Глава 14

Постояла Аглая. А из бани крики страшные… Грунька-то кричала, умоляла, а потом как заверещит. Старая обдериха уж больно лютая была. В баньку только днем пускала. И стихло все. А потом Лизар прибежал, баню открыл… Вошел, а потом кричал так, что прямо сердце кровью обливалось… Вышел, пошатываясь, и вот сюда на отмель сел. Лицо в руках спрятал. Сидит он ни живой ни мертвый… Говорит, что видал, что жена там лежит, а с нее кожу содрали да на каменку натянули. А дочки его пропали бесследно. Обдериха их забрала. А я ему всё и рассказала. Думала, мать он свою забьет поленом. Тихо было на деревне. Я всё ждала. А потом весточка долетела, что пропал Лизар. На десять лет пропал. Мать его вся извелась да с горя почернела и померла… А потом вернулся, да его сразу и не признали. Уходил парнем глупым и несмышленым, а вернулся колдуном. Как идет по деревне, так страх на людей накатывает. На другую сторону улицы переходят. Говорят, что к старику-колдуну пошел. А тот его все десять лет учил, учил, да бесов ему передал. Дед, говаривают, без малого триста лет прожил. А то и больше. И вот живет Лизар уже лет сто… А с того момента ни седого волоска. Вон какая силища в нем!

– Ого! – выдохнула я, удивляясь все больше и больше. А у мужика-то трагедия!

– С того момента он обдериху невзлюбил! – заметила русалка, спокойно расчесывая волосы. – Прежняя обдериха старая была, так золой рассыпалась. И вот ты появилась… Ладно, пора мне! А то там плескаться начали! Может, кого и потоплю! А то скучно мне… И вечер томный…

И она нырнула в воду. Что? Уже вечер? Да? Ох, ничего себе я тут засиделась! Я потащила тяжелый ушат в баню. До сих пор не могу поверить, что я какая-то обдериха.

Придя в баньку, я скинула с себя грязную рубашку после драки с домовым и погрузила ее в воду. Порошка не было. Пришлось стирать так…

Я стояла голая, чувствуя себя немного неуютно, но как поступить, если это у меня одна единственная рубашка. Поленца притащили мне какой-то обмылок размером с мизинец. Мыло пахло неприятно. Не сиренью и не духами.

Но с ним дело пошло веселее. Мылилось оно ужасно, постоянно выскальзывало из рук. Мне приходилось ловить его по всей бане.

Когда я в очередной раз наклонилась за ним, пытаясь нащупать его на полу, свечка на окне дрогнула и дверь открылась.

– Ой, – дернулась я, понимая, что сейчас на мне из одежды только совесть.

Глава 15

На пороге стоял незнакомый упитанный и совершенно голый мужчина. У него была окладистая борода и довольно добродушное лицо с хитрыми глазками. Сам он выглядел простовато. Даже немного неотесанно. Обычный бородатый деревенский мужик. Только голый. Я тщательно отводила глаза, чтобы не смотреть на дары матери природы.

– О, – заметил нежданный и незваный гость, глядя на меня. Я попыталась встать бочком и прикрыться руками, глядя на мужика с явным возмущением.

– Здорово, банница-красавица! – довольным басом произнес незнакомец, что-то явно пряча за спиной. – Услыхал я сегодня от русалки одной, что в баньке у реки банница новая объявилась… Говорят, красавица! Гляди-ка, не соврали!

Я недоверчиво посмотрела на вошедшего. Неужели он тоже нечистая сила, раз меня не боится?

– И глаза в пол-лица, ясные-ясные… Как два ковша с водицей чистой, – заметил мужик с улыбкой. – А тело бело-бело, как камень с жару… А волос долгий, что вода текущая… Смотрю я на тебя, да глаз отвести не могу. И даже коли отведу, все равно не забуду такую красавицу. Ну, девка. Ну, хороша!

С каждым его словом я чувствовала некоторое смущение. А на душе так приятно стало. Вон сколько комплиментов за один раз. Мужчины они с комплиментами не дружат. Красиво? Угу! Вкусно? Нормалек! Мне идет? Ага! Вот и все комплименты. Лимит исчерпан. А тут прямо, словно водой теплой окатило.

– И где же вас таких берут? – спросила я, чувствуя, как пытаюсь не улыбаться. А так хочется. Вот что с женщинами комплименты творят.

– Каких таких? – задорно усмехнулся мужик. – Отвечай, девица-красавица…

А глаза-то у него и вправду искоркой горят. Странный. Да вот с каждой секундой разговора, с каждым комплиментом все симпатичней и симпатичней казаться начинает.

– Ну, с комплиментами… – смутилась я.

