Вот теперь я точно покраснела.

Глава 4.2

Амелия

Неловкая пауза затягивалась, а у меня язык будто к нёбу прирос.

В своей прошлой жизни я любила комплименты, как и любая девушка. А сейчас кроме растерянности ничего не чувствовала.

Вроде и приятно, да. Но ещё и неловко. Я себя в зеркало не видела уже бог знает сколько времени. Не думаю, что сильно изменилась внешне. А вот самооценка дала трещину. И эта трещина, как и слепота, разделили жизнь на «до» и «после».

– Ты не занята? Надеюсь, ни от чего не отвлёк? – спасибо Марку, что первым нарушил тишину.

– Нет, не занята. Проходи, могу кофе угостить. – слова из меня вылетели быстрее, чем мысли.

– Да я думал, сам тебя на кофе пригласить. Как насчет кафе, ресторана?

Снова врала в ступор. Вроде и отказывать не хочется, чтоб не обидеть. А с другой стороны – принять приглашение, значит выйти из зоны комфорта.

Мне теперь это дается со скрипом.

– Я предпочитаю избегать приема пищи в людных местах. Так как не очень уверенно там себя чувствую. – набравшись, так сказать, храбрости, сказала как есть.

Не очень-то приятно признаваться в своей неуверенности. И почему-то ему, особенно сильно.

– Это не проблема. Поехали. Хочешь, бери с собой собакена, хочешь, оставь дома.

Отмахнулся, как ни в чем ни бывало. Вопросов не задавал.

– Марк, я не думаю, что это хорошая идея. – произнесла на выдохе.

Ещё бы! Опозориться перед посетителями кафе даже не так страшно, как перед ним.

Казалось бы, чего сложного? Сиди, да ешь, треская за обе щеки. Но не все так просто.

Это дома не страшно что-то опрокинуть, испачкаться или гонять по тарелке еду, в попытке наколоть на вилку кусочек. В людном месте я чувствую себя иначе.

Господи, если задуматься, то за последнее время я обросла буквально тонной комплексов.

Борюсь с ними. Правда, не всегда успешно.

– Амелия, я на полном серьезе. Выбрось всю дурь из головы. Если тебе не комфортно из-за других посетителей, то это тоже не проблема. Я тебе гарантирую, никто кроме меня, тебя видеть не будет.

Вот уж успокоил, так успокоил.

Но несмотря на внутреннее волнение, во мне боролось два желания. Или отказать и не соглашаться ни под каким предлогом. Или же попытаться перебороть свои комплексы и согласиться.

И когда я успела стать такой трусихой? Так сильно засиделась в своем коконе, что ещё немного и стану социофобом. Или, уже?

– Ладно, поехали. Только переоденусь. – всё же согласилась. – Сможешь пока цветы в воду поставить? Ваза должна быть на подоконнике, на кухне.

Марк выразил молчаливое согласие, забрав у меня цветы. Ну а я, пошла в комнату.

Открыла шкаф. Третья полка снизу – джинсы. Полкой выше – футболки. Нащупала одежду и начала переодеваться. Накинула сверху легкую кофту на молнии, которую не стала застегивать.

Надеюсь, Марк меня там не заждался. Делать все быстро я не могу. Переодеваюсь дольше, чем это делал бы любой другой человек.

На тумбочке у кровати нащупала очки. Тут же их надела. Вот, теперь даже как-то увереннее себя чувствую.

Хотя кому я вру? Меня колбасит так, что мама не горюй.

Я согласилась с ним пойти куда-то не только потому, что на хотела обидеть отказом.

Это скорее как вызов самой себе. Слабо? А вот и нет!

Ну и чего уж греха таить? Конечно мне хотелось провести с ним время.

Впервые за долгое время, мой круг общения расширился. На одного человека. Да ну и что.

Марк мне импонирует. Он не лезет туда, куда не стоит лезть. Не делает акцента на моей слепоте. Не задаёт неудобных вопросов.

Естественно, это подкупает.

Рэя решила с собой не брать. Прости дружище, но сегодня я вроде как самостоятельная.

Спустя, по ощущениям, минут тридцать, мы сидели в ресторане. Марк занял для нас VIP комнату. Отдельное помещение, отгороженное от общего зала плотной шторой.

