Я задумчиво посмотрел на кофейню, которая располагалась на противоположной стороне бульвара. В кофейне продавали отличные пирожные с миндальными лепестками. Сам я их не пробовал, но кладовики были в полном восторге. Честно говоря, я порядком проголодался. День выдался очень насыщенный. А завтрак с его величеством был очень давно.

Но, поразмыслив, я решил не перебивать аппетит сладким. Лучше позову Леонида Францевича в хороший трактир. Пообедаем, а заодно обсудим, что делать с призраками, которые преследуют ректора Собакина.

***

Никита Михайлович сидел за своим столом и жевал бутерброд, запивая его крепким чаем из большой кружки. Напротив сидел Леонид Францевич Щедрин и укоризненно смотрел на Зотова.

– Полюбуйтесь, как наш Никита Михайлович портит себе желудок, – сказал мне эксперт, когда я вошел в кабинет. – Так и до язвы недалеко. А могущественный маг с язвой желудка – это сущее бедствие для всех горожан, я вам точно говорю.

– Абсолютно согласен с вами, Леонид Францевич, – рассмеялся я.

Зотов пренебрежительно фыкнул.

– И вы туда же. Некогда мне расхаживать по трактирам. Дела замучили. Только сейчас и вспомнил, что с утра ничего не ел.

Никита Михайлович отложил в сторону бутерброд и достал из ящика толстую папку в плотной картонной обложке.

– Это дело Кораблева из судебного архива, – объяснил он. – Можете ознакомиться.

– Может быть, поговорим в трактире? – предложил я. – Честно говоря, я бы тоже не отказался пообедать. С утра ничего не ел, а дело к вечеру.

– Решительно поддерживаю предложение Александра Васильевича, – кивнул Щедрин. – Два голоса против одного. Соглашайтесь, Никита Михайлович. Дела никуда не денутся, а желудок вы себе испортите. Это я вам как эксперт говорю.

– Вы предлагаете мне взять секретные документы с собой в трактир? – осведомился Зотов, положив ладонь на папку с делом Кораблева.

– А что в этом такого? – простодушно удивился Щедрин. – Мы с Александром Васильевичем никому не скажем.

– Ладно, – согласился Зотов. – В конце концов, имею я право поесть по-человечески. Идем, господа.

Прихватив папку, Зотов устремился к двери.

– Заприте кабинет! – на ходу бросил он нам.

Затем толкнул дверь, шагнул в коридор и исчез.

– Видали? – расхохотался Леонид Францевич, глядя на мое удивленное лицо. – Это ведь вы, Александр Васильевич, научили господина Зотова этому трюку. Вот он теперь и развлекается. Подчиненным и раньше от него покоя не было, а теперь и подавно. Появляется неизвестно откуда, и непременно в самый неподходящий момент!

– Никита Михайлович освоил перемещение через магическое пространство? – догадался я. – А как он вышел из управления? Здесь же магическая защита. Я сам как-то пробовал, но у меня ничего не получилось.

– Так Никита Михайлович сам эту защиту ставил, – объяснил мне Щедрин. – На него она не действует.

Он запер кабинет Зотова и опустил ключ в карман.

В эту секунду Никита Михайлович прислал мне зов.

– Ну, где же вы, господа? – довольно спросил он. – Жду вас в трактире «Белая сова».

– Скоро будем, – пообещал я. – Дайте нам только выйти из управления.

Но Леонид Францевич неожиданно заупрямился.

– Не обижайтесь, Александр Васильевич, но я не собираюсь шмыгать через магические пространства, как мышь в сарае. До «Белой совы» можно прекрасно дойти пешком. Тут всего-то десять минут, а я что-то засиделся сегодня в своей лаборатории.

***

Трактир «Белая сова» находился в переулке Призрачных Кораблей.

Заведение мне понравилось. Внутри царил приятный полумрак. Тяжёлая деревянная мебель выглядела основательной и удобной.

Когда мы с Леонидом Францевичем вошли в трактир, откуда-то сверху донеслось негромкое уханье. Я удивлённо задрал голову. На потолочной балке сидела самая настоящая белая сова и смотрела на нас огромными круглыми глазами, похожими на магические фонари.

