– Ты слышишь? Вставай давай, – я наклоняюсь к ней, протягиваю руку и осторожно трогаю за плечо.

Та вдруг отнимает ладони от лица, резко дергается и вцепляется мне в руку зубами. Отчаянно так. Со всей силы. Долго не отпускает, а когда отпускает, то кожа на тыльной стороне ладони, чуть выше к предплечью, прокушена почти до крови. Я озадаченно тру место укуса, на котором практически на глазах наливается сине-багровый кровоподтек, и не реагирую вовремя, когда Холодов злобно цедит:

– Ты че, сука?! – и, размахнувшись, бьет девчонку по лицу, – ты как себя с хозяином ведешь?!

Разгибается, поворачивается в мою сторону, видно, что хочет что-то сказать, но не успевает, потому что я хватаю его за шею и со всей дури двигаю башкой об стену. Тот валится на пол и больше не встает. Не уверен, что вообще встанет. Кажется, я слегка не подрассчитал усилия. Поворачиваюсь к стоящей позади троице и меряю долгим взглядом, чтобы уточнить, есть ли у них, так сказать, возражения по поводу сложившейся ситуации. Возражений ни у кого не находится, и я снова поворачиваюсь к девчонке. Та больше не плачет и по виду никак не реагирует на происходящее. Сидит с остекленевшим взглядом и не двигается. Я наклоняюсь к ней и осторожно подхватываю на руки. Оказывается, что для того, чтобы ее поднять, можно почти не напрягаться. Прижимаю ее покрепче к себе на случай, если начнет брыкаться, и невольно склоняюсь к ее лицу, почти касаясь губами лба, когда малышка обессиленно кладет голову мне на грудь. От ее волос пахнет чем-то сладким и приятным. И от нее самой тоже. Чем-то тонким и сладким. Немного еще потом. Видимо, предложить ей душ уебки не удосужились. Но пахнет не противно. Запах слабый и какой-то… бля… почти приятный… фруктовый немного. Надеюсь, это не обозначает, что я какой-нибудь латентный извращенец, раз мне нравится запах какой-то незнакомой девчонки.

Уже в коридоре, у самого выхода, меня в спину догоняет голос Лисицына:

– Это самое… Медведь, подожди.

Он быстрым шагом нагоняет меня и протягивает маленькую черную сумочку.

– Тут это… паспорт ее и мелочевка всякая.

– В машину отнеси. И двери открой.

Лисицын распахивает передо мной дверь, придерживает, быстрым шагом идет к тачке и открывает пассажирскую дверцу. Я сгружаю девчонку на сиденье, забираю из его рук ее сумку и кидаю на заднее.

– Если Холод не оклемается, я за него. В конце месяца наберу, – тараторит Лисицын, пока я иду к водительской двери.

– Давай, – махаю ему рукой и сажусь за руль.

Трогаюсь с места и на всякий случай блокирую замки на дверях, чтобы девочка не учудила ничего по дороге. Но та сидит по виду абсолютно безучастная ко всему, проходится по мне каким-то пустым полубезумным взглядом и отворачивается к окну.

Мира

Наверное, еще ни разу в жизни я не чувствовала себя настолько опустошенной, обреченной и замученной. Тихо щелкает механизм блокировки замка, я вздрагиваю и несколько секунд смотрю на своего «хозяина», как его назвал тот прилизанный. Он как ни в чем не бывало выкручивает руль одной рукой, а вторую расслабленно кладет себе на бедро. Только что этой рукой он так двинул прилизанного головой об стену, что я не уверена, останется ли тот жив. Мне ни капельки его не жаль, но сам факт, что он вот так вот запросто… одним ударом… Я пару секунд смотрю на широкую загорелую ладонь, лежащую на его бедре, следом замечаю выпуклость на его джинсах чуть ближе к паху и отворачиваюсь к окну.

Судя по всему, я ошиблась. Он у них не главный, а… я не знаю, как это называется в их кругах… партнер? криминальный авторитет? крестный отец? территориальный менеджер? Кто-то, кто имеет определенное влияние, поскольку оружия у него при себе нет, но при этом лежащего на полу прилизанного все остальные восприняли как нечто само собой разумеющееся.

