Он снова не реагирует, и это только сильнее выводит меня из себя. Я не понимаю, зачем ему нужно держать меня в неведении.

– Почему ты молчишь? Ответь хотя бы что-то! Это ведь моя жизнь! Ты не имеешь права…

Он резко останавливает машину на обочине, заставляя меня испуганно вскрикнуть, и поворачивается ко мне всем корпусом. В его ледяных глазах появляется ярость, от которой я мгновенно съеживаюсь на своем сидении, понимая, что зашла слишком далеко.

– Хватит! – его голос звучит резко и грозно. – Еще одно слово, и я клянусь, ты пожалеешь о том, что не умеешь вовремя закрывать рот! Поедешь дальше в багажнике.

От его яростного взгляда я буквально каменею, вжимаясь в сиденье и не решаясь даже дышать. Он смотрит на меня еще несколько секунд, затем снова заводит машину и продолжает путь, а я так и остаюсь тихо сидеть, пока слезы текут из глаз от страха и беспомощности.

Он не собирается ничего объяснять, и я не знаю, как дальше справиться с этой неизвестностью. Он даже не назвал мне своего имени! Но теперь я хотя бы понимаю одно: этот мужчина не терпит вопросов и не привык, чтобы ему перечили, и от этого осознания мне становится еще страшнее.

Что если Асад не заберет меня? Что, если, я все-таки вынуждена буду стать женой этого страшного человека?

Я не смогу этого пережить!

– Перестань рыдать! – звучит раздраженное требование и я вздрагиваю, утирая слезы ладонями.

Когда машина, наконец, замедляет ход и въезжает во двор огромного двухэтажного дома, я невольно замираю. Дом красивый и большой, но сейчас это не вызывает у меня никакого восхищения – только тревогу.

Негодяй за рулем останавливает автомобиль и выходит первым, обходит его и открывает мою дверь.

– Выходи, – властно приказывает он.

Я не успеваю этого сделать, потому что наше внимание привлекает к себе высокая и немного полноватая пожилая женщина, спешащая к нам из дома. Ее лицо встревожено, взгляд перебегает с мужчины на мою открытую дверь, затем снова на него.

– Скажи, что это неправда, – ее голос звучит встревоженно и строго одновременно. Она не отрывает взгляда от мужчины, стоящего рядом со мной.

Он молча открывает дверь шире, словно приглашая ее взглянуть на меня. Женщина подходит ближе, и когда ее глаза останавливаются на моем лице, она резко охает, прижимая ладонь к сердцу.

– Как ты мог! – восклицает она, поворачиваясь к нему с явным укором. – Я не ожидала от тебя такого, Джафар!

Внутри меня что-то болезненно екает: так вот как его зовут… Джафар. Я запоминаю это имя и невольно повторяю его в мыслях. Джафар – вполне подходящее имя для такого негодяя. Оно даже звучит зловеще.

Джафар смотрит на женщину холодно и безразлично, явно не собираясь оправдываться.

– Мама, не устраивай сцену, – говорит он спокойно, но жестко. – Уже ничего не изменить.

От слова «мама» я замираю еще больше. Эта женщина – его мать. И ей явно не нравится то, что сделал ее сын.

Она разочарованно качает головой, переводя взгляд на меня. В ее глазах на мгновение появляется презрение, но она быстро отводит взгляд, словно стыдится происходящего.

– Ты понимаешь, к чему это приведет? – снова говорит она, глядя на сына. – Что скажет ее семья? Ты вообще о чем думал, когда крал чужую дочь?!

– Я знаю, что делаю, – коротко отвечает он и, не глядя на нее, берет меня за локоть, заставляя идти к дому.

Я следую за ним покорно, чувствуя, как мое тело охватывает жгучий стыд, ведь он прикасается ко мне, словно все уже решено, к тому же, на глазах у своей матери.

Даже она недовольна тем, что он сделал. Похищение невесты – позор даже в ее глазах. Что же теперь будет со мной? Почему этот мужчина так поступил?

Внезапно мой локоть грубо высвобождают из руки Джафара. Его мать смотрит на него с таким гневом, что даже я съеживаюсь, а ему все нипочем.

– Не прикасайся к ней! – шипит она на сына, вставая между нами. – Ты не имеешь права прикасаться к этой девушке, Джафар. Она тебе никто!

