Шутки Богов. Новая ответственность (страница 11)
С небес донёсся глухой рокот. Это было не просто гром. Это было что-то похожее на ярость Небесного Дракона, увидевшего, что человек осмелился поглотить силу Божества.
И поток молний начался. Молнии падали не раз в минуту… Не раз в секунду… Они били в него сплошной стеной. Они чертили воздух как алебарды из чистого небесного металла, каждая попытка ударить – не по телу, а прямо по душе. Словно небеса старались вырвать фрагмент Божественной энергии обратно.
Андрей поднялся, снова выпрямился. Каждый взмах молнии оставлял на его коже кровавую борозду, доспехи Ци трещали, как стекло. Глаза налились алым – от перегрузки, но он не отступил ни на шаг. Так прошёл первый день…
На второй день молнии стали разумными. Они больше не били хаотично – они входили точно в меридианы, пробивая в теле Андрея целые “дырки” в потоке Ци. Одна молния ударила в левое плечо, и он неожиданно услышал шёпот сущности того самого Древнего Божества в самом ядре:
“Отдай мне часть места в своей душе… и я подарю тебе покой.”
Он ответил молча. Повинуясь какому-то жуткому инстинкту, парень поднял костяной клинок и всадил острие себе под рёбра, запирая Божественный след внутри себя, как зверя в клетку. Небо взревело ещё сильнее. Соль Хва, Иньюй и Хун Линь стояли далеко на склоне пагоды. И пока все это происходило, ни одна не двигалась
– …если мы поможем – Небо сочтёт это вмешательством. – Шепнула Соль Хва, взмахом руки останавливая молодую княгиню, которая всё же дёрнулась, когда увидела кровь, выступившую из раны на боку парня.
Иньюй закрыла губы рукой – кровь текла уже даже изо его рта. Потоками. Хун Линь стиснула пальцы так сильно, что ногти разорвали кожу на ладонях… Но продолжала смотреть.
На третий день началась настоящая казнь. Молнии превратились в драконьи цепи, каждая держала внутри себя молитвенную печать, которая била не только по телу, но и по памяти и сознанию. Андрей не видел неба – только бесконечный огненный свет. Кровь испарялась, едва выходя наружу, ядро Дао трещало, как ломающееся зеркало.
– Ещё… чуть-чуть… – Хрипло прошептал он, сгорая изнутри. Сущность в клинке рвалась вырваться – но он силой воли вогнал её обратно и поднял взгляд прямо в небеса, словно бросая вызов.
В тот миг последняя молния ударила – не извне, а прямо из ядра – и разлетелась вокруг, как расколотое оружие. Черное небо распахнулось, словно открылись Небесные Врата…и всё вдруг… стихло.
Андрей стоял в центре выжженного круга. Его одежда была обуглена…Всё тело покрыто кровоточащими трещинами, но он стоял на ногах. Испытание было принято.
В небе, между рваных облаков, мелькнула едва заметная серебряная печать – как знак древнего одобрения. А долина, тихо вздохнув, обвила его мягким потоком Ци, закрывая страшные раны на плоти и в душе.
После Бури
Только Небесные Врата закрылись, и тяжёлые облака начали рассеиваться, как на выжженную землю долины тихо упала золотистая пыльцы Ци – будто сам мир облегчённо выдохнул. В центре выжженного буквально до скального грунта круга стоял Андрей. Тело расчерчено молниями, плечи едва заметно дрожат, дыхание – рваное. Но он по-прежнему стоял – как человек, который не позволил Небу склонить голову
Первая подошла Соль Хва. Молча. Без единого слова. Она подняла ладонь, и её серебряный талисман вспыхнул мягким светом, проникая в его спину. Через пальцы она передала тонкий поддерживающий поток – тёплый, как источник в глубине горы.