– Ничего себе! – изумился я.

– Белянка совсем ручная, – с улыбкой объяснил мне официант. – Посетителям нравится.

– И кормят здесь отлично, – добавил Леонид Францевич. – Надеюсь, вы позволите мне сделать заказ? Я хорошо знаю здешнюю кухню.

Никита Михайлович выбрал самый удобный столик в углу обеденного зала. Папка с документами лежала перед ним.

– Здесь варят превосходный эль, – обрадовал нас Леонид Францевич, когда мы уселись за столик. – Вы непременно должны его попробовать. А ещё деревенская жаркое с лесными грибами и яблочный штрудель.

– Звучит аппетитно, – рассмеялся я, прислушиваясь к нетерпеливому урчанию в животе.

Обслуживали в «Белой сове», на удивление, быстро. Официант принял заказ и уже через минуту поставил перед нами тёмный эль в тяжёлых глиняных кружках и тарелки с салатом.

– Этот салат называется «Осенний лес», – объяснил нам Леонид Францевич. – Его надо есть, пока он тёплый. Приятного аппетита, господа.

Я сделал глоток эля и довольно кивнул. К яркому вкусу ржаного солода примешивался лёгкий аромат лесных яблок, а густая пена приятно горчила.

Отставив кружку, я принялся за салат и сполна оценил хрустящие поджаренные баклажаны и лёгкую сливочную заправку с привкусом чеснока и петрушки.

Пока мы наслаждались салатом, я рассказал Леониду Францевичу о поручении, которое мне дал император. Зотов не перебивал меня вопросами. Он неторопливо ел салат, запивая его элем. Но я был уверен, что Никита Михайлович слушает меня очень внимательно.

– Я правильно понимаю, что поведение некоторых студентов вас насторожило, Александр Васильевич? – спросил он, когда я закончил.

– Да, – кивнул я. – Император просил меня внимательно присмотреться к представителям влиятельных родов Империи. Меня удивили манеры Михаила Долгорукова. Мне кажется, он очень недоволен этой проверкой. Хорошо бы узнать, почему.

– А какое впечатление на вас произвела Разумовская? – спросил Никита Михайлович.

– Рассудительная девушка, – с улыбкой ответил я, – и настроена решительно. Насколько я понял, она помолвлена с Михаилом Долгоруковым, но не горит желанием выходить за него замуж.

Никита Михайлович небрежно повёл ладонью в воздухе, и нас обступила тишина. Невидимая завеса безмолвия отгородила нас от остального помещения.

– То, что я сейчас вам скажу, является государственной тайной, – произнёс Зотов, строго глядя на меня. – Разумеется, мои агенты присматривают за всеми влиятельными людьми Столицы. Но делиться этими сведениями с вами я не имею права. По крайней мере, до тех пор, пока у вас не появятся конкретные подозрения.

– Понимаю, – улыбнулся я. – Возможно, в таком случае вы согласитесь побольше узнать о Владимире Меньшом? Это кандидат от рода Шереметьевых. Он родом из Костромы.

– Наведу справки, – кивнул Зотов. – Кто-то ещё?

– Да, – ответил я. – Данила Изгоев, он приехал откуда-то из Новгородской губернии, чтобы поступить в Императорскую академию. Замкнутый молодой человек, к тому же сильно испугался, когда услышал о проверке. Настолько сильно, что отказался от принятия Пути.

– Вот как? – удивился Зотов. – Провинциальный аристократ решил отказаться от такого шанса? Необычно. Я отправлю запрос новгородскому губернатору. Через несколько дней мы будем знать об этом Изгоеве всё.

– Благодарю вас, Никита Михайлович, – улыбнулся я.

Тут к нашему столу снова подошёл официант. Оказавшись под завесой безмолвия, он удивлённо оглянулся, но тут же понимающе кивнул.

– Для серьёзных переговоров у нас есть отдельный кабинет, – понизив голос, сообщил официант.

Никита Михайлович недовольно покачал головой, и официант принялся выставлять на стол тарелки и глиняные горшочки, закрытые тонкими пластами хорошо пропечённого теста.

– Что это? – с любопытством спросил я, приподнимая тесто вилкой.

