Мужу Оксаны Дрозд, знавшему ее под именем Марии Смирновой, тоже пришлось рассказать правду. Отпечатки обеих девушек были в системе, поэтому погибшую женщину однозначно идентифицировали как Оксану. Однако с ним Карпатский говорил иначе, стараясь смягчить горькую правду. Он изложил мужчине версию, в которой Мария стала случайной жертвой пожара, а Оксана просто воспользовалась ситуацией, чтобы вырваться из среды, грозившей погубить ее. Карпатский понимал, что ему еще растить оставшихся двоих детей, которые ни в чем не виноваты. И для них всех будет лучше не знать правду о том, что сделала Оксана.

Думая об этом, он поймал себя на мысли, что в какой-то степени все же берет на себя функции суда, полагая, что имеет право решать, кто заслуживает всей правды, а кто может даже после смерти прятаться под вуалью лжи.

Так или иначе, а убийцы, в разное время избежавшие наказания, все же получили свое.

– Я, конечно, не собираюсь убиваться по этим людям, – заметил Карпатский сейчас. – Но меня тревожит, что мы ничего не можем сделать с их убийцей. Что, если он не остановится на этом? Я очень сомневаюсь, что он избавит нас от кукловода, тот так глупо не подставится. Я скорее поверю, что он теперь как-то управляет этим существом и может превратить его в нашу проблему.

– Ну, Влад уже обращался к Нурейтдинову с этим вопросом. Тот считает, что существо можно попытаться остановить только в момент нападения. И то нет гарантий, что сработает. Известные нам потенциальные жертвы не захотели с нами сотрудничать, других мы не знаем, так что… – Соболев бессильно развел руками.

Карпатский мрачно кивнул, соглашаясь. Подобные существа определенно вне его компетенции, а если уж даже Нурейтдинов не может ничего предложить, остается только смириться.

В этот момент их отвлекли, сообщив, что за телом приехала машина. Логинов подтвердил, что закончил и труп можно забирать. Чтобы не мешать, все трое отошли от санузла подальше. Войтович в то же время объявил, что возвращается к себе, раздал им стандартные поручения по оперативным мероприятиям и был таков. Фотографа Димыч отпустил сам, когда тот заверил, что запечатлел все детали места преступления.

Вскоре в кабинете убитого они остались втроем. Логинов неторопливо раскладывал свои инструменты по местам в двух чемоданчиках, Соболев с интересом осматривался, а Карпатский с задумчивым видом сидел в кресле, которое еще недавно занимал следователь.

– Да расслабься, Слав, – вдруг посоветовал Соболев. – У нас нераскрытых дел не бывает, что ли? Изобразим бурную деятельность по стандарту, а потом спишем в архив. Не они первые, не они последние.

– А я вот как раз думаю, что здесь стоит покопаться всерьез, – возразил Карпатский, откидываясь на мягкую кожаную спинку. – Кукловод – или кто-то, нанятый им, – готовя нам тот квест, выходил на контакт с родственниками семьи, которой была посвящена четвертая комната. Может быть, он как-то взаимодействовал и с другими участниками историй или их родственниками? Если повезет, можем найти какие-то зацепки на записях с камер видеонаблюдения.

Соболев возмущенно вытаращил на него глаза.

– Представляешь, какое количество записей придется отсмотреть? За какой период? За последний год?

Карпатский согласно поморщился, но не сдался:

– Можно поговорить с охраной, разузнать о всех подозрительных контактах хозяина или происшествиях за этот год и изучать записи точечно.

– Все равно иголка в стоге сена, – буркнул Соболев. – В лучшем случае выйдем на каких-нибудь подставных лиц. И это если они вообще хранят записи так долго.

– Понимаю, что шансов мало, но что-то же делать надо…

– Не могу не согласиться, – поддержал его Логинов.

Соболев только тяжко вздохнул, а потом снова внимательно посмотрел на Карпатского.

– Сдается мне, это не единственная мысль, пришедшая тебе в голову.

– На самом деле, вторая там уже давно, – со вздохом признался тот.

– Так поделись!

Соболев приблизился к письменному столу, а Логинов перестал греметь своими игрушками, явно прислушиваясь к их разговору.