– Ненадолго, мама. Готовь свадьбу, ты же сама просила меня жениться, – ухмыляется он, прежде чем повернуться к нам спиной и исчезнуть в доме.

К моему ужасу, эта женщина молча ведет меня вслед за ним внутрь.

Слезы снова подступают к горлу, но я сжимаю губы и мысленно повторяю: «Асад найдет меня, он не оставит меня здесь. Я должна просто дождаться его».

***

Мы заходим в дом. Просторный холл, высокая лестница на второй этаж, дорогая мебель. Все это напоминает дом моего дяди Чингиза, главной целью которого – выставить на обозрение свое богатство.

Мать Джафара останавливается рядом с ним и строго смотрит на сына:

– Оставь ее мне, я сама позабочусь о ней. Ты хоть покормил ее?

– Нет, дай ей что-нибудь, – равнодушно отвечает он, прежде чем идет к лестнице и поднимается наверх.

– Пойдем, – говорит женщина сухо, но уже без прежнего осуждения. – Ты должна поесть и привести себя в порядок.

Я молча следую за ней, оглядываясь по сторонам. Дом роскошный, оформленный со вкусом, но уютом здесь даже не пахнет. Повсюду тяжелые портьеры, дорогая мебель из темного дерева, сверкающие люстры. Все здесь кажется таким же строгим и неприветливым, как и хозяйка.

Кухня просторная и идеально чистая. Женщина молча указывает мне на стул возле массивного деревянного стола и поворачивается к плите. Вскоре передо мной появляется чашка с горячим крепким чаем, вареные яйца, небольшая тарелка с тонко нарезанным сыром, домашним маслом и свежий, еще теплый хлеб. Рядом она ставит маленькую вазочку с вареньем из алычи.

– Ешь, – коротко говорит она, внимательно следя за мной. – Не хватало еще, чтобы ты здесь упала в голодный обморок.

Я очень голодная, потому что не ела со вчерашнего вечера. Даже не думая отказываться из скромности, я беру кусочек хлеба, намазываю на него масло и кладу сверху варенье, едва сдерживая стон от его идеального вкуса.

– По тебе и не скажешь, что у тебя хороший аппетит, – хмыкает мать Джафара. – Одна кожа, да кости.

– У меня хороший метаболизм, – не подумав, выпаливаю я, но тут же жалею об этом.

Слишком нахально звучит, а эта женщина, судя по всему, такая же чванливая зануда, как моя тетя Латифа. С такими лучше вести себя тише воды.

Она удивленно приподнимает бровь и присаживается напротив, наблюдая за каждым моим движением. Ее глаза цепкие и холодные, и я понимаю, что она привыкла контролировать все и всех.

– Спасибо, тетя, все очень вкусно, – скромно произношу я, опустив глаза в тарелку.

Она не отвечает, продолжая молча наблюдать за мной. В ее глазах нет ни капли мягкости, только строгость и неодобрение.

– Кто твои родители, откуда ты? – спрашивает она, наконец. – Твой отец может согласиться урегулировать конфликт?

– Родители умерли, когда я была маленькой, – объясняю я. – Я живу вместе со своим старшим братом. Он очень разозлится, когда узнает о случившемся. И ни за что не выдаст меня замуж! Слышали об Ардашевых? Я из их рода.

Женщина внезапно бледнеет прямо на глазах и смотрит на меня с ужасом.

– Ардашевы? – сиплым голосом переспрашивает она. – Как зовут твоего отца?

– Идрис.

Стоит ей услышать имя, как она вскакивает со стула и с завидной для ее возраста скоростью, вылетает из комнаты, оставив меня одну. Я сразу же чувствую облегчение. Если она испугалась, услышав нашу фамилию, значит у них нет таких связей, как у моего дяди, несмотря на богатство. Дядя Чингиз политик, у него много влиятельных друзей, и если этот Джафар не имеет таких козырей, то мои его в порошок сотрут за то, что он сделал.

Я доедаю свой завтрак, представляя, как Джафар будет повержен, но через десять минут возвращается моя несостоявшаяся свекровь, выглядя очень злой.

– Иди за мной, – приказывает она.

Я встаю и выхожу из кухни следом за ней, она очень быстро шагает к лестнице на второй этаж.