– То самое жаркое с лесными грибами, – добродушно улыбнулся Леонид Францевич. – Вы только принюхайтесь, какой аромат!

– Жаркое только что из печи, – подсказал официант.

– В таком случае мы начнём с печёночного паштета с гренками, – решил эксперт. – И принесите нам ещё по кружечке эля.

Я намазал подрумяненный кусочек хлеба тонким слоем розового паштета, хрустнул корочкой и расплылся в довольной улыбке.

– Изумительно!

– Так вы будете смотреть дело Кораблева, Александр Васильевич? – нетерпеливо нахмурился Зотов.

– Конечно, буду, – ответил я, торопливо прожевав гренку, – но только через пять минут. Раньше не смогу.

– Позвольте себе несколько минут удовольствия, Никита Михайлович, – благодушно посоветовал Щедрин. – Поверьте, эти гренки и паштет того стоят.

Зотов честно попытался напустить на себя строгий вид, но всё-таки не выдержал и присоединился к поеданию паштета.

– К тому же я ещё не рассказал вам самое интересное, Никита Михайлович, – улыбнулся я. Когда результаты первого разговора со студентами меня не удовлетворили, я отправился к ректору академии, Вениамину Сергеевичу Собакину.

– Зачем? – удивился Зотов. – Хотели посмотреть документы первокурсников?

– Нет, – ответил я. – Хотел устроиться на работу. Знаете, я внезапно обнаружил в себе талант к преподаванию магической археологии и решил поделиться своим опытом с молодыми студентами.

– Вы затеяли это только для того, чтобы познакомиться с ними поближе? – спросил Никита Михайлович.

– Вот именно, – весело кивнул я.

– Не слишком сложная схема? Ваше назначение придётся согласовывать с департаментом образования.

– Вы с господином Собакиным чем-то похожи, – рассмеялся я. – Он ответил мне теми же самыми словами и хотел отказать. Но потом появились призраки и помогли мне убедить ректора.

От неожиданности Никита Михайлович чуть не поперхнулся элем.

– Какие ещё призраки? – спросил он.

– Судя по форменной одежде, когда-то они служили в полиции. Предполагаю, что этим они занимались при жизни. Вряд ли наше полицейское управление принимает на работу призраков.

Зотов впился в меня взглядом.

– Что им было нужно от вас?

– От меня ничего, – улыбнулся я. – Призраки приходили к господину ректору. К этому их вынудил какой-то неизвестный некромант. Призраки требовали, чтобы ректор признался в том, что он погубил Фёдора Ивановича Кораблёва.

Зотов отодвинул глиняный горшочек с нетронутым жарким и наклонился ко мне.

– Александр Васильевич, я надеюсь, мне не придётся вытягивать из вас подробности клещами? Расскажите по порядку всё, что произошло в кабинете ректора.

– Мы с Елизаветой Фёдоровной заглянули к господину Собакину, – терпеливо повторил я. – Обсудили вопрос моего трудоустройства. Ректор собирался мне отказать. Но тут появились двое призраков в полицейской форме. Это было очень эффектное появление: холод, иней на стёклах, мрак – всё как полагается. И в этом мраке две светящиеся полупрозрачные фигуры. Они очень грозно завывали и требовали от ректора признания. Но мне удалось их отвлечь и даже поговорить с ними.

– И что они вам рассказали? – нетерпеливо спросил Никита Михайлович.

– К сожалению, они не помнят даже своих имён, – вздохнул я. – Знают только, что неизвестный некромант явился на Охтинское кладбище, призвал их и велел отправиться к ректору Собакину. Призраки должны были пугать его до тех пор, пока ректор не признается в том, что погубил Кораблёва.

– И что сделали вы?

– Мне удалось договориться с призраками, – улыбнулся я. – Дело в том, что они очень хотят уйти за Грань. Так что я предложил им вернуться на кладбище и ждать, пока мы не отыщем таинственного некроманта. После этого я пообещал лично развоплотить обоих призраков.

– Ни в коем случае, – строго сказал Зотов. – Они понадобятся нам в качестве свидетелей. Не вздумайте развоплотить их до того, как они дадут показания.

– Я не настолько кровожаден, Никита Михайлович, – рассмеялся я. – Конечно, я подожду.