Да, нужен ремонт. Оштукатурить стены. Заменить кое-где осыпавшиеся кирпичи. Вставить новые окна. Насчёт крыльца я бы поговорила со специалистом. Даже не представляю, что с ним делать.

Сейчас я, окидывая дом призрения хозяйским взглядом, видела не недостатки, а сложности, которые вполне решаемы, если приложить желание и средства. Желание у меня уже проявилось. Можно сказать, я вошла во вкус. Со средствами пока что было хуже.

Однако я уже решила, что буду надеяться на лучшее, и не собиралась отступать.

Лес находился не слишком далеко от приюта. По крайней мере, взглядом я проходила это расстояние за долю секунды. Ногами вышло намного дольше.

К лесу была проложена тропинка, правда весьма условная – цепочка глубоких следов в снегу. Думаю, сюда Вителей ходил ставить силки. Он и оставил следы. В паре мест их пересекали другие цепочки – мелкие птичьи и звериные покрупнее.

Я старалась наступать ровно в выемки, но снег всё равно налипал на обувь и одежду. Подол платья и плащ словно нарядились в меховую опушку. Только стали не в пример тяжелее.

– Ничего, физические нагрузки полезны для здоровья, – пыхтела я, поднимая ноги повыше, чтобы черпать меньше снега.

Ещё немного усилий, и меня окружили деревья, закрывая собой здание приюта. Здесь сугробы оказались чуть меньше, чем на открытой местности. Я остановилась, чтобы перевести дух. Поставила корзинку с топориком, изрядно оттянувшие руку, и отряхнула одежду.

Ночью мне приснился праздник. Это было в детстве, которое я не помню.

В большом зале собралось много ребятишек. Все мы радостно обсуждали, что сейчас произойдёт.

В центре стояла высокая ель, украшенная блестящими игрушками и мишурой. По хвое спиралью вилась гирлянда разноцветных лампочек, мигая в такт зажигательной детской песенке.

А затем всё стихло, и в зал вошёл высокий старик с белой бородой. Он был одет в красную шубу с серебряными звёздами и такую же шапку. В руках дедушка держал посох с высоким резным навершием, а за плечом – нёс большой мешок.

При виде старика дети дружно ахнули. Я, как и остальные, твёрдо знала, что у него в мешке – подарки для нас.

Этот образ дедушки-волшебника с мешком подарков отпечатался у меня в памяти, как и тёплое чувство приближающегося волшебства. Вот что мне хотелось подарить моим детям.

Только у меня ни шубы, ни подарков. Придётся в этот раз быть скромнее. Однако я дала себе слово, что ещё устрою воспитанникам тот самый настоящий праздник с тёплым чувством в душе.

Ещё немного углубившись в лес, я наконец нашла то, зачем пришла. Густой тёмный ельник, перемежаемый изредка одиноким безлиственным деревом или таким же печальным кустарником.

Большие раскидистые ели меня не интересовали, хотя их нижние ветви, похожие на огромные лапы, спускались до самой земли и тонули в сугробах. Я искала небольшие аккуратные ёлочки. Они собирались в стайки на прогалинах, образованных упавшими гигантами.

На одной из таких полян я нашла обилие молодой поросли. Здесь росли и совсем маленькие тонкие деревца, которым едва ли минул год. И пушистые красавицы постарше.

Я задумалась, что лучше – нарубить лапника и украсить им площадку для праздника или окружить её несколькими ёлочками?

Ёлочки наряднее, их проще воткнуть в снег. В то время как ветви ещё нужно соединить, чтобы придать правильную форму. Зато они легче.

Ещё немного подумав, я решила, что мне пригодится всё. Главное, дотащить.

Стараясь выбирать в самой гуще, чтобы оставшимся было проще расти, я срубила пять симпатичных ёлочек, высотой примерно до середины бедра, и сложила их вместе. Затем долго выбирала ветви. Требований было много. Чтобы примерно одного размера. Чтобы я могла достать. Чтобы ветка не выглядела голой или срубленной по ошибке.

Ошибаться было нельзя. Мне ещё тащить всё это к приюту. Наверное, стоило бы взять с собой помощника. А ещё лучше пару. Но, как всегда, умная мысль явилась с опозданием.

