– О чем ты? – Еще больше напряжения и подозрительности. – Какое тебе дело до Бекки?

– Просто Тельма сказала… – начала Лиз.

– Тельма! – расхохоталась Джен. – Что ж я сама не догадалась! Конечно, вам с Тельмой Купер что-то взбрело в головы! – говорила она со смешливым раздражением, будто они с Тельмой две забавные, но немного бесячие старушки, которые только и делают, что сплетничают.

– Она сказала, Бекки вышла из класса чуть ли не в истерике.

– Все с ней нормально, – отрезала Джен. В тоне ее слышалось «Я знаю больше, чем ты, но ничего не скажу, но знай, что я знаю». – Совершенно нормально. Лучше, чем нормально.

– А Банти Картер еще на больничном? – Лиз решила, что терять ей уже нечего.

– Лиз, к чему ты ведешь?

– Я просто слышала, что она болеет, вот и спрашиваю.

– Тоже от Тельмы наверняка, да? – Лиз промолчала. – Насколько я знаю, у нее какой-то вирус, но у меня есть дела поважнее, некогда выяснять, как там Банти Картер!

Лиз умела признать поражение.

– Ладно, не буду мешать, – сказала она.

– Лиз. – Явно предупреждение. – Лиз, лучше цыц насчет всего этого. – Джен говорила так, будто «цыц» Лиз совсем не свойственен и она непременно пойдет с любыми сплетнями на радио. Лиз нахмурилась, всматриваясь в густеющие сумерки, у подъезда в дом стоял Дерек – одна рука на колене, а вторая что-то тыкает на часах, что-то, что положено после пробежки. Пора было заканчивать разговор.

Сутулая фигура… пальцы в ушах… «Пусть уйдет!»

Она импульсивно сказала:

– Завтра поговорим?

Пауза.

– О чем?

– У тебя все хорошо?

– Конечно, хорошо! А сейчас, если ты не против, я вернусь к своим делам.

Лиз положила трубку. Чувствовала она себя обруганной.

Ничего у Бекки не было нормально. Это было ясно, как если бы Джен сказала об этом прямо.

Только эта мысль вела в никуда, хоть и расширялась и расширялась в ее голове.

– С кем болтала? – Лиз не слышала, как Дерек зашел в дом. Он замер по пути в душ.

– Просто с Джен, – сказала она.

Он зашел в комнату.

– Да?

– Ни о чем, – бросила Лиз на выдохе, и никто ей не поверил.

* * *

Стоя посреди душного вестибюля и вбивая свое имя в список посетителей на планшете, Лиз слышала из актового зала голоса поющих детей. Привычные звуки ее успокаивали. На этой неделе концерт в честь Дня урожая. Она вспомнила заготовленные для этого мероприятия картонные шапочки, которые висели в классе Джен, и подумала, что нельзя забыть про степлер, который непременно пригодится, когда шапочки начнут рваться.

– Здравствуйте, миссис Ньюсом. – В этот раз на Николь был кобальтовый шарф. Кажется, этот еще толще? Вся шея в нем тонула. Николь приветливо улыбнулась и протянула Лиз пропуск, но не до конца, чтобы она не могла до него дотянуться. – Можно вас попросить сегодня пойти к пятиклашкам? Класс «Клен», мистера Берримена. Если вы не против. – По формально вежливому тону Николь было ясно, что Лиз против быть не может.

– Но меня зовет миссис Старк, – Лиз растерялась. Как ей потушить свои тревоги насчет Джен, если она будет сегодня с пятым классом? В голове возник образ качающего головой мужа: «А я что говорил?»

– Миссис Старк сказала, что сегодня справится. А вот мистер Берримен в завале, и вы ему очень нужны. Плюс миссис Бриттен сочла, что вам смена обстановки пойдет на пользу.

Кейли Бриттен? Сложно представить, что Кейли Бриттен хоть секунду думает о том, что пойдет на пользу Лиз… Только если… Джен. Мысли вернулись к вчерашнему разговору… А вдруг Джен попросила, чтобы ее переназначили? Лиз почувствовала, что ее перехитрили, ею воспользовались… Захотелось уйти, но что-то ее остановило. Надо было увидеться с Джен, а вне школы это точно не получится.

Лиз протянула руку.

– Хорошо, – радостно сказала она.