– Помнишь, к какому выводу пришел тот коллега Нурейтдинова, анализируя дела, связанные с Медвежьим озером?

– Дементьев?

– Угу. Я про всю эту тему со скрытыми посланиями и цитированием прошлых преступлений с отзеркаливанием некоторых фактов.

– Помню-помню, – нетерпеливо подтвердил Соболев. – Ты это сейчас к чему?

Карпатский подался вперед, облокачиваясь на стол и выразительно глядя на напарника.

– Когда мы разбирались с зеркалами, ты сказал, что понял смысл скрытого послания. Мол, нам дают понять, что Влад Федоров – такой же больной на всю голову маньяк, как и его брат…

Соболев поморщился, в его взгляде мелькнуло что-то похожее на осуждение.

– Слав, ты же понимаешь, что я тогда брякнул это сгоряча?

– Понимаю. Но что, если ты случайно попал в самую точку? Что, если смысл послания действительно в этом? Вспомни, в чем в основном заключается отзеркаливание сюжетов городских легенд четырехлетней давности!

– В чем? – нахмурился Соболев.

– В том, что преступники и жертвы меняются местами, – внезапно подал голос Логинов.

Карпатский многозначительно ткнул пальцем в его сторону, как бы подтверждая, что имел в виду именно это.

Соболев обернулся на Логинова, нахмурился и снова посмотрел на Карпатского, а тот продолжил:

– Вот смотри. Сначала утопленница была ведьмой, казненной за колдовство, то есть за дело, а потом утопленницы стали невинными жертвами. В историях с Ночным Смотрителем и убийцей в джутовой маске преступники и жертвы и вовсе меняются местами. А еще девочки-убийцы из детского лагеря против похищенных невинных девочек, которых искал я.

– Ну да, все это мы так или иначе уже проговаривали, – согласился Соболев. – Как это связано с утверждением, что Влад – маньяк-убийца?

– Мы привыкли считать Артема Федорова преступником, а его брата Влада – жертвой, – вновь перехватил инициативу Логинов. То ли он и сам пришел к тем же выводам, что и Карпатский, то ли просто ловил его мысль на лету, в отличие от Соболева.

– И ты намекаешь, что все было наоборот? – уточнил тот у эксперта.

Логинов пожал плечами.

– Не я намекаю. Кукловод намекает.

– Тогда он или врет, или катастрофически заблуждается! – возмутился Соболев. – Артем был убийцей, а не Влад, в этом у нас сомнений нет и быть не может!

– Я думаю, что кукловод обвиняет Влада Федорова в убийстве Артема, – пояснил свою мысль Карпатский. – И, скорее всего, просто тупо мстит ему. В том числе, пытаясь показать окружающим, то есть нам, его истинную суть – характер убийцы.

– Но Влад и Артема не убивал. Слав, я был там четыре года назад. Влад сам чуть коньки не отбросил, а Артем просто исчез! Не знаю, существует ли тот лифт, о котором тогда твердила Юля, но Влад точно не может быть причастен к исчезновению брата.

– Там и тогда – возможно, – легко согласился Карпатский. – Но откуда ты знаешь, что было дальше? Артем так больше никогда нигде не появился.

– Потому что про́клятый лифт увез его в преисподнюю, – хмыкнул Логинов.

– Или потому, что Влад нашел его и убил, – возразил Карпатский, ткнув указательным пальцем в письменный стол. – О чем и намекает нам история с братоубийством. Вполне вероятно, что это – часть послания.

– А остальные истории комнат? – уточнил Логинов.

Карпатский развел руками.

– Возможно, тот самый информационный шум, который есть в каждом хорошем квесте.

– Я все равно не верю, что Влад мог убить брата, – покачал головой Соболев.

– Достаточно того, чтобы кукловод в это верил, – заметил Логинов. – Это необязательно должно быть правдой.

На этих словах Соболев заметно задумался, явно примеряя теорию к известным фактам, и наконец кивнул.

– Месть, значит.

– Очень личная месть, – добавил Карпатский.

– Женщина? – предположил Логинов.

– Вероятно, – согласился Соболев. – Мужик так заморачиваться не стал бы. И среди любовниц Артема наверняка хватает состоятельных девиц.

