Свет в комнате приглушен до минимума, но это не мешает мне наконец-то внимательно его рассмотреть. До этого я только мельком посмотрела на него несколько раз, да и то из-за того, что перед глазами все расплывалось от слез, а голова кружилась от изматывающих переживаний, успела заметить только, что черты лица у него довольно грубые. Сейчас, когда он расслаблен и задумчив и на его лице нет того жесткого выражения, которое вызвало у меня приступ панического ужаса, стоило всего лишь коротко взглянуть на него в том доме, я могу сказать, что он довольно привлекательный. Даже, наверное, красивый. Как-то по-особенному. По-мужски. Он красив такой, знаете, грубой брутальной чисто мужской красотой какого-нибудь варвара-завоевателя, в которой есть что-то дикое и первобытное, что волей-неволей вселяет страх и уважение. У него достаточно крупный прямой нос, высокий лоб, чуть тонкие розовые губы, неглубокая морщинка между восходящими бровями с небольшим изломом, глаза со слегка опущенными уголками, обрамленные длинными ресницами. Цвет глаз я не вижу. На лице легкая небритость, которая ему очень идет. Волосы светло-русые, растрепанные, а у висков более короткие. И хоть я и стою тихо, мужчина словно чувствует мой взгляд и медленно поворачивает голову в мою сторону.

– Привет, – гудит низким басом, – полегчало?

И тут же хмурится, когда замечает, в каком виде я перед ним стою. Я, не говоря ни слова, делаю шаг в его сторону, завожу руки за спину и расстегиваю лифчик. Он летит к моим ногам, а я остаюсь стоять в одних только трусиках. Замираю не двигаясь. Мужчина поднимает ошалелый взгляд к моему лицу, потом переводит его на обнаженную грудь и уже не может его отвести. Буквально прикипает к ней взглядом. Серо-голубые.

Богдан

Вся кровь, что есть в организме, мгновенно приливает к паху, из-за чего все остальные органы работать категорически отказываются. В первую очередь отключается мозг.

      Не понял…

Видимо, на фоне стресса девочка немного не в себе. Или считает, что теперь мне должна. Или думает, что я и правда купил ее «для пользования» и решила не тянуть кота за яйца. Боится, а как известно, не так страшна казнь, сколько ее ожидание. Как бы там ни было, нужно как-то заставить себя отвиснуть и отправить ее обратно отдыхать. Потому что воспользоваться девочкой в такой ситуации – это… хуй знает… жесть полная… неправильно это, короче. Только вместо того, чтобы сказать ей возвращаться обратно в спальню, я сижу и не могу хоть на секунду оторвать намертво прилипший к ней взгляд. Так-то она сама пришла. Я ведь ее не заставляю. Плохого ничего ей не сделаю. Наоборот, может, расслабиться помогу…

Давай, ага.

Убеждай себя в этом.

С таким бешеным стояком еще и не в таком можно себя убедить – старательно пытаюсь дать себе мысленную затрещину. Ни хера не выходит.

Глава 11

Мира

– Иди ко мне, – после долгого молчания говорит мужчина, и я приближаюсь к нему и встаю у него в ногах.

В том доме, когда я сидела, забившись в угол, и он сказал мне «вставай» – это звучало как приказ. Теперь же я понимаю, что у него просто такой голос. Низкий, басовитый и грубый. А сейчас еще немного хриплый. Но его слова совсем не звучат как приказ.

Он обхватывает меня руками за ягодицы, чуть сжимает их в ладонях и притягивает еще ближе к себе. А потом касается губами моего живота и целует. Я невольно кладу ладони на его широкие мускулистые плечи, чтобы не потерять равновесие, пока он водит по нему носом и снова целует. А потом поднимает на меня взгляд, глядя снизу вверх. И почему-то сейчас мне ни капельки не страшно. Не больно, не обидно и не жалко себя. Наоборот, как-то легко и спокойно. Наверное, это из-за того, как он на меня в этот момент смотрит. Его взгляд какой-то как будто пьяный. Хмельной. И немного теплый, что ли. Такой же теплый, как его огромные широкие ладони, которыми он медленно поглаживает меня от ягодиц к бедрам и обратно. Потом опять целует в живот, прихватывает губами кожу около пупка и почти забирается в него языком.