Двадцать минут спустя Лиз уже чувствовала, как за глазницами начинает пульсировать мигрень. Урок математики («Ананасовые циферки» – так он назывался) Иэна Берримена не был похож ни на один урок математики, который она видела и уж тем более вела.

Урок состоял из множества слайдов – «паверпоинтов», как сейчас говорят, – которые он проецировал на широченный плоский экран, занимающий бо́льшую часть класс (там у ее дорогой Мегги Блэкхаус раньше висели флаги стран мира и таблица с временами). Череда математических примеров – очень ярких и цветных – сопровождалась выкриками-пояснениями от Йэна: «А теперь давайте разложим составные числа, ребята!» и больше походила на урок аэробики, чем математики. Время от времени он давал детям «перерыв на подумать». Весь урок сопровождался частым стуком по партам и криками: «Ананас один! Ананас два! Ананас три – вперед!»

Зачем? Лиз понять не могла.

Духота – все окна были открыты настежь – усугубляла ситуацию. На Иэне Берримене был спортивный костюм: штаны для бега и футболка (в подмышках пятна от пота). А штаны очень – почти оскорбительно – узкие. Лиз пыталась отвернуться, но пугающе восхищенный взгляд снова и снова сам находил обтянутое лайкрой нечто между его ног. Оно напоминало ей песчанку, которая жила у нее в детстве, – в жару грызун часто свисал с потолка клетки, выставляя напоказ отекшие гениталии. Чаще всего он так себя вел, когда в гостях была бабушкина сестра Дорис.

– Так, ребята, перерыв на подумать.

Лиз про себя вздохнула. Он столько кричит про «подумать», что, кажется, подумать дети как раз-таки не успевают. Сама Лиз была не нужна ребятам, которые сидели в стороне, – «догоняющие», как она их назвала, – два мальчика и девочка. С ними возилась ассистентка преподавателя, которая на ярмарке продавала лотерейные билеты. Как же ее звали? Клэр? Пухленькая, лицо в прыщах, она не сводила с Иэна блестящих, улыбающихся глаз.

– Так, ребята. – Иэн вскинул кулак в воздух, видимо, урок почти дошел до своей кульминации. – Что у нас теперь? – Тишина. – Округляем ближайшую десятку, правильно?

Дети энергично закивали, «догоняющие» кивали особенно рьяно, заметила Лиз, хоть на самом деле ничегошеньки не понимали. Сердце ее болело за них. Оно всегда болело за тех, кому было сложно, кто не понимал, кто терялся на периферии класса. Лиз начала обмахиваться «ананасовой табличкой для размышлений», спрашивая себя, сколько она еще вынесет.

Где-то в этом хаосе зазвонил телефон, Иэн подлетел к нему и взял трубку. Кто-то должен был обсудить с ним его внешний вид.

– Hola, класс «Ива»! – радостно сказал он. Пауза. – Хорошо. – Голос его стал намеренно спокойным. Взгляд почти незаметно пробежался по классу. – Пять. – Он положил трубку и повернулся к ребятам. – Так, ребята, – сказал он. – Время для «Ананасовой практики». Сделайте упражнения с первое по пятое. Не забываем думать своей головой! («Чем еще можно думать?» – поинтересовалась про себя Лиз). Мисс Доннелли поможет, если будут вопросы. Но их не будет, потому что вы… что? Практикуетесь! – Иэн повернулся к Клэр. – Позвали поговорить насчет концерта. – Снова делает вид, что голос спокойный. – Вернусь через пять минут.

– Хорошо, – ответила Клэр, но он уже ушел.

Хорошо ничего не было, даже чуть-чуть. Лицо Клэр стало столь же серым и безжизненным, сколь заряженным и розовым оно было минут пять назад.

– Так, ребята, – она вышла вперед. – «Ананасовая практика»!

Но говорила Клэр вяло, в ней не было и йоты энергии Берримена. Может, боялась оставаться за главную?

– Могу посидеть с твоими ребятами пока, – предложила Лиз. Клэр отчаянно закивала головой. Вдруг стало очевидно, что у нее вот-вот брызнут слезы. Да что случилось? Лиз подошла к «тихоням». Они одарили ее улыбающееся лицо пустыми взглядами.

– Так, – приветливо сказала она, – вам придется мне помочь.

Спустя двадцать минут Лиз почувствовала прогресс. Дети (Джейси, Блэр и Амос) становились все увереннее и увереннее. Она не пыталась вникнуть в «Ананасовую математику» и задавала наводящие вопросы, как привыкла. Быстро выяснилось, что дети не знали числовые выражения до десяти. А без этого фундаментального знания даже самые громкие крики мира не помогли бы им усвоить математику. С ананасами или без.

