– Кандо, – перебил он. – Вы можете называть меня просто Кандо, моя дорогая.

– Спасибо, Кандо. Скажите, вы знаете что-нибудь о том, что произошло с родом Эрвадес?

Старик задумался.

– Эрвадес? Хм, это тот привратник Оси миров? Да, да, конечно. Скандальная была история. К слову, в книгах вы ее не найдете, в крайнем случае пару сухих упоминаний, что Эрвадеса обвинили в государственной измене.

– Все так серьезно? – я состроила глазки. – Вы будете так добры, расскажете, что случилось? Вы наверняка помните много интересного.

– Ох, ну что вы, – смутился коллекционер и тут же с легким самодовольством улыбнулся. – Хотя я действительно хорошо помню эту историю. Она касалась всех магов, и ее очень бурно обсуждали в гильдии.

– Внимательно вас слушаю!

Кандо налил нам обоим вина, поставил передо мной кубок и уселся в кресле напротив.

– Эрвадес был родом известным и древним. В нем с завидной регулярностью рождались дети с даром привратников, чем не могли похвастаться другие аристократические семьи. Ведь, как известно, колдовская одаренность передается строго по наследству, но весьма капризна и проявляется далеко не в каждом поколении. Сами Эрвадесы утверждали, что их небывалая везучесть вызвана каплей божественной крови, якобы текущей в их венах. Злые языки поговаривали, что на самом деле благодарить надо распутность дочерей этого рода. Якобы они, вне зависимости от того, кто был законным мужем этих женщин, подкладывались под мужчин-привратников, чтобы потом рожать от них детей. Ни у одной из этих версий нет доказательств. В любом случае Эрвадесы процветали, поскольку без них не обходилась ни одна охота за сокровищами иных миров.

Он прочистил горло и сделал еще глоток вина. Я продолжала слушать, не торопя старика.

– Золоток век Эрвадесов закончился где-то… Сколько же прошло, дай боги памяти… Лет семьдесят назад. К королевскому двору прибыло посольство темных эльфов. Вы ведь алавирской крови, так? – взгляд Кандо скользнул по моей внешности.

– Мне известно, как в Ровире относятся к темным эльфам, – сказала я, не став прямо отвечать на вопрос. – Вы называете их иссьентэ и этьярэ. Оба слова – труднопереводимые на другие языки ругательства, которые обозначают смесь грязи, отходов и то мерзкое существо, которое может в этом жить.

– Примерно верно, если учесть, что вы женщина и сквернословить вам не к лицу, – согласился старик. – Король не обрадовался их появлению, но не принять послов не мог. В то время мы уже воевали с островами и сражаться на два фронта не смогли бы. Темные эльфы показали себя, разумеется, настоящими этьярэ: вели себя вызывающе, не соблюдали наши обычаи, устраивали драки с ровирцами. Одна из самых крупных ссор случилась между эльфами и Эрвадесами. Могло пролиться много крови. Чтобы этого не допустить, король взял урегулирование скандала в свои руки и заставил двух спорщиков помириться через брак – дочь темного эльфа должна была выйти замуж за сына привратника Оси миров.

– Оригинальное решение, – пробормотала я.

Кандо усмехнулся.

– Король не любил ни темных эльфов, ни Эрвадесов из-за того, что они пытались на него нажимать, и одним выстрелом убил двух зайцев. Все-таки хитрым лисом был наш старый правитель, храни Андремакс его душу на том свете. Как он почил, такая чехарда началась…

Я многозначительно кашлянула, и хозяин дома пожевал губами.

– Впрочем, я отклонился от темы. Отныне Эрвадесы больше не лезли в политику – им хватало дрязг с новыми родственниками. Как бы там ни было, у эльфийки и наследника рода родился сын – удивительно, но тоже с даром привратника. Принадлежи его мать к знатной ровирской фамилии, ему было бы суждено однажды занять место подле короля. Однако кто в своем уме пустит отпрыска этьярэ туда, где решается судьба королевства? Эрвадесы к этому моменту уже изрядно обеднели, поэтому отправили юношу служить привратником в единственное место, где могли надеяться на то, что их влияние снова возрастет. Это было, разумеется, знаменитое святилище Сумлах.

