– Самарин Дмитрий Александрович, начальник Убойного отдела полиции, – пожал неожиданно мозолистую ладонь Дмитрий. – Полагаю, вы внук Дарьи Васильевны.

– Пра… внук, – неловко запнулся Зубатов.

Половой вернулся бегом и в сопровождении кухонного мальчика. Вдвоем они очень споро начали расставлять на столе тарелки, миски, розетки с закусками. Соленые огурцы, селедка, грузди в сметане, холодец, пирожки, черный хлеб, свежие овощи… Когда стол был заставлен почти полностью, половой ловко налил из запотевшего графинчика хрустальную рюмку, пододвинул к Зубатову, а перед Митей поставил чашку.

Чашка была пузатая и расписная, чайная. К ее боку на блюдце сиротливо прислонился маленький бублик. С маком. Видимо, для оптической компенсации скудости заказа.

– Приятного аппетита, господа-с! Горячие закуски вскорости подам.

Зубатов пододвинул к себе горшочек с холодными щами, снял крышку и вдохнул. Глаза его заблестели.

– Дмитрий Александрович, я понимаю, что нам непременно надо поговорить. Но я действительно до крайности голоден, и если вы не возражаете…

– Прошу вас. – Митя благосклонно улыбнулся. – Не смущайтесь, времени у нас предостаточно.

– Ваше здоровье! – Зубатов опрокинул в себя рюмку, заел щами и подцепил на вилку скользкий белый грибок с прилипшим луковым колечком.

«Сытый человек добр и болтлив», – подумал Митя, пробуя кофий. Напиток оказался редкостной мерзости. Сварить так погано – на это надо особое умение.

Пока Зубатов ел, у сыщика образовалось время обдумать произошедшее у стряпчего и придумать тактику беседы с новым знакомцем. В то, что Лазарь Платонович помог ему по доброте душевной, Митя не поверил ни на секунду.

Прихлебывая отвратительный кофий, он исподволь разглядывал будущего собеседника. Археолог, значит. Видимо, где-то в южных краях копает – вот откуда густой загар. Такой не за один год приобретается.

Зубатов ел быстро, с аппетитом, но аккуратно. Мите невольно вспомнилось время на фронте. Фельдфебель Ефимов в первый же день дал им наставление: «Солдат должен есть шустро, до крошки и не уронив ни капли на мундир!» Что-то отдаленно армейское в поведении Лазаря Платоновича просматривалось.

Но при этом были манеры. Уж манер-то за последние полгода Митя насмотрелся и в меньшей степени пока поднабрался. Каждый раз неловко перед Анной Петровной, которая умеет с ласковой улыбкой невзначай так заметить: «Дмитрий Александрович, вы, вероятно, задумались. Это вилка для рыбы, а не для салата…»

Этот вилки точно не путает. Зубатов отломил кусок черного хлеба, схватил нож, покрутил его между пальцами как жонглер и одним элегантным движением мазнул на горбушку смалец с чесноком.

Манеры имеются, а ладони в мозолях, как у мужлана. Любопытно. Судя по рукам, их обладатель без труда может управиться с киркой, лопатой… и кочергой. Плюс спортивная подготовка – вон как ловко бегает и прыгает.

Очевидный претендент в разряд возможных душегубов. И его явное желание поговорить лишь усиливает подозрения.

– Фух! – Зубатов промокнул рот салфеткой и откинулся на спинку стула. – Вы не представляете, как я соскучился по нормальной русской кухне.

– Давно не были на родине? – поинтересовался Митя.

– Давненько… Еще до войны, пожалуй.

– Так к чему вы устроили этот внезапный забег, Лазарь Платонович?

– М-м-м… – прикрыл глаза Зубатов. – Хотел помочь человеку, попавшему в неловкую ситуацию?

– Оставьте эти сказки для наивных барышень. Мы с вами прекрасно понимаем, что к чему. Альтруизм – птица редкая. А вы, будем откровенны, больше всего похожи на человека, который изо всех сил хочет отвести от себя подозрения в убийстве.