Едем мы долго. Сначала за окном мелькают деревья и редкие указатели с названиями населенных пунктов рядом с поворотами на узкие грунтовки, потом постепенно въезжаем в черту города. Дальше двигаемся куда-то в сторону западной окраины, той, что ближе к озеру и городской набережной. Минуем центр, едем еще какое-то время и въезжаем в небольшой элитный микрорайон, отстроенный на самом берегу озера. Машина останавливается перед шлагбаумом во дворе одной из нескольких высоток и после того, как он поднимается, въезжает на подземную парковку. Мужчина глушит мотор.

Богдан

Выхожу из тачки, открываю дверь, подхватываю девочку на руки и иду к лифту.

– Я сама, – лепечет слабым голоском.

Я притормаживаю, аккуратно ставлю ее на ноги, та делает пару шагов и спотыкается. Снова подхватываю ее на руки и несу к лифту. Пока поднимаемся ко мне на тридцатый, тоже держу ее на руках. Чувствую себя каким-то зверюгой, который утаскивает пойманную добычу в свое логово.

Войдя в квартиру, пинаю дверь одной из гостевых спален. Не знаю, за каким лешим они все мне нужны: гостей у меня, кроме разве что Макса, которому периодически впадлу ехать домой бухим, отродясь не было. Когда-то дизайнер составила проект, и я махнул рукой. Все равно под что-то же надо было распределять все эти комнаты, а идеи закончились даже у дизайнера. И вот, пригодились. Эта самая хорошая, потому что здесь есть свой небольшой санузел.

Осторожно укладываю девочку на кровать, поправляю под головой подушку и отступаю на шаг. И зачем-то стою и молча ее рассматриваю. Она обхватывает себя руками вокруг живота и подтягивает колени к груди. Девочка красивая. Несмотря на то, что личико припухшее и заплаканное, видно, что обалдеть какая хорошенькая. И фигурка красивая. Только очень уж худая, как по мне. Тонкая талия, аккуратная округлая грудь под темно-зеленой обтягивающей кофточкой с рукавами до локтя, стройные ноги и аппетитная попка. Стою, пялюсь на нее как какой-то маньяк и не сразу соображаю, что в паху становится пиздец как тесно. Чертыхаюсь и выхожу из спальни. Девочку только что, считай, что чуть толпой не изнасиловали. Мне, конечно, сложно представить, что после такого испытываешь – меня изнасиловать достаточно проблематично – но нетрудно догадаться, что ей очень и очень хреново. А у меня встал. Пиздец я бревно бесчувственное. В свое оправдание могу сказать, что я таких красивых еще ни разу в жизни не встречал.

Прежде чем идти в душ, залезаю в приложение и заказываю доставку еды. Ем я обычно или в клубе, или где-нибудь в рестике, или заказываю готовое на дом.

За доставкой спускаюсь сам, потому что вспоминаю, что оставил ее сумочку с документами на заднем сиденье тачки. В сумке паспорт, медицинский полис, кошелек, ключи, какие-то таблетки, блокнотик с ручкой и еще всякая ерунда. Телефона нет. Видимо, Холодов с отморозками предусмотрительно от него избавились на случай, если ее станут искать.

Забираю доставку, поднимаюсь обратно наверх, ее сумку кладу на комод в прихожей, а пакеты тащу в кухню и раскладываю содержимое по тарелкам. Вкусов ее я не знаю, поэтому заказал всего по чуть-чуть: суши, пиццу, пару каких-то салатов, овощной крем-суп, лапшу с грибами, шашлык и несколько пирожных. Еще шоколадку, конфеты и фруктовую нарезку. Потом, как оклемается, спрошу у нее, что она больше всего любит. Бляха. Так рассуждаю, как будто и правда собрался у себя ее оставить. Последствия нездорового болезненного стояка, наверное. Ставлю тарелки на поднос, на один все не помещается, беру еще один, к тарелкам добавляю бутылку воды, бутылку лимонада, чашку горячего чая, чашку кофе и несу все это к ней в комнату.