Я кивнула. В самом деле, подходящее место. Высокопоставленные жрецы всегда играли большую роль в государствах, находящихся на такой же стадии развития, как Ровир.

– Увы, Сумлах точно так же подвергся нападению дьярхов, как и многие другие двери к Оси миров, – продолжил старик. – Когда же чудовищ изгнали и жрецы начали возвращаться в обитель, их ждала новая напасть – король приказал разрушить портал, чтобы дьярхи не могли вернуться. Еще один удар для Эрвадесов – они сделали себе имя на даре привратников, а теперь должны были остаться бесполезными. Навечно. Разгорелось много споров, жрецы восставали против уничтожения их главной святыни, но указ короля был исполнен. Камень разбили.

Он выдержал такую длинную паузу, что я не стерпела и спросила:

– А дальше что?

– А дальше вот что. Огромную вражескую армию не уничтожить по щелчку пальцев. Мы были искусны в магии, но дьярхи нас превосходили. Те из них, кто выжил, рассеялись по нашему миру и продолжали вредить. Конечно, они принесли еще много зла, но иногда им приписывали и то, что совершили другие – подчас наши же сородичи. Большинство жрецов после разрушения портала покинуло Сумлах, потерялся из виду и Эрвадес. Его обнаружили через несколько лет после победы над дьярхами. Он тронулся умом и начал восстанавливать камень – по кускам, по крупицам, которые собирал в Сумлахе и во всех других местах, где были уничтожены порталы. Эрвадес клялся и божился, что он всего лишь не может позволить святыне исчезнуть. Но ему, конечно же, не поверили. Нашлись старые враги семьи, привратника схватили и бросили в тюрьму. Ему припомнили всё – и «заслуги» его рода, и его темную кровь, даже обвинили в том, что это якобы он некогда пропустил дьярхов в Сумлах и собирается сделать это вновь. Суд был быстрым, приговор очевидным – лишение привилегий, земель и, наконец, казнь.

– Но он же наверняка был не единственным в семье, – напомнила я. – Куда делись его родственники?

– Это интересный вопрос, – Кандо уставился в потолок, будто там был написан ответ. – Я никогда о нем не задумывался, если говорить начистоту. В то время, когда случилась эта история, я был молод, не успел обрасти семьей, и меня беспокоило лишь то, что могут сделать с самим магом, если застукают его за изучением иных миров. Ведь вместе с Эрвадесом осудили еще нескольких довольно известных ровирских волшебников, которые выступили против разрушения порталов или занимались исследованиями, связанными с иномирным колдовством. Повесили даже нескольких простолюдинов, которые всего лишь сохранили у себя куски портала в качестве сувениров. Теперь, спустя годы, я понимаю, что отчасти это была чистка своих рядов от неугодных людей, отчасти паника, вызванная бесчинствами дьярхов, но тогда простое хранение книг, в которых упоминались путешествия по Оси миров, могло превратиться в смертельный приговор. Судьба мага, интересующегося иными мирами, в общем-то, никогда не была простой, и те годы это подтвердили.

– Сейчас немногое изменилось, – заметила я.

– Вам так кажется, потому что вы не представляете, что творилось раньше, – сдержанно ответил старик. – Позвольте судить о нынешнем положении дел тем, кто был свидетелем тех событий.

– С удовольствием. Однако вас не сильно впечатлила трагедия, случившаяся с Эрвадесом, если вы держите в коллекции книги с описаниями иномирной магии.

– Ах, вы о том гримуаре, который украли в прошлый раз… Его я приобрел значительно позже. Там упоминается весьма опасная магия, но есть один важный момент, – он прищурился и потряс пальцем в воздухе. – С войны с дьярхами прошло тридцать лет, их бесчинства побледнели в памяти мараисцев. Порталы давно разрушены или опечатаны, в другие миры не попасть. В таком случае как может навредить то, что исполнить невозможно?

Я криво улыбнулась. Наверное, не стоит сообщать бедному старику, что некоторые вещи не настолько невозможны, как он считает.

