Соня Вишнякова: Развод. Я тоже от тебя устала

Глава 1

Осторожно натираю на мелкой тёрке кусочек пармезана. Сегодня ужин делаю сама – обещала мужу Карбонару.

Эдик сказал, что сегодня закончит пораньше, мы поужинаем и поедем к Боливину, его партнёру.

Там будет чисто фуршет, поэтому лучше, чтобы Эдик не был голодным – он не любит приходить на приём и брать еду с подносов. Брезгует.

Мой муж перфекционист и во всём видит недостатки.

Я люблю его таким, какой он есть, и практически не вижу недостатков в нём. Разве что только один, но и с ним мне пришлось смириться.

Однажды я поняла, что мне придётся это принять. Когда приняла – стало легче жить.

Зазвонил телефон. Я вытерла о салфетку руки и нажала на зелёную трубку.

– Тома, я на ужин не приду, задерживаюсь сильно. Приезжай сразу к Боливину.

– Но ты же будешь голодный.

– Ничего, я перекушу. Уже заказал еду из ресторана.

– Хорошо, – соглашаюсь, но слегка раздражённо моргаю, глядя на уже раскатанную и порезанную лапшу, смахиваю с пальцев остатки муки.

– Жду тебя у дома Боливина.

– А что надеть?

– Надень что-то синее, под цвет моей рубашки.

– Ладно.

– Всё, до встречи, – он отключился.

Я медленно положила телефон на столешницу.

Опустила руки и почти две минуты стояла, глядя на зеркальную поверхность плиты.

Не хочу ничего думать. Привыкла ни представлять, ни допускать в свою голову разных мыслей, от которых будет только хуже.

Так легче.

Так я живу уже много лет.

Пришлось полностью свернуть готовку, убрать продукты. Нарезанную лапшу выкинула в мусор. Ветчину и сыр закрыла в контейнеры, сунула в холодильник. Убрала коврик, смахнула муку с поверхности и пошла к раковине, вымыть за собой посуду.

Можно было поставить в посудомоечную машину, но тогда мне придётся ждать, чтобы всё помылось, и потом протереть каждую тарелку салфетками. А помыв под краном, я могу сразу вытереть и протереть – тем более что использовала я не так много посуды, время ещё есть.

Эдик не любит никаких пятен от воды на тарелках.

После кухни пошла в гардероб. Остановилась напротив стойки со своими платьями. Одежда висит по тонам – красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, синий, чёрный, серый, белый – по гамме, идеально, безупречно.

Остановилась напротив синих платьев, их с десяток. Достала кружевное, цвета индиго, не слишком выбивающееся, но очень подходящее под сегодняшнюю рубашку моего мужа.

Это обязательно. На приёмы я всегда одеваюсь так, чтобы наша с мужем одежда гармонировала. Это введённое им правило многолетней давности, и я его никогда не нарушаю – даже мыслей нет надеть то, что хочется мне.

Все мои платья – от известных дизайнеров, дорогие, но довольно сдержанные.

Эдик не любит вычурные вещи. Он часто повторяет – Жена – это дополнение к мужу, она должна своим видом показывать его статус.

Так же, как показывает статус – марка автомобиля, часов, бирка на костюме, клеймо на подошве, недвижимость в элитном районе – всё это звенья одной цепи.

Стараюсь соответствовать – так требует мой муж.

Я – дополнение к моему мужу.

Надела утягивающее бельё, потом чулки, потом платье, туфли на высоком каблуке. Постояла напротив сумочек, остановилась возле шкафа с украшениями, надела жемчужные серьги и браслет.

Слегка взбила расчёской уложенные утром волосы. Чуть подправила макияж на более вечерний, чуть ярче накрасила губы.

Стою перед огромным зеркалом, смотрю на себя долго, тщательно, оценивающе.

Мне 46. Я стройная, красивая, всё ещё молодая, но… что-то есть потухшее в моём взгляде – лёгкий туман, поволока, за которой не видно радости. Её там просто нет.

Повернулась и пошла к выходу.

Глава 2

Стою у парадного, зябко ёжусь, кутаясь в кашемировое пальто. Сжимаю рукой сумочку, стараюсь не озираться по сторонам, чтобы не выглядеть слишком беспокойной – мол, стою тут одна, а тот, кого жду, сильно опаздывает.

