– Подрядчик Цао, что у вас случилось?

Я набрался смелости, потому что во время консультации подрядчик Цао не представлял никакой опасности; человеку в его состоянии едва ли требуется принудительная госпитализация. Видя мое самонадеянное поведение, Ян Кэ крикнул, чтобы я отошел подальше от двери – ведь нам неизвестно, что может происходить внутри. Спустя какое-то время крики стихли, и кто-то открыл дверь. Я хотел последовать совету Ян Кэ и сделать пару шагов назад, но меня поразила развернувшаяся сцена.

За дверью в квартире подрядчика Цао гостиная, загроможденная картонными коробками, была залита кровью – ею были перепачканы все коробки из-под собачьего корма, диван и журнальный столик. На полу повсюду можно было заметить части внутренних органов. Из душной квартиры доносился зловонный запах, похожий на тот, что можно обычно унюхать летом из канализации. Дверь открыл подрядчик Цао; взгляд его был рассеян, белая футболка окрасилась в красный цвет, а в руке он держал нож.

Ян Кэ стремительно бросился к нему и перехватил запястье руки, в которой был нож; оружие тут же с грохотом упало на пол. Ян Кэ отшвырнул ногой нож в сторону. Как только тот упал, подрядчик Цао пришел в себя. Узнав, кто мы такие, он принялся сыпать извинениями:

– Я никого не убивал, это не то, что вы думаете…

Но у меня все равно возникла мысль, что он не только убил человека, но и, скорее всего, жестоко расчленил его. Этот дом точно проклят: сначала была история с убитыми сестрами, а теперь подрядчик Цао кого-то прикончил… Не нужно было мне тогда слушать Да Чэня, а сразу направиться на поиски подрядчика Цао после его побега…

– Я говорю правду! Это самозащита! – жалобно сказал подрядчик Цао. – Врач Ян, отпустите меня!

Руки подрядчика Цао были все в крови; он пытался отбиться от Ян Кэ, но ему явно не хватало сил. Рубашка моего коллеги тоже испачкалась; заметив это, он с отвращением отдернул руку и выпустил подрядчика Цао. Стоя снаружи в коридоре, мы увидели в квартире расчлененный труп собаки; ее голова закатилась под журнальный столик, обнажившиеся челюсти с белоснежно-белыми зубами были плотно сжаты. Нетрудно было понять, что умирала собака мучительно.

Такое мог совершить только человек, у которого есть очевидные склонности к насилию. Я переживал, что у подрядчика Цао снова начнется приступ, поэтому толкнул ногой нож еще дальше, и он отлетел в сторону лифта. Дзинь! Лифт открылся, и оттуда показался старший брат подрядчика Цао. Выходя, он наступил на отлетевший нож, но, испугавшись, тут же отпрянул.

– Что здесь произошло? – произнес Да Чэнь и, ступая вдоль стены, направился в нашу сторону, пытаясь не наступить на следы крови.

– Ваш брат…

Не успел я договорить, как Да Чэнь, глубоко вдохнув, выпалил:

– Его нужно отправить в вашу больницу!

Услышав слово «больница», подрядчик Цао обезумел:

– Если тебе надо, сам иди в больницу! Я не сумасшедший! Я сделал это, чтобы спасти себя; если б не собака, здесь на полу лежал бы я! У меня не было выхода!

– Быстро звони в больницу, – поспешно приказал мне Ян Кэ и вместе с Да Чэнем ворвался в квартиру, пытаясь утихомирить подрядчика Цао.

В нашей больнице есть служба неотложной помощи. Через полчаса уже подъехала машина с нашими врачами. Да Чэнь переживал за репутацию своего брата, поэтому сначала помог ему привести себя в порядок и сменить грязную одежду, и только потом они спустились вниз. Ян Кэ тоже был весь перепачкан; черные ботинки и брюки еще можно было отстирать и носить, но с белой рубашкой ничего нельзя было поделать. Можно было, конечно, попробовать отнести в химчистку, но думаю, никто не взялся бы за такую работу.