– А! – рассмеялся незнакомец. – Так из бани у ручья! С другого конца деревни. Банник я в тамошней бане!

– А! Коллега! – улыбнулась я.

– Ну какой я тебе калека! – чуть нахмурился мужик. – В самом расцвете сил!

– Ну, я имею в виду то, что мы оба из бани, – ответила я, забыв про стирку.

– Я вот тут подарок тебе принес, – заметил банник. Наконец-то он достал руку из-за спины, а в ней была черная курица.

– Спасибо, – кивнула я. Нет, мужик основательный. Другой бы цветов надрал, а этот сразу курицу решил подарить. С козырей зашел. С холодильника.

– Очень милая курица, – добавила я, глядя, как курица ходит по бане.

– Может, помощь какая нужна? Смотрю, у тебя банька старая, – вздохнул он. – Обдериха прежняя совсем ее запустила. А ты, смотрю, не только красивая, но и хозяйственная девка! День только банствуешь, а вон уже мыть да стирать! Правильно! Баньку в чистоте держать надо!

– Ага, – кивнула я, решив не разочаровывать восторженного мужика.

– Холодная у тебя баня! – заметил банник. – Давно не топлена… Ща поправим!

Он щелкнул пальцами и дунул, как вдруг печка вспыхнула.

– Теплышко, теплышко! – послышались голоса поленец. Они радостно прыгали возле каменки. А я сама чувствовала, что становится хорошо.

– Ай, какие у тебя детки славные! – рассмеялся банник. – Только к огню близко не подходите. Угорите!

– Ой, – перепугались поленца.

– А коли матушка ваша согласиться, то будете меня папкой звать! – усмехнулся банник.

А… У меня внутри вместо кардиограммы вдруг полоска нарисовалась. Мысли все разлетелись.

– Нет, а что? Банька у меня поболе твоей будет! Не сырая, не старая… Всегда натопленная. Люди вон сколько в ней моются. Да дарочки щедрые носят! А я еще бусы просить буду для жены любимой! Будет она у меня как царица ходить! – расхваливал свою баньку банник. – Я же не лютый… Когда кожу в последний раз на каменку натягивал, уже и не упомню… Хотя было дело… Пугнул я знатно. Да не до смерти! Но красавцем уже не будет. А нечего в баньке жену обижать! – вздохнул банник. – А у тебя тут дети мерзнут. В моей-то тепло…

Я посмотрела на бревнышки, понимая, что меня тут сватают!

– Детей я люблю. Никогда не обижу, – заметил банник. – Ну что, пойдешь за меня?

Глава 16

Некоторое замешательство заставило меня продолжать улыбаться, хотя внутри всё кипело. «Что?» – подумала я, не веря своим ушам. «Вот так просто? С ходу?» Я всегда считала, что замуж зовут подруг только в романтичных историях, где олигархи появляются как по волшебству.

– Ну я… как бы… – начала я, прокашлявшись. – Мы с вами впервые видимся, вообще…

Банник, казалось, растерялся. Его взгляд стал ещё более удивленным, а на лице проступило выражение, которое можно было бы описать как смесь смущения и недоумения.

– А че на вы? Я что плохого сделал? Али сказал? – переспросил он, нахмурившись. – На «вы» к вражине обращаются. А разве я тебе вражина какая?

– А… Я просто с уважением, – ответила я, тоже растерявшись.

Я почувствовала, как мои щеки начинают гореть. «Ну вот, теперь он думает, что я к нему как к врагу», – пронеслось у меня в голове.

– Раз с уважением, то на ты! – кивнул банник, выжидательно глядя на меня.

Банник кивнул, но в его глазах всё ещё читалось замешательство. Он выжидательно посмотрел на меня, словно ожидая, что я продолжу.

– Конечно, предложение очень лестное, – произнесла я, чувствуя, как мои мысли начинают путаться. – Но вот так вот прямо резко… Быстро… Я… Я не могу так!

– Понял, всё понял! – ответил банник, махнув рукой. – Щас, щас!

И прежде чем я успела что-то сказать, он исчез, оставив меня в обнимку с моим легким замешательством. Ну разве можно вот так вот слету? А? А как же узнать друг друга получше? А вдруг я люблю чай, а он кофе? Какие-то точки соприкосновения… Интересы какие-то узнать… Зачем-то же люди встречаются? А вдруг он сейчас такой милый, а потом как начнет меня с топором гонять? А пьющий или нет? Тоже бы выяснить! У кого бы узнать? Хотя знаю, у кого…

Я вышла из бани, нацепив на себя мокрую рубаху. Холодная, липкая, она заставляла неприятно ежиться.