– Согласен! – горячо закивал Зубатов. – Я бы и сам себя подозревал в первую очередь, будь на вашем месте. Но не волнуйтесь. Мой интерес в этом деле абсолютно корыстный.

– И в чем же он?

– Мне нужен этот артефакт – перстень с рубином. Я готов его выкупить за любые деньги.

– Думаете, он у меня? Тоже полагаете, что я причастен к смерти вашей пра… бабушки?

– Вряд ли. Скорей, это был каламбур в ее духе. Может, хотела насолить родне или вас озадачить. Надеюсь, вы способны найти убийцу, а заодно и перстень. И уж тогда…

– Зачем он вам?

– Скажем так, я смогу распорядиться им более умело.

– Почему же?

Вместо ответа Зубатов поставил локоть на стол и потянул вниз правый рукав пиджака, обнажив запястье. Митя от неожиданности поперхнулся ужасным кофием.

На руке Лазаря Платоновича красовался уже знакомый знак песочных часов.

– Некромант? Вы?

– Ага. – Зубатов схватил соленый огурец, макнул его в тертый хрен и смачно захрустел. – Не похож?

– Нет.

– А много вы некромантов видели? Вблизи?

Митя задумался.

– Вы третий.

– Первой или второй была бабуля, так? Она, знаете ли, тоже как-то не соответствовала.

– «Некроманты и магессы восьмой стихии наружность имеют тщедушную и бледную ввиду постоянных контактов с безжизненными эманациями…» – начал по памяти цитировать Митя историю магии.

– А-ха-ха! Церковная школа, да? Сколько раз говорил отцу Илариону – пора обновить учебники. Ну невозможно же такое мракобесие детям преподавать. А с другой стороны, может, оно и к лучшему. Пусть домысливают себе…

– Кулебяка-с! На три угла: с ливером, грибочками и картошечкой! – возник у стола половой с румяным пирогом на подносе. – Прошу-с, вкушайте с аппетитом да под водочку-с.

Он ловко отрезал большой кусок и положил на тарелку Зубатову. Пахла кулебяка одуряюще, а из-под золотистой корочки вылезали сочные начинки, перемежаемые тонкими блинчиками. Митя подавил неуместное урчание в желудке, а половой звук услышал и участливо повернулся к сыщику, предлагая отрезать второй кусок. Самарин покачал головой. Нет, надо оставаться сторожевой собакой, а не объевшимся домашним мопсом.

– Вам, господин, может, принести еще кофию-с?

– Не дай бог! То есть лучше чаю подай.

Чай оказался на диво хорош – густой, крепкий, с плодами шиповника и листьями смородины, сдобренный медом. А вот не надо было куражиться. Пришел в русский трактир – не испрашивай заморское бланманже. Что это такое – Митя не знал и никогда не пробовал, но сравнение сейчас показалось уместным.

Зубатов быстро расправился с кулебякой и внимательно посмотрел на сыщика:

– Итак, могу ли я заключить сделку с органами правопорядка в вашем лице? Совершенно честную и законную.

Судя по тону, которым это было сказано, большинство ранее заключенных Зубатовым сделок были далеки и от того, и от другого.

– В чем суть?

– Я расскажу вам, что знаю, если это поможет следствию. А вы в свою очередь ответите на мои вопросы. Ну и я буду первым претендентом на покупку артефакта.

– Если вопросы не касаются подробностей расследования…

– Разумеется! Ни в коей мере не хочу мешать вашей работе.

– Тем более что вся родня в списке подозреваемых. Где, кстати, вас застигло сообщение о смерти Дарьи Васильевны?

– В Будапеште. Петя сообщил, Петр Хауд. Он у нас в семье вроде связника.

– Не знал, что в Будапеште так ярко светит солнце…

– А, вы про загар? Это африканский. Так. Давайте по порядку, а то мы совсем запутаемся. Я сначала расскажу про себя, а вы задавайте вопросы. Так оно логичнее будет.

– Прошу.

