– Замолчите обе! – зло смотрит нас тетя Латифа. Она делает глубокий вдох, словно пытаясь сдержать раздражение, и меняет тон на чуть более мягкий. – Амира, подумай хотя бы минуту. Если ты выйдешь за него замуж сейчас, то твое имя будет очищено. Через несколько месяцев ты сможешь развестись без ущерба для своей репутации. Прояви хоть немного мудрости!

Я беспомощно смотрю на сестру, затем на тетю Латифу, чувствуя, как рушится весь мой мир. Мои плечи дрожат от сдерживаемых слез, а в душе царит полная растерянность. Разве я заслужила такой судьбы? Почему теперь единственный способ сохранить мое имя – это выйти замуж за человека, который меня похитил? И почему, несмотря на все, тетя Латифа винит во всем именно меня?

– Я не могу, – умоляюще смотрю на нее, хотя понимаю, что не дождусь ни жалости, ни понимания.

Эта женщина воспитывала меня с пяти лет, но я не помню ни одного раза, когда она была бы ласкова со мной или Анисой. Вся ее любовь предназначалась ее сыновьям, а мы с сестрой были для нее лишь обязанностью. Тетя Латифа овдовела еще в молодости и вернулась в дом своего брата Чингиза на птичьих правах. Он приказал ей заботиться о нас – и она вынуждена была согласиться, но никогда не притворялась, что до смерти не устала от двух маленьких сирот, которых навязали ей. Аниса была совсем малышкой, едва научившейся ходить, и даже в пять лет я лучше заботилась о ней, чем эта злобная ведьма. Теперь ее советы – это то, что не стоит для меня и ломаного гроша.

– Подумай о своей сестре, если на себя тебе наплевать, – давит на больное тетя Латифа. – Ладно, ты согласна остаться старой девой, потому что поверь, никто на тебе после такого не женится, если только твой брат не найдет какого-нибудь недостойного и не уважающего себя идиота, которого можно подкупить. А как же Аниса? Думаешь, ее репутация не пострадает от близости с такой сестрой?

– Перестань, ничего такого не будет! – зло говорит Аниса. – Времена изменились, тетя Латифа, ты просто сгущаешь краски.

– Ты ничего не понимаешь в жизни, а я кое-что повидала. И будь уверена, я окажусь права в конце концов, Амира. Не делай глупость, о которой потом пожалеешь.

– Я хочу домой, – твердо смотрю на тетю сквозь слезы. – Я ни минуты больше не останусь в этом доме.

– Ты просто идиотка, – раздраженно качает головой тетя Латифа, и отвернувшись, идет к двери.

Мы с Анисой идем вслед за ней и выйдя в холл, видим, что мать Джафара ждет там.

– Хафса, нам пора уходить, – объявляет Латифа, обращаясь к ней.

– Может, выпьете чаю? – вежливо предлагает мать Джафара, которую, по-видимому, зовут Хафса.

– Спасибо, но в нашей семье не принято есть в доме сватов, – отказывается тетя Латифа и мое сердце пропускает удар от этого слова.

– Я бы хотела кое-что сказать Амире перед вашим уходом, – говорит Хафса, подходя ко мне. – Идем со мной, девочка.

Решительно взяв за руку, она уводит меня в сторону кухни и я не сопротивляюсь, не желая вступать в перепалку. Но как только я переступаю порог кухни, дверь за мной закрывается, Хафса не заходит со мной, поступая так же, как ее сын прошлой ночью.

– Что вы…

Мой окрик заглушается большой ладонью, закрывающей мне рот и я в панике округляю глаза, почувствовав за спиной тяжелое мужское тело, давящее на меня.

– Слушай внимательно, – шепчут губы Джафара у моего уха, пока я извиваюсь, пытаясь оторвать его ладонь от своего рта и, хотя больше нигде он ко мне не прикасается, я нахожусь в плену между дверью и его телом. – Если не согласишься на брак – следующей будет твоя сестра. И не могу пообещать, что оставлю ее нетронутой, как тебя.

Глава 3

После того, как Джафар произносит эти жуткие слова мне на ухо, он молча отступает назад и открывает дверь. Я не смотрю ни на него, ни на его мать, когда выхожу, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег. Мне кажется, что я вот-вот упаду, ноги подкашиваются, но, когда дохожу до выхода, сестра подхватывает меня и крепко держит за руку, осторожно помогая сесть в автомобиль. Тетя Латифа, не сказав ни единого слова, занимает место рядом с водителем.

