– Полагаю, что об этом уже написали артурские борзописцы, а все остальные переврут вдесятеро ещё до того, как ваш очерк достигнет столицы. Не удивлюсь, если выяснится, что «Енисей» потопил чуть не целый боевой отряд японцев.

– Согласен, газетчиков всегда заносит, – улыбнулся я.

Вообще-то, не сказать, что я совсем не отдыхал. Мне удавалось урывать минут по пятнадцать сна, ну или всё же вздремнуть. Я мог таким образом продержаться ещё пару-тройку суток. Тут главное не упорствовать и, если глаза начинают слипаться, просто смежить их и провалиться в дрёму. Четверть часа, и сон перебивается, а ты на какое-то время опять полон сил. Во всяком случае, у меня такая привычка уже выработалась, и завязана она не на тело, а на сознание. Поэтому и сложностей никаких.

Но сейчас я решил, что мне не помешают часов эдак шесть, а лучше восемь полноценного сна. Тем более что на ночь у меня имелись кое-какие планы.

Однако до гостиницы сразу дойти не получилось. Во-первых, я собирался навестить команду и сообщить боцману об обещанной нам помощи. Ну и глянуть, не расслабились ли они там. Что ни говори, а прошедшие трое суток для них выдались по-настоящему напряжёнными. А во-вторых, увидел вывеску оружейного магазина, мимо которого не смог пройти.

Ну что сказать, это я удачно зашёл. Первым делом сразу же направился к прилавку с пистолетами, где приметил то, что надеялся найти. А именно браунинг девятисотой модели. Не скажу, что это моя мечта, но всяко лучше нагана, что сейчас прячется у меня под шинелью. Энергия выстрела у бельгийца, конечно, уступит, но не настолько, чтобы я отказался от этой покупки, зато удобство, скорострельность и комфорт рулят.

– Господин мичман, обратите внимание на пистолет-карабин Маузера. Он рекомендован русским царём для офицеров вне строя. Великолепный бой, большая прицельная дальность и мощный патрон. Удобство стрельбы обеспечивается кобурой-прикладом, – подойдя ко мне, с явно немецким акцентом заговорил продавец, а скорее всё же владелец.

А. Ну да. Рядом с приглянувшимся мне бельгийским образцом лежит немецкая дура. Не, я же не чекист, зачем мне маузер. По моим задачам тогда уж лучше револьвер оставить.

– Благодарю, но мне нужен вот этот браунинг, три запасных магазина и две сотни патронов. Ого. А вот это я и вовсе не ожидал увидеть. Сколько у вас имеется таких дробовиков? – ткнул я пальцем на стенд с пристроившимися там ружьями и карабинами.

– О, помповое ружьё Винчестера. Отличный выбор… – завёлся было продавец.

– Я знаю, любезный, и спрашиваю вас не о том, – перебил его я.

Ещё бы мне не знать, коль скоро передо мной на стенде висит «траншейная метла». В смысле винчестер модели тысяча восемьсот девяносто седьмого года, который почти шестьдесят лет будет на вооружении армии США и отлично зарекомендует себя в ближнем бою. Есть у меня кое-какие задумки, и это оружие подойдёт для этого лучше всего. Надеюсь, дробовик тут не в единственном экземпляре.

– В настоящий момент у меня четыре ружья. Но если вам требуется ещё, то я могу заказать брату, у него оружейный магазин в Циндао.

– А с оптическим прицелом у вас в магазине или у вашего брата есть что-нибудь?

– Вы имеете в виду с телескопом?

– Именно.

– У брата был маузер гражданского образца. От военного его отличает меньшая длина и прицельный бой не на полторы тысячи метров, а на тысячу.

– Каталог позволите взглянуть?

Он выложил передо мной каталог и, листая, начал показывать заинтересовавшие меня образцы с прейскурантом цен. Вообще-то, дороговато получается.

– Цены окончательные?

– В случае, если вы их заказываете, то зависит от того, насколько скоро вам нужны эти образцы.

– Настолько быстро, насколько вы сможете их доставить.

– Если телеграфирую немедленно, то послезавтра к вечеру они будут здесь. Но в этом случае переплата составит десять процентов на каждое изделие.