Мне не нужно было менять одежду, и я сразу поехал в больницу, оставив Ян Кэ дома приводить себя в порядок. Когда подрядчика Цао в машине скорой помощи начали связывать ремнями, он снова принялся лаять, затем совсем выдохся и начал тяжело дышать, высунув язык. Всю дорогу Да Чэнь спрашивал меня, что за болезнь у его брата и почему его состояние ухудшилось до такой степени. Без постановки диагноза я не мог делать какие-либо выводы. Поинтересовался у Да Чэня, согласится ли он с госпитализацией своего брата, если сегодня появится такая необходимость. Подрядчик Цао уже зарезал ножом собаку, и Да Чэнь надеялся, что его положат в больницу. Его одолевал страх, что младший брат убьет еще кого-нибудь.

За все годы моей практики я никогда не видел, чтобы у пациента, склонного к фетишизму, настолько быстро ухудшилось состояние. Фетиш – это одержимость или влечение к какому-либо объекту, проявляющееся посредством возникновения желания трогать, нюхать, кусать или играть с объектом своего обожания, в результате чего больной испытывает сексуальное наслаждение. Конечно, большинство пациентов с фетишистским расстройством могут совершить противоправные действия – например, воровать или следить за кем-то, но поступок подрядчика Цао выходил за пределы понятия «фетишизм».

Прибыв в больницу, я поспешил оформить процедуру госпитализации – и с большим трудом все организовал. Заведующий все еще был в первом отделении; он спросил меня, как состояние пациента могло ухудшиться до такой степени и как его следует лечить. Обеспокоенность заведующего имела под собой основания, и я не счел его слова за несправедливо выдвинутые обвинения: состояние пациента действительно очень быстро ухудшилось. Возможно, если б я сразу побежал и вернул пациента, то смог вовремя выявить суть проблемы и спасти Сяобая…

Выплеснув свое раздражение, заведующий ушел. Из-за угла выглядывали ординаторы; увидев, как меня отчитали, они не осмелились что-либо сказать, боясь, что теперь я буду срывать свою злость на них. Я не такой человек: даже если злюсь, то держу это при себе. Издеваться над ординаторами идет вразрез с моими принципами. Видя, что со мной несправедливо обошлись, один лечащий врач из третьего отделения стала подбадривать меня. Она сказала, что у пациентов приступ начинается зачастую резко и что зачем тогда вообще нужны врачи, если бы приступы случались по графику…

Третье отделение принимает несовершеннолетних пациентов – например, детей с ограниченными возможностями обучения, больных аутизмом и тому подобным. Детей-пациентов редко госпитализируют, поэтому в третьем отделении немного больничных палат. Врачам этого отделении гораздо проще работать: в конце концов, даже если у ребенка случится приступ, вероятность того, что он покалечит врача, довольно низкая.

Врача, что пришла меня подбодрить, звали Юэ Тинши. У нее довольно высокий рост – метр восемьдесят пять сантиметров, стройная фигура и привлекательная внешность, поэтому родители охотно ведут на прием своих детей именно к ней. Я слышал, что раньше Юэ Тинши очень хорошо общалась с Чжан Цици. Ян Кэ практически никогда не заводил с ней разговоров, потому что она напоминала ему о Чжан Цици. Однажды У Сюн даже распускал сплетни, что у Ян Кэ и Юэ Тинши когда-то был тайный роман, ведь оба они очень привлекательные люди и не могли не заинтересоваться друг другом – это было бы крайне странно. По правде говоря, Ян Кэ в больнице действительно избегал Юэ Тинши, а поскольку мы с ним часто проводим время вместе, самому мне редко выпадала возможность увидеть ее.

У меня возникло предчувствие, будто Юэ Тинши подумала, что слова заведующего привели меня в замешательство. Она заботливо поинтересовалась у меня:

– Если тебя все это огорчило, мы можем пойти в кабинет у нас в отделении – угощу тебя конфетами.

– Вот спасибо! – живо ответил я.

Юэ Тинши неловко ответила:

– Я предложила из вежливости; на самом деле все конфеты уже съели…

– Я и не хотел есть конфеты, но все равно спасибо.