Всю дорогу домой мы не произносим ни слова. Я лишь прижимаюсь к плечу Анисы и пытаюсь перестать дрожать. Слова Джафара не идут у меня из головы. Я верю ему. Верю, что он безжалостно осуществит свою угрозу, если я не сделаю того, что он хочет. И этот страх за сестру сковывает меня сильнее, чем страх за себя саму.

Аниса маленькая. Ей всего семнадцать лет, она только закончила школу и собирается учиться на врача. У нее есть мечты и амбиции, которых всегда не хватало мне. Как я смогу жить, если ее жизнь будет разрушена? Я не знаю, почему этот Джафар так прицепился ко мне, к нашей семье, но понимаю, что выбора у меня нет. И от этого осознания по моим щекам текут слезы всю дорогу до дома.

Приехав домой, тетя Латифа тут же велит нам с Анисой идти к себе в дом и не выходить. Наш небольшой двухэтажный коттедж располагается на огромной охраняемой территории поместья дяди Чингиза в горах. Асад планирует перевезти нас в город, как только Аниса начнет учебу в университете, но пока мы живем под гнетом дяди, потому что он не хочет отпускать моего брата.

Закрыв за собой дверь спальни, я сажусь на край кровати и молча смотрю перед собой. Аниса, вошедшая следом, тихо гладит меня по спине, пытаясь хоть немного успокоить, но я почти ничего не чувствую.

Проходит несколько часов, прежде чем тетя Латифа звонит и велит нам немедленно прийти на ужин в большой дом. Я понимаю, что речь идет об особняке дяди Чингиза, где обычно собирается вся семья. Сердце снова сжимается, но я ничего не говорю – только киваю сестре, и мы молча выходим.

Большой дом всегда пугал меня. Он похож на строгий, холодный дворец, где нет места теплу и любви, только правилам и приказам от самопровозглашенного короля – дяди Чингиза. В столовой все уже собрались за столом: сам дядя Чингиз, его жена Эльза, тетя Латифа и двое ее сыновей моего возраста. Их взгляды тяжело падают на меня, обвиняя в том, в чем я вовсе не виновата. Я тихо сажусь на стул рядом с сестрой, стараясь не поднимать глаз, но мысли мои снова возвращаются к словам Джафара. Я боюсь, что он способен причинить вред Анисе, если я не выполню его требование, а значит, мне нужно сообщить дяде, что я согласна на брак.

И в тот самый момент, когда мне становится невыносимо больно от собственного бессилия, дверь распахивается, и в комнату влетает Асад. Мой обычно спокойный и рассудительный брат, который несмотря на свои угрожающие размеры и мощное телосложение, всегда сохраняет трезвую голову и выступает за мирное урегулирование спорных вопросов, теперь выглядит вне себя от ярости. Его темные глаза впиваются в меня, находя сразу же, и выражение лица немного смягчается. Мое сердце болезненно сжимается в груди, и я тут же вскакиваю из-за стола, чувствуя, как глаза снова наполняются слезами.

– Асад! – срывающимся голосом произношу я и бегу к нему навстречу.

Брат крепко прижимает меня к себе, его руки теплые и надежные, а я впервые за эти сутки чувствую себя в безопасности.

– Все в порядке? – спрашивает он встревоженно изучая меня взглядом. – Он тебя не тронул?

– Нет, со мной все хорошо, – шепчу я, дрожа от волнения и облегчения одновременно. – Я только испугалась…

Асад осторожно ведет меня обратно к столу и усаживает рядом с Анисой.

– Продолжайте ужинать, – тихо велит он, и я сразу понимаю по его напряженному голосу, что сейчас последует тяжелый разговор. Он резко поворачивается к дяде Чингизу, и его взгляд становится холодным и жестким: – Нам нужно поговорить наедине.

Дядя спокойно откидывается на спинку стула и с непоколебимым спокойствием смотрит на Асада.

– Поговорим после ужина, Асад. Торопиться теперь некуда, все уже произошло.

– Это касается моей сестры! – голос брата звучит резко и гневно. – И я не буду ждать, пока вы тут спокойно доедите свой ужин!

Дядя хмурится, его глаза темнеют от раздражения:

– Сядь за стол, Асад, и возьми себя в руки! Ты забыл, как нужно разговаривать со старшими?