– Не надо, – вырывается у меня невольно, и мужчина вновь вскидывает на меня взгляд. Такой же влюбленно-пьяный, но на этот раз слегка растерянный, – щекотно, – поясняю ему.

Он слегка улыбается, тянет меня на себя и усаживает верхом. Гладит ладонями на этот раз спину, а сам неотрывно смотрит на мою грудь. Под его взглядом она напрягается, а соски превращаются в два твердых комочка. Складывается такое ощущение, что он хочет вот-вот на нее наброситься, как какой-нибудь голодный зверь на кусок свежего мяса, но при этом сдерживается и чего-то ждет. Мужчина в очередной раз проводит ладонями по моей спине от лопаток до самой поясницы, потом одну из них плавно переводит на живот, опять поглаживает и медленно ведет ее вверх, к груди, второй продолжая придерживать меня за спину. Останавливается на пару секунд, упираясь ребром ладони в самый низ полушария, и наконец осторожно обхватывает. Вскидывает на меня взгляд, едва уловимо улыбается и одновременно с этим давит мне второй ладонью на спину, притягивая ближе к себе. Потом поднимает руку выше, обхватывает за шею сзади, фиксируя мою голову в удобном для себя положении, и склоняется к губам.

Почему-то то, что он хочет меня поцеловать, кажется куда более интимным и глубоко личным, чем все то, что происходило до этого. Каким-то запретным, но вместе с тем важным и очень сокровенным. Он целует так, что кружится голова. Медленно. Глубоко. Но в то же время властно и требовательно. Подушечками пальцев он при этом ласкает тугую вершинку соска, поглаживает круговыми движениями, мягко сжимает, обхватывает грудь целиком, массирует и снова сосредотачивается на сосках. А мне так хорошо в этот момент, что от наслаждения я мычу прямо ему в губы.

Мужчина разрывает поцелуй и опрокидывает меня на диван. Сам укладывается рядом, окидывает меня хмельным взглядом с ног до головы и опять поглаживает. Проделывает все это уверенно и выглядит при этом абсолютно спокойным, только его дыхание тяжелое и прерывистое, как будто ему воздуха не хватает, чтобы дышать. Он утыкается носом мне в шею, делает глубокий вдох, а потом возвращается к моим губам. Проводит по ним языком и вновь целует.

Наверное, я какая-нибудь ненормальная или это последствия пережитого стресса, но от неторопливых поглаживаний его теплых и немного шершавых ладоней я почти мгновенно расслабляюсь и куда-то плыву. Раскисаю и растекаюсь. А от того, как он ласкает мою грудь, вообще пребываю в какой-то нирване. После того, как он добирается до нее губами, все тело тонет в неге чувственного наслаждения, а я почему-то не сразу даже осознаю, до чего же сильно, оказывается, возбудилась. Только когда он заводит руку под тонкую ткань трусиков и поглаживает складки, понимаю, насколько безумно приятно ощущать его пальцы там и как сильно хочется, чтобы он не останавливался.

Он и не останавливается. Раздвигает пальцами припухшие складки и вводит палец внутрь. Затем вытаскивает обратно и потирает подушечкой изнывающий от жажды прикосновений комочек нервов.

– Кончишь? – гудит мне на ухо приглушенный бас.

– Я… я хочу вместе с тобой…

Не уверена, что я кончу, если мы займемся с ним сексом. Стыдно признаться, но с Пашей я ни разу не испытывала оргазм. Возможно потому, что никогда толком и не возбуждалась, а его это не сильно-то и беспокоило. Первый раз меня по понятным причинам не особо-то впечатлил. Потом все ждала, что опять будет так же больно и неприятно. Потом привыкла и в какой-то момент мне даже стало нравиться, однако заканчивалось все обычно настолько быстро, что я толком ничего не успевала сообразить. Ну а потом все свелось к тому, что его механические толчки всегда в одной и той же позе скорее просто терпела и ждала, когда это все наконец уже закончится. И это его тоже не очень-то волновало. А сейчас, как ни странно, но я впервые в жизни ощущаю и понимаю, что еще никогда настолько сильно не хотела почувствовать мужчину внутри себя.