С помощью старой доброй маркерной доски и кубиков, которые где-то раздобыл Джейси, у них начало что-то получаться. Дети немножко расслабились, Джейси болтал о мотоцикле парня его сестры, а Блэр и Амос просвещали ее о самых тайных уровнях «Майнкрафта» – она понимала, о чем идет речь, благодаря внуку Джейкобу. Клэр их игнорировала, все ее внимание уходило на остальной класс (многим требовались долгие «перерывы на подумать»). В какой-то момент она бросила быстрое «спасибо» Лиз, но та все равно чувствовала исходящие от девушки волны отчаяния. Но отчего? Может, она тоже получила… такое письмо? Но какой в этом смысл? Девушка была в хорошем – даже отличном – настроении до того, как вышел Иэн.

– Так, ребята, – Иэн Берримен ворвался обратно в комнату, еще более потный и с красным лицом. Казалось, он бежал. – Как у вас тут дела? – А потом без всяких предупреждений закричал: – Ананас один! Ананас два! Ананас три!

Лиз хотела поговорить с ним о прогрессе своих подопечных, но потом подумала, что ему вряд ли будет интересно. Она посмотрела на Клэр. Та явно должна была обрадоваться возвращению Иэна, но девушка отвернулась к окну с такой грустью, что Лиз захотелось ее обнять. В этот момент Клэр бросила:

– Простите, – и выбежала из класса.

Иэн, казалось, не заметил ни ее грусти, ни ее отсутствия. Он что-то энергично писал на экране каким-то стилусом, рука летала вверх-вниз по подсвеченной поверхности. С этим движением задиралась его футболка и открывался вид на его голую кожу – Лиз нахмурилась. Прозвенел звонок, Иэн повернулся и распустил класс. Дети радостно вывалились в коридор, и в этот момент Иэн впервые по-настоящему увидел Лиз.

– Так, – сказал он. – Время кофе!

Пора найти Джен.

Лиз замерла в двери учительской и поняла, что Джен там нет.

Прячется в классе, судя по всему. Ладно, придется отправиться на поиски. Все равно лучше поговорить наедине.

Лиз развернулась и замерла. В противоположном конце коридора появилась Кейли Бриттен и с приятной улыбкой взглянула на снующих мимо деток. Прямо на Лиз она не смотрела, но та вдруг четко почувствовала, что директриса за ней следит. Она сделала один неуверенный шаг вперед, и дружелюбный взгляд Кейли тут же оказался на ней.

– Миссис Ньюсом! Вы снова с нами! Мы без вас уже никуда. Как вам в кленовом классе? – что-то в ее голосе и улыбке пугало Лиз.

– Я ищу Джен, – сказала она.

– Боюсь, она на дежурстве. – Улыбка даже не дрогнула. – Сходите попейте кофе. Явно заслуженный!

В тот момент Лиз оставалось только сдаться, поэтому она трусливо ретировалась в учительскую. Теперь она была почти уверена, что Джен попросила держать Лиз от нее подальше.

Учительская казалась еще тише, чем на прошлой неделе. Все либо пялились в свои кружки, либо вели приглушенные диалоги. Красавчик сисадмин со странным именем – Паста? Песто? – продолжал жаловаться на проблемы с животом.

– Капля острятины – и там начинается гражданская война, – непринужденно говорил он.

Марго дописывала на доске объявление.

Рожд-во: забрать ягненка из Рейнтона, заказ еды, памятная речь Роду Стюарту, депозит на пятнадцать фунтов отдать Марго до 10.10.

Обычная учительская, коих были тысячи и тысячи по всей стране. Соберись, Лиз! Люди просто спокойно себя ведут… Но… что-то в повисшей атмосфере ее пугало. Она пробежалась по комнате глазами – люди, кружки, шкафчики…

Шкафчик.

Ее взгляд задержался на синей сумке, запиханной в одну из ячеек. Лиз встала и подошла к ней. Да, ей не показалось. В шкафчике Банти Картер лежал ее заказ из «Знай свое удовольствие».

Лиз повернулась к Марго, которая рисовала вокруг объявления елочки.

– Заказ Банти Картер.

– Да? – нежный певучий голос Марго вдруг показался кислым.