– Родился я здесь, в Москве. Так уж вышло, что родился одаренным, что спровоцировало некоторые надежды у моих родителей и бабули. Кажется, я этих ожиданий не оправдал. – Зубатов задумчиво откусил соленую черемшу. – Окончил гимназию для одаренных, а по достижении восемнадцати лет, как и все в нашей семье, получил вспомоществование от бабушки. Вручая деньги, она назвала меня талантливым обалдуем и посоветовала хотя бы попытаться поучиться чему-нибудь. Я поехал в Будапешт, там лучший магический университет в Европе. И даже на пару лет учебы меня хватило…

– Стало скучно?

– Чрезвычайно. Нет, наука сама по себе привлекательна, но просиживать дни в библиотеке за старыми книгами мне было совершенно не интересно. В рукописях встречается столько удивительных фактов, описаны такие интересные места, что мне сразу захотелось во всех из них побывать, все проверить, пощупать своими руками. И когда один из профессоров организовал экспедицию в Африку, конечно, я напросился первым.

– Когда это было?

– В начале века. М-да, звучит, как «сто лет назад». Египет тогда был необыкновенно популярен для исследователей. А меня, признаться, всегда манили пирамиды. Эта их форма… Это ведь идеальная половина октаэдра! Я чисто гипотетически предположил, что под землей должна быть и вторая половина. И что вы думаете? Она там нашлась! Таким образом получается, что усопший фараон находится ровно по центру божественной фигуры, пребывая в полной и вечной гармонии. Красиво, а?

– Да, звучит впечатляюще.

– А потом я задался вопросом – может, эта форма не случайна? Может, Диос или его предшественники уже появлялись на Земле много тысяч лет назад? Просто тогда цивилизация была недостаточно просвещенной, и история пошла по другому пути. Я изучал пантеон египетских богов – на каждую из великих стихий у них имеется множество покровителей. Это невероятно интересно. У египтян совершенно удивительное отношение к Смерти. Очень уважительное, без навязанного страха. Это впечатляет. Так похоже и непохоже на наш мир. Вот взять того же бога Шу – их покровителя воздуха. Он обычно изображен с воздетыми к небу руками. Этот же один в один классический жест укрощения ветра нашими магами-воздушниками!

– А вы пытались кому-то рассказать об этом?

– Пока оформляю монографию, собираю сведения. Пробовал делиться с отцом Иларионом. Он обозвал меня богохульником. Неудивительно. Храмовники всегда были на редкость ортодоксальны, считая, что только они несут истинное магически-божественное слово людям. А ведь это во мне живет частица бога, а не в нем.

– А кто еще из одаренных есть в вашей семье?

– Немного. Маги, особенно некроманты, рождаются редко. Моя троюродная кузина Аделаида Сима – магесса. Она вообще живет в Корее. Или в Японии? Когда-то вышла замуж за тамошнего князька, ныне вдова. Кстати, она как раз той самой «бледной наружности», о которой вам в школе рассказывали.

– У нее, прошу прощения, есть какой-то изъян во внешности? Она всегда под вуалью…

– Нет, что вы. Вполне привлекательная женщина. Просто играет в загадочную незнакомку, любит, знаете ли, напустить туману. Этакая черная вдова. Насколько я знаю, ее последнее увлечение – спиритические сеансы. Не удивлюсь, если она и в Москве проведет пару приемов, воспользуется возможностью.

Митя не переставая строчил в блокноте. Слушать Зубатова было невероятно увлекательно. «Доверяй, но проверяй», – напомнил себе Самарин. Этот соврет – недорого возьмет. Но как же складно и интересно выходит!

– Кто еще из одаренных… – Лазарь Платонович почесал лоб. – Мартын, или Мартин, из южноамериканской ветви Рохас, ему два года всего, их семья на похороны не явилась. А, еще Светозар Федорович Зубатов. Или Zubatoff на американский лад. Ему уже под восемьдесят, живет в Штатах. Дар слабенький, он им и не пользовался никогда, поэтому из Америки не уехал. А там, знаете ли, стихийный фон для магов совсем негодный.

– Примерно как сейчас в России?

– Наверное, еще хуже. Даже проверять не хочу. Мне и здесь-то не по себе.

– А как это… ощущается?

– Как? – Зубатов задумался. – Вы когда-нибудь погружались на морское дно?

– Не довелось.