Но сумка на плече, тяжелая, Клара только сейчас ее заметила. Потому что в голове полный сумбур и тело как будто чужое. Ноги все норовили развернуть тело назад и направить его к Семену. Грубый он, наглый, разнузданный, и друзья у него чересчур подозрительные. И все‐таки она жалела о том, что ушла… Но назад тем не менее не повернула.

Она уже подходила к дому, когда появился Вадим. На своей новенькой «девятке» подъехал, смазливый, деловой, упакованный, девчонкам о таком кавалере только мечтать. Но Клара скривилась, как будто ей лимонную дольку на язык выдавили. И так вдруг захотелось отыграться на ком‐то за свое унижение перед Семеном.

Вадим вел себя так же нагло, как и Семен. Кивнул в знак приветствия, потом вслух поздоровался и, преодолевая неловкость, поцеловал в щеку, как добрую знакомую. Но дело в том, что Семен не преодолевал неловкость, ему не требовалось набираться смелости перед рывком, никакого страха в глазах, когда он зажимал Клару в угол. Никаких сомнений в собственной неотразимости. Может, потому она и повелась на него…

– Что‐то ты долго из школы, – глянув на часы, сказал Вадим. – Даже у нас пары закончились. Тошу домой отвозил.

Ну да, он же взрослый, третий курс института как-никак. И в Пехорске он только потому, что друга подвозил, Клара здесь как бы и ни при чем.

– Да занималась там с одним! – ответила она и так посмотрела, что задела за живое.

– Чем? – с подозрением спросил он.

– Половой жизнью.

– Э-э… – захлопал глазами Вадим.

Выдержав пазу, Клара улыбнулась:

– Полы в классе мыли.

Действительно, не будет же она хвалиться перед ним своими «подвигами». И рассказывать, как чуть не отдалась Семену… А ведь это чуть ли не самый яркий момент в ее жизни, и она еще долго будет под впечатлением. Возможно, до того момента, пока на самом деле не ляжет с Семеном. Ведь у них все еще впереди. Завтра они увидятся, он подойдет к ней, и она снова растает… А может подойти после уроков, взять за руку и повести за собой. Даже подумать страшно, чем это закончится… Или не страшно?

– А-а!.. – выдохнув, расплылся в улыбке Вадим.

– Ты домой? – спросила Клара.

– А хочешь со мной?.. Вечером куда‐нибудь сходим! Есть одна крутая дискотека.

– С тобой не хочу. Но на дискотеку можно.

Город современный, и клуб здесь есть, и Дом молодежи с продвинутой дискотекой. Эстрада, танцпол, бар, столики, удовольствие стоит денег, ну так Вадим «богатый Буратино». Да и Клара пока не жаловалась на отсутствие карманных денег. Если что, и сама может сходить. Но лучше с Вадимом. Чтобы Семен их там увидел и приревновал. Только ради него она туда и пойдет… Или не надо? А то еще понравится унижаться перед парнями, потом не остановишься.

– Ну что, поехали?

– Ты уже приехал… Здесь дискотека, у нас, Советская, шестнадцать. Говорят, все как в лучших домах… Или страшно? – усмехнулась Клара.

Обычное дело, кто‐то ходит на дискотеку посидеть-потанцевать, кто‐то подраться. Если чужой, шансы нарваться на мордобой возрастают втрое. А Вадим чужой, и он прекрасно все понимает. Но и в грязь лицом он ударить не мог. Правда, в одиночку на неосвоенную территорию соваться не рискнул. Позвонил своему другу, еще и Тошу с собой взял.

Дом молодежи построили совсем недавно, современное здание с актовым залом, творческие кружки, а также спортивный зал, о чем гласил указатель у главного крыльца. Мальчикам и девочкам – налево, спортсменам – направо, у них отдельный вход. Глядя на указатель, Клара ощутила легкое онемение в кончиках пальцев. Семен занимался спортом, возможно, он сейчас здесь. Тренировка закончится, и он с друзьями заглянет на дискотеку. А если с подругами, с такими, например, шалавами, как Танюха? Клара не хотела его ни с кем делить.

Актовый зал большой, пол ровный, без наклона, в одной половине бар со столиками, в другой танцевали. Клара не зря спешила, знала, что столики здесь в дефиците. Так и оказалось, они заняли последний свободный.

