Мимо нашего жилого комплекса как раз проходили полицейские, и услужливые старушки тут же позвали их, наперебой рассказывая о больном бешенством мужчине. С моей профессиональной точки зрения, у Цао Дагуя наверняка было какое-то расстройство, и лучше б ему было показаться в нашей клинике и обследоваться. Как говорил Фань Чжунъянь^[7], если не можешь стать хорошим министром, становись хорошим врачом. Так как я претендую на звание добропорядочного врача, то тут же вслед за старушками подошел к полицейским, объяснив, что этого человека нужно отправить в больницу и что в его случае лучше не стоит мешкать с терапией. Бабушки стали обвинять меня в обмане, так как подумали, что я занимаюсь рекламой, да еще и навязываю Цао Дагую лечение, лишь бы получить комиссионные. Я всеми силами пытался убедить их в обратном, но никто меня не слушал. Полицейские тоже приняли меня за тех шарлатанов, которые, расхаживая по улицам, раздают рекламные буклеты о лечении бесплодия. К счастью, в этот момент как раз вернулся с пробежки Ян Кэ. Так как он давно здесь живет, все старушки его знают и даже пытались как-то сосватать его со своими молодыми незамужними родственницами. Разузнав, что произошло, он сказал точь-в-точь, что и я, но в этот раз толпа хором согласилась с резонностью его слов: у Цао Дагуя не бешенство, а психическое заболевание, и его лучше отправить в больницу Циншань.

Однако Цао Дагуй жил один, он не совершал преступления, а просто лаял на улице. Согласно правилам нашей больницы, больного все же должны привести родственники. К тому же у нас частная клиника, где не последнюю роль играет извлечение прибыли; что, если его отправят к нам, а он не сможет оплатить лечение? Тогда под раздачу попаду именно я.

– Я знаю брата Цао Дагуя, дайте мне минуту. – Ян Кэ попросил полицейских присмотреть за Цао Дагуем, пока сам он отошел, чтобы сделать телефонный звонок, а когда вернулся, продолжил: – Его старший брат скоро приедет, извините за беспокойство.

– Ничего страшного.

Таким образом, Ян Кэ без всякого труда привел в больницу еще одного пациента; наверняка заведующий не поскупится на похвалу в его адрес. Так как нам еще нужно было ехать на работу, мы не могли более задерживаться внизу, поэтому, поручив другим следить за Цао Дагуем, поднялись домой. К моменту, когда мы приняли душ после пробежки, позавтракали и снова вышли на улицу, Цао Дагуя уже не было. По дороге на работу Ян Кэ рассказал, что брат Цао Дагуя работает риелтором и что именно он помог Ян Кэ купить квартиру. Когда загорелся красный сигнал светофора, я спросил у коллеги, неужели он не испугался покупать квартиру в доме, где произошло такое громкое убийство. Ян Кэ со свойственным ему равнодушием ответил, что нет дороги, на которой не произошла бы авария и не погибли бы люди, но это ведь не значит, что по ней не стоит ездить. Я как раз был за рулем – и, услышав эти слова, которые, по общему суеверию, считаются приносящими неудачу, сплюнул три раза.

Стоя на светофоре, я увидел впереди проходящего пешехода с золотистым ретривером и снова невольно подумал: из-за какого заболевания человек вдруг может начать лаять словно собака? Может, этой ночью лаяла вовсе не собака, а этот мужчина?

Однако все оказалось еще более странным, нежели я предполагал.

2. «Синдром белки»

Сегодня на дорогах не было пробок, и мы с Ян Кэ довольно благополучно добрались до больницы. Я предполагал, что старший брат Цао Дагуя приведет его в нашу больницу и запишется на прием к Ян Кэ. Но не успел я приступить к своим обычным обязанностям и начать обход палат с ординаторами, как прибежал Сун Цян. Он сообщил, что на прием записался какой-то полный пациент; изначально он хотел пойти к Ян Кэ, но заведующий переубедил его записаться на прием ко мне. Заведующий не очень жалует мою персону и постоянно придирается ко мне; почему тогда он передал мне пациента? Его решение было для меня словно снег на голову.