Я замечаю, как жена Асада Мина, вошедшая следом за ним, осторожно щипает его, и Асад нехотя опускается на свободный стул. Напряжение в воздухе становится почти невыносимым. Даже тетя Латифа молчит, смотря в свою тарелку.

Но неожиданно тишину нарушает ее сын Марат, самодовольно и спокойно заявляя:

– После случившегося о пышной свадьбе не может быть и речи. Разделаемся с этим делом по-тихому и забудем.

Его слова словно ножом режут меня изнутри. Горло перехватывает от отчаяния, и я в ужасе поднимаю глаза на брата, впиваясь ногтями в руку Анисы.

В следующее мгновение Асад со всей силы ударяет кулаком по столу. Посуда гулко дребезжит, и Марат испуганно подскакивает на месте.

– Никакой свадьбы не будет! – рычит брат, нависая над столом. Его голос звучит так грозно, что я вздрагиваю. – Моя сестра не выйдет замуж за человека, который ее украл! Кто посмел даже заикнуться об этом?

Комната погружается в пугающую тишину. Все в шоке, что он посмел говорить в таком тоне. Никто никогда не повышает голос в присутствии дяди Чингиза и не противоречит его решениям. Дядя Чингиз медленно выпрямляется и с яростью смотрит на него.

– Асад, ты прекрасно знаешь правила. Если девушка провела ночь в доме мужчины, она должна стать его женой. И точка. Мы не будем ставить под угрозу честь семьи.

– А честь моей сестры и ее желания тебя не волнуют?

– Важна честь всей семьи, – невозмутимо отвечает дядя. – Ты знаешь, как это устроено.

– Значит, пришло время изменить эти правила! – резко и уверенно заявляет Асад. – Никто не будет диктовать моей сестре, с кем ей связывать свою жизнь.

Воздух становится тяжелым, почти невыносимым. Я тихо плачу, пытаясь сдержать дрожь в руках.

Дядя Чингиз долго молчит, пристально глядя на брата, а затем негромко произносит:

– Мы поговорим после ужина, Асад. И не смей больше устраивать сцены за моим столом.

Асад резко переводит взгляд на меня, его глаза полны решимости и твердости.

– Все будет хорошо, Амира, – обещает он тихо, игнорируя остальных. – Я не позволю этому случиться.

Я благодарно киваю ему, не в силах произнести ни слова, но сердце мое истекает кровью, потому что я понимаю: неважно, что Асад на моей стороне. Мне все равно придется выйти замуж за Джафара. И ради Анисы, и ради себя самой. Потому что моя честь затронута, дядя в этом был прав, и как бы я не хотела избежать последствий, сделать это не получится.

***

После ужина мы молча возвращаемся домой. Асад остался в большом доме, чтобы поговорить с дядей Чингизом, и мое сердце тревожно сжимается от одной только мысли об их разговоре.

Едва переступив порог нашего дома, я сразу же сажусь на диван, чувствуя себя совершенно опустошенной и измученной. Вся эта ситуация кажется мне каким-то кошмарным сном, от которого никак не удается проснуться. Аниса устраивается рядом со мной, ее лицо полно тревоги и сочувствия. Мина садится напротив и внимательно смотрит мне в глаза.

– Амира, как ты? – ее голос звучит мягко и осторожно. – Расскажи, пожалуйста, что именно случилось. Я должна все знать, чтобы объяснить твоему брату то, что ты, возможно, не можешь ему рассказать.

Я прихожу в ужас от этого предположения и качаю головой.

– Но ничего такого, о чем я постыдилась бы рассказать Асаду, не произошло, Мина! Меня послали в магазин за хлебом и уже стемнело, когда я шла обратно. Когда рядом со мной остановилась машина, я подумала, что кто-то просто заблудился. Из машины вышел мужчина, схватил меня и затащил внутрь. Я даже закричать не успела.

– Ты знаешь, кто он? – спрашивает Мина.

– Нет. Его зовут Джафар, но мы практически не разговаривали с ним. Он просто заявил, что теперь я обязана стать его женой. Даже не признался, почему украл меня, и кажется, он совсем не боится дядю Чингиза. Такой самоуверенный, словно ему по силам тягаться с кем угодно.

Аниса смотрит на меня, повторяя в сотый раз одни и те же вопросы:

– Он тебе что-то сделал? Он причинил тебе боль?