– Значит так. Браунинг я забираю сейчас. Дробовиков мне нужно восемь штук и по две сотни картечных патронов к каждому. Будет меньше, не покупаю. Карабин с телескопом также возьму и пять сотен патронов к нему. Но тут буду смотреть, как у него с точностью. Если устроит – куплю, если нет, то на нет и суда нет.

– Я всё понял. Чем будете платить?

– Рублями.

– Отлично. Браунинг сорок рублей, запасной магазин в комплекте. Дополнительные по два рубля пятьдесят копеек. Патроны восемь рублей пятьдесят копеек за пачку на сотню патронов. Итого шестьдесят четыре рубля.

Я прикинул цены со средними российскими и пришёл к выводу, что они будут побольше от пяти до десяти процентов. Впрочем, дома цены также разнятся от региона к региону. К примеру, на Кавказе они традиционно выше, потому как замирение кавказских народов случилось не так уж и давно, да и то лишь условно. И тамошние жители предпочитают иметь под рукой оружие, которое лучше пусть не понадобится, чем понадобится и не окажется под рукой.

– Примите, любезный, – выложил я на прилавок шестьдесят пять рублей.

– Благодарю, – отсчитал он мне сдачу.

– До свидания.

– До послезавтра, – уточнил он.

– До послезавтрашнего вечера, – подтвердил я.

И не подумаю отказываться от такого подарка. Я, конечно, не раз и не два прикидывал, что именно сделал бы, чтобы победить в русско-японской войне, но как уже говорил ранее, всякий раз это подразумевало предварительную подготовку. Здесь же меня с ходу втянуло в водоворот событий. Поэтому даже мысли не допускаю о победе. Но и остаться в стороне никак не могу. Вот и верстаю план на коленке, плохо представляя, что из этого получится, и получится ли вообще…

– Как у вас тут дела, Андрей Степанович? – спросил я у боцмана.

– По распорядку, ваше благородие. В бинокль видно, что япошки на нас посматривают, но это и всё. Может, чего и умыслили, кто же их знает. Я тут рассудил, толку от минного аппарата мало будет. Потому мы его сняли, а на тумбу приладили пулемёт, да матросов я к нему приставил. Оно вроде как одёжку чинят, а с другой стороны и службу бдят.

– Это ты правильно рассудил, – одобрил я установку пулемёта на носу. – Ты вот что, тут к вам должны будут прийти от русской общины, разносолы какие поднесут, а может, ещё чего предложат. Это консул пообещал народ подбодрить. Так ты их не шугани ненароком.

– Да что же мы – без понимания? Своих от чужих не отличим?

В этот момент появился Ложкин в сопровождении помощников, нагруженных корзинами. Как выяснилось, они уже пообщались с представителями русской общины, и основная провизия обошлась им по смехотворно низкой цене. То есть даром.

Вот и ладно. Пусть веселятся. Разве только… Я откинул тряпицу и извлёк на свет божий бутыль объёмом в четверть ведра^[3], заполненную мутной жидкостью. Осуждающе покачал головой и разбил о кнехт.

– А вот этого я чтобы и близко не видел. Говорил же, что в Чифу не расслабляемся?

Что я совершенно точно вынес из своего прошлого опыта, так это то, что многие беды на войне от водки. Сколько через неё народу сгинуло, я даже предполагать не возьмусь. Но много. Очень много.

– Так точно, – стрельнув взглядом в артиллерийского комендора, подтвердил боцман.

– И что вижу в итоге? – вперил я взгляд в Ложкина.

– Ваше благородие, никак не можно пить, – согласно кивнул артиллерийский кондуктор. – Да только рассказали мы на рынке, как с японцем в Чемульпо бились, сколько наших побили, и как мы «Чиоду» разделали, и на мель тот сбежал, чтобы не потонуть. Так народ и начал совать нам всякое. Не обижать же православных. Они ить от сердца.

– Понимаю. Но в следующий раз просите взамен самогона чаю. А ещё раз ослушаетесь, пойдёте под трибунал за невыполнение приказа. За пьянство спрошу так же, как и за трусость в бою, – строго припечатал я, но после всё же смягчился. – Как дойдём до Артура, я сам вам выставлю, и не самогон мутный, а казёнку. Здесь же ушки на макушке. Всё. Я ушёл в гостиницу.