Мужчина тем временем приподнимается, садится на диване, стягивает с меня трусики, отбрасывает куда-то в сторону, затем берется за подол своей футболки и тянет вверх, чтобы снять ее через голову. А я на время выпадаю из реальности. Потому что это что-то невероятное! Конечно, под футболкой было отчетливо видно, насколько он атлетически сложен, но сейчас… упругая загорелая кожа, под которой перекатываются тугие мышцы… пресс… он просто идеальный. Я никогда такого вживую не видела. Четко очерченные кубики, косые мышцы, плавной линией уходящие за ремень на джинсах… широкая крепкая грудь, плечи, мощные бицепсы… Хочется все это трогать, гладить, долго водить по ним ладонью, пройтись кончикам пальцев по каждой выпуклости… Но я ничего этого, конечно же, не делаю. Просто молча жду, не в силах оторвать от него взгляд. Отправив свою футболку в затяжной полет куда-то в сторону моих трусиков, мужчина расстегивает ремень на джинсах, стягивает их вместе с бельем, и… и я нервно сглатываю. Да быть того не может!

Он словно чувствует, как я напрягаюсь, накрывает меня собой, но при этом не торопится. Тяжелый. Горячий как печка. Нависает надо мной, удерживая вес своего тела на локтях, находит мои губы, толкается в рот языком, долго целует и только после этого, не прекращая целовать, прижимается к моему входу внизу. Слегка надавливает, и толстая теплая головка медленно протискивается внутрь. Я разрываю поцелуй и делаю судорожный вдох. Мужчина замирает и поглаживает меня ладонью по талии сбоку, ведет выше, к груди, и обратно.

– Расслабься, я тебя не обижу.

Снова целует, еще медленнее протискиваясь внутрь. Разрывает поцелуй и хрипло шепчет на ухо:

– Хорошая девочка. Раздвинь ножки пошире.

Глава 12

Богдан

Девочка скованная и немного зажатая. Чувствуется, что к инициативе не привыкла. Мне это нравится. Нравится ее покорность. Нравится то, какая она робкая и несмелая и вместе с тем податливая и отзывчивая.

И… твою ж… до чего же узкая… если б не знал, сколько ей лет и что жила не одна, подумал бы, что девственница. На член на мой смотрела так, как будто впервые в жизни мужика голого видит, напряглась вон вся. Поэтому стараюсь аккуратно. Убираю растрепавшиеся волосы с ее раскрасневшегося личика, поглаживаю по щеке, потом осторожно провожу подушечкой большого пальца по ее слегка припухшим после поцелуев губам. Девочка вдруг приоткрывает ротик, обхватывает мой палец губами, и я чувствую, как подушечки касается ее горячий влажный язычок… пиздец… от одного этого только уже кончить можно… вентиль срывает ко всем херам… дергаюсь и с силой вгоняюсь в нее да самого основания. Девочка рвано вдыхает и прикусывает меня за палец. Я отступаю и толкаюсь уже не так сильно. Она расслабляется и опять чуть посасывает мой палец. Снова резко дергаюсь и засаживаю не сдерживаясь. Она опять прикусывает. Кажется, я понял…

Постепенно все равно толкаюсь все резче и глубже, но малышка больше не кусается. Выпускает мой палец изо рта, и я заменяю его своим языком.

К тому моменту, когда она выгибается подо мной и начинает вся дрожать, сладко и нежно постанывая, я уже на пределе. Едва дожидаюсь, когда последняя судорога прокатывается по ее телу, а сокращения слабеют, вжимаюсь до самого основания и… кажется, умираю и попадаю в рай. Потому что хер его знает, что это за звезды у меня перед глазами и почему мне настолько охуенно.

Когда прихожу в себя, чувствую, что девочка ласково поглаживает меня пальчиками по спине. Осторожно из нее выползаю, ложусь рядом и только в этот момент понимаю: я – дебил.

– Бляха. Я в тебя кончил. Прости.

Не катастрофа, конечно. Знаю, что таблетки специальные есть, которые можно сразу принять. Надо в аптеку сгонять, купить ей. Но они гормональные и для здоровья вредные. Вот я… Конкретно мне с ней башню снесло.

– Можешь из-за этого не переживать, – успокаивает меня, – я… я не могу иметь детей, – добавляет грустно.

И вроде как я должен выдохнуть с облегчением, но вместо этого зачем-то спрашиваю:

– Почему? Что-нибудь серьезное?

– Честно говоря, врачи так и не определили причину. По анализам все как будто бы в порядке. Но мы с… – девочка заминается и отводит взгляд в сторону, – мы много раз пытались, – имя так и не произносит, – и ничего не вышло.