Но я не могу пойти в гости к партнёру мужа без самого мужа.

Почти через 15 минут подъезжает его чёрный Лэнд Ровер.

С облегчением выдыхаю – приехал.

Улыбаясь, делаю шаг навстречу. Эдик машет рукой, чтобы стояла там и не переходила дорогу. Ждёт, пока проедет несколько машин, и, разворачиваясь через двойную сплошную, паркуется у парадного подъезда.

Правила ему не писаны.

– Привет, – подходит, наклоняется, чмокает в щёку.

– Что так долго? Я уже замёрзла.

– Извини, я очень торопился. Столько работы навалилось. С трудом удалось хоть как-то довести на сегодня до логического конца.

– Тебе не кажется, что ты работать стал слишком много?

– А как иначе? Сейчас приходится сильнее барахтаться, чтобы оставаться наверху. Ты же знаешь, как это бывает – только немного зазевался и уже более проворный конкурент сталкивает тебя с вершины. У этой самой «вершины» есть своя цена – время и деньги.

– Может, уже пора немного отдохнуть?

– Ну какой отдых, Тома, – раздражённо взял меня под локоть и повернул к стеклянной двери, которую я чуть не прошла. – Так… давай пару часов тут побудем – и домой, спать. Я устал.

– Так мы вроде и не обязаны тут быть.

– А с партнёрами я где должен знакомиться, по-твоему? Не на улице же. Ты представляешь, что значит приём у Боливина? На таких вечеринках я всегда нахожу нового партнёра.

– Сколько у тебя их уже?

– Да какая разница, лишний партнёр – не лишние деньги. Ты что, уже забыла, в каком районе мы живём и сколько стоят твои шмотки?

– Ну хорошо, я поняла – два часа и уходим.

Мы вошли, швейцар провёл нас к нужным апартаментам.

Дверь только открылась – сразу музыка, смех, голоса, официанты с шампанским, подносы с закусками.

Не успел Эдик снять с меня пальто и отдать подошедшему официанту, как тут же махнул мне, чтобы дальше сама и исчез в толпе.

Неторопливо прошлась по просторному холлу, посмотрела по сторонам в поисках знакомых – и сразу увидела машущую мне рукой Алану.

– Привет! Я думала, мне придётся одной тут скучать. Ты откуда? – я подошла к подруге. – Эдик сказал, тут будут его партнёры, притащил меня с собой.

– Иди сюда, – она потянула меня в уголок, где нас не будут толкать. Прошёл официант с напитками, мы взяли по бокалу. – Ну что, рассказывай, чем занимаешься?

– Чем я могу заниматься? Всё как всегда, никаких перемен, – уныло пожала плечом.

Что у меня может быть нового.

– Ты хотела сказать – всё стабильно. Это же прекрасно, зачем тебе какие-то перемены? У тебя шикарный дом, шикарный муж, превосходный сын. Кстати, как он – ещё не женился?

– Нет. Обещал вот познакомить со своей девушкой.

– Ещё одной?

– Не смотри на меня так.

– Вот везёт человеку. Где мои двадцать лет, когда я меняла парней…

– Да, и мои двадцать лет, когда я вышла замуж…

– Я тебе вообще удивляюсь, как можно было выйти замуж за первого, кто предложил?

– И, однако же, смотри – сколько лет мы живём… Это любовь, не иначе…

– Ну, дай бог, чтобы ещё столько же, – она покосилась в сторону Эдика, и я тоже посмотрела туда.

Он как раз стоит в компании двух мужчин и одной, довольно красивой девушки. Все они о чём-то живо разговаривают, Эдик часто посматривает на девушку и один раз даже осторожно положил ладонь ей на спину, а потом убрал.

– Интересная у них там компания собралась… – дернула бровями Алана.

– Да, я как раз готовила ужин, а он мне позвонил, сказал – собирайся.

– Ты готовила ужин? У вас же есть повар!

– Сегодня хотела приготовить Карбонару сама.

– Ой, если бы у меня был повар, я бы палец о палец не ударила. Но, честно сказать, я и так не особо много готовлю. Чаще ужинаем где-нибудь в ресторане.

– Сходила бы на курсы.