– Вопрос в том, кто из них может быть не только богат, но и иметь отношение к местным ведьмам, – развил мысль Карпатский.

Соболев и Логинов переглянулись. Последний только снова пожал плечами, а лицо первого вдруг просияло.

– Помнишь, что Влад тогда сказал? Люди обычно нанимают специалистов, когда требуется выполнить задачу, которая им самим не под силу… И наш кукловод этим активно пользуется. А люди, подобные ему, иногда и заставляют работать на себя нужных специалистов, не брезгуя шантажом, угрозами и… похищениями.

– Намекаешь на Софию Мельник? – нахмурился Карпатский.

– Она исчезла как раз тогда, когда вся эта многоходовка уже могла готовиться.

– В этом есть логика. А что вообще мы знаем о личной жизни Артема Федорова?

– Ничего, – хмыкнул Соболев. – Но, к счастью, нам есть у кого узнать.

Глава 4

19 августа, четверг

Медвежье озеро

То, с какой стремительностью в последнее время менялись обстоятельства, порой вызывало у Дианы головокружение, но в то же время отчасти нравилось. Прежде судьба не баловала ее особым разнообразием событий. Единственный кульбит случился еще пять лет назад, когда Диана познакомилась с мужчиной вдвое старше себя, влюбилась и вскоре с головой нырнула и во взрослые отношения, и во взрослую, отдельную от родителей жизнь на съемной квартире. После чего все довольно долго снова было весьма стабильно: сначала учеба и свидания, а потом беззаботная жизнь содержанки в постоянном ожидании встречи с женатым любовником.

Все перевернулось в середине весны и понеслось под откос со скоростью поезда, потерявшего управление. Сначала убили одну ее подругу, потом при загадочных обстоятельствах погибла вторая, а чуть позже едва не погибла сама Диана. Мужчина, которого она любила последние пять лет, оказался серийным убийцей, был арестован и покончил с собой в тюрьме, предварительно сделав так, что она потеряла подаренный им салон красоты и оказалась без источника дохода.

Диана никогда прежде не работала, полученную в вузе специальность не любила и вообще не знала, чем хотела бы заниматься, а ее потенциальное резюме выглядело более чем печально, поэтому она с радостью приняла предложение Юлии Федоровой, хозяйки гостиницы на Медвежьем озере, поработать ночным администратором. Тем более, что к непыльной работе прилагалась еще и возможность бесплатно жить в одном из номеров, а это было очень кстати, поскольку Диана больше не могла себе позволить снимать прежнюю квартиру. Да и не хотела после некоторых неприятных событий, связанных с ней.

Однако не успела она освоиться на рабочем месте, как в здании обнаружились неучтенный подземный этаж и труп, а она сама вместе с Юлей и Кристиной угодила в мистический лабиринт, из которого пришлось искать не менее мистический выход. А сразу после этого Федоровы решили покинуть Медвежье озеро, закрыв гостиницу и лишив ее работы.

Зато они оставили ей дом, который как раз перед этим сняли, оплатив его до конца лета, и даже выдали ей компенсацию в размере месячного оклада за внезапное увольнение. Впрочем, сбережений на тот момент у нее все еще хватало, а потому она не особо расстроилась. Расстроил ее разве что сам отъезд Федоровых. Она успела привязаться к Юле и отчасти надеялась, что та займет в ее жизни опустевшее место ближайшей подруги. Да и Влад ей нравился. В то же время Диана привыкла справляться без друзей, и теперь, когда у нее появились новые отношения, она вряд ли почувствует себя вновь одинокой.

Диана никогда прежде не жила в огромном доме, а потому планировала какое-то время просто наслаждаться. Она как раз размышляла, как проведет вечер: в гордом одиночестве под какой-нибудь фильм или пригласит Карпатского и устроит им второе свидание, когда Федоровы неожиданно вернулись. Влад был в крови, а Юля бледна, словно смерть. Оказалось, что уехать с озера они не могут.

Позже им пришлось заново открыть гостиницу и переехать в нее. Они предлагали Диане остаться жить в доме, но она решила иначе и тоже вернулась в прежний номер, приступив к работе ночного администратора. Ей почему-то казалось это правильным.