К нему неторопливо подходит Катерина и, мягко прикоснувшись к предплечью, переключает внимание на себя.

Между нами пол зала, но я даже отсюда вижу, что наша администратор перевоплощается в свою женственную версию. Интересно, а она знает, чем ее босс занимается на задворках ресторана?

– Ну вот, – вздыхает Аня и, отвернувшись, возвращается к стопке меню. – Опять.

– Что опять? – спрашиваю, все же отрывая взгляд от парочки.

– Да Ленская возле босса крутится. Каждый раз, когда он приезжает, чуть из трусов не выпрыгивает, – с очевидной обидой в голосе отвечает коллега.

Слушаю ее, а у самой шею неприятно покалывает. Невольно растираю ее, надеясь, что пройдет. А когда, не выдержав, кошусь в сторону Катерины и Игната, вижу, что Медведев снова на меня смотрит.

Испуганно отворачиваюсь, надеясь, что этого никто не заметит.

– Может, они встречаются? – осторожно предполагаю.

Аня криво ухмыляется и, наклонившись, отвечает гораздо тише:

– Ты просто новенькая и не знаешь, что Медведев ни с кем не встречается.

– Ему никто не нравится?

– Ему не нравятся отношения, Маш. Так что если собираешься тоже клюнуть на него, – со значением добавляет она, – хорошо подумай. Он тебя трахнет и выбросит.

Последние слова она произносит как-то особенно зло. Словно это личное.

Я благоразумно не продолжаю тему разговора – уж чего-чего, а увлекаться этим опасным мужчиной я точно не собираюсь.

Когда оборачиваюсь спустя пару минут – Медведева в зале уже нет. Как собственно, и Катерины. А вот странное ощущение пристального внимания остается.

Осторожно озираюсь по сторонам, но Игната нигде не вижу. Правда, и отделаться от чувства, что он все еще наблюдает тоже не могу.

Как назло за полчаса до конца смены мне дают еще один столик, и все лишние мысли вылетают из головы.

Когда, наконец, закончив все, я захожу в раздевалку, слышу как девчонки шушукаются:

– Да точно она с ним спит, – утверждает Инга, еще одна моя сменщица. – И похоже давно.

Замираю на пороге, девчонки тут же оборачиваются ко мне, как только дверь за мной хлопает.

В первый момент мне почему-то кажется, что они могу говорить про меня, но судя по тому, как быстро теряют всякий интерес и продолжают спорить, но уже тише, я ошибаюсь.

– Ты же знаешь, что он со всеми только один раз, – продолжает настаивать Аня, и до меня доходит, что она опять села на ту же тему.

Стараюсь не отсвечивать и иду к своему шкафчику, чтобы переодеться.

– Маш, а ты как думаешь? – летит мне вопрос в спину.

– О чем?

Инга подходит ближе, и мне приходится обернуться. Рядом с ней еще и Лена – третья в нашей смене. Она, судя по выражению лица, вообще не особо заинтересована в этом разговоре.

– Спит наша Катерина с Медведевым или нет?

– А я откуда знаю? – растерянно спрашиваю.

– Ну ты человек новый, взяглд свежий. Так что? Как тебе эта парочка?

Я только жму плечами и достаю кофту с джинсами. Не понимаю этой увлеченности чужой личной жизнью. Меня бы покоробило если бы ко мне вот так лезли. Я даже с отцом не могла обсуждать отношения с Витей – только в общих чертах говорила, что все хорошо. А тут – начальник, да еще с таким послужным списком!

Как вспомню ту картину в комнате, так мурашки по спине. А как он на меня смотрел? Как хищник, который выбрал себе новую жертву.

Нет уж. Надо держаться от этого Медведева как можно дальше.

– А я вам говорю – наверняка он ее один раз, и все, – продолжает настаивать Аня, но я уже не слушаю. Заканчиваю с переодеванием и, наскоро попрощавшись со всеми, выхожу из раздевалки.

Вечерняя смена в ресторане куда прибыльнее. Но во-первых, туда ставят только тех, кто прошел испытательный срок, а во-вторых – только своих. Катерина строго следила за этим – ведь за три-четыре часа вечером чаевых можно было получить раз в два больше, чем за восьмичасовую смену днем.

