За год я превратилась в звезду почти мирового масштаба. Ричард постарался раскрутить меня быстро. У него это получилось. По крайней мере в Европе мой альбом занимает третье место по продажам. Возможно, дошло и до Южной Кореи. Тогда Читт знает, чем я теперь занимаюсь. Пошла по стопам своей мамули. Кстати, мы выступили с ней дуэтом на нескольких шоу. Я исполняла её самые популярные хиты.

В последний раз я вывела её на разговор, пока мы сидели в гримерной. Нас красили, мама сидела неподвижно и смотрела на себя в зеркало. Я не знала, о чём она думает, но заметила холодность в её отношении. Раньше она хохотала, расспрашивала меня о жизни, а сейчас была какая-то потерянная. Единственный вопрос, адресованный мне, был о моей карьере.

– Мам, что может происходить в этом бесконечном круговороте? Запись альбома, репетиции, концерты. Помню, как ты восхищалась своей работой, но я не разделяю твоего мнения. Это не удовольствие, а адский труд. Иногда я реву, потому что устала. Есть один плюс во всём этом – Ричард нанял для меня тренера. Драг-рейсинг теперь мне по зубам. Однажды даже участвовала в такой гонке, получила море незабываемых эмоций.

– Видишь, есть в твоей профессии плюсы, – в голосе Нолы звучало безразличие.

На меня напала грусть.

– Ты, наверное, считаешь, что я совсем забыла про Лукаса?

Она резко посмотрела на меня, и мне показалось, что именно так она и думает.

– Я люблю своего сына. Просто Ричард не пускает меня в Орландо. Он даже расписание составляет так, что я попадаю лишь в Майами. Но ведь Лукас в порядке, правда? У него всё есть?

– Да. Да, не волнуйся, – сказала Нола и вышла из гримерки, обескуражив меня.

Я пыталась дозвониться домой, но никто никогда не отвечал с первого звонка. Перезванивая мне, все как один вдруг оказывались не дома. Нола была занята съёмками в коротком сериале, где она играла саму себя. Папа был в разъездах. Он говорил со мной только о работе, а на вопрос, как дела дума, отвечал: «Какого черта я должен знать, что творится дома?»

Корбин по большей части избегал разговоров со мной, а если нисходил до ответа на звонок, то говорил со мной холодно, односложными словами и без подробностей.

Звонила Дэниелу, но он был пьян и послал меня к дьяволу. Да, так и крикнул: «Иди ты к Дьяволу, Элора!»

Однажды глубокой ночью, когда меня мучила бессонница, я рискнула позвонить Заку. Странно, что я вообще на это решилась после всего. Прошёл год с тех событий, и я надеялась, что он оправился.

– Привет, Зак. Это Элора.

– Привет.

– Как ты?

– Замечательно.

– Что слышно? Есть новости? Мои братья отказываются разговаривать со мной. Когда у Фаррен и Дэниела свадьба?

– Свадьба? Фаррен к матери уехала, и не очень-то поддерживает с Дэниелом отношения.

Я была не сильно удивлена. В духе Фаррен.

Жаль, не могла расспросить Зака про Читтапона. Это был бы странный вопрос год спустя. Но о жизни Корбина никто не запретит интересоваться. Всё-таки они друзья.

– Зак, что происходит с Корбином?

– Не пробовала спрашивать у него?

– Он не желает со мной разговаривать.

– Ты всерьёз хочешь знать?

– Да, – твёрдо сказала я, хотя на самом деле испугалась, и мой голос едва не дрогнул.

– Хорошо. Только мои слова покажутся тебе жестокими. Твоя семья просто перестала тебя понимать, Элора. Я тоже, кстати. Мы росли вместе, и я думал, что знаю тебя как облупленную. Оказалось, у тебя есть скрытые качества, которые мне до этого года были не знакомы. Когда ты попалась в ловушку Фаррен и вышла замуж за Ли, я ещё мог объяснить твой поступок. Как мог объяснить и срыв нашей свадьбы. Но то, что ты молча сбежала в другой город, развелась с тем, в ком, как сама утверждала, души не чаяла, а в довершении построила карьеру певицы, вгоняет меня в ступор. Ты ненавидишь сцену. Всегда твердила, что не пойдёшь по стопам матери. А до этого тебя бесила одержимость Фаррен корейцами. «Они все на одно лицо» – твои слова? Но ты вышла замуж за одного такого, влюбилась, а потом жестоко бросила. Со мной ты поступила ещё мягко. Могу представить, что творилось в душе парня, когда ты прислала адвоката. Ты та ещё эгоистка, Элора. И не думаешь о чувствах других. Не удивительно, что тебя братья избегают.

