Она не знала, что не так уж и далеко от неё в квартиру Мироновых входит гость – знаменитый и весьма талантливый во всех отношениях актёр Соколовский.

– Лидия Андреевна, добрый день! – огромный букет роз был галантно вручен хозяйке и сопровождён изысканным поклоном. – Я так рад вашему приглашению.

Через несколько минут они уже сидели в гостиной, а помощница по хозяйству подавала им кофе и выпечку.

– Я хочу ещё раз поблагодарить вас за помощь! Вы так меня выручили! – Соколовский переждал восклицания хозяйки о том, что ничего такого она не сделала, и картинно прижал руку к груди, демонстрируя сердечность своих слов. – И да, я должен объяснить вам некоторые обстоятельства…

Лидия Андреевна рассмеялась, – Нет, не должны. Я не любопытна.

– Вы просто изумительно тактичны, и ваш муж обладает истинным сокровищем! – прокомментировал Соколовский. – Но тем не менее, я бы хотел объясниться… Я немного увлёкся ухаживаниями за одной прелестной женщиной, которая, увы и ах, оказалась замужем. А её муж – грубиян и невежда, отчего-то был против наших невиннейших разговоров, – Филипп откинул кудри и рассмеялся. – Последствия вы видели. А после того, как вы меня приютили, я смог добраться до яхты друзей, на которой и прибыл на то чудесное побережье…

Лидия улыбалась, кивала и не верила. Для неё, как для матери троих весьма предприимчивых сыновей, было очевидно, что в этом рассказе нет ни одного правдивого заключения.

– Ну вот… теперь моя совесть чиста! – заключил Соколовский, подумав, что его совесть – это такое летучее явление, что к ней никакая грязь пристать попросту не успевает, – Насколько я понял, у вас есть ко мне какое-то дело?

Глава 8. Дело принципа

В тончайшие чашки уютно лилась заварка, пирожные глянцево поблёскивали кремовыми боками, тонко нарезанные лимонные ломтики исходили соком…

– Красотища… – подумал Соколовский, легонько усмехаясь, – Как я весь этот антураж люблю и уважаю! И ведь, что показательно, всё это ради моей скромной особы… Интересно, и зачем это я Мироновой понадобился? Она не поклонница, не легкомысленная дама, которой льстит присутствие за столом известного актёра… если уж на то пошло, её супруг мог бы киностудию ей купить – так, чтобы чаи там распивать!

Поддержание ни к чему ни обязывающей светской беседы давалось Соколовскому легко и непринуждённо – он мог в этот момент обдумывать абсолютно сторонние предметы, но это не касалось разговора с Лидией Андреевной.

– Дама, которая мало того, что выручила, но и не задала ни одного уточняющего вопроса, хотя явно удивилась, исключительная редкость и ценность! Да и сейчас… если я хоть что-то понимаю в людях, она мне ни разу не поверила, однако, не стала загонять в угол, любопытствовать и умничать – вежливо покивала головой, поулыбалась и всё! Впору зауважать и её, и Миронова – такую жену себе найти – это он молодец!

Наконец, Лидия Андреевна решила, что гость уже готов к более содержательной беседе, и можно приступать к следующей части визита.

– Филипп, простите, не помню, как вас по отчеству…

– Лучше просто Филипп, – белозубо улыбнулся актёр. – Вы хотели у меня что-то спросить?

– Да. Мне нужна ваша рекомендация. Видите ли в чём дело… Мне нужен актёр, который сумеет сыграть одну роль…

– И какую же? – заинтересовался Соколовский.

– Сильного мужчины, способного заинтересовать чрезвычайно хищную и беспринципную девушку. Дело в том, что… ох, я не с той стороны начала, – поправилась она, заметив прохладно-отстраненную улыбку Соколовского,

– Вот посмотрите, пожалуйста, это её послужной список. Неполный, разумеется. У нашей службы безопасности не было цели выяснить все её контакты, они подобрали только наиболее известные и тяжелые случаи.

Лидия Андреевна подала Соколовскому папку.

Он заинтересованно открыл её и некоторое время внимательно просматривал информацию.