– Магистрат тоже так думает?

– Разумеется, – уверенно кивнул Кандо. – В противном случае я не выставлял бы тот гримуар на полке, а спрятал бы там, куда не может попасть никто, кроме меня.

– Но мои источники говорили, что вы зарабатываете на том, что позволяете людям читать запрещенные книги. Что тогда это за работы, если они не об иных мирах?

Кандо скрипуче рассмеялся.

– Ох, дорогая моя. Вы давно живете в Ровире?

– Нет.

– Оно и видно. Мараис всегда был поразительно терпимым городом. Это, в конце концов, один из крупнейших портов на побережье. К нам приплывают не только все товары, но и все народы континента и островов. Некоторые из приезжих оседают здесь навсегда, а ведь у них сотни разнообразных верований, тысячи обычаев! Вся эта обострившаяся в последнее время охота на дьярхов и ненависть к иномирному вызваны исключительно затем, чтобы угодить королю Дамиану и его жене, которые планировали посетить Мараис. Эсфато, наш правитель, юн, он заискивает перед знаменитым и могущественным соседом. Будьте уверены, суета скоро уляжется, и через месяц-другой горожане уже и не вспомнят, что совсем недавно стража прочесывала улицы в поисках какого-то там эльфа-беглеца, якобы шпиона дьярхов.

Хотелось бы. Ох как хотелось бы. Однако произносить это вслух я не стала.

– Вы не ответили, что в тех книгах, – напомнила я.

Старик вздохнул.

– Я бы отговорился, да интуиция подсказывает, что раз уж вы два раза пробрались в мой дом, то скрывать от вас что-то бессмысленно. В общем, королевская политика изменчива, как утренний бриз, а церковные догматы практически вечны. Труды, которые я прячу, о богах и о мире, из которого они пришли.

– Всего-то? – удивилась я.

– О молодость и наивность! – он закатил глаза. – От рук дьярхов погибло меньше людей, чем из-за религиозных разногласий. Попробовали бы вы пять лет назад прийти в храм и объявить, что вы дьярх. Вас объявили бы умалишенной – и на том всё. А вот если бы вы посмели заявить, что боги такие же люди, но лучше освоившие магию и первыми научившиеся бродить по тропам междумирья, то вас, несмотря на всю мараисскую терпимость, схватили бы, обвинили в ереси и уже назавтра повесили бы.

– Так что, – не поняла я, – в запрещенной литературе изучается природа богов?

– Именно. С научной точки зрения. А это, по мнению жрецов, страшно опасная вещь, ведь так можно дойти до того, что любой из нас может стать богом.

– Но если у богов есть свой собственный дом, а у вас хватало путешественников по мирам, почему никто туда не проник и не спросил у самих богов об их природе? – хмыкнула я.

– Некоторые пытались, – серьезно ответил Кандо. – Но боги не любят, когда тревожат их покой, они защитились от внимания тех, кто не принадлежит их роду. Впрочем, кое-кто кое-что увидел, сделал свои выводы… Но дальнейшие рассуждения уже опасны. Надеюсь, вас не эти книги интересуют? – нахмурился он.

– О нет, – успокоила я. Добавила бы, что вообще в богов не верю, но не стала совсем уж огорчать старика, который был со мной невероятно мил с учетом всего, что я сделала. – Во всяком случае, пока – нет. Пожалуй, на сегодня я выяснила все, что хотела. Но если вы позволите, то буду приходить к вам еще. Я многого не понимаю о принципах действия магии.

В том числе о принципах действия своей магии. Если разобраться в деталях того, как она отличается от местной, возможно, получится найти ответ на то, кто я и зачем Дайшу.

Вернее, лорду Эрвадесу.

– Что ж, – коллекционер с сомнением покосился на миску с водой, из которой до сих пор не вышло ничего лучше бесформенного сгустка. – В практике вы меня явно превзошли, но в теории я наверняка могу дать вам гораздо больше. Я буду даже рад такой талантливой ученице. Особенно если вы всерьез обдумаете предложение расстаться с воровской жизнью и прийти со мной к магистрату.

– Обдумаю. Честное слово, – пообещала я.