Подтверждением этого вывода служит тот факт, что у близнецов IQ в среднем на несколько пунктов ниже, чем у людей, родившихся поодиночке ^[36]. Можно предположить, что более низкий показатель IQ близнецов закладывается еще в утробе матери, но, когда один из близнецов рождается мертвым или рано умирает, средний IQ выжившего близнеца приближается к IQ людей, родившихся единолично ^[37]. Это говорит о том, что для близнецов, как и для других людей, ключевым фактором может являться внимание родителей: было ли оно распределено между несколькими детьми или полностью и безраздельно уделялось одному ребенку.

В дополнение к отличающимся количественно объемам родительского внимания, доступного детям в зависимости от их порядка рождения, существуют также качественные различия в родительском внимании к детям в целом, с учетом социального класса ^[38]. Было обнаружено, что дети родителей, имеющих профессию (карьеру специалиста), слышат в среднем 2100 слов в час, в то время как дети из семей рабочего класса слышат 1200 слов в час, а дети из семей, находящихся на социальном обеспечении, – 600 слов в час ^[39]. Другие исследования показывают, что существуют также качественные различия в манере взаимодействия родителей и детей в разных социальных классах ^[40].

На этом фоне ожидания или предположения о равных или сопоставимых показателях достижений детей, воспитанных такими разными способами, не имеют под собой никаких оснований. Так же и дальнейшие диспропорции в показателях успеха людей в школах, колледжах или на работе не могут быть автоматически приписаны тем, кто им преподает, выпускает из учебного заведения или нанимает на работу, поскольку эмпирические данные показывают: воспитание людей может повлиять на то, какими они станут взрослыми.

Дело не просто в том, что молодые люди, воспитанные по-разному, могут иметь различные уровни способностей во взрослом возрасте. Люди разного социального происхождения также могут иметь непохожие цели и приоритеты – на вероятность этого мало или совсем не обращают внимания во многих исследованиях, которые измеряют количество возможностей через количество случаев продвижения вверх по социальной лестнице ^[41], как если бы все одинаково стремились к такому продвижению, и только наличие социальных барьеров приводило бы к диспропорции в показателях успеха.

Наиболее заметные достижения связаны со множеством факторов – начиная с желания добиться успеха в конкретном начинании и готовности делать все, что необходимо для успеха. Без этого все врожденные способности человека и все его социальные возможности ничего не значат, так же, как и желание и возможности ничего не значат без способностей.

Это предполагает среди прочего, что у человека, народа или государства может быть некоторое количество, множество или большая часть необходимых предпосылок для достижения определенного успеха, но при этом прогресс в его достижении может отсутствовать. И все же этот человек, народ или нация могут внезапно ворваться на сцену с впечатляющим успехом, когда недостающий фактор или факторы, наконец, добавятся к общей картине.

В число бедных и отсталых стран, которые внезапно выдвинулись на передовую линию достижений человечества, входят Шотландия, начиная с XVIII века, и Япония, начиная с XIX века. Обе страны пережили стремительный подъем, по историческим меркам.

Шотландия на протяжении веков была одной из беднейших, наиболее отстающих в экономическом и образовательном отношении стран на периферии Европейской цивилизации. Говорили, что в XIV веке не было ни одного шотландского барона, который мог написать свое имя ^[42]. И все же в XVIII и XIX веках непропорционально большое число ведущих интеллектуальных деятелей Великобритании имели шотландское происхождение, в их числе Джеймс Уотт в инженерном деле, Адам Смит в экономике, Дэвид Юм в философии, Джозеф Блэк в химии, сэр Вальтер Скотт в литературе и Джон Стюарт Милль в экономике и философии.

Среди изменений, произошедших с шотландцами, была кампания их протестантских церквей по пропаганде идеи о том, что каждый должен научиться читать, чтобы иметь возможность читать Библию самостоятельно, без участия священников, которые объясняли бы им ее содержание. Другим изменением стала более светская, но все еще активная кампания за изучение английского языка, который заменил их родной гэльский, распространенный среди жителей шотландских равнин, и тем самым открыл шотландцам гораздо больше областей письменных знаний.

В некоторых из этих областей знаний, включая медицину и инженерное дело, шотландцы в конечном итоге превзошли англичан и стали известны во всем мире. В основном это были жители юга Шотландии, а не горцы, которые продолжали говорить на гэльском языке еще несколько поколений.

Япония также была бедной, малообразованной и технологически отсталой страной еще в середине XIX века. Японцы были поражены, впервые увидев поезд, презентованный им американским коммодором Мэтью Перри, чьи корабли посетили Японию в 1853 году ^[43]. Тем не менее, когда последующие поколения приложили невероятные национальные усилия, чтобы технологически догнать западный мир, это привело к тому, что во второй половине XX века Япония оказалась в авангарде технологий в ряде областей. Среди прочего, Япония создала сверхскоростной поезд, который превзошел все, что производилось в Соединенных Штатах.

Другие выдающиеся достижения были продемонстрированы не государством, а конкретным народом. Мы настолько привыкли наблюдать многочисленные открытия мирового уровня в области искусства и науки авторства еврейских интеллектуалов, что необходимо отметить: это «народное» достижение неожиданно стало широко распространенным социальным явлением в XIX и XX веках.

Хотя отдельные еврейские интеллектуальные деятели международного уровня существовали и в некоторые более ранние столетия.