– Да, я понимаю, что она лично никого не пыталась вытолкнуть из окна, но и её заслуги в том, что человек всё-таки оттуда не выпал, нет ни малейшей… – вздохнула Лидия Андреевна. – Всё остальное такое же… Она, видимо, испытывает в жизни дефицит эмоций, поэтому изо всех сил вытягивает их из окружающих мужчин. Причём, чем сильнее личность, тем интереснее приручить и влюбить в себя этого человека, вынудить его на признания в любви, а потом, когда он полностью доверился, когда уже не представляет жизни без неё, как можно более жестоко бросить.

Соколовский мимолётно покосился на хозяйку дома поверх папки, которую внимательно изучал, а потом уточнил:

– Который из ваших сыновей под прицелом?

– Старший… – вздохнула Лидия Андреевна. – Я узнала об этом абсолютно случайно, и от самой Софьи – услышала её разговор с подругой, сейчас я дам вам его послушать.

Она включила запись и обратила внимание на то, как изменилось выражение лица Соколовского – вежливое выражение лица сменилось жестким и даже каким-то хищным прищуром, пальцы чуть крепче, чем нужно прихватили края папки, и Лидии Андреевне даже померещилось, что на них возникли острые когти, ну надо же… чего только не покажется, когда волнуешься за своего ребёнка. Пусть даже и за взрослого, уверенного и самостоятельного.

– Ну что же… – Соколовский аккуратно положил папку на стол рядом с собой. – Советовать вам кого-то из своих коллег я не буду.

Лидия Андреевна расстроенно и понуро кивнула:

– Я понимаю, это не совсем…

– Нет-нет, ваша просьба абсолютно понятна и логична. Я вовсе не это имел ввиду, а хотел сказать, что сам почту за честь помочь вам решить эту проблему.

– Вы? – удивилась Лидия.

– Да. Видите ли… я от всей души ненавижу подобные вещи и отлично знаю, какой беды можно натворить, играя чувствами людей! – он нахмурился, – И, кроме того, раз у неё есть детективное агентство, нам будет сложно придумать персонаж с легендой, которую можно проверить и подтвердить – насколько я понимаю, девушка интересуется людьми, которые ей более-менее известны, то есть на слуху.

– Да, всё так, – согласилась Лидия. – Я вам безмерно признательна! Разумеется, любой гонорар…

– Нет-нет, ни о каком гонораре и речи быть не может. Единственное – какие-то вещи могут потребоваться, например, данные, информация, контакт с вашим сыном… – он усмехнулся.

– Но ведь…

– Лидия Андреевна, вы же не потребовали у меня оплаты за ваше гостеприимство, – мягко улыбнулся он, – А это… – он кивнул на папку, – Это для меня дело принципа. Я почту за честь несколько притормозить эту людoжoркy.

Лидия Андреевна, пересказывая мужу итог встречи, была в восторге:

– Людoжoркa! Как верно окрестил! Мне показалось, что он сам отлично знает подобный тип женщин, и крайне их не любит, вот и согласился…

Пётр Андреевич попросил Хантерова собрать данные, запрошенные Соколовским и передать их актёру.

Нет, конечно же, можно было их просто переслать тому на электронную почту, но любопытство неистребимо, и Хантеров решил сам передать данные.

Встреча была исключительно интересна.

– Кто бы мог подумать… – анализировал Хантеров свои впечатления, – И вовсе не актёрский павлин… нет, машинально отслеживает своё отражение во всех зеркальных поверхностях, любуется собой, правда, это профессиональное, но вот характер, неожиданно, твёрдый. И есть ещё что-то…

Вот это что-то сильно заинтриговало Хантерова – лёгкая улыбка Соколовского, словно узнавание чего-то уже виденного, в момент их знакомства, а потом, когда Хак уже уходил, было ощущение пристального взгляда в спину. Ощущение, которое Кирилла Харитоновича никогда не подводило.

– Ладно, потом при случае уточню… – решил Хак. – Но! Софочке я лично крайне не завидую! – резюмировал он свои впечатления от знаменитого актёра. – Вообще-то это справедливо! Если дева жаждет играть чужими жизнями, то ей должен попасться достойный партнёр, который знает правила игры и сам жаждет поразвеяться, так что Калязиновой в кои-то веки повезло – кушайте, не обляпайтесь!