– …тебе можно хотя бы немного… опереться… – Прошептала она почти неслышно. Он не ответил, лишь слегка выдохнул. Но не отстранился – и этого ей хватило. Следующей шагнула Иньюй. Она подошла медленно, сначала сдержанно – как княгиня, сохранившая достоинство. Но, увидев, как по его губе снова потёк тонкий след крови, её лицо дрогнуло, и все титулы рухнули. Она просто обняла его, как женщина, которая слишком долго боялась потерять.
– …я думала… ты уже… – Прошептала она ему в ухо, и голос её сорвался.
Андрей тихо поднял руку и погладил её по голове – как будто просил не бояться. Но этот жест стоил ему остатка сил – ноги заметно дрогнули.
Последней подошла Хун Линь. Она шла медленно, будто каждый шаг был борьбой с собой – борьбой между гордостью… И тем, что разрывало грудь. Остановилась в шаге. В её глазах блеснуло не возмущение, а – страх. Она не сказала ни слова. Только шагнула ещё ближе… И молча прижалась лбом к его плечу, закрыв глаза.
В этот момент в долине вспыхнули мягкие линии белого света – как если бы она сама признала, что он не один. Именно в эту секунду Андрей отпустил остаток силы.
Он тихий выдохнул… Его колени подломились, и он упал прямо в их руки.
Соль Хва мгновенно подхватила за плечи… Иньюй перехватила за талию… А Хун Линь подставила ладонь под голову… И всё это они сделали даже не сговариваясь. Как будто долина сама распределила им роли. Он же просто потерял сознание.
Но во всей долине не было страха – лишь глубокое, спокойное осознание того, что он выжил. Он пронёс через себя небесный гнев – и теперь небо его признало.
………..
Верхний зал пагоды был погружён в мягкую полутьму. На невысоком ложe, накрытом вышитым покрывалом с драконьими облаками, лежал Андрей. Всё также без движения. Его дыхание, еле заметное, кожа всё ещё покрыта тонкими следами молний.
Соль Хва сидела на коленях у изножья, положив ладонь ему на запястье. Равномерным потоком она передавала в него чистое Ци, восстанавливая сломанные пути энергии. На лице её не было ни страха, ни волнения – только полнейшая сосредоточенность и… Тихое тепло.
Ло Иньюй сидела у изголовья. Сидела прямо, как княгиня, но пальцы всё время касались простыни – будто проверяли, что он действительно дышит. Несколько раз её губы дрогнули, как будто она хотела что-то сказать, но каждый раз сжимала губы сильнее.
Хун Линь стояла чуть поодаль, у окна, отвернувшись и глядя вдаль. Её тонкие руки были сцеплены за спиной так сильно, что костяшки побелели. В глазах клубились эмоции, которые она не могла и не хотела показывать – страх, смятение… и гордость, смешанная с чем-то совсем другим. Долгое время никто не произносил ни слова. Соль тихо убрала ладонь и подняла взгляд:
– Потоки стабилизировались. Тело уже восстановилось. Остался только один узел… в сердечном меридиане. Он должен пройти его сам.
Иньюй чуть дрогнула:
– …то есть ему по-прежнему больно?
Соль кивнула. В зале повисла пауза. Хун Линь наконец медленно обернулась – и впервые за весь день проговорила чуть глухим голосом:
– Вы… тоже думали, что он… больше не встанет?
Соль тихо улыбнулась, ничего не отрицая. Иньюй опустила взгляд и, будто говоря больше себе, чем другим, произнесла:
– В какой-то момент… Мне стало всё равно, кто я. Княгиня или нет. Было только одно – лишь бы он выжил.
Хун Линь отвела глаза, но кивнула – едва заметно. Это был согласие, произнесённое без слов.
Именно в этот момент Андрей тихо вдохнул и приоткрыл глаза. Он не двигался – просто смотрел, слушая их тихий разговор… Видя, как Соль спокойно держит его руку, Иньюй быстро вытирает слёзы с уголков глаз, будто ничего не произошло, а Хун Линь просто стоит рядом, не скрывая, что дрожит. Он еле слышно выдохнул:
– …я… вернулся.
