– Признаться, я поначалу удивилась выбору мужской тематики, но теперь уверена, что это правильное решение. Мне нравится идея, – Алессандра, подойдя к столу, подчеркнула линию вдоль лацкана пиджака на рисунке смокинга из графитового атласа. – Что послужило источником вдохновения?

Черт! Я совсем не ожидала, что придется рассказать о концепции сегодня.

Ком подкатил к горлу, сердце учащенно забилось. Внимание обратилось к своим наброскам – двенадцать тщательно разработанных костюмов. В каждом элементе – от пуговиц до подкладки – отражены страсть, сила, элегантность, энергия и эмоции. Источником вдохновения послужила трогательная история любви моих родителей, начавшаяся с простого взгляда и продолжившаяся на протяжении десятилетий.

Отец любил вспоминать за праздничным столом, как сердце замерло, когда он впервые увидел маму, одетую в бледно-желтое платье и вкушающую фисташковое мороженое. Он так живо описывал, как его сердце замерло, когда их глаза встретились, как застенчиво улыбнулась мама, когда он наклонился, чтобы подобрать ее упавший платок. Несмотря на свою нелюбовь к молочным продуктам, он стал частым гостем той самой лавки, узнав, что мама – дочь хозяина.

Три дня понадобились ему, чтобы завоевать ее сердце и пригласить на ужин, и ровно столько же чтобы она согласилась. Карло Марони всегда умел добиваться своего.

История любви моих родителей заставляла мечтать о своей собственной – столь же захватывающей, глубокой и искренней, что через многие годы я смогу рассказывать о ней своим детям и внукам с таким же трепетом, как делал это мой отец. Я верила, что однажды это время наступит, а пока…

Я прокашлялась и, выпрямившись для храбрости на стуле, начала ту самую речь, которую оттачивала часами перед зеркалом в ванной:

– История любви моих родителей вдохновила меня на желание создать коллекцию, символизирующую этапы любви – от внезапной влюбленности до долговременной привязанности. Она бы передавала не только эстетику классического стиля, но и глубокие эмоции, связанные с отношениями. В каждом образе я постаралась отразить определенный момент, который может пережить мужчина в своей жизни: от первой встречи до понимания, что она та самая.

Алессандра внимательно изучала меня, крутя карандаш между пальцев и откинувшись в кресло. Я продолжила уже чуть тише:

– Я хотела показать, что мода и любовь тесно связаны, что даже мужская классика может нести в себе глубокий смысл и чувства, если подходить к ее созданию с душой и вниманием к деталям. Надеюсь, что эта коллекция вдохновит людей на создание своих собственных историй любви и стиля.

Закончив выступление, я перевела дыхание и замерла в ожидании реакции. Кабинет погрузился в тишину, нарушаемую лишь звуками улиц за окном.

Алессандра пристально смотрела на меня из-под длинных ресниц, обрамляющих очки в форме кошачьего глаза. Мурашки пробежали по моей коже, ладони стали влажными.

«Это провал», – пронеслось у меня в голове, и я уже собралась убрать свои эскизы, чтобы убраться отсюда к черту, как вдруг она отложила карандаш, сложила руки под подбородком и обратилась ко мне:

– Ты смелая, Джемма, и уверенная в себе. Это достойно восхищения, – произнесла она с улыбкой.

Услышав одобрение в ее голосе, я расслабилась.

– Большое спасибо, Алессандра. Ваше мнение очень ценно для меня.

Улыбнувшись моим словам, она продолжила:

– На самом деле тебе не нужно ничье мнение или признание. Но я рада, что была твоей наставницей последние три года. Ты одна из немногих учеников, у кого есть реальный потенциал и будущее, а не одни амбиции. Убеждена, что после твоего показа список желающих посотрудничать с тобой и приобрести твои работы значительно увеличится. Я уже среди них, – Алессандра слегка наклонилась вперед, чтобы посмотреть на меня поверх очков, и добавила: – Разумеется, если ты сумеешь организовать показ на должном уровне, достойном Дома моды «Маркони».

О боже!

