Убегать она даже не пыталась, хотя ключ торчал в замочной скважине. Убежать – значит пропустить все самое интересное, а она не могла себе этого позволить.

– А половой жизнью жить будем, – усмехнулся Семен.

– Чего?! – возмутилась Клара.

– Полы мыть будем!

– А-а!

Разочарования в ее голосе он не услышал, но чувство облечения показалось ему наигранным.

– Ты мне нравишься, – сухо сказал он.

Пару лет назад Семен сказал такое Ленке Ковальковой, набрался смелости, подошел и в лоб. А она ему в ответ сказала «нет, не нравишься», и точка. У Семена поджилки тогда от волнения заледенели и язык отнялся. Хорошо, Серега тогда за его воспитание взялся, научил, как баб на абордаж брать. Не всегда получалось, но если Клара вдруг скажет нет, ничего страшного не случится. Нельзя бояться слова «нет», иначе никогда не услышишь «да».

– Отвали! – затылком вжимаясь в дверь, пробормотала девушка. На Семена она смотрела ошалевшими от его наглости глазами. И при этом ждала, когда он перейдет от слов к делу. С интересом ждала, с замиранием. – Что, не услышал?

Он подступил к ней вплотную, одной рукой обнял за талию. Клара дернулась от внутреннего напряжения, но при этом слегка выгнулась в спине, чтобы он смог обнять ее покрепче.

– Отвали, – прошептали ее губы. Но прошептали в ожидании поцелуя.

И Семен не обманул, резким, но негрубым движением приблизил к себе и поцеловал прямо в губы. Клара не расслабилась, губы остались сомкнутыми, но руки повисли как плети. Она даже не пыталась сопротивляться и не дернулась, когда его левая рука легла ей на бедро… Но за ручку двери вдруг дернули, она открылась, и в кабинет вломился Макс. Глаза широко открыты, рот до ушей. Вид у него, в общем‐то, дурашливый, но не глупый. Имидж у пацанчика такой – рубаха-парень, а так он вовсе не дурачок. И в пространстве умеет ориентироваться, и в коллективе, живой, энергичный, язык без костей. И в морду дать – всегда пожалуйста, кулаки у него быстрые и крепкие. В общем, ребята уважают, девчонки любят. Еще бы не любить, душа школьного вокально-инструментального ансамбля «Песняры-затейники». Название, конечно, дурацкое, но так и группа никому не известная. Так, никем не признанная, и канет в Лету. Причем очень скоро.

– Эй, я работу вашу принимать пришел! – объявил он.

– А ты кто такой? – сбитая с толку, Клара усиленно пыталась взять себя в руки.

– А у вас тут конь не валялся… Чем вы тут, интересно, занимались?

– Ничем!

– Целовались? – Макс улыбался, но глаз от Клары не отрывал.

Завороженно смотрел на нее, и голос его заметно подрагивал. Неужели к Семену приревновал? В общем‐то, Клара того стоила. Девчонка видная, и к ней реально тянет.

– Ты же никому ничего не скажешь? – пристально посмотрел на него Семен.

– А что было?

– И быть не могло! – мотнула головой Клара.

– Да?.. А то мы там аппаратуру настроили, сейчас играть будем. Ну, я же обещал…

– Э-э, но у нас полы… – замялась Клара.

– Можешь и у нас вымыть, если так охота! – разошелся песняр-затейник.

Семен оттолкнулся от стола, вплотную подошел к нахалу. Он ведь в морду дать мог, не здесь, конечно, где‐нибудь за углом. Макс это знал. Как знал и то, что против Семена шансов у него нет вообще.

– Макс, ты берега‐то не теряй!

– Да я шучу! Шуток не понимаешь?

– Ну тогда гуляй!

Семен бесцеремонно выставил Макса из класса, закрыл за ним дверь, но на ключ запирать ее не стал. Клара вздрогнула и вытянулась в струнку, глядя на Семена. Она ждала, когда он снова ее поцелует. Но только для того, чтобы оттолкнуть его. Она же не такая…

Но зажимать ее Семен не стал. Момент не упущен, он просто отсрочен. И отложен на потом.

– Пойдем? – спросил он, глядя на нее с небрежной улыбкой.

– Макса слушать?

– Ты этого хочешь?

– Нет.

