Атмосфера между нами стала немного странной, как будто я раскритиковал не баклажаны из столовой, а кулинарные навыки самой Лу Сусу. Но я и вправду не могу их есть. В детстве мама приготовила мне жареные баклажаны; после того как я съел несколько кусочков, у меня тут же отекло горло, по всему телу пошли красные пятна и я чуть не задохнулся. Мой отец тогда не знал, что такое аллергия, и стал упрекать маму – якобы она приготовила настолько несъедобное блюдо…

Словом, мне не хотелось обедать в столовой. Я переживал, вдруг посуда окажется не вымыта как следует и на ней останутся частички баклажанов. Поэтому я предложил Лу Сусу пообедать в «Чача» недалеко от больницы, пока там не слишком много народу. Она покачала головой, отказавшись от моего предложения, сказав, что из-за долгов может позволить себе обедать только в столовой и ей нужно экономить каждую копейку.

– Ты все еще живешь у сестры? – сочувствующе спросил я.

– Ага, – горько усмехнулась Лу Сусу.

– Пойдем, я тебя угощу.

– Не стоит. Тебя самого оштрафовали на десять тысяч, лучше поберечь деньги, – тактично отказала мне она.

– Тогда…

– Я пойду в столовую, не буду больше тебя отвлекать. – Лу Сусу не хотела ставить меня в неловкое положение. Мило улыбнувшись, она ушла.

Я не хотел упустить редкую возможность пообедать вместе с ней, поэтому, наплевав на вероятность умереть от аллергического шока, последовал за ней в столовую. Но Лу Сусу с легкостью ласточки за несколько секунд упорхнула прочь. Не успел я ее догнать, как кто-то похлопал меня по плечу. Повернувшись, я увидел зама Цзи с газетой в руках – видимо, он собирался куда-то уходить.

Зам Цзи был все еще отстранен от работы. Видимо, не желая обращать на себя слишком много внимания со стороны коллег, в последнее время он часто посещал «Чача». Увидев меня в зале ожидания, зам Цзи предложил мне пообедать вместе. Он поинтересовался, как обстоят дела с моим «лающим» пациентом, о котором ему поведал Сун Цян. В это время из кабинета как раз вышел Ян Кэ. Увидев меня беседующим с замом Цзи, он тоже подошел поинтересоваться, как там поживает подрядчик Цао.

Я передумал идти к Лу Сусу в столовую и сказал:

– Пойдемте пообедаем, я заодно все расскажу.

Придя в кафе, мы заказали три чашки чая и три порции рисовой лапши с говядиной и, сев за столик, стали вполголоса обсуждать дела моего пациента. У меня не было даже приблизительного понимания, что за болезнь может быть у подрядчика Цао, – ведь мы разговаривали совсем недолго, и я не провел никаких обследований. Ян Кэ упрекнул меня в непродуктивности, что я практически впустую потратил всю первую половину дня, а пациент еще и сбежал. Если заведующий узнает, то опять вызовет меня для выговора.

Зам Цзи не стал читать мне нотации. Вернувшись к предыдущей теме разговора, он спросил, действительно ли дома у подрядчика Цао хранится так много вещей для собак. До сегодняшнего дня я и не знал, кто живет напротив нас; откуда мне было знать, действительно ли дома у соседа хранятся горы вещей и корма для собак? Нередки случаи, когда пациенты лгут. Все обстоит так же, как и во время допросов в полиции: нельзя полностью брать на веру слова «подозреваемых». Прежде чем выносить какое-либо решение, нужно провести расследование.

Наш разговор прервала официантка, принесшая заказ, и мы тут же замолчали. В больнице есть правило, согласно которому врачам нельзя обсуждать состояние больного в определенных местах – к примеру, в лифте или неспециализированных учреждениях. Нам не следует обсуждать эти темы здесь, в «Чача». Поэтому, как только подошла официантка, мы тут же затихли. Чтобы снять неловкость, я решил заняться хоть каким-то делом – потянулся за маслом с острым перцем и добавил несколько ложек в свою порцию лапши.

Как только официантка ушла, зам Цзи продолжил расспрашивать о возможном диагнозе подрядчика Цао. Я взял салфетку, вытер лицо, а сам начал гадать, что же это может быть за болезнь, и поспешно ответил на вопрос зама Цзи, чтобы не выглядеть перед ним совсем уж некомпетентным.

