– Для начала – колдую обезболивающее. А там посмотрим.

Щелчком пальцев и парой магических слов Косара взбодрила огонь, и вскоре вода закипела. Комнату наполнили запахи эвкалипта, ивовой коры и валерианы.

Сваренную смесь трав она разложила на отрезе ткани и около минуты обмахивала рукой, чтобы та быстрее остывала. Затем склонилась над Маламиром и медленно, с изрядным трудом разжала его руку на светящемся клейме. Когда она прижала к символу травяную смесь, тот запульсировал под пальцами.

Маламир резко вдохнул сквозь зубы. Должно быть, целую секунду боль была невыносимой. Но затем приложенные травы сотворили чудо, и Маламир расслабился. Его дыхание стало ровным, а потом глаза открылись.

– Косара? – прохрипел он. – Что ты здесь делаешь?

– Это ты в моем доме.

Маламир нерешительно приподнялся на локтях и огляделся. Его взор упал на Роксану.

– Роксана, что мы здесь делаем?

– Ты отрубился. Я не знала, куда еще податься.

Маламир посмотрел на свою грудь, туда, где Косара крепко прижимала ткань. Отрез быстро нагревался под ее рукой.

– Что это?

– Обезболивающее, – сказала Косара. – Самое крепкое из тех, что быстро варятся.

Он облизнул сухие губы:

– А что будет, когда оно потеряет силу?

– Видимо, тогда ты вновь потеряешь сознание.

Маламир застонал:

– Я клялся никогда не предавать его, когда он заклеймил меня… Представляете? Во я дурак!

– Предположу, что он не оставил тебе выбора.

– Он и не оставил. – Маламир снова посмотрел на Косару и прищурился: – Косара, куколка, а откуда вдруг зеленый глаз?

Косара, которая уже успела забыть об этом, мотнула головой, занавешивая глаз челкой:

– Долгая история. Так что, чары Карайванова теперь и такое могут?

– Он в восторге от них, можешь мне поверить. Старая версия жгла, лишь когда ты находился от него на расстоянии вытянутой руки.

– О, я верю. Видела своими глазами.

– А эта уже на большом расстоянии работает. «Настоящая инновация в сфере магии» – так он ее назвал.

– Итак, – нетерпеливо сказала Роксана, – ты можешь мне сказать, где сейчас Соколица, или нет?

Пальцы Маламира дернулись к символу на груди. Косара ухитрилась схватить его за руку и заставить надавить на компресс, чтобы самой от него отойти. От стояния на жестком полу у нее уже заболели колени.

– Карайванов держит ее в пустом складе у реки, – ответил Маламир. – Я тебя туда отведу.

– Ладно. – Роксана застегнула пальто и, полыхнув убийственным взглядом, бросилась к двери. – Бегом!

– Постой! – Косара встала у нее на пути. – Не можешь же ты в одиночку уложить всю банду Карайванова.

– А что, есть желающие помочь? Может быть, ты?

Косара пожевала нижнюю губу. Она очень хорошо помнила обещание, которое дала покойной жене Асена. Возможно, ей только что представился шанс наконец-то найти Карайванова…

– Может быть. Просто… Просто посиди минутку, ладно? Не будем пороть горячку.

– Кто знает, что они там с Соколицей делают, пока мы сидим и болтаем!

– Справедливо, но…

– Они ничего с ней не делают, – возразил Маламир. – Карайванов сам мне сказал: она слишком важна, и нельзя, чтобы и перо упало с ее головы. – Тут его лицо исказила гримаса. – Кажется, твоя припарка начинает терять силу…

– Уже? – Косара оттолкнула его руку: ткань на груди Маламира и впрямь обжигала. – Черт возьми!

– Выдохлись твои травы, – резко бросила Роксана. – А убрать его нельзя?

Косара бросила на нее ровный взгляд, зная, что Роксана всегда злилась, когда ей было страшно. Но все равно тон охотницы на монстров ей не понравился.

– Убрать что?

– Этот знак.

Косара рассмеялась:

– Умей любая ведьма стереть знак Карайванова, какой был бы смысл его вырезать?

– Но ты ведь теперь не то же самое, что любая ведьма, не так ли?