А сразу и не подумала позвать кого-то. Вроде у всех были важные и ответственные занятия. Каждый вносил свою лепту в подготовку праздника, совмещая это с получением нужных знаний.

К тому же я ещё плохо их знала. И, если честно, немного побаивалась оставаться с кем-то наедине. Да и как выделить одного? Сразу запишут в любимчики.

Хотя вот Димара стоило бы с собой позвать, чтобы поговорить начистоту, по-взрослому и без лишних ушей. Но парень нужнее там. Он самый старший, самый сильный и обладающий авторитетом у остальных. Если что-то пойдёт не так, только Димар и справится.

Я вздохнула. Поговорю с ним позже. Улучу минутку, когда поблизости не будет других ребят.

С ветками я возилась не меньше часа. Ещё и согрелась, обходя поляну и перелезая через упавшие стволы.

Когда наконец решила, что хватит, передо мной высился целый хвойный холм. Ещё с полчаса я потратила, чтобы связать всё это прихваченной бечёвкой, сделать на ней петлю и перекинуть через грудь.

После первого же рывка верёвка лопнула. Поляна предупреждала, что она старая и, возможно, гнилая. Однако другой у нас не было.

Я прошлась по всей длине. Навязала узелков на подозрительных местах. И снова впряглась. По пути из леса бечёвка рвалась ещё пару раз. Я использовала эти остановки, чтобы немного передохнуть и набрать в корзину шишек. И пусть они меня знатно утяжелили, из леса я выходила усталой, но довольной.

Перед домом кипела работа. Ещё издали я услышала стук топоров и ритмичное вжиканье пилы.

Когда до приюта оставалось шагов пятьсот, кто-то из мальчишек разглядел приближающегося человека и привлёк внимание остальных. С полминуты они меня разглядывали, приложив ладони ко лбу.

Наверное, узнать директрису приюта было непросто. Ёлки, связанные лишь в одном месте, поскольку на большее верёвки не хватило, распушились у меня за спиной. Как хвост у павлина. Ноги я поднимала высоко, как цапля, чтобы ступать в следы Вителея. Одежда, вверху перепачканная смолой, снизу заиндевела от налипшего снега, напоминая колокол. Волосы выбились из-под платка и наверняка торчали в разные стороны.

Однако меня узнали. Две фигуры двинулись навстречу. Когда они подошли ближе, я разглядела Генаса и Андора, самого младшего из мальчишек.

Они явно бежали наперегонки. Генас с более длинными ногами обгонял семилетнего Андора. Однако малыш тоже не желал сдаваться, пытаясь догнать старшего товарища.

Когда он споткнулся и упал лицом в снег, я ахнула и остановилась, чтобы сбросить петлю и поспешить на помощь. Однако Андор поднялся самостоятельно и снова двинулся вперёд, на этот раз медленнее.

– Это вы на костёр столько хвои притащили? – подоспевший первым Генас подхватил петлю и впрягся в мою ношу.

– Скоро увидишь, – улыбнулась я, перекладывая тяжёлую корзину в другую руку.

– Ну и напрасно, – мальчик не унимался. – Лапник горит ярко, но быстро. Толку от него никакого.

Я промолчала, тем более что Андор наконец тоже дошёл.

– Госпожа директриса, можно я вам помогу? – спросил ребёнок и, шмыгнув носом, вытер его рукавом заплатанного пальтишки.

– Можно, – я присела перед Андором, стряхнула снег с одежды, поправила съехавший платок, которым вместо шапки была повязана голова малыша. И снова затянула концы у него за спиной.

Генас за это время ушёл вперёд, но остановился, заметив, что мы отстали. Парнишка просто не мог находиться в одиночестве, поскольку не умел подолгу молчать и нуждался в собеседниках. Даже, скорее, слушателях. Ответы на свои вопросы Генас часто пропускал мимо ушей.

– Вы идёте или как? – обернулся он. – А то я тогда побегу к нашим. Моя очередь пилить.

– Беги, – разрешила я.

Генас, схватившись обеими руками за петлю, резво потянул ёлки. А мы с Андором с двух сторон взялись за ручку тяжёлой корзины и понесли к дому.

– Спасибо, что решил помочь, – сказала я, когда молчание затянулась.

– Пожалуйста, – ответил Андор.