Я тихо позвала:

– Эй, – голос мой дрогнул, и я, к своему стыду, не знала, как назвать русалку по имени. В воздухе повисла неловкая пауза. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шелестом камышей и плеском воды. Но тут я услышала легкий всплеск, и из глубины реки вынырнула русалка. Её волосы, похожие на шелковые нити, переливались на солнце, а глаза блестели, как два изумруда.

– Год от году всё хуже и хуже, – вздохнула она, и в её голосе мне почудилась глубокая тоска. Русалка провела рукой по воде, отгоняя резвую водомерку, и снова посмотрела на меня.

Она вынырнула прямо передо мной.

– Слушай, тут дело есть, – прошептала я, чувствуя, как внутри меня нарастает тревога. – Тут ко мне какой-то банник приходил… Это ты ему про меня сказала?

Русалка кивнула, её глаза сверкнули лукавым огоньком.

– А! Да… Обмолвилась словечком. А что? Новостей у нас мало. А что такое?

Я нахмурилась, не понимая, почему она так спокойна.

– Что ты ему такого наговорила, что он свататься пришел? – спросила я, стараясь не выдать своего раздражения.

Русалка прищурилась, её взгляд стал острым, как лезвие ножа.

– Да поди ж ты! Врешь ведь? – она сощурила глаза, проводя рукой по воде, словно пытаясь избавиться от наваждения. Я увидела, как она отгоняет резвую водомерку, и это движение почему-то показалось мне странным.

– А зачем мне врать? – опешила я. – Пришел, курицу принес… Сказал, что жениться хочет!

Русалка всплеснула руками, её лицо озарилось искренней радостью.

– Иди, не раздумывая! – воскликнула она. – Еще бы! Он мужик хороший. Надежный… Вот был бы таким мой Ефимушка, так я бы, быть может, не потопилась бы вовсе… Банька у него светлая, хорошая… Люди туда постоянно ходят. Так что соглашайся! Свезло тебе, обдериха. Вот мне замуж кто предложил бы!

Я вздохнула, чувствуя, как её слова проникают в самое сердце. В её голосе звучала такая искренняя надежда, что я невольно улыбнулась.

– И ты туда же? – спросила я, стараясь скрыть улыбку.

Русалка нахмурилась, её взгляд стал серьезным.

– Сама свое счастье упустишь, потом как я горевать будешь! – заметила она и, не говоря больше ни слова, нырнула в темные воды реки.

Странно все получается. Ну да ладно… Я вошла в баню, радуясь теплу, как вдруг увидела несколько чумазых девушек, стоящих возле раскаленной печи. Это что за слет Золушек в бане? Что за симпозиум, как правильно просить фею, чтобы в полночь исчез только принц, а платья, кареты и прочие атрибуты роскошной жизни остались!

– А вы кто? – спросила я, удивляясь.

– Матушка Обдериха, – стали кланяться мне золушки. Все перепачканные в саже, растрёпанные, голые, худенькие… Их было пятеро. – Мы же из золы… Пришли у печи погреться… Не серчай на нас…

– Точно, золушки! – удивилась я, видя, как девки тут же исчезают в темноте. – Ну, детки, рассказывайте, кто еще в бане живет? Кроме нас?

– Да так… – заметили поленца.

Не успела я присесть на лавку, как вдруг услышала, как открывается дверь.

– Матушка обдериха, банница дорогая, – послышался глуховатый, холодный голос, который я меньше всего ожидала услышать.

Неужели колдун в баню явился?

Глава 17

И с чего это я дорогая? Что на него нашло? Какая муха его укусила? С чего это он такой подозрительно ласковый?

Внутри меня всё бурлило, как кипящий котёл.

Напряжение сковало тело, словно ледяные оковы, и я не могла оторвать взгляд от его фигуры, чувствуя, как сердце стучит всё быстрее. Волны тревоги накрывали меня, словно цунами, а в голове метались мысли: что он задумал? Зачем явился сюда? Что за игру он затеял?

– Изволь в баньку напроситься, – произнёс красавец-колдун, встав у порога с лёгкой, почти издевательской усмешкой, которая, казалось, скрывала нечто зловещее. Его голос, мягкий, как бархат, обволакивал, но в нём таился холод, который пробирал до самых костей. – Пусти меня, банница, пусти в баньку… Да зла не причини.

Я сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, оставляя следы.

– Что он делает? – прошептала я, затаив дыхание, наблюдая за его высокой тёмной фигурой, которая в дверях казалась почти тенью, скользящей в полумраке.

– Как что? – отозвались поленца, удивлённо переглядываясь. Их голоса дрожали, словно они сами боялись того, что сейчас произойдёт. – Сам напрашивается! Беда-а-а! Хитрый, очень хитрый!