Подрядчик Цао одержим идеей покупки корма и товаров для собак, что очень напоминает форму обсессивно-компульсивного расстройства. Однако он заявил, что сам не испытывает от этого удовлетворения и радости. Но факт остается фактом: он продолжает скупать эти товары и не в состоянии от них избавиться. Если посмотреть с другой точки зрения, поведение подрядчика Цао, возможно, является формой фетишизма. При этом у него сохраняется ясность ума. Он интуитивно понимает, что подобное поведение не является нормой, поэтому испытывает отвращение к своему специфическому фетишизму.

Что же касается слов подрядчика Цао о желании собаки убить его, возможно, это проявление враждебного отношения его психики к своему фетишу – ведь все накопленные им вещи могут быть предназначены только для собак. Иными словами, их домашний питомец Сяобай является враждебной фигурой по отношению к подрядчику Цао, которая хочет «отнять» эти вещи у своего хозяина.

Знаменитый австрийский психиатр Зигмунд Фрейд написал очерк «Бред и сны в „Градиве“ Йенсена», посвященный анализу повести писателя Вильгельма Йенсена. Фрейд проанализировал сексуальный фетишизм главного героя повести, который испытывал определенный интерес только к рельефному изображению женщины. Повесть напоминает сюжет романа китайского писателя Цзин, Юна «Полубоги и полудьяволы», в котором главный герой Дуань Юй влюбился в чарующую красоту девушки Ван Юйянь. Любовь, испытываемая Дуань Юем к Ван Юйянь, является чувственным продолжением его фетишизма по отношению к статуям из нефрита.

Фетиш – это расстройство сексуального предпочтения, которое для многих людей является довольно странным поведением. Некоторые мужчины могут испытывать влечение к женскому нижнему белью, чулкам или перчаткам. Фетишизм может проявляться и у женщин, для которых, в свою очередь, в качестве фетишей могут выступать мужские галстуки, ремни или воротнички. Фетишизм и у мужчин, и у женщин может принимать самые разнообразные формы, не ограничиваясь предметами гардероба. Исследования показали, что в большинстве своем фетиши у пациентов связаны с опытом, пережитым в детстве. Иногда для понимания общей психологии необходимо также глубоко вникнуть в детскую психологию.

Мои предположения о наличии фетишизма возникли после утреннего диалога с подрядчиком Цао. До того, как мне удается глубоко вникнуть в историю пациента, все предположения можно считать пустыми. Выслушав мой анализ состояния больного, зам Цзи не стал оспаривать мои суждения, но и не согласился с ними; вместо этого он сказал кое-что, вызвавшее во мне интерес. Ян Кэ принялся за свой обед, словно не слыша нас и не обращая внимания на мою болтовню. Мне редко когда удавалось так богато и со всевозможными отсылками изложить свои мысли, но мои коллеги отреагировали довольно холодно. Я немного расстроился из-за этого, поэтому тоже приступил к еде.

На самом деле я понимал, что, хотя я слишком увлекся своим красноречием, это совсем не относилось к сути проблемы. Фетишизм не является объяснением, почему подрядчик Цао имитировал собачий лай. Тогда я еще не знал, что скоро в квартире подрядчика Цао произойдет кое-что совершенно ужасающее…

4. Место расчленения трупа

Сегодня у меня в больнице было немного работы, и бо`льшую часть времени я провел в стационарном отделении. Однако в первом отделении находился один пациент с шизофренией, которому скоро предстояло провести операцию, а длительность наркоза составляла предположительно восемь часов. Перед операцией мы постепенно сокращаем применение антипсихотических лекарственных средств по типу кветиапина и арипипразола, а после операции постепенно восстанавливаем необходимую для пациента дозировку этих лекарств. Нам категорически нельзя резко увеличивать или уменьшать количество употребляемых пациентом лекарственных препаратов.

