– Нет, Ярина. Сегодня в моем меню прекрасная шлюха-жена, – потянулся, сгреб на груди шелковую блузку и рванул, обнажая меня до пояса. – Я трахну тебя так, – подтащил к себе, впиваясь жестким поцелуем в шею, прикусывая до боли, – что встать не сможешь. Самойлову и не снилось… – сжал мои плечи, надавливая, вынуждая опуститься на колени.

Что?! Артур?! Но как Святослав… О боже, это совсем не то!

– Свят, нет, это не то… – только начала, а он рванул вперед, закрывая мне рот крупной головкой. Гадость. После другой женщины…

Муж зарылся пальцами в мои волосы и жестко имел меня в рот, не позволяя вырваться, только молча плакать и хрипеть, сглатывая рвотные позывы. Ненавижу, господи, как я его ненавижу! Еще сегодня любила до беспамятства, а сейчас противно. Все противно, что с мужем связанно.

– Хорош, – прихватил у корней волос и вытащил член. Не кончил. Нагорный мог долго сдерживаться, растягивать удовольствие, только сейчас это сплошная унизительная пытка. Это он тоже любил: играть с человеком как кошка с мышкой, а потом съесть.

Он подхватил меня и толкнул на кровать. Я попыталась лягнуть его, но Свят обвил пальцами лодыжку, стаскивая с меня брюки, разрывая трусики, отбрасывая остатки белья, оставляя полностью обнаженной и беззащитной.

– Нет! – крикнула, когда перевернул на живот и поставил в откровенную позу. – Не смей! – ощутила горячую плоть между ягодиц. Я не хочу! Это больно! Он порвет меня, слишком большой! Это опасно для ребенка! – Свят, не надо, пожалуйста, – готова была умолять. – Я беременна. Нельзя… Это навредит… – всхлипывала и заикалась.

– Беременна? – угрожающе прорычал. Он растерялся на мгновение, и я бросилась к двери. Почти открыла, но он захлопнул ее с треском. – Мой? – схватил за плечи и прижал к прохладному дереву.

Конечно! Муж был единственным моим мужчиной. Мне было двадцать, и мою честь охраняли с особым рвением. Ведь ее дорого можно было продать или скрепить мир с давними врагами.

– Если от меня, то лично сделаю тебе аборт. Если нет, просто пойдешь на хуй.

Я знала, что Свят мог. Он импульсивен и вспыльчив, часто жесток. С врагами. Я ошибочно полагала, что важна ему настолько, что не причинит мне вреда. Это не так. Сейчас я враг, а с ними он безжалостен и беспощаден. Но если подтвержу, что ребенок не его… Убьет… Но иногда смерть – меньшее из зол. Порой это избавление.

– Не твой… – зажмурилась и сжалась. Пусть убивает нас обоих.житт, зная, что не защитила свою кровинку, невозможно.

Кулак ударился в дверь рядом с моей головой. Затем еще и еще, пока костяшки пальцев в кровь не сбил.

– Сука ты, Ярина! Какая же ты сука!

Отошел, взлохматил темные волосы, метался по комнате, круша и ломая нашу спальню, любовно обставленную мной. Это почти единственная комната в огромном доме, где мне было комфортно.

– Три дня даю, чтобы исчезла из города, поняла? – снова бросился ко мне. – Иначе убью, Ярина.

Я осторожно открыла дверь, собираясь просочиться мимо, но я не думала, что стала настоящей красной тряпкой для быка.

– Куда? – больно схватил за руку. – Ночь только началась. Сегодня в тебе навсегда умрет маленькая Джульетта, которую я… – Свят не договорил, просто забросил мои ноги себе на пояс. Одной рукой сжал грудь, теребя большим пальцем напряженный сосок. Другую просунул между нашими телами, врываясь пальцами внутрь. – Мокрая, – с особой злостью. – Внезапно полюбила пожестче? – рванул вперед, заполняя меня.

Я не сопротивлялась больше. Будет больнее и абсолютно без толку. Нагорный получит желаемое в любом случае, а мне нужно сохранить себя. И ребенка. Он ведь не виноват, ни в чем не виноват…

Свят вышел из спальни, а я подтянула ноги к груди, ища защиты в позе младенца. Мне было больно и гадко. Холодно. Везде холодно. Единственное, о чем молилась, чтобы пытка не повторилась. Чтобы муж отпустил меня. Бог меня не услышал.