– И я не хочу… – покачал головой Семен и вдруг сказал: – Ко мне пойдем!

– А как же полы?

Семен усмехнулся. Полы ее интересуют, а что у него на хате их ждет, не волнует? А ведь он не Пушкина ей читать собирается и даже не Лермонтова.

– Пойдем!

Он взял ее за руку, и она покорно пошла за ним. В коридоре, правда, вырвалась – вдруг кто‐то появится.

И действительно появился. Леня Гусаков. Семен подозвал его, взглядом прижал к стенке. Леня не совсем ботаник, пацан, можно сказать, с характером и мог послать подальше кого угодно. Но только не Семена. Потому что знал про него если не все, то многое.

– Братан, помощь нужна, выручай!

Леня кивнул, заранее соглашаясь.

– Марафет в тридцать восьмом кабинете навести надо. Не в службу, а в дружбу! В долгу не останусь.

– Да ты и так мне торчишь, – кисло усмехнулся Гусаков.

– Что?! – угрожающе надвинулся на него Семен.

– Ничего!

Леня закивал, давая понять, что прощает ему все долги. Ну так другого выхода у него нет.

Глава 2

Девятиэтажный дом в центре поселка, шумный лифт с исписанными стенками… На лестничной площадке Клара застыла как столб. Все, ни шагу вперед. Только назад! Спастись она могла лишь бегством. От себя спастись.

– Эй, ты чего? – звякнув ключами, спросил Семен.

Клара потрясенно посмотрела на него – самый настоящий искуситель, исчадие ада. Он еще только собирался набрасывать на нее свои сети, а она уже запуталась в них. А когда набросил, Клара просто не нашла в себе сил уклониться от поцелуя. Сказать, что Семен околдовал ее, значило не сказать ничего. Сначала поймал в сети, затем набросил аркан на шею, Клара шла за ним, ничего не соображая, как будто разум отключился, осталось только животное любопытство, хотелось знать, чем все это закончится. Безумно хотелось знать. И познать то, что должно было случиться. А ведь случится, никаких в том сомнений.

Она не ощущала страха перед неизбежностью, ей скоро семнадцать, школа уже почти пройденный этап, еще немного, и начнется самостоятельная жизнь, почему бы не подготовиться к ней, расставшись с невинностью?.. Остановило Клару только осознание собственной никчемности. Это ж надо, сама кружила парням голову, посмеивалась над ними, наслаждаясь своим женским могуществом. Думала, так будет и дальше. И вдруг Семен, этот грубиян с каменным взглядом! Она и понять ничего не успела, как оказалась под ним. Как полное ничтожество, лишенное стыда и гордости за себя… А она не такая. И пусть Семен не рассчитывает на легкую победу.

Он открыл дверь, повел рукой, приглашая зайти, но Клара даже не шелохнулась.

– Не бойся, собаки нет, – улыбнулся он. – И я не кусаюсь.

Только он это сказал, как открылась обитая дерматином дверь, и Клара увидела коренастого парня с широким лицом и свисающими, как у бульдога, под собственной тяжестью щеками. Даже глазки маленькие, не злые, но и не добрые. Кожаная куртка на широких плечах, свитер без воротника под ней, толстая цепь на мускулистой шее или серебряная, или стальная. Вид, конечно, без содрогания не глянешь. Клара поймала себя на мысли, что именно так должны выглядеть бандиты, с которыми пришлось иметь дело ее отцу.

– О-о, Малый! – Едва глянув на Семена, бугай вперился в Клару.

Знала она такие взгляды, когда парень так глянет, как будто юбку через голову снимет. А этот только оценил, но юбку не задрал – как будто кто‐то сдерживал его от этой вольности. Неужели Семен? Фамилия у него Большов, тот же Макс называл его Большим, Клара слышала. А здесь он просто Малый. При этом коренастый глянул на него хоть и с небрежным, но все же уважением.

– Леша, ты здесь? – нахмурился Семен.

И тут же улыбнулся, глядя на высокую и сухую, как вобла, блондинку с толстым слоем пудры на щеках, призванным скрыть прыщи. Большие глаза, изящный носик, но слишком уж узкий подбородок. И щеки впалые. Лицо бледное, а пудра белая, ей бы тональный крем с эффектом загара.

– Так уже все, уходим!

Коренастый Леша подался к блондинке, поймал ее и обнял за талию. Она не упиралась, но и не льнула к нему.