Улыбка Косары застыла на губах. Она знала, что имела в виду Роксана. Пальцы Косары сами нашли левый глаз – только это был не ее глаз вовсе. Даже на ощупь он казался чужим: слишком большим и круглым.

Но это же ерунда, не так ли? Глаз и глаз. Зеленый, коричневый, да хоть фиолетовый, какая кому разница?

– Я попробую, – произнесла Косара. – Но ничего не могу обещать.

Под измученным взглядом Маламира и встревоженным – Роксаны Косара повторила уже испытанный ритуал: одну за другой сняла бусины с цепочки и положила на стол. Затем она поперекатывала их между ладонями, пока все тени не пробудились. Их темные фигуры заполнили комнату, голоса ворвались в ее разум. Их видения застилали ее взор.

Все случилось так быстро, что Косара потеряла равновесие. Ей удалось уцепиться за край стола, чтобы не рухнуть.

– Косара? – Голос Роксаны доносился будто бы издалека.

Косара дала ей знак держаться подальше, не представляя, что могли бы сделать тени с охотником на монстров.

– Я в порядке, – сказала Косара с большей убежденностью, чем чувствовала. – Так всегда бывает.

Но на этот раз все было по-другому. На этот раз ее собственный глаз, карий, наблюдал призрачные видения, сквозившие мимо нее. А зеленый глаз видел что-то еще, более материальное. Знакомую фигуру с золотыми волосами. Косара крепко закрыла зеленый глаз, чтобы не тратить и минуты на Змея.

Она должна была спросить тени, могут ли они снять проклятие с Маламира. Но сначала, поскольку в ней жила уверенность, что все происходящее связано, она задала другой вопрос:

– Вы можете сказать мне, кто убил Софию?

Бормотание теней зазвучало громче, но ответа не последовало.

– Кто убил Софию? – повторила Косара.

Она не могла уловить ни единого слова, зато уловила их общее замешательство. Ее собственная тень повернула к ней свое чернильное лицо и пожала плечами.

– Софию, ведьму с двумя тенями, – уточнила Косара: вдруг это поможет? – Софию, призывающую мертвых. Вы ведь знаете ее! Софию, которая призвала мратиняка!

Никакого ответа.

Раздраженная, Косара вынула из кармана колоду игральных карт и бросила на стол, совсем как раньше. Почти все легли на столешницу, пара мягко спланировала на пол. Насколько Косара могла видеть, они не выстраивались ни в какие узоры.

Она поймала взгляд Роксаны между тенями. Охотница на монстров выглядела искренне обеспокоенной душевным здравием Косары, и Косара вздохнула. Ее кожу покалывало, будто тени толкали ее: им не терпелось творить магию, для которой она их призвала. Ее виски пульсировали все быстрее, в ритме шепота теней. Пульсация была весьма болезненной.

Возможно, она зря тратила время. Тот, кто убил Софию, теперь владел двумя тенями ведьм, и они могли скрыть убийцу от непослушных двенадцати теней Косары.

– Ладно, ладно, – сказала она, словно обращаясь к беспокойному псу, ожидающему своей утренней прогулки. – Пора заняться настоящей магией.

Ей не требовалось ничего больше говорить. Тени бросились на нее, стали дергать за руки, потащили к Маламиру. Толкали ее, пока та не опустилась на колени рядом с диваном. Затем они схватили ее руки и подняли их к его груди.

Они были вокруг нее, но также – внутри ее головы, облепив ее череп изнутри. Ее вены полнились их магией. Они проплывали под ее веками всякий раз, стоило ей моргнуть. Когда ее карий глаз открылся, он увидел какое-то помещение.

И Косара на мгновение рискнула открыть еще и зеленый. Неудивительно, что он видел странности, будь то зал из белого мрамора – нет, поправила себя Косара, зал из расплавленных костей – или его хозяин. Змей.

Ее собственная реакция удивила ее. Что-то в животе затрепетало, чего она годами не ощущала, думая о нем.

Косара снова крепко зажмурила зеленый глаз: все же отвлекаться было нельзя.