Когда нам принесли меню, снова замялась. Так, нужно сделать заказ, ага. Но Марк и тут оказался на удивление чутким.

Не заставил просить его, помочь с выбором.

– Что будешь? Мясо? Птица? Рыба? – совершенно невозмутимо перечислял мне варианты заказа.

– Птица.

– Рис? Картофель? Спагетти?

– Спагетти.

– Отлично. – такой интонацией, будто это для него ерунда. – Салаты?

Хотя, может, и правда ерунда и я слишком большое значение придаю несущественным мелочам.

– Греческий.

– Принято. Чай? Кофе? Сок?

– Чай, ягодный. Если есть.

Наш диалог походил на какой-то блиц опрос. Он задавал вопрос, я тут же отвечала. И даже не думала, а точно ли я столько съем? Такое ощущение, что он специально, чтоб я не слилась с заказа.

– Есть. А если нет, найдут. Десерт выберу на свой выбор. Попытаюсь угадать.

Чувствовала в его голосе улыбку. Задумалась, представляя его внешность и улыбку.

Марк сделал заказ и спустя минут двадцать нам принесли заказ.

За это время мы немного поговорили. Так, из разряда, обо всем и ни о чем.

– Снимешь очки? – вопрос прозвучал неожиданно.

– Зачем? – тут же застопорилась.

Очки для меня, как часть гардероба. Без них я будто… голая.

– Глаза у тебя красивые.

Ага, а ещё потерянные. Но снова ощутила, как к лицу приливает жар.

– Не думаю, что это хорошая идея. Мне без них… не комфортно.

– Ладно, вернемся к этому позже. – не стал настаивать.

Но вот этим своим «позже», озадачил.

Позже – сегодня? Или позже – когда-то потом?

– Расскажешь что-то о себе? – решила сменить тему, задав вопрос.

Да и чего скрывать, мне искренне любопытно узнать о нём что-то ещё, кроме того, что знаю. А знаю я только то, что у него есть замечательная дочка Маша. Собственно, на этом мои знания заканчиваются.

Глава 4.3

Амелия

– Что именно тебя интересует?

Судя по интонациям, Марка мой вопрос не смутил.

Полная открытость. Во всяком случае, впечатление именно такое.

– Эм… Не знаю. Кем работаешь? Сколько тебе лет? Чем занимаешься в свободное время?

– Ну, давай знакомиться заново. – усмехнулся беззлобно. – Кирсанов Марк Витальевич, двадцать семь лет. Кем работаю? У меня свой спортивный клуб. До аварии занимался сам и тренировал подростковую группу. Сейчас, пока полностью не восстановился, зарываюсь в бумажках и валяю дурака.

– Ого. А что за авария? – спросила и поджала губы. – Извини. Я, наверное, не туда лезу.

Должно быть крайне бестактно с моей стороны. Сама не люблю когда кто-то лезет с расспросами ко мне. А тут выдала.

– Да ничего страшного. – отмахнулся, даря мне облегчение. – Относительно недавно попал в аварию. Долго пролеживал бока в больнице. Отоспался на годы вперед. – свел всё к шутке.

Почему-то было ощущение, что все было не на только безобидно, как он преподносил. Помню, что у него на лице шрам. Возможно, из-за аварии? Но спрашивать я об этом точно не буду. Да и какая разница? Главное ведь не оболочка, а её наполнение. А с Марком мне очень комфортно. Несмотря на то, что вижу его во второй раз в жизни.

– Маша, должно быть, скучала по тебе. – почему-то сразу подумала о ней.

Она, за то короткое время, что мы провели вместе, постоянно упоминала отца. Чувствуется, что у этих двоих особенная связь. Крепкая, нерушимая.

– Да, не без этого. По Маруське и я скучал сильно, когда пришел в себя. Она тогда жила у моих друзей, Афины и Ратмира. Сначала её, ведь, в интернат забрали. Но ребята её оттуда оперативно вытащили.

– А её мама? – этот вопрос сам собой сорвался с губ.

Господи, бедная малышка. Такая маленькая, а уже такой стресс пережила.

– У неё нет матери. – ответил коротко.

Судя по изменившейся интонации, это совсем не та тема, которую он бы хотел обсуждать.