Юэ Тинши подумала, что ей все же удалось как-то поддержать меня, и она в радостном настроении ушла. Тут я вспомнил о родоначальнике китайской педиатрии, враче Цянь И. Он родился в период правления династии Северная Сун и успел написать множество трудов: его авторству принадлежит «Трактат о новорожденных», восемь томов «Рецепты для лечения детей», три тома «Секреты лечения детских заболеваний» и другие. Для последующих поколений книга «Секреты лечения детских заболеваний» стала классическим трудом по педиатрии, где, в частности, было описано некое заболевание, симптомом которого является имитация пациентом собачьего лая.

Вспомнив об этой книге, я тут же вышел из больницы, собираясь позвонить Ян Кэ. Когда я искал в телефоне его контакт, мне как раз поступил звонок от него. Нерешительно нажав на кнопку «принять вызов», я поинтересовался, чего он хочет.

Ответ Ян Кэ поверг меня в шок…

5. Обмен душами

С наступлением ночи в стационарном отделении время от времени можно услышать пронзительные крики пациентов.

Ян Кэ по телефону сообщил мне, что после того, как у подрядчика Цао случился приступ, Да Чэнь позвонил его бывшей жене и спросил, может ли она вместе с сыном приехать и проведать его брата. Он ничего толком не разъяснил, поэтому бывшая жена подрядчика Цао вместе с сыном поехала к бывшему мужу домой, так как думала, что он все еще там. Увидев окровавленную комнату, от испуга она пронзительно закричала. Ян Кэ тут же выбежал на шум и рассказал ей о произошедшем, а она, в свою очередь, поделилась ошеломляющей тайной.

Оказывается, симптомы у подрядчика Цао стали появляться еще до развода. В самом начале он загадочным тоном рассказывал жене, что когда сегодня он вместе с Цао Дагуем выходил поиграть, то встретил много щенят. Все верно, здесь нет опечатки – он именно так и сказал своей жене. То есть выходил сам с собой… Жена сперва не придавала этому значения, подумав, что муж просто ляпнул бред, так как часто испытывал стресс на работе.

Прошло немного времени, и подрядчик Цао стал имитировать гавканье, просил жену почесать ему живот или набрасывался на нее, чтобы облизать лицо. Жена думала, что муж так заигрывает, и не принимала его действия близко к сердцу. Но однажды подрядчик Цао произнес фразу, которая заставила его жену принять решение о разводе.

Что же он сказал?

Однажды, когда жена вернулась домой, она застала мужа самодовольно бормочущим себе под нос, как сегодня на прогулке он встретил очень привлекательную суку, с которой у него случилась интимная связь. Эти слова были для жены как гром среди ясного неба. Ей стало омерзительно от услышанных слов; это уже ни в какие рамки не лезло. После такого она не могла больше жить с подрядчиком Цао. Впоследствии тот и вовсе забыл о своих словах, вдобавок стал обвинять жену, что она несправедливо с ним обошлась.

Во время очередного скандала между супругами подрядчик Цао вспомнил, как он лаял и нес какую-то чепуху. Он объяснил это тем, что их питомец Сяобай является мифической собакой Эрлан-шэня^[10]. Эта мифическая собака способна меняться телами с человеком, именно поэтому он лаял, как собака, и рассказывал, что собака видела или делала сама. На самом деле все это делал не подрядчик Цао, а их пес Сяобай, переселившийся в его тело.

Жена подрядчика Цао не могла больше выслушивать весь этот бред сумасшедшего, поэтому потребовала развод и ушла от мужа вместе с их трехлетним сыном, отказавшись хоть как-то поддерживать связь. Подрядчик Цао время от времени звонил бывшей жене, рассказывая, что Сяобаю понравилось быть человеком и он сопротивлялся возвращаться обратно в свое тело. Подрядчик Цао в ужасе сказал жене, что, если так и будет продолжаться, возможно, он навсегда останется в теле Сяобая. Жена посчитала, что ее бывший совсем уже слетел с катушек, и задала ему вопрос, который однажды задавал и я: почему бы не отправить куда-нибудь Сяобая? Ведь, если они перестанут жить вместе в одной квартире, бояться будет нечего. Но подрядчик Цао был против такой идеи; по его словам, Сяобай все равно сможет в него перевоплощаться. Лучше все же оставить собаку при себе и быть с ней начеку.