– Всё сказал?

– Сказал то, что ты хотела знать. И я… я правда хотел бы поддержать тебя, но время не излечило рану, которую ты мне нанесла.

Я молчала.

Зак решил продолжить, чтобы окончательно добить меня. Но что он знает?

– Я поражаюсь твоему бесчувствию. Ладно твои бывшие… Ладно братья. Тебя сын не интересует.

– Не надо…

– Ты в курсе, что Читтапон увёз его в Южную Корею?

В этот момент у меня выпал телефон.

***

– Ричард, ты не понимаешь! – кричала я, обливаясь слезами. – Мой бывший муж увёз моего ребёнка. Моего! Даже не его! Как это американские власти допустили? Я должна что-то сделать. Должна! Должна, должна… Ты должен помочь…

– Элора, прекрати истерику и подумай здраво. Ребёнок с любящим отцом, пусть не с родным, но раз Читтапон Ли забрал его, значит, любит, как родного. Так? Так. Для тебя так даже лучше. Не надо голову ломать, как там твой ребёнок. Он в надёжных руках, я уверен. – Он подошёл ближе, поднял меня с пола и стал утирать влагу с моего лица. – Давай, вытрем слезки и возьмём себя в руки. Завтра важное мероприятие, на котором ты должна блистать. – Он чмокнул меня в нос, затем отошёл. – Если впредь будешь устраивать подобные истерики, отберу телефон и родным ты звонить не сможешь. Хочешь этого?

Медленно покачала головой.

– Нет.

– Вот и славно. Умойся и иди репетировать. Хореограф уже заждался тебя.

Во время репетиции я была сама не своя. Хореограф принял решение отменить тренировку. Джек, Чен и Джоэл заметили моё настроение, но расспрашивать не стали. Я заперлась в своей комнате и, всхлипывая, включила компьютер. Целый год я избегала любой информации, касающейся Читтапона Ли. Звонок Заку всё изменил, и теперь я намерена выяснить, чем он занимается и мелькает ли Лукас где-нибудь.

На что я надеялась, не знаю. Нашла несколько новых музыкальных клипов. Кстати, один из них был снят на песню, к которой мы с ним снимали клип до аварии. Продюсеры решили снять совершенно другой клип… без меня. Читт стёр меня из жизни, как и я его.

Почитала новости, но не нашла ничего для себя интересного.

Читт работал.

О судьбе Лукаса ни слова.

Я была в отчаянии, плакала и размышляла. В конце концов решила написать ему сообщение. Ответа он не дал, хотя просмотрел. Возможно, не он прочитал сообщение, а менеджеры, и я оставила попытки.

На следующий день я сосредоточилась на предстоящем мероприятии. Накрашенная, в пышном грязно-розового цвета платье с бантом на спине я вышла к ребятам. Чен сделал мне комплимент.

– Сногсшибательная!

– Элора всегда прекрасна, что бы стилисты не выдумали, – добавил Джоэл, вызвав у меня улыбку.

– Спасибо, мальчики. Ваша поддержка очень помогает.

Джек поторопил нас, и мы забрались в лимузин. Я не ожидала «Красной дорожки», но едва мне открыли дверцу лимузина, защёлкали фотокамеры. Ребята шли за мной. Я махала и улыбалась. Какая-то девушка из журнала мод задала несколько вопросов, по типу «кто модельер», «сама ли я выбирала эскиз» и всё в таком духе. Потом нас выстроили в ряд, чтобы сфотографировать. Джоэл и Чен надели чёрные костюмы, переливающиеся рубашки были расстёгнуты на три-четыре пуговицы. Джек был в розовой рубашке и белом костюме. Однажды я прочитала в интернете, как нас называют. Я – южная куколка. Джек – наглый хиппи. Чен – азиатский мачо. Джоэл – секси латино. Мы были разные, но прекрасно уживались вместе.

Джоэл слыл бабником, и не редко у нас на вилле появлялись симпатичные девушки, которые оставались на всю ночь, а наутро растворялись, словно пар в воздухе.