Мой юный помощник оказался немногословным.

У приюта нашего возвращения ждали с нетерпением. Генас с гордостью демонстрировал доставленные ёлки, а остальные строили предположения – зачем они мне понадобились?

Основной версией оставался яркий костёр. Однако встречались и любопытные, например, для мытья полов. Я решила расспросить Поляну об этом методе. Может, так можно изгнать запах кислой капусты, который, кажется, уже впитался в пол и стены.

На все вопросы я загадочно улыбалась и молчала. Мальчишкам это скоро наскучило, и они вернулись к заготовке дров. Рядом со мной остался только Андор.

– А ты не пойдёшь к остальным? – я кивнула на Вителея, который в своей просторечной манере ругал Мишуста. Кажется, кому-то прилетело поленом в ногу.

– Да мне не дают пилить, говорят, ещё маленький, – Андор махнул рукой и вздохнул, тоскливо глядя на Димара, Генаса и Мишуста, занимающихся по-настоящему мужским делом.

– Может, тогда поможешь мне ещё раз? – спросила я. – Здесь как раз нужна мужская рука.

– Здесь? – непонимающе глядел на меня Андор, которого очень хотелось назвать Андрюшкой и поправить опять съехавший платок.

– Да, прямо здесь, – я обрисовала рукой небольшую площадку у стены. – Нужно разровнять снег на этом участке. Одной мне не справиться, мальчики заняты дровами. А девочки, наверное, ещё готовят. К тому же я не знаю, где хранятся лопаты для чистки снега. Так что твоя помощь мне очень бы пригодилась.

– Я знаю, где лежат лопаты. Сейчас принесу! – гордый своей нужностью, Андрюшка помчался к сараям.

А я прислонилась к стене. Отдохну пару минуточек. Не ожидала, что прогулка в лес окажется такой утомительной.

Следующие полчаса мы с Андором ровняли площадку, которую я планировала украсить. Чуть дальше от дома мы разведём костёр. Правее поставим столы. Поляна обещала вытащить из классных пару парт. Надеюсь, они выдержат вес посуды и угощения.

Вскоре мы с Андором окинули площадку придирчивыми взглядами и решили, что она готова. Малыш с нетерпением смотрел на меня, ожидая новых указаний. Казалось, он совсем не устал. И всё происходящее воспринимал как увлекательную игру.

Впрочем, судя по энтузиазму, с которым Генас и Мишуст пробовали свои силы в колке дров, они тоже не скучали.

– А теперь, Андор, мы займёмся скульптурным катанием.

– Чем? – не понял малыш.

– Будем лепить снеговика.

Это слово заставило мальчика призадуматься, отчего на лице появилось сосредоточенное выражение. И вдруг оно сменилось на испуганное.

– А если инквизиторы узнают? – спросил он нечто совсем странное.

Опять эти инквизиторы. О них говорили и бабушка с девочкой возле городской управы.

– О чём узнают инквизиторы? – теперь уже не поняла я.

– Что вы хотите смагичить Снежного деда.

– Я не собираюсь магичить, ни деда, ни бабу, ни вообще что-либо, – терпеливо пояснила мальчику.

Судя по всему, здесь сильны языческие верования, вот они и говорят постоянно об этой магии. Которой, разумеется, не бывает в реальной жизни.

– Тогда что вы будете делать?

– Мы будем делать, Андор, мы, – поправила я и спросила: – Ты умеешь катать шары из снега.

Малыш покачал головой.

– Тогда смотри и учись, следующий будешь делать ты.

Наше занятие привлекло внимание остальных мальчишек. Однако поначалу они наблюдали издалека, перекидываясь комментариями.

Да и первый шар у Андора вышел комом. В смысле был больше похож на кривой параллелепипед, облепленный комьями земли и прелой травой. Малыш расстроился.

– Ничего, мы его поправим, – попыталась успокоить. Но смешки, донесшиеся со стороны, заставили его окончательно пасть духом.

Тогда я обратилась к мальчишкам:

– Ребята, не хотите устроить небольшое соревнование?

Предложение вызвало осторожный интерес. Генас, как самый смелый, поинтересовался издали:

– Какое?

– У кого получится самый круглый шар. Спорим, что мы с Андором легко вас обыграем?