Еще минуту назад я думала, что нервы были натянуты до предела, но после этого заявления они превратились в натянутую струну, готовую лопнуть в любую секунду. Все, ради чего я трудилась, все мои мечты, зависели от успеха этого показа. Никакой ошибки быть не должно. Ни в коем случае.

Глава 4. Джемма

Мадрид, Испания

Сентябрь 2025 года

Дом моих родителей находился в одном из престижных районов Мадрида, окруженном зелеными парками и утопающими в цветущих садах особняками. Он был достаточно просторным для большой семьи, но и не громоздким для семейной пары. Это место всегда казалось мне островком спокойствия среди бурной городской жизни.

Такси подъезжает к дому, в котором хранятся бесчисленное количество прекрасных воспоминаний. Белокаменная кладка фасада сверкает в лучах закатного солнца, а гранатовая крыша кажется почти алой на этом золотистом фоне. Эркерные окна украшены ставнями, через которые пробивается мягкий свет, обещающий тепло и уют внутри. Вокруг дома раскинулась пышная зелень – высокие деревья, кустарники и клумбы с яркими цветами.

Рассчитавшись с водителем, я вышла из автомобиля, но не успела дойти до лестницы, как огромная деревянная дверь с витиеватыми узорами распахивается, и на пороге появляется мама, сияющая улыбкой. Росанна Марони выглядит, как всегда утонченно, со вкусом, но не броско. Темно-каштановые волосы аккуратно собраны в высокий пучок, платье молочного цвета легкое и сдержанное с кожаным коричневым ремешком на талии, туфли-лодочки на невысоком каблуке. Глаза ее блестят от радости, и прежде чем я успеваю что-то сказать, она уже заключает меня в теплые объятия.

– Tesoro mio, sei finalmente tornata¹⁰! – прошептала она, прижимая меня к себе. – Come ho sentito la tua mancanza¹¹!

Мы простояли так несколько мгновений, наслаждаясь моментом встречи. Хотя мы виделись на летних каникулах, эти месяцы пролетели слишком быстро, оставив лишь воспоминания о мимолетных объятиях и коротких разговорах.

– Мамочка, я тоже ужасно соскучилась, – ответила я, вдыхая аромат цветов и меда, который всегда ассоциировался у меня с детством и уютными вечерами, проведенными вместе за просмотром фильмов, длинными разговорами или релаксирующими спа-процедурами под солнечными лучами. – Я так рада снова вернуться домой.

– Дай, я еще раз взгляну на тебя, – она с интересом рассмотрела меня с головы до пят, не отпуская моих рук, затем цокнула, качая головой. – Похоже, ты снова похудела, Джемма. Цвет твоей кожи немного бледноват. Ты хоть иногда отдыхаешь?

Я закатила глаза, зная, что отдых для нее – понятие чуждое. Мама – образец энергичности и работоспособности. Начав с должности младшего редактора, она добилась неимоверных высот и теперь возглавляет один из крупнейших журналов о моде и стиле, формирующем глобальные тренды и задающем вектор индустрии. Для меня она не просто мать, а образец для подражания, эталон упорства и мотивации, подстегивающий меня стремиться к совершенству каждый день. Она служит мне путеводной звездой, и быть ее дочерью – большая честь, сопряженная с огромной ответственностью.

Именно она научила меня любить мир моды. С ранних лет я сопровождала ее на фотосъемках, кастингах, примерках и показах. Помню, как зачарованно наблюдала за преображением одежды на подиуме, созданием уникальных образов и превращением всего этого в настоящее искусство. Наибольшее удовольствие доставляли моменты, когда на сцене появлялись модели, демонстрируя лучшие образцы модных домов, созданные известными дизайнерами или новыми талантами. Тогда я ощущала себя частью волшебства, даже находясь на периферии процесса.

С годами моя детская увлеченность миром моды переросла в нечто большее – страсть, стремление и заветную мечту, готовую вот-вот осуществиться.

– С последней нашей встречи я не сбросила ни грамма, мама, – улыбнулась я, крепко сжимая ее руки. – А после твоих канноли уверена, что стрелка весов вниз точно не сдвинется!