– Танюха, привет! – помахал ей Семен.

Блондинка рассеяно улыбнулась ему. На Клару она вообще не смотрела, как будто и не замечала.

– Ладно, пошли мы!

Леша одобрительно кивнул, глянув на Клару: клевая, дескать, девчонка, нельзя такую упускать.

Они с блондинкой ушли, квартира освободилась, но Клара уже приняла решение. Правда, почему‐то все‐таки переступила через порог. И пыталась остановить себя, но не смогла. Любопытство разобрало.

Это же любопытство не оттолкнуло Семена, когда он вдруг прижался к ней. Тело у него мощное, энергия в нем сильная, радиоактивная – в том смысле, что передавалась через прикосновение и растекалась по крови тугими возбуждающими струями. Клара не узнавала себя. Хотя и понимала, что с ней происходит. Химия – это физиологическая реакция женщины на мужчину, мощное воздействие, настоящий катаклизм, так, в общем‐то, все естественно и закономерно, просто с ней такого прежде не происходило. Но разве она не мечтала о принце? О парне, который ворвется в ее жизнь и вскружит не только голову, но и все остальное.

– Разувайся, проходи! – Он сам отстранился от нее.

Квартира самая обыкновенная, двухкомнатная стандартной планировки, в гостиной гарнитурная стенка, столик из прихожей виден, бутылка шампанского на нем. И в спальню дверь открыта, постель там смята, нетрудно догадаться, кто и с кем здесь кувыркался…

Не разуваясь, Клара вжалась спиной в стенку. И сумку с учебниками прижала к груди – хоть какая‐то защита.

– Ты чего? – иронично усмехнулся Семен.

– Леша твой совсем ушел? – спросила она, кивком показав через плечо.

И ей тоже пора. Но для этого нужно отстраниться от двери, повернуться к ней, открыть, а ноги как будто деревянные, не хотят слушаться. И тело какое‐то дубовое. Если Семен вдруг схватит ее в охапку и понесет в спальню, она даже не сможет сопротивляться. Отнесет, уложит на кровать, где совсем недавно барахталась Танюха. Это ужасно! Только вот страх почему‐то не охватывал Клару, а если ее голос дрожал, то вовсе не от этого.

– Ты же не хочешь с ним? – удивленно повел бровью Семен.

– Я и с тобой не хочу!

Он стоял, улыбался, а в глазах тихий триумф победителя. Как будто он уже добился своего.

– Тогда иди! – все так же улыбаясь, показал ей на дверь Семен. И даже повел плечом, чтобы вытянуть руку и открыть замок. Но руки не поднял.

– Куда? – нахмурилась Клара.

Семен действительно отпускал ее. Сейчас откроет дверь, и она свободна как ветер, но где чувство радости, почему из груди не вырывается вздох облегчения? Одна только досада и разочарование.

– Домой.

Клара и должна была бежать от такого кавалера как от огня, но от волнения не могла сдвинуться с места, ноги будто приросли к полу.

– А ты куда? – спросила она и чуть не зажмурилась, желая провалиться от стыда сквозь землю.

Ей какое дело, куда пойдет и чем будет заниматься Семен? Домой бежать надо, в ванную, под холодный душ, чтобы мозги на место встали. И кровь слишком горячая, остудить надо.

– Ну что, ты идешь? – с усмешкой спросил он.

Понимал, что Клара хочет остаться с ним. И ждал, когда она сама начнет раздеваться. Но не дождался.

– Иду! – Стыдно ей, волны возмущения все выше, одна, самая сильная, сдвинула тело с места, и Клара подошла к двери, бросив на ходу: – До завтра!

Семен сам провернул защелку замка. И вдруг поцеловал ее в щеку, как будто на прощание. Как будто они расставались до завтра. Как будто после того, что у них сейчас было. А ведь он действительно мог уложить Клару в постель. Она чувствовала, что мог. Достаточно только проявить настойчивость.

Она поймала себя на безумии повернуться к Семену лицом, ладонями поймать его за щеки, прижаться к нему, поцеловать в губы… И все‐таки она заставила себя уйти. На деревянных ногах спустилась по лестнице вниз. И уже во дворе вспомнила про сумку. Вдруг оставила ее в доме, если так, то нужно срочно вернуться.