Когда пациенту делают серьезную операцию под общим наркозом, некоторые больницы общего профиля, проявляя особую осмотрительность, приглашают опытного психиатра присутствовать во время операции. Далеко не все врачи других отделений разбираются в психотропных препаратах, а в случае возникновения непредвиденной ситуации и неверного применения лекарств последствия могут оказаться крайне плачевными. Когда я еще жил в Шэньяне, у одного пациента с маниакальным психозом случился инфаркт миокарда, и ему потребовалась неотложная реанимация. Для стабилизации кровяного давления врач хотел с помощью инфузионного насоса ввести необходимую дозу допамина. Однако большинство медиков не знают, что антипсихотические средства главным образом подавляют активность дофамина, тем самым смягчая симптоматику маниакального психоза. Поэтому не следует игнорировать работу психиатров с пациентами до и после проведения операции, несмотря на то что большинство людей считает, что наша работа заключается только в проведении консультаций с пациентами.

К вечеру осталась только работа для ординаторов. Поручив Сун Цяну заняться пациентом, которому предстояла операция, я направился на парковку, чтобы поехать с Ян Кэ домой. Мы вышли с работы в самый час пик, когда пробки в городе ужасные. Вдобавок случилась авария, в результате которой прямо на месте происшествия погиб водитель электроскутера. Из-за случившегося я разволновался, несколько раз прочитал мантру Амитабхи и подумал про себя, что, возможно, со мной ничего не происходит и я каждый день спокойно возвращаюсь домой именно благодаря той подаренной черепахе.

Вернувшись домой, исполненный благодарностью, я подошел к аквариуму, достал черепашку и попытался дотянуться пальцем до головы, которую она спрятала в панцире, расхваливая, какая она умная, что оберегает наш покой. Зайдя в квартиру, Ян Кэ первым делом снял свой синий пиджак и повесил на вешалку, затем ослабил галстук и расстегнул пуговицы на воротнике. Вид у него был измотанный. Увидев меня играющим с черепахой, он тут же нахмурился и предупредил, что она может укусить меня за палец.

Эту черепашку подарил нам старик из Маншаня, но не сказал, кому именно. Однако все это время кормил ее только я. После слов Ян Кэ я, назло ему, продолжил гладить черепаху.

– Ты даже не хотел ее оставлять; с чего вдруг стал ею распоряжаться, будто она твоя?

– Она живет в моем доме – значит, моя, – грубо и просто ответил Ян Кэ.

Не удостоив его взглядом, я продолжил почесывать черепаху:

– Какой же ты деспот…

– Я же сказал: прекращай. Черепахи действительно кусаются, – снова предупредил он меня.

– Будешь эти сказки детям рассказывать. Черепахи такие спокойные, как они могут… А-а-а! Как больно!

Черепаха, которая все это время прятала голову в панцире, вдруг высунула ее и вцепилась в мой указательный палец. Только тогда я и узнал, что черепахи могут кусаться, да еще и довольно сильно. Даже если черепаху убить, хватку она не ослабит и способна откусить палец.

– Я говорил ее не трогать; совсем, видимо, глухой? – рассерженно процедил Ян Кэ.

От боли все мое тело обмякло. У меня пропало всякое желание спорить с коллегой, поэтому я лишь крикнул:

– Чего стоишь? Иди на кухню за ножом, я сейчас отрежу голову этой твари!

Ян Кэ уже засучил рукава рубашки, собираясь мне помочь, но, услышав мой галдеж, безучастно встал на прежнее место. Однако он вовсе не бездушный человек, поэтому, поняв, что мне действительно больно, пошел на кухню, набрал в миску воду и окунул в нее черепаху. Только она погрузилась в воду, как тут же выпустила мой палец и втянула голову в панцирь. От укуса хоть осталась и небольшая рана, но кровоточила она довольно сильно, даже вода в миске стала красной.

Я ушел в спальню и обработал рану йодом. И тут услышал довольно громкий звук режущего ножа. В голове у меня пронеслась мысль: вдруг Ян Кэ унес черепаху на кухню и уже принялся разделывать ее, чтобы сварить черепаший суп? Прислушавшись, я понял, что звук доносится снаружи. Ян Кэ открыл входную дверь и стал прислушиваться:

– Как будто в соседней…

– Умри! Умри!

Не успел он договорить, как раздался знакомый мне голос – подрядчика Цао. У меня создалось впечатление, что он что-то режет ножом. Закончив обрабатывать рану, я сразу подбежал к двери и начал в нее стучать.