***

Как только охотница покинула ресторан, Николай сосредоточился на еде, благо мясо было вкусным, овощи свежими, а тарелка не была замысловато измазана неведомыми узорами соуса.

Правда на девушку за соседним столиком он время от времени косился.

– Надо же, какая боевая! Раскатала Софффочку-эфффочку в лепешку. Познакомиться, что ли?

Он прикинул возраст Миланы – ровесницы этой решительной девушки, призадумался.

– Не детский сад, нормально.

Правда, по зрелому размышлению решил не торопиться – от девушки после беседы с Софьей, только что искры не летели.

– Глупо пытаться познакомиться, когда девушка в таком настроении, – разумно рассудил Миронов. – Я ж себе не враг – сейчас пошлёт точно! Тем более, что найти я её смогу запросто.

Совсем несложно сфотографировать человека, сидящего за соседним столиком, тем более, если человек тебя заинтересовал.

– Ну вот… Милана, надеюсь, не откажет сказать мне, кто это? – решил Миронов, закончив обед.

Уходя, он невольно обернулся – девушка ела, причём делала это с удовольствием.

– Ещё один плюс! – Николай не любил, когда рядом с ним кто-то мается от голода, делая вид, что она ест как колибри и бывает сыта капелькой цветочного нектара. – А тут всё нормально, без выпендрёжа, – довольно рассудил он.

При выходе из ресторана, ему позвонила мама и зачем-то велела пообщаться с каким-то Соколовским, если тому придёт в голову Николаю позвонить.

Фамилия была знакомая, правда, припомнить сходу, кто это, у него не вышло – очень уж он далёк был от киношного мира.

– Коля! Филипп Соколовский, знаменитый актёр! – строго напомнила мама.

– Аааа, этот Соколовский… А что ему может от меня понадобиться? – удивился Миронов, у которого в голове моментально родилась картинка, как этот самый актёр рекламирует его продукцию. А что? Его внешний вид досконально Николай ассоциировал с трудом, а вот пышную роскошную шевелюру с крупными кудрями вспомнил мгновенно!

– Коля, он выполняет мою ЛИЧНУЮ просьбу, так что не удивляйся, если он задаст тебе какие-то вопросы.

– Мам, ты меня пугаешь…

– Родной, если ты ко мне на днях заедешь, я тебе всё объясню, а по телефону не получится.

Лидия Андреевна сына знала как облупленного и прекрасно понимала, что он может оскорбиться – как-же для его спасения от хищницы задействован ещё кто-то.

– Нет уж, я лично ему всё смогу объяснить, а пока пусть так, – решила она.

– Сплошная загадочность, – проворчал Николай, заканчивая разговор с матерью, – Ну вообще-то могу и сейчас съездить, недалеко же.

Правда, когда он дошел до места, где припарковал машину, все мысли о визите к родителям, вылетели у него из головы.

Ещё издалека он увидел, как работник ресторана, вышедший с мусорным пакетом, как-то странно себя ведёт. Нет, ему-то было без разницы – может хобби у человека такое – мешками помойными размахивать. Кто ему запретит? Но вот странных типов у собственной машины он как-то недолюбливал. Это можно было сформулировать как-то так:

– Хоть по стенке бегай, но не у моей тачки!

Немудрено, что Миронов подобрался и значительно внимательнее присматривался к непонятным телодвижениям типа.

– Пппшшшшш, – услышал он.

– Ещё и шипит чего-то! Так и знал, что если в центре Москвы у ресторана есть удобная парковка, и там даже есть место, то где-то тут есть подвох! – заподозрил Николай. – О, следующая стадия пошла – ногами размахивает как Пеле, который собирается гол забить! Мужик, вали от моей тачки, а там хоть до ушей махи делай.

Ментальный Мироновский заряд до цели, видимо, долетел, потому что странный тип запутался в собственных конечностях, грянулся боком об угол здания, сдавленно взвыл, а потом с удвоенной силой забегал вокруг Мироновской машины, на этот раз топая ногами как слон.

– Пшшшла, проклятое отродье! Чуть не убился из-за тебя! – выкрикнул он в направлении машинного бампера.