Поворот ключа заставил вздрогнуть и сжаться в комочек. Я не смотрела на него, зажмурила глаза, но Свят обошел кровать и остановился рядом. В нос ударил запах алкоголя и сигарет. Сколько я пролежала одна? Неужели он успел напиться? Я никогда не видела мужа пьяным и сейчас не хотела – боялась.

– Посмотри на меня, – перешел на пугающий шепот. Я только плотнее зажмурилась. – Смотри, – появилось угрожающее рычание.

– Нет… – и следом удар и звон битого стекла, а за ним – едкий аромат крепкого дымного виски. – Нет! – крикнула, когда Свят навалился на меня, полностью подминая и лишая возможности сопротивляться. Схватил за подбородок и больно сжал.

– Ты красивая, жена. Почему красивые бабы такие твари?

– Отпусти меня, – шепнула, открывая глаза, позволяя увидеть боль, которую он причинил мне каждым словом, движением, взглядом.

– Нет, Ярина. Я никому тебя не отдам. Никогда не отпущу. Ты никогда не получишь развод. Ты собственность Нагорных.

Пытка началась заново. Свят брал меня снова и снова, не стесняясь в позах и не ограничивая себя в фантазии. Мне оставалось только терпеть и ждать, когда он насытится. Внутри сплошное отвращение: к нему, к себе, к сексу.

Именно мой муж открыл мне мир страсти. Он же забрал его, показав свое истинное лицо. Похоть, порочность, боль. Мужская любовь всегда сменялась этим. Поэтому больше никогда.

Я практически не дышала, только смотрела в окно: спальню наполнял свет занимавшегося утра. Взятая без согласия собственным мужем, в его семени, синяках на запястьях и бедрах, укусах и засосах, но я все еще жива.

Как мы дошли до этого? Как я вообще здесь оказалась: в этом доме, в этой постели, с этим мужчиной?..

Глава 2

Пять лет назад. Савицкие и Нагорные

Ярина

– Я выхожу замуж! – ко мне без стука ворвалась Диана.

Удивила, так удивила! Я даже отвлеклась от проекта по «Музыкальной композиции»: на носу сессия, и мне нужно написать музыку, представить готовое произведение.

Я училась в Гнесинке: освоила скрипку и фортепиано вполне годно. Еще бы! С детства музыкальная школа, репетиторы, выступления. Хорошие девочки из респектабельных семей должны играть на музыкальных инструментах, знать языки, этикет и быть послушными. Никому не было важно, что мне хотелось на Невском играть на гитаре, петь песни и гулять белыми ночами. Дочь богатого папы так себя не ведет. У нее охрана, режим, контроль.

– За кого? – пересела на кровать, куда упала счастливая сестра. Она что-то искала в интернете, а потом показала мне. Я округлила глаза, узнав мужчину на снимках: целая подборка светской хроники, каких-то интервью, выступление на последнем ПМЭФ. – Святослав Нагорный?! – не верила своим глазам.

– Да! – Диана сжала мои руки. – Мне мама по секрету шепнула.

Сестра старше меня на четыре года, и замужество ей вполне по возрасту, но кандидат просто убийственно неподходящий. Савицкие и Нагорные – вода и масло. Они конфликтовали и ненавидели друг друга не один десяток лет. Сомневаюсь, что кто-то из ныне живущих помнил, какая кошка между семьями пробежала, но вражда не утихала ни на день: чаще в холодной фазе, но иногда со вспышками горячих конфликтов.

Негласно город был поделен между нашими семьями, остальные просто пешки в играх очень богатых и очень жестоких. Святослав Нагорный сейчас главная сила у них, после своего деда, который пока не отошел от дел. Про его отца слышала только то, что в расчет его особо не брали.

– Ди, но он же враг отца. Разве папа мог… – с сомнением покачала головой.

– Твоего отца, – выдала с обидой. – На меня ему плевать. Ты у нас любимая дочка и наследница престола.

– Это не так, – попыталась взять ее за руку. Мы с Дианой были родными только по матери. Никто из нас не знал подробностей, но мама вышла замуж за отца, уже имея дочь.

