Подошла очередь Маргарет. Секундное ощущение свободного падения, и вот она открывает глаза, а перед ней – резная дверь. Развернувшись, мэдчен Саддэн восхищенно охнула – голубой и золотой цвет причудливо смешивались на стенах небольшой гостиной. Светлая мебель – писчий стол, навесной шкафчик и узкий стеллаж, на котором нашли место несколько комнатных цветов. Низкий, круглый кофейный стол и вокруг него три кресла. Изящная дверь. Маргарет немедленно открыла ее. Там пряталась уютная розовато-белая спаленка. Небольшая девичья кровать, но большое окно с прозрачными занавесями, шкаф, прикроватный столик и еще одна дверь. За ней – ванная комната. На полках теснились нераспечатанные флакончики с косметическими средствами, в узком шкафу лежали пышные белоснежные полотенца. На крючке висел белый халат.

Прикрыв глаза, Маргарет приказала себе сосредоточиться и еще раз осмотреть комнаты. В писчем столе обнаружилась прекрасная бумага и набор грифельных карандашей. В навесном шкафчике нашлись маленький чайник, кофейник и фарфоровый сервиз. В спальне, в шкафу, прятался плед и стопка льняных салфеток.

– Значит, личные вещи, книги и конспекты, – кивнула сама себе Маргарет. – Как же хорошо.

Эти небольшие апартаменты были очень похожи на ее детские комнаты. И если быть честной, то желание заселиться становилось нестерпимым. Перестать ежиться под душем в общей ванной, использовать хорошую косметику. О Богиня, да она душу готова была заложить за несколько часов в горячей ванне.

– Вы готовы отправляться в академию? – негромкий голос Лорны разбил очарование момента.

– Да, готова, – кивнула Маргарет.

– Могу ли я предложить вам привести в порядок платье? – чуть покраснев, спросила Лорна.

Маргарет удивленно посмотрела вниз и застонала – она выглядела как настоящая бродяжка. Мятая юбка, на подоле которой местами засох ил, блузка в разводах, жилет… жилет уцелел, но общий вид не улучшал.

– Да, я буду вам очень благодарна, – вздохнула мэдчен Саддэн.

– Закройте глаза, мэдчен.

По телу прокатилась теплая волна и сразу за ней – холодная. Затем вновь теплая и вновь холодная.

– Можете открыть глаза, – сказала Лорна и создала перед Маргарет ростовое зеркало.

– Ты настоящая волшебница, – восхитилась мэдчен Саддэн.

– Спасибо, – смущенно ответила Лорна.

Через минуту Маргарет уже проходила по широкой парадной аллее КАМа. Она редко позволяла себе там ходить – постоянные стычки с Винсентом не улучшали настроения. Но сейчас желание скорее оказаться в своей спальне было нестерпимым. Не настолько нестерпимым, чтобы телепортироваться, но достаточно сильным, чтобы идти коротким путем.

Винсента она не встретила, но зато с боковой дорожки в центр вышла соседка.

– А я думала, Избранниц в каретах обратно привезут, – протянула Адель.

– Радуйся, ибо некоторое время гостиная будет в твоем полном распоряжении, – парировала Маргарет и небрежно добавила: – Избранницы переезжают во дворец.

– Тяжело потом будет привыкнуть к серости и нищете, – огрызнулась Адель.

– Так ведь это будет потом, – отмахнулась Маргарет.

Добравшись до спальни и плотно притворив за собой дверь, она стащила платье и закуталась в халат. Хлюпнув носом, вытащила тонкий плед и завернулась еще и в него – после всех испытаний ее начала колотить нервная дрожь. Озябли ладони и ступни, а отвар в термосе давно остыл.

– Спасибо, Богиня и Покровительница, уберегла от позора, провела сквозь бурю и защитила от злых слов, – привычно прошептала Маргарет.

Весь первый тур занял немного времени. Но сил – ни физических, ни моральных – не осталось. И мэдчен Саддэн с чистой совестью послала все дела и заботы к дорфьей матери. После чего свернулась на постели в клубок и забылась беспокойным сном.

Глава 6

Уснув слишком рано, Маргарет проснулась еще до рассвета. Немного полежала в надежде, что сон вернется, и встала. Сходила в душевые, расчесала и умаслила волосы. Увы, ей давно не приходилось ухаживать за собой – масло артраны впитывалось почти час. Наносить его на ночь было нельзя, оно пачкало белье. А перед учебой… Даже ради несомненной пользы Маргарет не хотела ходить с грязной, жирной головой.