– Ой, нет, готовка – не моё. Если он голоден, пусть ужинает где-то. Я ему не жена и не собираюсь устраивать уютное гнёздышко.

– Тебе что, не хочется, чтобы рядом был любимый человек? – я удивлённо на неё глянула.

– Хочется… иногда. Но потом мне хочется остаться одной. Вот это всё – дом, муж, дети… Не знаю, наверное, это не моё.

Она моложе меня на восемь лет. Два неудачных брака сделали из неё женщину не доверяющую мужчинам. Со времени её развода у Аланы только любовники, причём не самые последние люди в городе. Иногда женатые. Ей так проще, знать, что она никому ничего не должна. Свободные отношения.

– А я уже привыкла к замужеству.

– Ну-у, ты вообще героиня! Я бы не смогла так, как ты.

– Да что здесь геройского – просто живёшь для своих любимых людей, делаешь всё для них…

– Обслуживаешь их.

– Не надо сарказма, я их не обслуживаю, я о них – забочусь.

– Нет, как хочешь это назови, но меня семейное рабство вообще никак не привлекает. Это единственное, что меня останавливает от замужества.

– Но это и есть смысл замужества… забота…

– Если смысл замужества – подтирать задницы, двадцать пять лет кому-то готовить, убирать и стирать, то увольте, я найду смысл в чём-то ещё.

– Ну, ты даёшь! – я засмеялась.

В этот момент мы с подругой снова посмотрели на компанию, в которой Эдик. Он что-то сказал девице, она кивнула, и они вместе отошли в сторону и исчезли за стеной.

Подруга повернулась ко мне:

– Ну что?

– Что?

– Ты это проглотишь?

– А что мне остаётся?

– Ты героиня! Я бы так не смогла, я бы давно закатила скандал.

– Я уже всё это слышала, – говорю тихо.

– И что, ты не собираешься ничего менять?

– Не сейчас, – уклончиво отвечаю.

– Ой, Тома, Тома, если что – я тебя поддержу.

– Ты о чём?

– Ну, если вдруг решишь…

– Я не решу. Что за глупости. Он – мой муж. Всё, на этом давай закончим беседу.

– Как скажешь.

Два часа превратились в три и в четыре. Весь вечер мой муж то исчезал, то появлялся, и всё время я видела его довольное лицо возле этой девицы в красном платье.

Я понимаю недовольство мной подруги, но также она не старается понять меня.

Для себя я давно дала все ответы, и я не хочу ничего менять.

Живу вот так, и меня всё устраивает.

И да, я на многое закрываю глаза.

Глава 3

Машина бесшумно въехала во двор и остановилась.

– Приготовишь мне ванну?

– Конечно, – я кивнула, вышла и направилась к дому.

У крыльца, обернулась и увидела, Эдик что-то пишет в телефоне.

Не стала ничего спрашивать и подходить. Я вообще никогда не лезу в его дела, никогда не сую нос в то, во что не должна его совать. Уже давным-давно знаю своё место здесь, свою роль, обязанности.

Я ничего не хочу менять. Ничего.

Когда через десять минут он вошёл в дом, ванна была уже готова.

– Тебе с солью или с бергамотом?

– Извини, Том, я не буду сейчас принимать ванну, приму душ, – он развернулся и пошёл к себе в комнату.

Да, комнаты у нас тоже разные.

В мою, он давно не заходит.

Давно – это лет пять уже.

Ах, нет, вру, два года назад он пришёл, слегка выпивший, и всё-таки ко мне зашёл. Я тогда уже почти спала, а он о чём-то разговаривал, рассказывал, и я старалась не слушать – о каких-то его душевных переживаниях.

Между делом он быстро мной воспользовался, а потом всё так же грустно ушёл к себе.

Да, мы давно живём как соседи, и этот прошлодвухгодичный секс я вспоминаю как недоразумение и даже как что-то оскорбительное.

Но я всё ещё живу здесь, я всё ещё его жена и мать нашего сына.

Я не могу разрушить тот мир, который мы создали, и в котором сейчас существуем. Кажется, если однажды, когда-нибудь, сумею разозлиться и послать всё к чёртовой матери – этот мир сразу рухнет. Он мгновенно прекратит своё существование.