Вадим сразу же начал умничать: мол, вот в Москве уровень, а здесь, в Пехорске, махровый «совок» и лютая скука. В одном он оказался прав, Клара умирала со скуки. А Семен все не появлялся.

* * *

Балерины у станка отрабатывают всякие тандю, а нормальные пацаны тренируют уширо-гери. Стоишь на правой ноге, держишься за опору, а левой туда-сюда, туда-сюда. Правую ногу не чувствуешь, левая отказывается слушаться, а Саня Сэй все подгоняет. Сам стоит, пружинит на сильных ногах, в готовности отразить внезапный удар. Все правильно, нападения нужно ждать всегда, даже когда враг далеко. Мощный он пацан, Саня Сэй, и смотрится круто, суровое выражение лица, тяжелый, сосредоточенный взгляд, любого построить может, даже Никита Бочонок боится связываться с ним. А Бочонок в системе чуть ли не первый человек после дяди Миши. Но Сане Сэю все равно, и Бочонок пыхтит вместе со всеми, видно, что выбился из сил, но не сдается. Нельзя ему слабину показывать. Никому нельзя, а ему особенно.

Саня Сэй и не думал давать отбой, но в зале вдруг появились рослые ребята в кимоно, все с черными поясами. Семен узнал одного, видел его рядом с Тарасом. «Стрелка» с карасевскими была, сам он не участвовал, но со стороны наблюдал. Можно сказать, на шухере стоял. Дядя Миша тогда с Тарасом барахолку поделить не мог, да и сейчас по этой теме напряг, может, потому карасевские и нагрянули. Это наезд, со всеми отсюда вытекающими, но Семен облегченно вздохнул. Наконец‐то Саня Сэй остановил экзекуцию. А в стойку пацаны встали сами, потому как карасевские толпой шли на них, растягиваясь в цепь, чтобы окружить, прижав к стене, куда их поставил Саня Сэй. И поставил, и соки все выжал, Семен едва держался на ногах, и остальные не лучше. А карасевские все ближе. Семен уже взял в прицел мордастого верзилу с пудовыми кулаками. Шансов против такого противника практически нет, но громила пер прямо на него, так что выбирать не приходилось. Спасти Семена могла только заряженность на смертный бой, чтобы не щадить ни себя, ни врага. И не просто из последних сил нужно биться, а из запредельных, превозмочь себя, прыгнуть выше головы, желательно во всех смыслах, иначе хана.

– А что, стенка на стенку слабо? – спросил карасевский Миндаль.

За ним полтора десятка пацанов, и Саня Сэй мог выставить с дюжину, но пехорские, или просто пехаря, пока не в кондиции. А карасевские, похоже, собираются начать без долгих предисловий.

И точно, вопрос еще не прозвучал, а Миндаль уже проводит «обманку» в голову. Саня Сэй ставит блок и пропускает ногой под пупок. Мощный удар, сэнсэй складывается пополам, да так быстро, что Миндаль промахивается в круговом маваши. Выпрыгнул, развернулся, а голова уже на полу…

Но Семену некогда было наблюдать за падением сэнсэя – самому в голову уже летела чья‐то нога. Верзила ударил с разгона, и только чудом Семен успел увернуться. А ударить в ответ не смог. И ноги не держали, и противник слишком уж мощный – тычки Семена для него как для слона дробина. Зато Семен смог толкнуть пацана, который атаковал Мотыля. Просто толкнул, несильно, но с курса, похоже, сбил. И снова уход от удара с постановкой блока. Ощущение такое, как будто летящий рельс остановил. Но ведь остановил. Правда, тут же прилетело откуда‐то сзади, ногой по затылку, и Семен упал. Верзила попытался его добить, провел отоши, но он вцепился в опорную ногу. И даже смог уронить противника, за что схлопотал локтем в челюсть. Из глаз посыпались искры, но это его не остановило. Он ударил сам, пропустил в ответ, едва не ушел в нокаут. Голова отключилась, а кулаки не останавливались. Он не понимал, что происходит, но бил, пока не оказывался в захвате. Вырывался и снова бил… Понимал, что шансов у пехарей нет, но продолжал биться.