Как выразился один выдающийся историк экономики: «Несмотря на огромное преимущество в грамотности и человеческом капитале на протяжении многих столетий, евреи играли практически ничтожную роль в истории науки и техники до и во время ранней промышленной революции». Более того, «великие достижения науки и математики между 1600 и 1750 годами не включают работы, связанные с еврейскими именами» ^[44].

Каким бы ни был потенциал евреев в эпоху промышленной революции, несмотря на их грамотность и другой человеческий капитал, у них часто было мало возможностей получить доступ к институтам, доступным широкой общественности в Европе, где промышленная революция началась. Евреи не допускались в большинство университетов Европы до XIX века.

В конце XVIII века в США был введен полный Конституционный запрет на федеральные законы, дискриминирующие по религиозному признаку. Это событие сделало Соединенные Штаты пионером в предоставлении евреям законных прав, уравнивающих их с остальными гражданами. Франция последовала этому примеру после революции 1789 года. В течение XIX века в разное время и другие страны начали ослаблять или отменять различные запреты для евреев.

В результате этих событий евреи стали поступать в университеты, а затем и массово наводнять их. Например, к 1880 годам евреи составляли 30 % всех студентов Венского университета ^[45]. Конечным результатом в конце XIX-го и в XX веке стало относительно внезапное увеличение числа всемирно известных еврейских деятелей во многих областях, включая те, в которых ранее евреи фактически отсутствовали среди лидеров.

С 1870 по 1950 год евреи в значительной степени преобладают среди выдающихся деятелей искусства и науки по сравнению с их долей в населении в различных европейских странах и в Соединенных Штатах. Во второй половине XX века, когда евреи составляли менее 1 % населения мира, они получили 22 % Нобелевских премий по химии, 32 % по медицине и 32 % по физике ^[46].

Здесь, как и в других совершенно разных контекстах, колебания в наличии всех предпосылок и в степени выполнения всех необходимых условий могут иметь драматические последствия для итоговых показателей успеха за относительно короткий период времени по историческим меркам. Тот факт, что евреи достигли значительных успехов в определенных областях после устранения различных барьеров, не означает, что другие группы автоматически сделали бы то же самое, если бы барьеры против них были устранены, поскольку у евреев уже была масса других предпосылок для таких достижений – в частности, широко распространенная грамотность на протяжении веков, когда неграмотность была нормой во всем мире, – и евреям нужно было только добавить то, чего недоставало ранее для удовлетворения необходимых условий успеха.

В противоположность этому Китай на протяжении веков был самой технологически развитой страной в мире, особенно в период так называемого Средневековья в Европе. Китайцы изобрели чугун за тысячу лет до европейцев ^[47]. Один китайский адмирал возглавлял разведывательную экспедицию, которая длилась дольше, чем путешествие Колумба. Случилось это за несколько поколений до путешествия Колумба ^[48] и на кораблях, гораздо больших по размеру и технологически более совершенных, чем корабли Колумба ^[49].

Однако одно важнейшее решение, принятое в Китае в XV веке, привело к радикальному изменению в относительном положении китайцев и европейцев. Подобно другим народам, явно превосходящим других в развитии, китайцы считали эти другие народы априори неполноценными – «варварами», – подобно тому как римляне относились к народам за пределами владений Римской империи.

Убедившись в результате исследовательских экспедиций своих кораблей в том, что необходимость учиться чему-либо у других народов отсутствует, в 1433 году правительство Китая приняло решение не только приостановить подобные путешествия, но и запретить их, а также наложить вето на строительство судов, способных совершать такие путешествия. Это было сделано с целью уменьшить влияние внешнего мира на китайское общество.

Каким бы оправданным ни казалось это решение в то время, оно было принято, когда Европа выходила из упадка «мрачного средневековья», последовавшего за закатом и падением Римской империи. Европа тогда переживала эпоху Возрождения – прогресса во многих направлениях, включая прогресс, основанный на развитии идей и изобретений, зародившихся в Китае, таких как книгопечатание и порох. Корабли Колумба, хотя и не соответствовали стандартам тех, что когда-то были построены в Китае, оказались пригодными для того, чтобы пересечь Атлантический океан в поисках пути в Индию и случайно совершить изменившее мир открытие целого полушария.

В общем, Европа расширяла возможности для прогресса как внутри самой себя, так и в более широком мире, который открылся перед ней благодаря экспансии на другую половину планеты. В это время правители Китая выбрали путь изоляции – не тотальной, но существенной. Смирительная рубашка изоляции, наложенная на многие части мира географическими барьерами, привела к тому, что целые народы и нации оставались бедными и отсталыми ^[50]. Китайские правители сами сделали такой выбор для собственной страны. В результате этого выбора в последующие столетия Китай отстал от эпохи великого технологического и экономического прогресса других стран мира.

В безжалостных международных джунглях это означало, что другие страны не только превзошли Китай, но и навязали ему, уязвимому, свою волю. Китай частично подчинялся другим странам в различных отношениях, включая потерю территории: португальцы захватили порт Макао, британцы – порт Гонконга, а Япония в конечном итоге завладела значительной частью материкового Китая.

Китай утратил не предпосылки, представленные качествами его народа, а утратил он мудрость своих правителей, которые одним роковым решением – потерей всего лишь одного необходимого условия – лишили страну мирового превосходства.