Сун Цян довольно ответственный и внимательный сотрудник, поэтому, не дожидаясь, пока я задам сопроводительные вопросы, тут же сообщил, что новый пациент ведет себя по-собачьи, в том числе имитирует собачий лай. Родственник пациента изначально хотел записать его к Ян Кэ, но в это время рядом оказался заведующий отделением, спросивший, почему именно к нему. Он получил ответ, что родственник знаком с Ян Кэ, поэтому так им будет спокойнее. Однако тот не знал правил нашей клиники касательно этого вопроса. На самом деле не рекомендуется идти к знакомому тебе человеку на прием с целью диагностирования психического заболевания и дальнейшей терапии. Даже негативное отношение ко мне со стороны заведующего не позволило ему поступиться правилами клиники, поэтому он и передал пациента мне.

Сегодня в первое отделение поступило немало пациентов. Сун Цян сказал, что к нам на прием даже записался врач из одной больницы общего профиля на улице Цисин, который сейчас ждет возле кабинета Ян Кэ. Этот врач хлебнул горя из-за одного медицинского спора. После смерти одного пациента, когда родственники пришли за телом в больницу, им показалось, что умерший еще дышит, и они заявили, что пациента якобы загубил врач. Родственники пациента настолько извели этого врача, что тот больше не решался появляться в больнице. Дело дошло до того, что его вынудили обратиться за помощью к психотерапевту.

Мне не известны все подробности этого дела, поэтому я не берусь слепо выносить суждения, однако нередко у трупов можно заметить так называемое «дыхание». Сейчас в некоторых больницах при подготовке тела умершего покойнику с помощью ватных тампонов затыкают рот, уши, нос, влагалище и анус. Когда я работал в Шэньяне, заведующий часто говорил, что всегда найдутся люди, которые скажут, что видели дыхание у своего покойного родственника, хотя труп лежал в холодильной камере всю ночь. Затем они закатят скандал врачу и будут утверждать, что пациент все еще жив, так как они заметили, что он дышит. Многие неопытные врачи или медсестры могут испугаться: вдруг произошла ошибка и пациент действительно все еще жив? Любой человек из медицинской сферы скажет вам, что это невозможно, но сам в душе все равно будет испытывать крайнее беспокойство. В таком случае врачу следует объяснить семье покойного, что это выходят газы из брюшной полости, а вовсе не дыхание. Некоторые прислушаются и поймут, некоторые наотрез откажутся в это верить. В общем, если у вас недостаточно крепкие нервы и психика, лучше не идти работать в сферу медицины.

Сун Цян был со мной одного мнения. Договорив о пациенте, он вдруг снова приуныл – скорее всего, подумал о Сяо Цяо. Чтобы отвлечь его от этих мыслей, после обхода палат я стал делегировать ему довольно значительную часть работы, чтобы у него не оставалось времени думать о Сяо Цяо. Спустя какое-то время он понял мои намерения и перестал жаловаться.

Цао Дагуй вместе с братом ждали меня в амбулаторном отделении. Когда я пришел к кабинету из стационара, то переживал, что они подадут на меня жалобу за опоздание, поэтому тотчас поторопился принести извинения. Сознание Цао Дагуя прояснилось; он ответил, что всё в порядке и что он понимает, как могут быть загружены работой врачи, и если у меня нет времени на прием, то он просто вернется домой. Однако брат Цао Дагуя был против. Он не дал ему даже подняться с места, добавив, что все траты возьмет на себя.

– Братец^[8] Цао…

Только я открыл рот, как старший брат Цао Дагуя тут же перебил меня:

– Моя фамилия не Цао; я взял фамилию матери – Чэнь, как у вас. Мне уже больше сорока лет, я наверняка старше вас, поэтому зовите меня просто Да^[9] Чэнь. Что касается моего брата, называйте его не по имени, а просто подрядчик Цао. Он никогда не любил свое имя и говорит, что оно звучит некрасиво.

«Старший брат взял фамилию матери?» Мне показалось это странным. Даже не то, что он носит фамилию матери; просто меня охватило странное предчувствие, что это может быть как-то связано с болезнью подрядчика Цао. Подобные предчувствия стали возникать у меня лишь спустя какое-то время после начала работы в медицине, я не могу дать этому какое-то рациональное объяснение. Но стал замечать, что подобные предчувствия в итоге оказываются правдой.