Наскоро застегнув куртку, выбираюсь в коридор, с облегчением думая, что наконец-то иду домой.

На улице моросит противный дождик. Вроде апрель, но погода так и не устаканится.

Ежусь от холодного порыва ветра. Вечерний воздух бодрит – прохлада подстегивает двигаться быстрее.

Звук входящего сообщения отвлекает, и я торможу, пройдя от служебного входа всего пару метров.

Отец как всегда с своем репертуаре:

“Маша, хватит дурить. Возвращайся к Виктору”.

Которое это сообщение по счету? За последние пару недели третье? Наверное, сдают нервы – дата свадьбы, которая не состоится, все ближе. А он же повернут на своей репутации, вот и бесится.

Раздраженно выдыхаю и, не глядя шагаю вперед.

И тут же в кого-то врезаюсь.

Точнее в кого именно понимаю практически сразу – как только поднимаю взгляд и вижу довольную ухмылку Медведева.

Несколько долгих мгновений я прихожу в себя от совпадений и только после этого отступаю назад.

Мужчина позволяет это, при этом цепко глядя на меня.

– Простите, – бормочу и, убирая мобильник в карман, пытаюсь обойти хозяина ресторана.

– Не так быстро, лапуля.

Его голос звучит жестко – сразу становится ясно, что бежать бесполезно. Замираю настороженно, глядя на Медведева.

– Чего вы хотите?

Он не торопится отвечать, окидывает меня оценивающим взглядом, мужским таким, с вполне понятным посылом.

Я, может, и не искушена в интимном плане, но видела, как на меня иногда смотрел Прохоров. И возбуждение во взгляде научилась распознавать.

Делаю крошечным шаг назад и тут же замечаю, как Игнат расплывается в довольной ухмылке.

– Ты должна мне, – произносит он ровным голосом.

Вроде и без намека, но у меня в голове уже чего только не мелькает.

– Это просто недопонимание, – возражаю и делаю еще один шаг. – Я ничего не видела. Честное слово!

Игнат снисходительно хмыкает, но не пытается меня догнать или снова схватить. Он вообще ведет себя совершенно не так, как Прохоров, чтобы остановить и получить от меня желаемое. А ведь я стала свидетелем сцены, в которой Медведев явно участвовал по собственной воле.

– У тебя нет выбора, Ма-ша, – небрежно роняет он.

– Нет, я…

– Ты – да, – чеканит мужчина. – Поживешь со мной, лапуля.

Медведев произносит слова абсолютно равнодушным голосом, словно это в порядке вещей – вот так забирать к себе девушек.

Рядом с ним я остро чувствую себя маленькой и слабой, и это угнетает.

– Я не стану с вами спать! – тараторю быстрее, чем он озвучивает свое неприличное предложение. А другого я и не жду в свете того, что узнала от Ани. – Обещаю, никому не расскажу, что видела в том кабинете! Клянусь!

В ответ слышу обидный смех. Чувствую себя полной дурочкой. Наверное, именно поэтому не успеваю даже дернуться, когда Игнат буквально за мгновение сокращает расстояния между нами и оказывается в опасной близости.

Снова запах его туалетной воды окутывает собой. А огромное тело прижимается к моему.

– Думаешь, мне нужно загонять в свою постель шантажом?

Стоять с ним вот так – когда он возвышается и давит своей мужской аурой на меня, крайне неуютно. Кажется, что он вот-вот схватит и утащит куда-то в свое логово. Выражение лица у Медведева становится хищным и опасным. Словно от моего ответа что-то зависит.

В голове невольно мелькает мысль, что фамилия у него очень даже говорящая – ну реально же медведь. Огромный, массивный и давящий.

– Понятия не имею, – говорю, собрав все же мысли в кучу. – Но я не стану.

Он ухмыляется и, поддев пальцами мой подбородок, придерживает, а затем чуть поворачивает лицо, словно оценивает как товар перед покупкой.

– Ты миленькая, лапуля. Подойдешь мне для дела.

– Да какого еще дела? – возмущаюсь и вырываюсь из его хватки. Успеваю сделать шаг назад и спотыкаюсь о бордюр. Игнат тут же ловит меня и, прижав к себе, шепчет:

– Для очень важного. Не переживай, тебе понравится.