Ну а я не тот человек, который будет насильно лезть туда, куда не следует. По себе знаю, с обратной стороны. Поэтому, решила не ступать по тонкому льду и не углубляться, а сменить тему.

– А каким спортом ты занимался? – эта тема более безопасная. И не менее интересная для меня.

Я вообще, все что говорил Марк, буквально впитывала в себя, не пропуская ни слова.

– Смешанные единоборства. С пятнадцати лет. Сначала на любительском уровне, чисто на секции отправляли от детского дома. Когда выпустился, тренер предложил попробовать в этом направлении. Стал тренить уже в другом ключе. Турниры, соревнования, сборы. Но дальше всероссийских не пошел.

– Почему?

– Тогда как раз Маруська родилась. Вектор сместился. Благо, на тот момент уже крепко стоял на ногах. И то, перед тем как открыть спортклуб не мало помыкался.

Несмотря на то, что сейчас он говорил о завершении спортивной карьеры, голос был пропитан теплом. Потому что о дочери говорил?

Маша счастливый ребенок. Мне кажется, если бы мой отец был хоть немного похож на Марка, он бы от меня не отвернулся. Но, увы. Нет никакого смысла об этом рассуждать.

– Никогда не интересовалась этим видом спорта. Но сейчас бы многое отдала, чтоб посмотреть.

Сказала на эмоциях. Потому что правда.

Я бы многое хотела увидеть.

Раньше всегда казалось, что многое ещё успею. Успею состояться как специалист. Успею попутешествовать вдоволь. Успею влюбиться. Успею… успею… успею… И таких «успею» было бесчисленное количество. А по факту, ничего я толком не успела.

Жила под родительской опекой всю жизнь. А когда резко ворвалась в самостоятельную взрослую жизнь, успела разве что понабивать шишек. Первое время, жизнь была похожа на борьбу за выживание. Слишком тепличной росла.

– Еще посмотришь. У тебя ведь не всегда были проблемы со зрением?

– Почему ты так решил? – аккуратно нащупав кружку с чаем, поднесла её к губам.

– По твоим движениям. Опасениям. Я не специалист, но мне кажется, с тобой это случилось не так давно.

Наблюдательности Марка можно было позавидовать.

– Как ты понял? – спросила, смочив горло.

– Ты ещё не привыкла и не до конца адаптировалась.

А его словах не было осуждения, насмешки или ещё чего-то подобного. Он просто говорил, констатирую факты.

– Да. – продолжила, протолкнув вновь образовавшийся ком в горле. – Раньше я училась, занималась музыкой, работала. Как все. А потом у меня обнаружили опухоль. – на удивление, но именно с Марком, я говорила об этом спокойно, насколько это было возможно. – Сначала зрение начало неожиданно падать. Проверилась. Итог так себе. Оперировать никто не берется из-за расположения опухоли. Она доброкачественная, но не менее опасная по факту. И даже если кто-то возьмётся, эта операция стоит баснословных денег. Так что, скорее всего, я ещё успею полноценно адаптироваться к своему состоянию. И вряд ли когда-то посмотрю то, что не успела.

Под конец моего монолога, голос предательски дрогнул.

Нет, все же тяжело. Особенно когда вслух.

Смаргивала слезы под темными стёклами очков. Ну вот, приплыли.

– Эй. Не кисни. – Марк накрыл мою ладонь своей и легонько сжал. А я невольно вздрогнула. – Давай без слез? А то я не совсем адекватно реагирую на женские слёзы. Из опыта – слёзы дочери. Поэтому, успокоить тебя могу только усадив на колени и рассказав стишок. – усмехнулся Марк, будто немного нервничая.

– Стишок? – переспросила, негромко шмыгнув носом.

– «Мы поскачем-скачем-скачем

Скачем на лошадке!

Мы совсем уже не плачем,

Все у нас – в порядке!» *

Выдал все это с такой интонацией, будто я не двадцати двух летняя девица, а ровесница его дочери.

Губы невольно растянулись в улыбке. А потом улыбка и вовсе переросла в смех.

И легко так стало. Отпустило.

– Черт, никогда бы не подумал, что на взрослых девочках, оказывается, тоже работает.

И после этого мы уже вдвоем рассмеялись.

Как же с ним легко. Непринужденно. Не скованно…