У Дианы было все то же самое, что имела я, плюс свобода! Каждый мой шаг под контролем отца, замаскированным под заботу. Она же предоставлена самой себе: единственное условие, не портить репутацию громкими скандалами, ведь Диана носила фамилию Савицкая. Я лично между нами разницы не делала, наоборот, побелому завидовала ей.

– Ты хоть знакома с ним? – перевела тему на ее замужество. – Слухи о Нагорном…

– Это нормально, сестренка, – кокетливо улыбнулась. – Он мужчина: богатый, красивый, сексуальный. Возле таких всегда много женщин.

Никто из нас не обольщался относительно династических браков. Видели, как за респектабельно закрытыми дверями разыгрывались настоящие шекспировские драмы. Да, никто больше не делал трагедию из того, что отец изменял матери, даже она сама. Но, мне кажется, в каждой девочке жила надежда, что она выйдет за принца, который не предаст, не обманет, не обидит. Диана добровольно сдавалась хищному зверю, который никогда не станет домашним, преданным, верным.

– Я хочу вырваться отсюда! Это мой шанс, понимаешь? – продолжала сестра. – Когда я стану женой Нагорного, то буду королевой! Мне не будет равных по положению! А еще… – прикусила губу. – Он мне очень нравится. Очень.

Я не успела ответить, услышала сигнал автомобиля. Мы с сестрой переглянулись, и обе бросились к окнам. Из моей спальни открывался прекрасный вид на подъездную аллею: три черных бентли-континенталь заехали во двор.

– Приехали на переговоры, – с придыханием произнесла Диана, довольно сверкая глазами.

Я промолчала. Переговоры. Не сватовство, не торжественная просьба руки и сердца. Переговоры. Потому что это не брак. Это сделка. Купля и продажа.

– Послушаем? – предложила Диане. Мы жили за городом, в курортном Репино. Мне с детства твердили, что наша фамилия корнями уходила в Петербургскую аристократию, и наш дом – это реконструированное поместье. В нем было много укромных уголков и потайных ниш. Одна такая позволяла подслушать, о чем отец говорил в кабинете. Очень сомневаюсь, что делегация от Нагорных приехала на ужин. Они не преломят хлеб, пока не убедятся, что за общим столом не произойдет конфликта, порой вооруженного. Люди все с репутацией, но и с серьезной охраной.

Мы спустились на второй этаж, прошли к боковой лестнице для прислуги и, надавив на панель, вошли в небольшой альков. Здесь едва можно было поместиться вдвоем, не было окон и вентиляции, да и подглядывать нельзя, только подслушивать. В общем, ниша никого особо не напрягала, а переговоры папы нас обычно никогда не интересовали, но не сегодня.

– Тшшш, – показала сестре, и мы затаились, прислушиваясь к разговору. Голоса звучали глухо, но отчетливо.

– Я не отдам тебе дочь! – кричал отец. – Ярина слишком молода для замужества! Диана больше тебе подходит, – слышалось плохо скрываемое презрение. – За нее ты получишь огромное приданое.

– Зачем мне дочь твоей жены? – этот голос был спокоен, с вальяжной ленцой. – Мне нужна твоя, Дмитрий Владимирович, плоть и кровь. Мне нужна настоящая Савицкая.

– Тебе нужна заложница, а не жена! – отец бушевал.

– Мне нужна женщина, равная мне по статусу, способная рожать детей и быть достойной спутницей на всю жизнь.

Папа настолько сильно скрежетал зубами, что даже через стенку слышно.

– Она слишком юная для тебя, – продолжал настаивать. – Ей всего двадцать!

– Ну что вы, Дмитрий Владимирович, ей же не тринадцать. Не бойтесь, не обижу девочку. Если… – сделал паузу, – ваша семья не обидит мою. Все по-честному.

Мы с Дианой смотрели друг на друга, и обе были разочарованы. За панелью тоже повисла тишина. Потом приговор:

– Нужно пригласить юристов для соглашения, – сдался отец.

Я подняла растерянный взгляд на сестру. Меня выдают замуж?! Замуж за Нагорного?! Собираются сделать заложницей в жестоких играх!

– Ты… – Диана полыхнула карими глазами и выбежала из ниши. Смотрела так, словно это моя вина! Но я не желала этого! Я не хотела замуж!