Мира, как написано у нее в паспорте, так и лежит на кровати. По-моему, даже позу не поменяла. Я ставлю подносы на журнальный стол рядом с креслом у окна и еще немного ее рассматриваю, стоя рядом с кроватью. Хорошенькая. Протягиваю руку и осторожно глажу ее по волосам. Девочка прикрывает глаза и тяжело сглатывает.

– Поешь, – говорю ей, убирая руку, – нормальная ванная в конце коридора. Сауна там, если хочешь погреться, джакузи. Но можешь и тут просто в душ сходить.

Мира снова тяжело сглатывает, ничего не отвечает, решаю больше к ней не лезть и двигаю на выход.

Возвращаюсь в кухню, беру тарелку, иду в гостиную и плюхаюсь на диван перед телеком. Тыкаю в первый попавшийся фильм из рекомендаций приложения, составленных на основе просмотренного ранее контента. Фильм про какого-то парня, который до одури влюбился в девчонку, а та болеет раком и жить осталось всего ничего.³ За сюжетом почти не слежу. Все думаю о том, зачем все-таки привез девочку к себе. Надо было сразу ее отпустить и не усложнять. С другой стороны, а вдруг ей идти некуда? Не к уебку-мужу же ей возвращаться. Да и куда она пойдет в таком состоянии? Если надумает в ментовку обращаться, то только хуже сделает: обратно к отморозкам Холодова ее же и привезут. Странно только то, что вопрос, почему меня это так волнует, меня совершенно не волнует…

Глава 10

Мира

Получается, что без еды я провела больше суток. Забрали меня вчера днем, а сейчас уже почти вечер. От тарелок, которые он поставил на невысокий овальный стол рядом с глубоким пастельно-зеленым креслом, которое стоит почти в самом углу около окна в пол таким образом, чтобы из него можно было любоваться видом на озеро, исходит умопомрачительный аромат. Запах свежеприготовленной еды и моментально проснувшийся аппетит напоминают мне, что я все еще жива. Не убита, не покалечена, не изнасилована, не в борделе, не в притоне и не при смерти. Лежу в просторной, со вкусом обставленной комнате на удобном мягком матрасе и жутко хочу есть.

Уже несколькими минутами спустя я сижу в кресле, подобрав под себя ноги, жую, смотрю в окно на скатывающееся прямо внутрь лоснящейся поверхности озера солнце и то и дело прислушиваюсь к звукам в коридоре. Отъедаю по чуть-чуть из каждой принесенной тарелки и откусываю от каждого пирожного. А потом еще долго сижу, обхватив колени руками, и все смотрю и смотрю на постепенно темнеющую водную гладь, за которую безнадежно цепляется последними лучами падающее солнце, чувствуя в груди какую-то глухую тоску и зудящую злость по отношению, как ни странно, к самой себе. Сначала как последняя идиотка позволяла вытирать об себя ноги, наивно верила совершенно недостойному того человеку и всё чего-то ждала. А что в итоге? А в итоге у меня теперь есть хозяин. Не по заслугам ли? Ну прям как и положено. Все так, как и должно быть. А что? Хороший хозяин, кстати. Заботливый. Еду приносит и по головке гладит. После всего случившегося мне, можно сказать, что повезло. Глядишь, может, даже и издеваться не станет. Я встаю из кресла, иду в сторону двери, за которой находится небольшой совмещенный санузел. Со злостью стаскиваю с себя одежду, бросаю на пол и встаю под теплые струи воды. Хозяин так хозяин. Вот и прекрасно. Просто замечательно! Приняв душ, я брезгливо морщусь на свое белье, стираю его в раковине и включаю на максимум полотенцесушитель, пока сама орудую феном, который висит в специальной подставке рядом с раковиной. После натягиваю на себя белье и решительно толкаю дверь.

Выхожу в коридор и прислушиваюсь. Из проема в конце коридора, ближе ко входу в квартиру, слышны приглушенные голоса. Кажется, он смотрит телевизор. Я осторожно приближаюсь к широкой полукруглой арке, бесшумно ступая по мягкому светло-серому ковру, приятно щекочущему босые стопы, и останавливаюсь в проеме. Мужчина на самом деле смотрит телевизор. Сидит, откинувшись на спинку огромного мягкого дивана напротив экрана в полстены и по виду словно бы о чем-то задумавшись.