, говорит, а для чего тогда рассказал про замученных животных и сатанистов? Специально нагнетает? Так я и без того напугана.

«Деньги отрабатывают», – напомнила я себе и вздохнула. Я же решила, что пройду этот путь до конца. Опять же, деньги заплачены. Это как когда ты стоишь долго в очереди и нужный товар оказывается раскуплен, то ты обязательно возьмешь что-то другое, даже толком не нужное или дороже нужного, ведь надо как-то оправдать это длительное ожидание. А так выходит, что не зря стоял.

Отставив чашку, я пошла собираться. Однако чуть позже выяснилось, что телефон и другие гаджеты туда брать нельзя. Все по той же причине – помешает единению. Слава богу, продукты питания не считались чем-то, что «помешает единению», поэтому по дороге мы зашли в магазин и купили мне еды. Расплачивался Геннадий, я даже не заходила в здание продмага, доверившись его вкусам, и мысленно отняла потом эту сумму от уплаченной ему за этот лохотрон. Стало немного легче…

Шли мы по двое в ряд по неудобной колее. Во дворе агентства машин не наблюдалось, поэтому я не стала спрашивать, отчего не поехали на автомобиле. Тем более у таких людей всегда и на все отыщется ответ. Что-то в духе: чем сложнее путь – тем глубже очищение. По дороге я спросила, сколько мне придется жить одной в этой заброшенной сторожке. Мне, разумеется, ответили что-то в духе: пока я не получу все свои ответы. Я в принципе знала, что конкретно услышу, но этот вопрос был лишь прелюдией к следующему, который я не преминула задать: а как я свяжусь с вами, чтобы порадовать этой отличной новостью, что я-де ответы свои получила, ежели у меня телефона нет? На это мне сказали, что сеть в сторожке все равно не ловит, а шаман будет бить в бубен каждый день, вызывая духов-помощников, которые ему и сообщат. Тогда они явятся за мной. Отлично! Не передать словами, как счастлива я была это услышать. Стараясь помягче облекать свои мысли в слова, я спросила, что будет, если духи, к примеру, устанут или ошибутся. Должна же я сама иметь возможность связаться с руководителями сего замечательного проекта. Может, я заболею? На это мне тут же ответили, что в сторожке имеется аптечка. Может, мне просто станет плохо? Грустно, скучно, жутко? Может, я захочу вернуться? Я же заплатила деньги за услуги, и сумма эта невозвратная, я это понимаю, тогда я имею право прервать проект в любой момент и поехать домой, верно? Да, казалось бы, я могу просто выйти из дома и той же тропой дойти до их «офиса», но вот незадача: пока мы шли, попадалось по пути несколько развилок, а я не сильна в спортивном ориентировании на местности. И я слышала множество историй о том, как люди блудили в трех соснах и их находили лишь через неделю, голодных, уставших, истерзанных и едва не погибших от жажды. Зная себя, я побоюсь выходить из дома и возвращаться самостоятельно (я так думала, конечно, еще до того, как провела в доме первую ночь). Переглянувшись, супруги, шедшие впереди, ответили мне, даже не обернувшись, что раз в три дня они все-таки ходят к своим гостям (слово «клиент» они не любят, я ни разу не слышала его от них, и клиенткой называю себя сама) с проверкой, а также приносят свежих булочек. Тогда, чтобы совсем уже закрыть эту тему, я спросила следующее:

– Если клиент может жить в доме так долго, как ему нужно, а вы еще и свежей выпечкой его снабжаете примерно дважды в неделю, то как вы не боитесь, что кто-то может использовать ваш проект в своих целях? К примеру, беглые преступники? А что, для них в самый раз. Тайга, заброшенный дом, в который теперь вашими стараниями даже молодежь и бомжи не суются, который выглядит при этом как номер в отеле, – мы в этот момент уже вошли в кухню, и я оглядывалась, хотя про отель – это все равно была небольшая лесть, – да еще и еда бесплатная, – закончила я мысль.

Вот пока шаман тусовался в моей будущей комнате, Геннадий мне популярно разъяснял:

– Жанна, я верю в то, чем занимаюсь. Я верю в свой, хм, наш, – посмотрел он на жену, но и без этого давно стало ясно, кто тут главный, – проект. Я верю, что Высшие Силы направляют людей ко мне, чтобы я им помогал. Не знаю, по этой ли причине, или по какой другой, но новый гость у нас появляется всегда не раньше, чем выписывается предыдущий. Причем, как мы писали на своем сайте и в группе, абсолютно каждый остался доволен и полностью удовлетворен. Все получили, что хотели, и освободили дорогу новому человеку. Но если вдруг Силы приведут ко мне кого-то, кто нечист душой, кто может только потреблять, но не желает отдавать, тогда мы его выселим, как только появится новый человек, жаждущий нашей помощи. Если ты помнишь договор и акт, которые ты подписала, там указаны сроки – ты живешь в предоставленном помещении три дня, если что. Дом получаешь «как есть» и никаких претензий по окончании срока не имеешь. То есть мы имеем право выселить тебя уже в первый свой приход сюда. Но мы, конечно, так не поступим. Для нас важно помочь. Если кукла не справится за три дня, мы разрешим тебе жить здесь столько, сколько нужно. В разумных пределах, конечно. – И они снова переглянулись, а я подумала про «нечистых душой», тех, кто «не желает отдавать». Интересная была формулировка. Вы берете за свои услуги довольно много, а официально их обозначаете как сдающийся посуточно домик в лесу? Да еще и странный договор, который вроде бы лежит у них на сайте вордовским файлом для ознакомления, но который я не помню, чтобы подписывала. Наверно, это было вчера вечером – в тот период, который начисто выпал у меня из памяти.

Только я хотела задать этот уточняющий вопрос, как из спальни появился шаман, ну а дальнейшее вы знаете.

⁂

Когда я выпала из транса, вернувшись с далекого облака воспоминаний на твердую землю реальности, я убедилась, что кукла сидит как обычно, лицом вперед, не смотрит на меня и не смеется. Что это было все-таки? Глюки? Или она живая? Надеюсь, что первое…