Скрутив умасленные волосы в бублик, она набрала чистой, питьевой воды, оделась и вернулась к себе. Перелив добытое в маленький старенький чайник, прищелкнула пальцами, заставляя воду вскипеть. Из холщового мешочка в чистый термос были пересыпаны последние травы. Через минуту по комнате поплыл медовый аромат.

Заправив постель, Маргарет устроилась на подоконнике. Ждать, пока отвар наберет вкус и силу, и бессмысленно смотреть на звезды.

Мора Дивир… Таинственная женщина из прошлого. Что она знает о фамилии Саддэн? Что она хочет от Маргарет-Гарри? И зачем вообще заговорила с ней? И где она была, когда мама искала помощи и поддержки?

Неприятные мысли согнали Маргарет с подоконника. Не в силах спокойно сидеть, она несколько раз прошлась по спальне. Может ли так быть, что мама не смогла связаться с морой Дивир? Но как – ведь та сама сказала, что стала старшей фрейлиной в юном возрасте. Значит, она не захотела помочь? И сейчас этого стыдится? Хочет замолить проступок?

Налив себе медовый отвар, Маргарет вернулась на подоконник. Что толку гадать? Только лишние морщины на лице появятся.

«Я знаю о своем прошлом и прошлом своей семьи. Мне уже нечего бояться. И я имею право называть себя Маргарет Саддэн. Этого достаточно, – постановила Маргарет. – Но если я узнаю, благодаря кому прервался мой род… я решу это быстро, тихо и не привлекая внимания».

Та ночь отложилась в ее памяти смесью страха и боли. Зарево пожара, уверенный голос отца, отдающего приказы. Плач матери и тряска старой кареты без гербов. Им удалось уйти. А отцу – нет.

– Богини ради! Прекрати, прекрати об этом думать! – взвыла Саддэн, ненавидя сама себя. – Что без толку гонять мысли!

Вытащив учебники, Маргарет перечитала подготовленные эссе, убедилась, что проклятье пропало, и едва не пропустила колокол, собирающий студентов на завтрак.

После завтрака она спустилась к наставнику Тормену. В расписании артефакторов было «окно», которое, увы, не совпадало с менталистикой. А дополнительными парами по теории запретной магии она не интересовалась.

– Наставник?

– Проходи, проходи. Я уже соскучился. У меня, видишь, – бестолочи.

«Бестолочи» было сказано с такой любовью и гордостью, что это прочувствовали даже старательно трудящиеся студенты.

– Что натворили?

– А любови крутили весь год. А тут лето. Ты же знаешь, наша академия по особому графику работает, выпуск по зиме. Вот только на последнее полугодие хвостатых прогульщиков не берут. А ведь талантливые. – Старик вздохнул и открыл дверь в личный кабинет. – Сделай чай. Можешь, так и быть, магию применить. У тебя же «окно»?

Маргарет кивнула и подошла к камину. Там, как и всегда, на крюке висел пузатый чайник. Она разворошила угли, забросила в воду травы и сушеные ягоды и прищелкнула пальцами, заставляя воду кипеть.

– Что расскажешь старику? Подружки твои говорят – загордилась и носу в мастерскую не кажешь.

– Подружки? – тихо хмыкнула Маргарет. – А они у меня были? Нет, хитрые воровки, копировавшие страницы из рабочей тетради, – были. А подружки? Я таких не видела. Мы вас с днем рождения поздравили, и все, на этом наше общение закончилось.

– Копирование им не помогло, – напомнил наставник. – А без друзей тяжело.

– А доверять им теперь как?

Наставник Тормен только вздохнул, погладил бороду и проворчал:

– Понимаю я, но сердце неспокойно.

– Спасибо, – серьезно ответила Маргарет. – Я не сломалась только благодаря вам. И вашему подарку.

– Ничего не знаю, – хитро заулыбался старик. – Я ничего не дарил.

Маргарет засмеялась и сняла чайник с крюка.

– Траво-ягодный взвар готов, можно пить.

– Ты слишком прислушиваешься к мнению Таланьи. У меня сердце, как у молодого парня!