Раз уж пациент находится в ясном сознании, то он в состоянии сам рассказать о том, как себя чувствует. Важно узнать, что произошло с ним до того, как случился приступ болезни. Чтобы подрядчик Цао мог откровенно мне все поведать, я намекнул Да Чэню, что сегодня солнечная погода и наверняка это благоприятное время для показа квартир потенциальным покупателям. Да Чэнь ничего подозрительного в моем намеке не нашел – может, он и сам уже думал уехать на работу. Сперва немного отнекивался из вежливости, но потом, оставив свои контактные данные, вышел из кабинета.

Сидя вместе с пациентом, я полистал историю болезни и решил пока намеренно не переходить к сути его проблемы. Вместо этого задал вопрос не по существу:

– У вас есть еще братья или сестры?

Цао Дагуй, конечно, думал, что я спрошу его о лае, поэтому он держался напряженно. Выдержав немного времени, мужчина ответил:

– Кроме моего старшего брата, еще есть две младшие сестры. Они вышли замуж, и одна уехала в Гуандун, а другая – в Цзянси.

Я задаю пациентам отвлеченные вопросы, чтобы уменьшить их волнение. Если больной всеми силами будет пытаться идти на попятную, расспросы врача станут бессмысленны. Поэтому в самом начале диалога лучше всего начать разговор с общих тем, а затем, усыпив бдительность пациента, можно переходить к сути проблемы. Я задавал много вопросов о его семье, поэтому и узнал причину, почему у Да Чэня фамилия матери: ее семья некогда была очень состоятельной и влиятельной, поэтому их желанием было, чтобы первенец носил их фамилию.

Я заметил, что во время нашего разговора подрядчику Чэню стало жарко, поэтому предложил ему стакан воды. Только я поставил перед ним воду, как он тут же схватил стакан и выпил одним махом. Очевидно, о бешенстве тут и говорить нечего. Так как мы работаем в клинике, где ты получаешь оплату за консультацию не сразу после ее проведения, и учитывая маленькое количество записавшихся пациентов, я мог проводить консультации в своем темпе. Проговорив более десяти минут, я так и не коснулся темы собачьего лая. Подрядчик Цао явно забеспокоился и сам задал мне вопрос:

– Врач Чэнь, почему вы не спрашиваете меня о лае?

Обычно пациенты всегда опасаются, что не встретят понимания со стороны других людей, поэтому стараются как можно тщательнее скрыть свои проблемы или избегают каких-то тем. Поэтому для меня оказалось неожиданностью такая прямолинейность подрядчика Цао. Раз уж пациент сам поднял тему, я не стал отклоняться и спросил, почему он так делал; может это какой-то перфоманс?

И все же у пациентов есть свои сходства. После моего вопроса лицо подрядчика Цао изменилось, будто у него есть сокровенная тайна.

– Как бы вам об этом сказать… Если я расскажу, вы наверняка не поверите, сочтете меня за сумасшедшего и не позволите вернуться домой…

Мне стало и правда любопытно, что же может быть секретного в собачьем лае? Возможно, я уже неоднократно слышал то, что собирается поведать мне подрядчик Цао, – все пациенты говорят таким загадочным тоном. Как можно было заметить, он не всегда пребывал в состоянии помутненного сознания. Смею предположить, он знал, что его везут в психиатрическую клинику, а ведь все новоприбывшие боятся, что им поставят диагноз, свидетельствующий о психическом заболевании. Я прекрасно понимаю опасения пациентов, поэтому сейчас объяснил подрядчику Цао, что мы не кладем в больницу всех подряд по их первой прихоти: количество мест в каждом отделении ограничено, и мы несем ответственность за госпитализацию пациентов.

– Тогда пообещайте, что сегодня я вернусь домой! – Подрядчик Цао ждал от меня определенного ответа.

Я не могу давать такие обещания пациентам – и честно ему ответил:

– Если ситуация не будет отвечать правилам госпитализации, то мы, конечно, отпустим вас домой. Но если возникнет необходимость остаться в больнице, нужно будет попросить приехать вашего брата. Для начала расскажите, что вас беспокоит. Что бы вы ни рассказали, все останется в секрете.