Глава 7
Для войны нужны три вещи…

Проспал часов до четырёх. Когда проснулся, требовательно заурчал живот, и я поспешил привести себя в порядок, после чего направился в ресторан. Думал, истеку слюной, пока дожидался заказа. Ненавижу рестораны. В столовках, может, и не так вкусно, зато уже готовые блюда. Тут же, пока тебе принесут свежеприготовленный заказ, с голоду помрёшь.

– Месье, позвольте представиться, специальный репортёр газеты «Фигаро» Эмильен Форже, – с характерным прононсом на русском представился подошедший мужчина.

Высокий, стройный, с осанкой, выдающей в нём хорошего фехтовальщика или танцора. Короткая стрижка, пижонские усики и вместе с тем открытый взгляд с озорным огоньком. Поведись с таким, и скучно не будет точно. Встречался я с подобными типами на своём жизненном пути, и что самое примечательное, ни разу мне это не аукнулось дерьмом. Хотя зачастую они те ещё язвы, острые на слово.

С одним таким мы даже дрались на дуэли, а потом сдружились, и он погиб, защищая меня. Причём провернул это с таким изяществом, словно речь шла о безделице. К слову, тоже был француз. Может, именно поэтому я сразу же воспринял подошедшего благожелательно.

– Кошелев Олег Николаевич, мичман российского флота. Я прошу меня простить, месье, но если дело не срочное, то не позволите ли мне сначала поесть. Признаться, голоден до неприличия, – попросил я, приметив официанта с моим заказом.

– О-о-о, прошу прощения, месье. Если вы не против, я обожду вас в вестибюле отеля, – под урчание моего живота с понимающей улыбкой произнёс он.

Ну что сказать, обед вышел поздним, но великолепным. Здесь оказалась отличная кухня. Возможно, ценитель и нашёл бы кучу изъянов, но я никогда не относился к таковым, предпочитая еду простую и сытную. Так что угодить мне достаточно просто…

– Эмильен, вы играете нечестно, я первым приметил этого русского, – возмущённо вещал британец на довольно сносном французском.

– Бросьте, Ретт. Сколько раз я говорил вам, чтобы вы прекращали вести себя так, словно готовы облагодетельствовать. Это он вам нужен, а не вы ему.

– Благодаря мне он имеет возможность проснуться знаменитостью и получить изрядный пинок по карьерной лестнице. Так что тут ещё нужно подумать, кто кому нужен больше.

– А вы никогда не думали, что кому-то это может быть не интересно?

– Что? Известность, ведущая к положению в обществе? Вы это серьёзно? Да любой за это душу продаст.

– Как видите, этому русскому ваша протекция на пути к успеху не понадобилась.

– Он просто пока ещё не знает, что я представляю «Таймс».

– Уверяю вас, это ничего не изменит, – покачав головой, возразил француз.

Я не подслушивал. Почти. Просто, когда выходил из ресторана, услышал разговор двух репортёров и слегка задержался при выходе, оставаясь за портьерой. Но бесконечно это продолжаться не могло, поэтому я предпочёл покинуть свой наблюдательный пост, пока меня не обнаружили.

– Ещё раз прошу меня простить, месье, я весь в вашем распоряжении. Сэр, – кивнул я британцу, чтобы совсем уж не выглядеть невежливым.

– Я репортёр «Таймс» и хотел бы задать вам несколько вопросов, – упрямо гнул своё на английском джентльмен с туманного Альбиона.

Вот же спесивая скотина, только что ведь говорил на французском, но опять перешёл на родную речь. А ведь русский дворянин вполне может не знать английский, но французским владеть обязан. Увы и ах, но вот такое досталось России наследие от Елизаветы Петровны.

– Месье Форже, вы не поможете мне? О чём говорит этот господин?

– Он говорит, что является репортёром «Таймс».

– И я рад за него. – Я обозначил британцу поклон и посмотрел на француза. – Итак, о чём вы хотели меня спросить, месье Форже?

– Если не возражаете, то мне хотелось бы задать вам несколько вопросов относительно боя у Чемульпо. Ведь вы участвовали в нём?