Последние слова меня слегка успокаивают. Хотя я, прямо скажем, плоховато разбираюсь в людях. Иначе бы сразу поняла что Витя – плохой кандидат в мужья.

И где были мои глаза?

Упираюсь ладонями в грудь Игната. Даже вот так, через рубашку, чувствуется, насколько мышцы у Медведева крепкие, прокачанные.

– Отпустите, – прошу, надеясь, что он меня услышит. – Я не могу с вами… У меня дела дома… Очень важные! Правда-права!

Как только Игнат убирает руки, отступаю, теперь уже глядя под ноги.

– Времени тебе до завтра, лапуля.

– В каком смысле?

– В том самом. Потом переедешь ко мне. Так что советую сразу подумать о вещах и прочей херне бабской.

– Нет, я никуда…

– А это не вопрос был, – жестко перебивает меня Игат. – И не советую прятаться – все равно найду. Но тогда будет хуже.

У меня мороз по коже от того, как он это говорит. С такой небрежностью, словно о о погоде рассуждает, а не о чьей-то свободе.

– У меня своя жизнь, и вы не можете лишить меня выбора!

Медведев насмешливо хмыкает, приподняв густые брови.

– Выбора у тебя нет, лапуль. Теперь ты под присмотром. И либо послушно выполняешь приказы, тихо сидя в сторонке, либо придется придумать себе занятие поинтереснее.

Нервно сглатываю. Что-то мне от его угроз становится очень и очень нехорошо.

Осторожно отступаю подальше, но чувствую, что это не поможет. Медведев – опасный зверь, и мне не повезло попасть к нему на радары.

– Я же пообещала, что никому не скажу.

– Вот и проверим, насколько ты умеешь держать язык за зубами. Завтра на час раньше закончишь – поедешь со мной.

– Куда?

– Будешь моей плюс один.

– Я? – растерянно смотрю на него, теряясь от того, куда заходит разговор. – Лучше Катерину возьмите.

– Мне понравилась ты, Ма-ша. Так что не дури. Сбежишь – выпорю, – бросает напоследок Медведев и, обойдя меня, скрывается за дверью служебного входа.

Поначалу мне не верится, что он вот так просто поверил мне на слово. Потом до меня доходит, что вообще-то не поверил. Игнат же сказал, что я под наблюдением. Получается, парень в той подсобке – кто-то важный?

Пока еду домой, в хостел, где мне удалось снять комнату, все думаю про эту ситуацию. Мысленно ругаю Прохорова – если бы не он, я бы не забежала туда и не стала свидетельницей!

Самое логичное – сбежать. Но я банально боюсь, чем это может обернуться.

Но и сидеть ждать – глупо. А уж соглашаться жить у незнакомого опасного мужчины – тем более!

Но и работа сейчас мне очень нужна – денег мало. Я гордо ушла из дома и не собираюсь туда возвращаться, но оказалось, что выживать без карточки отца не так уж легко.

Мне обязательно нужно дождаться окончания испытательного срока – иначе денег за работу я не увижу. Даже не сомневаюсь, что Катерина воспользуется этой возможностью не платить.

Подходя к хостелу, я все еще размышляю как поступить, когда буквально в нескольких метрах от входа замечаю знакомую до боли машину.

Замираю, судорожно соображая, что делать.

Пока раздумываю, дверь автомобиля открывается, и на улицу выходит мой отец.

4 Маша

Мы не виделись почти месяц. С того самого дня, когда я ушла из дома.

Слова отца до сих пор отпечатаны у меня в памяти, их не стереть, не выжечь.

“Ты приползешь обратно, Маша. И вот тогда мы поговорим”.

Мне было дико страшно в тот вечер. Я внезапно осталась одна во всем мире. Отец, которого я считала близким, оказался циничным и расчетливым. Прибежав к нему в слезах после того, как застала Виктора с другой, я была уверена – он встанет на мою сторону.

А в ответ папа поморщился недовольно, и я услышала холодное:

– Не обращай внимание. Женится-то он на тебе.

Шок, который я тогда испытала, сложно выразить словами. Я все ждала, что отец скажет: “ Это просто шутка, Машунь. Конечно я за тебя! Никому не дам тебя в обиду!”