Три головы одновременно повернулись к нему. В их взглядах не было ни игры, ни соперничества – только огромная, изнутри сдерживаемая радость. Иньюй дрогнула первой, тихо прошептав:
– …глупец… ты действительно заставил Небо склонить голову.
И в тишине долины впервые не прозвучало ни одного политического слова. Только тёплое, почти домашнее:
– с возвращением.
…………..
Утро поднялось над Долиной Совершенствования тихо, почти бережно. Небо было чистым, как будто сама Поднебесная после трёх дней гнева решила подарить этому месту мягкое спокойствие.
После случившегося прорыва, Андрей впервые вышел из пагоды. Он сделал всего один шаг на каменную дорожку – и долина откликнулась. Тонкий ветер мгновенно изменил направление, листья древних сосен мягко затрепетали. Вдоль дорожки небольшие изгибы камней, едва заметные, выпрямились сами, будто кто-то невидимый положил линию новой гармонии. Три женщины шли чуть позади. Соль Хва первая остановилась, прищурившись.
– …ты чувствуешь? – Прошептала она. – Пульсация долины… изменилась.
Хун Линь осторожно коснулась пальцами рукояти меча – не из опасения, а чтобы убедиться в реальности происходящего:
– Это… не просто дыхание Ци. Оно… как будто уже подчиняется его воле.
Иньюй перевела взгляд на Андрея – и впервые в её голосе прозвучало не восхищение, а изумление:
– Воздух вокруг тебя… Меняет свою форму.
Андрей ничего не говорил – он просто стоял, и мир “внутри” и мир “вне” сливались в одно. Он больше не “искал” потоки Ци – он чувствовал, как каждый камень, каждое дерево и каждый изгиб пагоды реагирует на тёплый импульс его собственной энергии. Он слегка поднял руку.
И долина мягко отозвалась – одно из молодых деревьев у моста чуть повернуло крону, как будто предлагая удобную тень. Завитки резьбы на балюстраде, чуть стертые временем, вдруг медленно засияли – и через мгновение вернули прежний узор, точно их только что вырезали мастера.
Это происходило само. Как будто само пространство стало “лего-конструктором”, подстраивающимся под его внутреннее представление о порядке. Ему даже не пришлось давать приказ – достаточно было согласиться в мыслях, и реальность мягко перетекала в нужную форму.
Соль Хва медленно выдохнула:
– …это уже уровень Бань Шэн… но он чувствуется иначе. Ты… словно стал частью самой долины.
Хун Линь ничего не сказала, но глаза расширились – по её коже пробежала едва заметная дрожь. Иньюй мягко наклонила голову, как будто признавая эту новую грань:
– Небо тебя признало… и долина тоже.
Он повернулся к ним и, впервые с момента испытания, тихо улыбнулся – без напряжения, без маски.
– Теперь это место дышит вместе со мной. – Произнёс он спокойно. – И с вами тоже.
И ровно в этот момент с дальнего холма поднялся лёгкий поток белых лепестков, словно долина решила поприветствовать семью, а не просто защитника.
После обхода по долине Андрей остановился у восточного крыла пагоды – того самого, что ещё оставалось пустым и не обустроенным. Он просто прислонился ладонью к стене, и на мгновение закрыл глаза.
Мир словно притих… И послушно открылся. Внутренний образ – зал с широкими колоннами, сводчатым потолком и нишами для священных светильников – вспыхнул в его сознании. И без единого жеста гранитная стена мягко сдвинулась. Пол ушёл глубже в камень, стены раскрылись и потекли, как густой свет, выстраиваясь точь-в-точь по его замыслу. Через несколько вдохов на месте пустого прохода появился новый зал, украшенный чистыми линиями Дао, словно существовавший здесь с самого начала.