Мама рассмеялась, издавая мягкие и теплые звуки, похожие на ее объятия.

– Твой отец тоже постарался, – сообщила она, лукаво подмигивая. – Запас еды в холодильнике заставляет предположить, что Рождество решено отмечать на несколько месяцев раньше.

Мамины слова не успели полностью прозвучать, как из глубины дома донесся знакомый баритон папы:

– Cara¹², почему ты заставляешь нашу дочь стоять в дверях?

Мама хитро подмигнула и продолжила:

– Помяни черта…

– …и он появится! – оживленно закончила я, смеясь вместе с ней.

Когда отец приблизился, широко улыбаясь, он нежно обнял маму за талию.

– Дочь только что вернулась домой, а ты уже меня предаешь, – с юмором упрекнул он жену, на что получил лишь пожатие плеч и быстрый поцелуй в губы.

Большинство детей закатили бы глаза, смутившись от таких проявлений чувств, но не я. Меня восхищала их открытость и свобода в выражении эмоций, несмотря на возраст. Их взгляды, полные искры и любви, напоминали мне, что настоящая привязанность возможна, и я верю, что однажды найду такую же глубокую связь.

– Пойдемте внутрь, ужин уже готов, – пригласил папа, обнимая нас обеих.

Мы вошли в дом, и я ощутила, как приятное домашнее тепло окутывает меня, как уютное одеяло.

Первое, что я ощутила, войдя, – это тонкий аромат свежемолотого кофе и свежеиспеченного хлеба, напоминающий о домашних уютных утра. Светлые стены, украшенные полотнами современных художников, преимущественно работами Себастьяна, создавали ощущение простора и свободы. Мебель была подобрана с особой любовью и вкусом, каждая деталь отражала характерные особенности моих родителей: утонченность и стиль матери, практичность и функциональность отца.

Мы вошли в просторную столовую, и я увидела милую картину. Вокруг огромного дубового стола, расположенного в центре комнаты, суетились Антонио и его супруга Лусия, держащая на руках малышку Савану. Брат аккуратно расставлял стаканы для вина, а рядом с ним, подражая взрослым, стояла старшая дочь Сильвия, крепко сжимая в ручках розовый стаканчик с клубничным лимонадом и оживленно хвастаясь своим родителям о том, как в школе она сделала «извергающий вулкан».

Когда наши взгляды пересеклись, в глазах девочки зажглась искорка узнавания. Забыв обо всем на свете, она стремительно бросилась ко мне. Высвободившись из крепких объятий отца, я успела вовремя поймать свою любимую племянницу.

– Тетя Джемма! Ты вернулась!

Ей исполнилось пят лет, но она все еще казалась такой маленькой и хрупкой. Прижимая ее к себе, я глубоко вдохнула аромат ее волос, наполненных запахами лета, солнца и детства. Этот уникальный аромат дарил мне ощущение покоя и счастья, которое ничем нельзя было заменить.

Детские ручки Сильвии обвили мою шею, прежде чем она посмотрела мне в глаза.

– Да, одуванчик, я вернулась, – прошептала я, гладя ее золотые кудряшки. Прозвище «одуванчик» идеально подходило ей: ее волосы были мягкими и пушистыми, как цветок одуванчика, а добротой и открытой душой она напоминала маленькое светило.

– Навсегда-навсегда? – с надеждой спросила племянница, заглядывая мне в глаза широко раскрытыми глазами.

Я хотела ответить положительно, но не могла допустить лжи. Я сама не знала, как сложатся события, если показ не будет успешным. Придется ли вернуться в Париж и начать все сначала? Или смогу остаться здесь и продолжить заниматься тем, что приносит мне наибольшее счастье вне «Маркони»?

Сильвия была слишком проницательной для своего возраста, чтобы поверить в простую ложь, поэтому я мягко улыбнулась ей:

– Я постараюсь сделать все возможное, чтобы остаться здесь. Хорошо?

Свет, загоревшийся в ее глазах, мгновенно угас, уступив место недоумению. Она нахмурилась, как делала всегда, столкнувшись с чем-то, что нужно было обдумать.