– Именно поэтому вы в кузне проводите все выходные, а в понедельник не можете сами к заместителю ректора подняться, – покивала Маргарет. – Мы с теткой Таланьей не хотим вкушать яблоки на ваших похоронах.

– Кушайте вишню, кто ж не дает-то? – обиделся старик. – Я кофею хочу. Кофею! Я работаю и имею право!

– Так пейте, но без меня. Мое сердце вам не жаль? – сменила подход Маргарет. – Щемит что-то, а вы – кофею, кофею…

– Хитришь, – улыбнулся старик. – Ну и ладно, без тебя попью.

Тетка Таланья или мэдчен Таланни Форсем была вечной возлюбленной наставника Тормена. Много лет назад семья мэдчен Форсем запретила ей выходить замуж за нищего студента, и девушка согласилась с решением главы рода. Да так согласилась, что через три года ее отец на коленях стоял, умолял ее выйти замуж за Тормена, не позорить род бастардами. Но упрямство Таланьи родилось раньше нее. Так и живут дерр Тормен, мэдчен Форсем и четверо взрослых сыновей.

– Вкусно, – вздохнул старик. – У Таланьи-то взвар совсем другой получается. У тебя особый рецепт?

– Меньше травок кладу, – улыбнулась Маргарет, – и больше ягод.

– Так, время-то идет. – Наставник отставил чашку. – Как прошло первое испытание?

– Странно, – поделилась Маргарет. – Очень странно. Командные испытания, которые были совсем не командными. Туманный зал – разве это не вредно? Блуждать в мороках?

– Очень вредно, – кивнул старик. – Но и очень полезно. Ты встретила свой страх?

– Страх? Нет, наверное, нет.

– Морок всегда начинается со страха, затем на поверхность всплывают последние сильные чувства – обида, страх, гнев.

Обида – Корнелия Глорейн, страх и гнев – Винсент. Неужели она боится выиграть Отбор? Или то видение нужно считать целиком? Она боится застенков? Семейной жизни?

– Я запуталась, – огорчилась Маргарет. – Но самое главное, наставник, это то, что через три дня и до вылета все Избранницы будут жить во дворце. А ведь нам раздали расписание, в котором ясно указывались новые предметы и кабинеты, в которых будут проходить занятия. И все это – в КАМе.

– Значит, что-то изменилось. – Наставник допил отвар. – Может, хотят кого-нибудь убить?

– Спасибо, – кротко ответила Маргарет. – Это так воодушевляет.

– А что еще? Может, королю опасность угрожает, может, Избранницам – вот и соберут вас всех под присмотром.

– Ага, или короля хочет убить кто-то из Избранниц, благо нас девяносто девять, а если верить исследованию дерра Лорингома, в Кальдоранне каждый десятый – убийца, а каждый двадцатый – хочет им стать, – вздохнула Маргарет. – Спасибо, наставник, теперь до конца дня я придумаю еще несколько вариантов на тему «Почему участие в Отборе – плохая идея».

– А ты не рада своему участию? – со смешком спросил Тормен.

Смущенно улыбнувшись, Маргарет отвела взгляд и недовольно буркнула:

– Проблем много.

– Но?

– Но я хочу блеснуть умом, да-да, вы меня раскусили. Ой, колокол! Профессор Ирвинг сделает из меня заливное!

– Тихо, сегодня можно немного пошалить, – подмигнул старик, перебросил бороду за плечо и быстро настрочил записку для Маргарет. – Отдай ему до того, как он начнет орать. А то иначе не заткнется.

– Вы не любите профессора? – удивилась Маргарет.

– Он прекрасный специалист и хорошо удерживает дисциплину, – проворчал наставник Тормен, – но методы его мне не по нраву. Учти, тебе я об этом ничего не говорил. Кыш.

Наставник оказался прав – увидев записку, Ирвинг только сверкнул темным взглядом и приказал «мэдчен Избраннице» сесть и не мешать.

Все пары прошли в привычном, насыщенном режиме. Адель старательно пряталась от Маргарет, Винсент постоянно терся рядом, но подходить не осмеливался, остальные Избранницы как будто в воздухе растворились.

Гораздо больше, чем об идущих парах, Маргарет беспокоилась за грядущие. Никто не созывал Избранниц и не стремился объяснить им, как будут проходить занятия в связи Отбором и переездом во дворец. Даже профессора заметили, что примерная ученица больше смотрит на дверь, чем на доску.