Кто‐то ударил его сверху, и он оказался на полу, а перед глазами мелькнула ухмыляющаяся физиономия Миндаля. Семен откатился, вскочил, прыгнул на него, схватил за шею, но сильный удар по затылку отключил сознание… В себя Семен пришел верхом на противнике. Миндаль лежал на спине, закрываясь руками, а Семен бил его. Защиту пробить не удавалось, не получалось и кулаком зарядить по роже, но Миндаль вынужден был защищаться. И это притом, что его бойцов на пинках гнали из зала.

– Хорош, братан, хорош! – появился откуда‐то Серега и оттащил Семена от поверженного противника, замахнулся сам, но Миндаль мотнул головой, призывая остановиться:

– Нормально, пацан!

Семен едва держался на ногах, а рука у Бочонка тяжелая. Эта рука всего лишь легла на плечи, как ноги подкосились. Семен мог опуститься на колено или просто сесть на корточки. Он выбрал второе, но сесть так и не успел.

– Эй, ты чего?

Бочонок подхватил его, попытался поставить на ноги, не смог, а Серега оттащил брата к скамейке. Семен сначала сел, затем лег, и его вырвало прямо на пол.

– Да ему башку, по ходу, отбили! – откуда‐то издалека донесся голос Бочонка.

– Как ты, брат? – Серега стоял совсем рядом, но вата в ушах глушила его голос.

– Да оклемается… Хорошо, что вы вовремя подсуетились, а то бы нас урыли! – сказал Мотыль.

– Не собирались мы к вам, а видишь, как…

Семен приходил в себя медленно, сначала лежал, боясь пошевелиться, затем сел. Голова плыла, но равновесие он удержал, со скамейки не свалился. Приходил в себя и Рома, ему тоже крепко досталось, Леша Пятак то к нему подойдет, то к Семену, то одного по плечу похлопает, то другого.

А потом появился дядя Миша, невысокий, плотный, глаза-щелки под мощным надлобьем, широкий нос, тяжелая челюсть, взгляд зубодробительный – орехи колоть хорошо. Подошел к Семену, заставил посмотреть себе в глаза. Но не волю его испытывал, а смотрел, все ли в порядке с головой.

– Нормально все, пацан, жить будешь! – подмигнув Семену, сказал он.

К сэнсэю он даже не подошел. Облажался Саня Сэй, или Миндаль на самом деле вырубил его на все три фазы, или он притворялся, так или иначе, в драку тренер так и не вписался, с пола поднялся уже после того, как все закончилось. И до сих пор сидел как неживой, взгляд отсутствующий, но лицо не бледное и губы не синие. Похоже, «закосил» мужик. Или не мужик…

К нему так никто и не подходил, и он сидел в стороне, пока пацаны перетирали меж собой коварный и очень даже красивый «нежданчик» от карасевских дуболомов. Подъехали без предупреждения, проникли в спортзал, а главное, все в кимоно – вроде как спортивная схватка, если вдруг менты – не придерешься. И ведь карасевские почти добились своего, и эффект внезапности сработал, и сила, если бы не Серега со своей бригадой, не отбились бы пехари.

Дядя Миша бухать не разрешал, за наркоту вообще убить мог. Даже карты под запретом. Все правильно, карто- и наркозависимые – элемент ненадежный, мать родную за свой интерес продадут. Да и в разведку с наркоманом только дурак пойдет. Алкаш также может подвести. Дядя Миша знал, что говорил. Но сегодня он разрешил пропустить по маленькой, откуда‐то взялась бутылка виски, пошла по кругу. Рома к этому времени оклемался, а Семена совсем развезло. Пить он не стал, пошел в раздевалку, никто и слова не сказал. Он ведь бился, пока сил хватало, падал, но всякий раз поднимался. Сам дядя Миша его отметил. И пацаны зауважали.

Глава 3

Обычная дискотека, музыка, танцы, но Вадиму все не так, и акустика отстойная, и пацаны на вид колхозники, и девчонки – проститутки. В конце концов Клара не вытерпела, оделась и ушла, Вадим побежал за ней, догнал, остановил:

– Ты куда?

– На панель! Мы же тут все проститутки!

– Так ты же не оттуда!

– А откуда? Саратов для тебя такая же деревня!

– Да нет, это Москва – деревня! – сказал Вадим, улыбкой пытаясь снять напряжение. – Большая деревня!

Симпатичный парень, на внешность даже красавчик, одет, как никто другой на этой дискотеке, но не лежала к нему душа. В голове свободного места нет, все Семеном забито.

– Хорошо, пусть будет деревня, но мне уже домой пора.