Я завидовала свободе ребят, ведь они могли в любое время уехать развлекаться в клуб. Меня не брали. Ричард боялся, что я напьюсь. Однажды Джоэл притащил мне бутылку бурбона, попросил спрятать и не палиться. Я растянула бутылку на неделю. Пила исключительно по ночам, чтобы расслабиться. Мы с Джоэлом стали друзьями. Я помогала ему закадрить симпатичных девочек, а он приносил мне выпивку. До сих пор Ричард ни о чём не подозревал.

Чен слишком сильно был увлечён музыкой. Его никто и ничто вокруг не интересовало. Он мог подняться рано утром и закрыться в студии. О нём и писали мало, потому что Чен старался не светиться перед СМИ. Недавно он признался, что умеет водить самолёт, что добавило плюсик к его положительным качествам. Ричард его уважал и часто обращался за советом. Я тоже. Чен давал мудрые советы и мог улыбаться так нежно, что на него почти никогда не захочешь злиться. Вот только о сыне я с ним ещё побаивалась говорить. Он мог понять меня неправильно, как и вся моя семья.

Ещё один человек в нашей команде оставался для меня загадкой. Джек был слишком предан Ричарду, и я иногда его побаивалась. Я не доверяла Джеку, и это правда. Он вёл себя дружелюбно до тех пор, пока я не начинала упрямиться. Бывали случаи, когда Джек повышал на меня голос. По его лицу никогда не угадаешь, о чём он думает в данную минуту и в каком настроении пребывает.

Вот уже год я живу в компании этих трёх абсолютно разных парней и должна мириться с их привычками и желаниями. Я не могла пожаловаться ни на одного из них. Когда я попыталась сказать Ричарду, что Джек наорал на меня и это не приемлемо, получила жесткий ответ: «Мирись с ним как-то. Это твоя работа. Не выводи его, и всем нам будет спокойно».

И я смирилась.

Покрасовавшись перед камерами, мы вошли в здание, и очень элегантная женщина проводила нас в зал.

Джоэл склонился к моему уху.

– Я принесу тебе вишневый сок. Разбавленный, годится?

– Чем крепче будет этот сок, тем сильнее я буду тебя любить, Джоэл, – с улыбкой сказала я, и он отошёл. Ричарда на мероприятии не было, к счастью, а Джек не станет проверять, что у меня в бокале.

Тем не менее, я умудрилась напиться. Сначала вела себя тихо, но к концу вечера смеялась и докучала любой знаменитости, которая оказывалась рядом. Дошло до того, что я начала критиковать наряды гостей. Открыто.

– Это сумочка совершенно не сочетается с туфлями… Фу! У какого модельера ты заказывала этот кошмар?.. Не твой цвет… Почему твой визажист не видит, что зелёные тени старят тебя?.. Ха-ха-ха! Ты эту шкуру со своей кошки содрала, чтобы юбка получилась?

Я говорила всё это не со зла, просто была пьяная. Джек, в конце концов, это заметил.

– Кто позволил ей пить? – сдержанно, но сердито спросил он у Чена и Джоэла.

Я стояла в стороне, однако слышала прекрасно.

– Посмотри, сколько народу. За ней невозможно уследить, – оправдал Чен Джоэла, совершенно не подозревая об этом. – Давай просто отвезём её домой. Думаю, нам нет необходимости здесь торчать.

– Я видел, как Джоэл приносил ей сок… – Джек уставился на коллегу. – Или ты думал, я ничего не замечу?

– Так я сок ей приносил.

– Сок, говоришь. – Джек сорвался с места, и не успела я подумать, как он выхватил у меня стакан с остатками «сока» и сделал глоток. – Нашла способ, да, Элора?

Впервые я прочитала на лице Джека такие эмоции, что лучше быть слепой. Он схватил меня за локоть и через некоторое время я сидела в лимузине и ревела.

– Если бы ты знал, какие у меня проблемы, Джек, то понял, почему я пью.

– Меня не волнуют твои проблемы, как и то, чья ты дочка. Я выполняю свою работу. Ричард доверяет мне и велел не спускать с тебя глаз. Только чтобы не подставлять себя, я привезу тебя домой и запихну под ледяной душ, чтобы отрезвела. Завтра съёмки, а ты будешь с опухшими глазами? В первую очередь Ричард меня прибьёт.

Что я должна на это ответить? Отвернулась к окну. Джек прикрывает свой тощий зад, и я могу его понять.