Она позволила теням направлять ее руки, которые рисовали магические символы на груди Маламира. Они взяли под контроль ее язык, который скручивался, произнося заклинание. Косара понятия не имела, что́ говорит, даже не знала, на каком это языке, – звуки казались чуждыми ее рту. Ее тело больше не принадлежало ей. Им распоряжались тени.

Во многих отношениях, размышляла она, наблюдая, как ее пальцы плетут заклинание, которое она раньше считала невозможным, это было полной противоположностью тому, как обычно работала теневая магия. Сейчас не ведьма укрощала тени, а тени полностью поглощали ведьму.

Маламир закричал, сдавленно, уродливо завизжал, и впервые Косара подумала, что, возможно, это была не самая умная затея. Тени жаждут творить магию, но им все равно, исцеляющую или вредоносную. Для них Маламир всего лишь орудие.

Затем одна тень потянулась к лицу Косары, и тут она убедилась, насколько плохой была эта затея. Пальцы тени впились в зеленый глаз, схватились за ресницы, заставили веки открыться.

Косара выругалась: комната перед ней расплылась. В следующий раз, когда она моргнула, она уже находилась не у себя в доме. Она вернулась во дворец Змея.

8
Косара

Все кругом было так знакомо… Зал из сплавленных воедино костей, закаленных в змеином огне. Люстры высоко над головой, сделанные из крыльев юды, что трещали и хлопали, качаясь на цепях. Окна в обрамлении человеческих зубов, которые стучали от каждого сквозняка. Небо снаружи, темное и полное звезд.

Стоял холод, свет был приглушен, что означало, что Змей находился в определенном настроении. Когда он был счастлив, залы всегда хорошо топились, огонь потрескивал в каждом очаге. Слишком жарко во дворце? Тоже нехороший знак. Обычно это означало, что он злится, отчего камины горели слишком ярко, угрожая спалить любого, кто по неосторожности к ним подойдет.

Косара знала все это, потому что провела месяцы в этом дворце, хотя в человеческом мире минуло лишь несколько дней. Она изучила каждую особенность дворца, научившись идеально считывать настроение Змея. Знала она все это еще и потому, что тем же знанием обладала Смирна Колева – а именно ее ярко-зелеными глазами Косара в настоящее время наблюдала за залом.

Она – Смирна или Косара – сидела на одном конце длинного стола и усыпанной веснушками рукой придерживала бокал лунного вина. Ее пальцы дрожали, из-за чего ножка бокала постукивала о вышитую скатерть. Спелые ягоды, алые яблоки безупречной формы и крупный темный виноград громоздились высокой горкой в позолоченных чашах, но тарелка Смирны была пуста.

Змея здесь не было, но она чувствовала его присутствие в каждом порыве морозного воздуха, бьющего по голым рукам и змеящегося под льняной рубашкой. Он пребывал в ярости – холодной, жестокой ярости.

Смирна поднесла было бокал к губам, однако передумала и поставила его обратно. Ее сердце частило, отчего кровь зашумела в ушах, и Косара подумала: о, как же это забавно! Чужое тело, чужие руки – и точно такое же сердцебиение, как у нее самой.

В этом звуке тонули его шаги, пока он не подошел слишком близко. Она слышала, как стучали каблуки его сапог по костяному полу, слышала и глубокие, рьяные вдохи, – и тут его запах ударил в ноздри, составляя знакомую смесь из дыма, магии и чего-то сладкого и первобытного. То, как скрутило ее желудок, тоже было знакомо.

Будь Косара в своем собственном теле, она бы бросилась к двери. Но, застряв в разуме Смирны, она могла лишь молча умолять ее бежать.

Но Смирна бежать и не думала. Вместо этого она обернулась и посмотрела на него.

Змей не старел. Но Косара все равно ожидала, что за сорок лет, разделявшие ее и Смирну, он как-нибудь да изменится. Однако – нет. Волосы того же оттенка темного золота, а глаза – такие же синие, какими их помнила Косара. Кожа совсем без морщин, хотя он был достаточно щепетилен в своих попытках казаться человечнее, чтобы допустить пару внешних недостатков: крошечный шрам на переносице, тонкие гусиные лапки в уголках глаз…