– Тетя, вы можете хотя бы сказать, зачем ваш сын украл именно меня? – осторожно спрашиваю я, набравшись храбрости. – Мы с ним даже не знакомы.

Женщина недовольно поджимает губы:

– Я не обсуждаю поступки моего сына. Тебе лучше спросить у него самой, если осмелишься. И не называй меня тетей!

Ее слова звучат резко и неприветливо, и я замолкаю. Мне ясно, что помощи от нее ждать не приходится.

Она открывает дверь одной из комнат на втором этаже и жестом указывает мне зайти. Спальня просторная и светлая, со большой кроватью, кремовыми шторами и мягким ковром на полу.

– Жди здесь и не выходи, пока за тобой не придут, – бросает женщина и выходит, плотно прикрыв за собой дверь.

Я остаюсь одна. Время тянется медленно, часы ползут один за другим, и мое тело замирает при каждом шорохе за дверью. Я боюсь, что сюда придет Джафар, но к счастью, он не появляется.

Проходит несколько мучительно долгих часов, прежде чем дверь снова открывается. На пороге появляется мать Джафара:

– Спускайся вниз. За тобой пришли.

Я подскакиваю с кровати, сердце бешено колотится от облегчения и надежды. Я быстро выхожу в коридор и спускаюсь по лестнице почти бегом от волнения.

Внизу, в гостиной, на пороге которой меня оставляет мать Джафара, исчезая в глубине дома, я открываю дверь, ожидая увидеть Асада, но вместо него пришли моя младшая сестра Аниса и тетя Латифа. Аниса с тревогой всматривается в мое лицо, и как только я приближаюсь, она бросается ко мне и крепко обнимает.

– Амира! Как ты? Я так боялась за тебя!

Я прижимаюсь к ней изо всех сил и слезы текут по моим щекам, когда я отпускаю на волю все свои переживания и пережитый стресс. Аниса тоже плачет, тихо успокаивая меня и гладя по волосам, но голос тети Латифы резко обрывает наше воссоединение:

– Хватит рыдать, Амира! Сейчас не время для истерик.

Я с трудом отстраняюсь от сестры и поднимаю глаза на тетю. Ее взгляд строгий, в нем явно читается укор и обвинение, словно во всем случившемся виновата я сама.

– Асад уже вылетел домой, – сообщает она холодно. – Он намерен забрать тебя обратно. Но если ты не дура, то скажешь брату, что хочешь остаться и выйти замуж за Джафара.

Я в ужасе смотрю на нее, не в силах поверить в услышанное.

– Что вы говорите, тетя Латифа? – выдыхаю я в шоке. – Я ни за что этого не сделаю! Я даже не знаю этого человека, я не хочу за него замуж! Я не собираюсь ломать себе жизнь этим нелепым браком!

– Замолчи, не кричи так, – резко обрывает меня тетя Латифа тихим шипением, оглядываясь на дверь. – Ты как раз сломаешь себе жизнь, если не выйдешь за него замуж, Амира. Джафар позаботился о том, чтобы все знали, что он украл тебя, и ты провела ночь в его доме без компаньонки. Он сам сообщил об этом твоему дяде Чингизу. Можешь быть уверена, слухов не избежать. Скоро все будут говорить о том, что ты опозорена, если не станешь его женой.

Я отчаянно качаю головой, слезы текут по моим щекам.

– Но ведь ничего не было! Он просто запер меня в каком-то доме и уехал! Он даже за порог не ступил! Между нами абсолютно ничего не произошло, люди должны это понять!

– Людям плевать на правду, – жестко перебивает меня Латифа. – Им важны только слухи. Если ты хочешь хоть когда-нибудь выйти замуж, этот брак – твой единственный шанс сохранить репутацию!

– Нет! – кричу я, теряя самообладание. – Мне все равно, что скажут люди! Я никогда не останусь здесь! Я не стану женой человека, который так поступил со мной!

Я всхлипываю и снова бросаюсь в объятия Анисы. Сестра крепко прижимает меня к себе, успокаивающе гладя по спине, и вдруг тихо произносит, решительно посмотрев на тетю:

– Амира права. Она не должна ломать себе жизнь, оставаясь замужем за человеком, который так подло украл ее.